Глава девятая. Неожиданное испытание ножных перепонок и новых образцов гидрокостюмов. Немецкая субмарина на дне
Доехав до базы торпедных катеров на Улиссе, Федоров с Соколовым немедленно пересели на торпедный катер, который сразу отошел от пирса.
– Где новые гидрокостюмы и ножные перепонки? – спохватился Федоров, едва катер отошел от пирса.
– Если бы я надеялся на тебя, то пришлось бы торпедный катер еще раз гонять! – ворчливо заметил Соколов, снимая китель и заваливаясь на койку.
– Разрешите прилечь рядом? – спросил Федоров, снимая шинель.
– Рядом не разрешаю, а на противоположную койку ложись, – разрешил кап-два, закидывая руки за голову.
Сняв китель, Федоров аккуратно повесил его на крючок и только лег, как моментально заснул.
Проснулся он через два часа, кинул взгляд в зашторенное окно и только снова улегся на койке, как катер сбросил скорость, начал делать правый поворот и, резко дернувшись, остановился.
Федорова и Соколова сбросило с коек.
– Если не повезет, то это всерьез и надолго! – констатировал Соколов создавшееся положение.
Дверь открылась, и на пороге появился крепкий краснофлотец и доложил:
– Извините, товарищ капитан второго ранга! Катер попал в какую-то сеть, и теперь неизвестно, когда попадем в точку рандеву.
– Откуда ты знаешь, что катер попал в сеть? – попробовал уточнить Соколов, надевая черный китель. При этом он бросил на Федорова красноречивый взгляд.
Федоров отрицательно покачал головой, показывая, что совершенно не хочет лезть в холодную воду.
«Хотя какая разница, где нырять? Здесь или на Русском острове в бассейне? Здесь воды больше, и она теплее. Надо пробовать!» – решил про себя Федоров, снова снимая китель.
– Около кормы и бортов катера длинные обрывки сетей! – доложил краснофлотец, отходя в сторону.
– Якорь тебе в задницу! Медузу в глотку! – выругался кап-два, со всего размаха плюхаясь на койку.
– Задержка минимум на три-четыре часа! – доложил невысокий крепенький лейтенант, возникая как чертик из коробочки в дверном проеме.
С правого борта загрохотала цепь, опуская носовой якорь.
– Сколько у нас под килем? – спросил Соколов, почему-то наклонив голову и уставясь вниз.
– Около двадцати метров, судя по карте! – отрапортовал лейтенант, присаживаясь на койку Федорова.
Кап-два нахмурил брови, сведя их к переносице, мотнул головой и приказал:
– Сходи, лейтенант, посмотри, что там с винтами катера!
Жестом согнав Федорова с койки, скатал с нее постель и аккуратно положил ее на свою койку.
Подняв крышку рундука, Соколов достал оттуда два больших мешка, одновременно предупредив стоящего в каюте лейтенанта:
– Все, что сейчас увидишь, лейтенант, является государственной тайной!
– Вас понял, товарищ капитан второго ранга! – моментально отозвался командир торпедного катера, глядя, как Соколов вынимает из первого мешка куртку и рубашку из микропористой резины.
Федоров в это время разделся до трусов, перебирая босыми ногами.
Все-таки на полу ощутимо дуло.
– Разрешите помочь, товарищ кап-два? – спросил командир катера, беря в руки штаны.
Соколов вздрогнул, повернулся к командиру катера и запоздало кивнул.
Внимательно окинув взглядом резинотехническое изделие, командир катера помял микропорку в руках и критически сморщился.
– Ваши предложения? – моментально среагировал Соколов.
– При надевании штанов их можно порвать. Предлагаю сначала смочить лейтенанта-водолаза водой, – на одном дыхании выпалил командир катера.
– И еще намылить! – себе под нос буркнул Федоров, забираясь на койку.
Стоять в трусах было несколько холодновато. Немного подумав, Федоров выдернул из скатанной постели шерстяное одеяло и закутался в него.
