Глава 11

Два назад на совете племени, в связи с удручающим положением, и, несмотря на предупреждение других племен, не приближаться к Большой воде, всё же было принято решение, двигаться в его направлении. Сборы были недолгими, юрты сложили на повозки, и всё племя в очередной раз отправилось на поиски лучшей доли. Племя встало прямо перед большим перевалом, за несколько часов перехода к самому Байгаалу.

Несколько ранее, была отправлена вперед группа разведчиков, и вот они уже вернулись и докладывали на совете племени, в наспех установленной юрте. Они говорили о том, что за перевалом находится большой болотистый залив, и там, в избытке зеленого корма. И всем надо, как можно скорее идти туда, потому что никаких следов пребывания других племен, они там не заметили. Скорее всего, это ничейные места, и лучше всем поспешить, до того, как это сделают другие.

Вождь Долгоон недовольно покачал головой. — Такие тучные места, и на них никого нет? Не нравится мне это. А вдруг вернутся с кочевья его настоящие хозяева, и что тогда? А мы сейчас не в том состоянии, чтоб вступать в открытую борьбу за территорию. Думаю, нам надо всё же позвать на совет Цэрэн, и выслушать её совета.

Совет недовольно загудел. — Да что эта старуха может сейчас подсказать? — Она совсем уже из ума выжила, чего её слушать? Да и хватит нам, натерпелись уж сколько. Хочется уже пожить как нормальные люди, да и поголовье животных на болотистых лугах мы восстановим быстро.

Полог юрты откинулся, и в просвете возникла фигура Цэрэн, и все разговоры в юрте тут же стихли. — Ну что, надумали-таки лезть на самое открытое место? Неужели не понимаете, что это может быть ловушка? Ну, кто такие богатые земли оставляет без присмотра? Я знаю, что многие здесь мне уже не доверяют, но я взываю к вашему разуму. Прислушайтесь же к нему, и к словам старой и опытной женщины.

— Хватит уже, наслушались. Лучше бы мы слушали своих овец. От них и то больше пользы, — сказал кто-то, с издевкой, из сумрака, в глубине юрты.

Цэрэн бросила туда взгляд, полный презрения.

— Достаточно слушать бредни этой сумасшедшей старухи, — подхватил другой. — Мы, что не достойны лучшей жизни? Давайте голосовать за переселение. Совет одобрительно загудел и все подняли вверх руки.

Цэрэн резко развернулась, откинула полог, и вышла из юрты. Долгоон обреченно опустил голову. — Ну что, раз приняли такое решение — значит приняли. Мы заходим в залив.

Цэрэн, в расстроенных чувствах, подошла к своей повозке. Эрдэнэ подбежала к ней и, заметила у шаманки тревогу на лице. — Что-то произошло, бабушка?

— Эти тупые люди совсем не ведают, что творят, и окончательно потеряли чувство разума и самосохранения. Богатые земли им всем головы вскружили. Не стоит нам идти с ними, Эрдэнэ, не стоит. Они всех нас приведут к погибели. Но мне жалко Долгоона, ему и так тяжело, и я не могу бросить его сейчас одного, с этими слепцами. Так что, пока мы идем вместе с ними, к Большой воде. А уже там, я пару деньков осмотрюсь с Октаем, и уж после примем решение — или мы останемся здесь вместе со всеми, или мы уйдем жить отдельно. Не захотят меня слушаться — пусть пеняют тогда на себя, а моя совесть будет чиста.

— Бабушка, а мы выживем одни? На лице Эрдэнэ была тревога.

— Хах, а что, нам кто-то еще помогает? Разве мы не всегда были одни? — Цэрэн раздраженно повернулась к ней. — Ну, хорошо, хорошо, — сказала шаманка, увидев откровенно приунывшее лицо внучки. — Но мы всё равно выберем там место побезопасней.

Спустя несколько часов, племя забралось на перевал. Сверху открывался удивительно красивый вид. Долина была укрыта со всех сторон, грядами гор и перевалов, а перед самой водой простирались большие территории зеленой густой травы. Все предгорья были покрыты высокими густыми деревьями, и меж ними можно было разглядеть настороженно передвигающихся косуль, а впереди разливался, и уходил куда-то за горизонт, сам Байгаал — далам.

От открывшегося перед ней вида, у Эрдэнэ перехватило дыхание. — Бабушка, бабушка, смотри, — ну как же тут красиво! Давай мы тут останемся вместе со всеми, — девочка жалобно заскулила.

Старуха недовольно молчала. Октай, тяжело сорвался с места и махнул резко вниз, потом спланировав, начал набирать высоту и вскоре скрылся где-то меж редких облаков.

Через час всё становище было уже у кромки воды. Дети, визжащие от восторга, лезли ногами в холодную воду, отбегали назад, разбрызгивая воду на окружающих. Козы, овцы, лошади разбредались по равнине, жадно поедая сочную зеленую растительность.

Люди улыбались, хлопали друг друга по плечам. Наконец-то им повезло, после стольких лет лишений. Это было даже гораздо красивей, чем им описывали разведчики. Это было похоже на какую-то нереальную сказку, в которой они все неожиданно очутились. Цэрэн подошла к вождю.

Долгоон повернулся к ней, и увидел озабоченное лицо шаманки. — Можешь ничего не говорить. Мне тоже это не нравится. Уж больно здесь всё красиво, но при этом никаких следов присутствия человека. Очень всё это неправильно. Думаю, ты права. Надо как можно быстрее уходить с такого открытого места. Только как это всё сейчас объяснишь им? Они же нас, даже слушать не будут. Ты же сама видишь, — они все буквально с ума посходили. Долгоон от бессилия развел руками.

Цэрэн нахмурилась. — Ты бы пока приказал, чтоб не разворачивали юрты на долгую стоянку. Пусть скотину накормят, напоят, и надо идти дальше. Мы же здесь, как на открытой ладони.

Долгоон обреченно махнул рукой. — А ты попробуй им прикажи? Цэрэн, но ты и их тоже пойми — они все устали. Они все очень устали.

— Бабушка, бабушка, — раздался издалека голос Эрдэнэ. К ним неслась девочка, удерживая в руках большую рыбу. — Бабушка — смотри, что принес Октай.

— Жирная, хорошая рыба, — удовлетворенно сказал Долгоон, взглянув на улов. — Благодатное место. Наверное, мы всё же пока здесь останемся. Он извиняющимся взглядом посмотрел на шаманку. — Хотя бы на пару дней. Осмотримся тут, и примем решение. А твой Октай — знатный охотник. Долгоон провел рукой по жирному боку рыбы. — Научила бы ты нас тоже так приручать птицу.

— Слишком много хотите от выжившей из ума старухи, — Цэрэн, презрительно фыркнула, и, ухватив за руку девочку, пошла к своей повозке. — Идём, я хочу поговорить с Октаем. Нам с ним много чего нужно сделать. А то он, тоже, как все эти, совсем сдурел. Я ему сказала сначала осмотреться здесь, а он рыбу тащит.

Тем временем из ближайшего перелеска за всеми перемещениями новоприбывших внимательно следило несколько пар глаз. Чутье Цэрэн не обмануло.

Чужие пришли глубокой ночью, почти под утро. Долгоон и племя были захвачены врасплох. Эйфория от прибытия на новое место затмила все другие чувства, в том числе и элементарные основы осторожности в незнакомой местности. Повозки были разбросаны по большой территории, и оказать серьезное сплоченное сопротивление оказалось просто не под силу.

Чужие ворвались на становище на конях. Их было много. Много больше, чем у Долгоона, взрослых мужчин в племени. Тех людей, кто попытался сопротивляться, чужие уже успели безжалостно зарубить своими саблями, и Долгоон, поняв, что дальнейшее сопротивление бесполезно, призвал всех остановиться, и сплотиться вокруг его повозки. Несколько наспех поставленных вчера вечером шатров загорелись, и освещали всю окрестность.

Ночные агрессоры, увидев, что сопротивление подавлено, также прекратили преследование, и, не слезая с сёдел, — окружили племя Долгоона в кольцо. Долгоон увидел рядом с собой, Цэрэн с внучкой, и, встретившись с ней взглядом, виновато опустил голову. Из окруживших их всадников, выделился один, подъехал к вождю и спешился с лошади. Это был опытный воин в летах, крепкий и коренастый. Пара десятков лучников направили свои луки в сторону Долгоона.

— Кто вы такие, что вам надо? — спросил Долгоон.

— Да вот, и мы, именно это, и хотели спросить у вас. Кто вы такие, и что забыли в этих местах? — сказал коренастый и хитро улыбнулся. — Хотя можешь не отвечать. Не ты первый, не ты последний. Манит всех сюда наш Колтук, манит. Все, как мухи на мед, сюда слетаются. А меня зовут Тургэн, и это наши земли, и мы охраняем и бережем их от таких вот, как вы, не прошеных гостей.

— Что вам от нас надо? — твердо повторил Долгоон.

— Да по сути, что и от других. Всё, что у вас есть, — ответил коренастый, и снова рассмеялся. — Только я посмотрю, что вы не очень-то и богаты. Ну, что, тогда, мы у вас заберем всех молодых женщин, шкуры и скот, а если твои мужчины согласятся перейти ко мне, — то я, и их возьму. Мне нужны хорошие воины, хотя как я посмотрю, их у тебя совсем немного. Да и ты, я тоже смотрю, тот ещё вождь — и людей у тебя мало, и воинов достойных воспитать не смог. Что же они такого недотепу и неудачника выбрали? Подожди, а может, ты просто у них самый лучший? — коренастый разошелся от смеха.

Долгоон не смог стерпеть смертельной обиды, сунул руку за пояс, достал нож и хотел бросить, но не успел. Две стрелы вонзились в него, одна в плечо, вторая в ногу, и вождь со стоном повалился. Из толпы к нему бросилась девочка. Это была Эрдэнэ. Она выхватила из рук Долгоона нож и бросила в чужого.

Крепыш увернулся. — Стой, выкрикнул он, всем бросившимся пустить свои стрелы, — это ж просто девчонка.

Подойдя к Эрдэнэ, он схватил ее за подбородок и с силой приблизил к себе. — Ну вот, оказывается, у тебя есть, всё же воины. Только они еще очень маленькие, да и то — женского роду, — сказал он, повернувшись к истекающему кровью, Долгоону. — А вы, чего застыли? — бросил коренастый всем наездникам. — Берите все, что есть ценного, а оставшееся, повозки и юрты, — всё сжечь.

Тут из толпы выделилась Цэрэн, и встала между чужим и внучкой. — Не трогай дитя. Не то прокляну тебя и весь твой род самым ужасным проклятием, до скончания веков.

Крепыш картинно отклонился в сторону, сделав вид, что испугался. — Ого, так у вас и шаманка своя есть? Наверно, такая же удачная и могущественная, как и их вождь, — сказал он, обращаясь к своим соратникам, под их одобрительный смех. — Ну, и как ты меня проклянёшь, старуха? Можешь, заворожишь меня и подчинишь своей воле, и буду я ходить за тобой, как хвостик привязанный?

Тут он вдруг заметил, что что-то блеснуло на груди у девочки, и он удивленно, протянул к ней руку.

Девочка вскрикнула, — Бабушка, — и инстинктивно спряталась за её спину.

— Так, — грозно нахмурил брови коренастый, и поднес факел к лицу старухи. — Или девчонка сама покажет, что у неё на шее, или это сделаю я, без всякого её желания.

Цэрэн недовольно кивнула внучке, и девочка, вытащив из-под рубахи амулет и вытянув перед собой, выставила его прямо перед глазами чужого.

Коренастый вгляделся в него, и сильно изменился в лице. Его раскосые глаза сильно округлились, и он приблизив факел прямо к лицу девочки, принялся внимательно разглядывать её. — Откуда у тебя этот кулон? Откуда? — и принялся её трясти.

Цэрэн оттолкнула его от внучки. — Отстань от девчонки, это мой амулет. Я его ей дала.

Коренастый быстро развернулся в её сторону. — Говоришь, твой амулет старуха? Тогда скажи, — откуда он у тебя? Только не лги.

— Не твоего ума дело. Он достался мне от моей бабки.

— Ты лжёшь старуха. Не мог он быть у твоей бабки. Это вещь не может принадлежать твоему роду. Ну, если не хочешь по-хорошему, будет, значит по-другому. Сейчас я прикажу пытать её, и ты сама мне все расскажешь.

— Не надо, — выцедила сквозь зубы Цэрэн, — я сама все скажу. Девчонку я нашла давно, еще совсем маленькой, в одном обгоревшем и разграбленном стойбище. На ней и был этот кулон. Теперь эта девочка, мне как родная внучка.

Коренастый довольно улыбнулся. — Ну, я так и знал, что не могла она быть роднёй с такой ведьмой, как ты. Так он говоришь, был на ней? Воин задумался. — Девчонку эту, вместе со всеми женщинами забрать, а старуху отправьте вместе с вождём, к их праотцам.

Цэрэн выступила вперед. — Будь ты проклят, убийца и трус. Не будет тебе ни удачи, ни счастья во веки веков. Будешь всю оставшуюся жизнь исполнять чужую волю и не сможешь распоряжаться больше своей судьбой, — и она громко свистнула. В воздухе раздался клекот ястреба, и сверху на голову чужого, спикировал Октай. Крепыш увернулся, но птица успела полоснуть острым когтем по его лицу.

Чужой закричал от боли. — Ну что же вы стоите, стреляйте в него. Убейте эту гадину. А старуху мы тоже берем с собой. Завтра мы ее сожжем на костре. Быстрая смерть — это уже роскошь для неё.

Десятки стрел мелькнули в воздухе, и воины начали пристально вглядываться в небо, ища там наглую птицу. А в это время небосвод начал покрываться десятками падающих звезд, наполняя окружающее пространство светом. Все замолкли.

Один из лучников, обратился к коренастому. — Тургэн, это проклятие шаманки нас настигает. Надо убираться отсюда.

И по мере того, как «падающие звезды» стали падать уже достаточно близко, паника охватывала всех напавших на племя Долгоона, и они с воплями ужаса начали разбегаться в разные стороны. Тургэн старался остановить их, но всё было тщетно. Страх окончательно овладел ими.

Эрдэнэ посмотрела на Цэрэн, как на всемогущее божество. — Бабушка, а это ты всё сделала?

— Да я уже, и сама не знаю, кто их призвал, — со смешанными чувствами, смотря на все происходящее, сказала старуха, — но чувствую, что это будет похуже, наших сегодняшних врагов.