– Прекрасная мысль! – наконец одобрил кап-два, переводя взгляд на командира торпедного катера.
– Матрос! – рявкнул командир катера.
В дверях моментально появился здоровенный матрос.
– Ведро воды, тряпку, кусок мыла и обрез! – приказал лейтенант, не поворачивая головы.
Матроса как ветром сдуло.
«Дисциплина у капитана катера налажена жесткая. Ни одного лишнего слова! И все приказания выполняются не просто бегом, а с двойным ускорением. Неплохо бы этого лейтенанта с собой прихватить!» – прикинул Федоров, глядя на крепенького лейтенанта, который, упершись в стояк двери, стоял и внимательно смотрел на Федорова.
– Товарищ капитан второго ранга! Разрешите вместе с вашим водолазом идти под воду! – неожиданно предложил командир катера, просительно глядя на кап-два.
– Сколько раз вы ходили под воду? – спросил Соколов, вынимая из бокового кармана сумки очки в резиновой оплетке и резиновую шапочку.
Только нахождение в каюте постороннего удержало Федорова от жеста схватить невиданное изделие и внимательно его рассмотреть.
Будь они в каюте одни, Федоров бы не только внимательно рассмотрел никогда не виданные очки, но и засыпал кап-два вопросами.
– Не считал, но всего у меня более тысячи часов нахождения под водой, – доложил командир катера, смотря горящими глазами на гидрокостюм.
– Давайте попробуем освободить ваш катер от сетей, а потом поговорим! – решил кап-два, делая приглашающий жест правой рукой.
В каюту вошел матрос, держа в правой руке ведро с водой, а в левой обрез, в который был положен кусок чистой материи и брусок хозяйственного мыла.
«Где ты, моя пачка «Персила»? С порошком было бы меньше возни, чем с мылом!» – неожиданно вспомнил Федоров, вставая на холодный пол.
Матрос передал обрез с материей своему командиру, а сам, повинуясь жестам Федорова, поднял над его головой ведро с водой и перевернул.
– Нагреть воду не могли? – брюзгливо спросил Федоров, передергивая широкими плечами.
Взяв кусок мыла, командир катера начал быстро намыливать ноги Федорова.
Уже садясь на голую койку, Федоров поймал удивленный взгляд матроса, столбом стоящего в каюте.
– Быстро продраить палубу! – приказал командир катера, беря в руки штаны и наклоняясь к Федорову.
Воткнув ноги в штанины, Федоров почувствовал, как легко прошли ноги, и встал.
Командир катера аккуратно надел штаны на бедра и талию Федорова и, отойдя на метр, с улыбкой посмотрел на водолаза.
– Удобно. Теперь давай куртку! – скомандовал Федоров, вытягивая вперед руки.
Быстро намылив руки и плечи Федорова, командир катера взял в руки куртку гидрокостюма.
Аккуратно надев на руки куртку, командир катера помог просунуть в нее голову и, сложив микропорку в два слоя, аккуратно натянул на могучий торс Федорова.
– Красавец! Похож в этой шкуре на дельфина! – восхитился командир катера, отступая на два маленьких шага от Федорова.
– Матрос! Еще ведро воды принеси! – скомандовал кап-два, оценивающе смотря на одетого в черную резину Федорова.
Последовало короткое движение руки командира катера, и матрос с широко открытыми глазами выскочил из каюты.
– Хорошо учишь своих матросов, командир! – похвалил Соколов, подавая Федорову большой нож в эбонитовых ножнах с двумя ремешками.
– Про ремешки я ничего не говорил! – удивился Федоров, пристегивая нож на голень правой ноги.
– Не ты один можешь отдавать приказы! – отмахнулся Соколов, переводя взгляд на дверной проем, в котором столбом стоял матрос с растерянным выражением лица.
Переведя взгляд вправо, Федоров обнаружил абсолютно голого командира катера, стоящего посередине каюты.
– Лей воду! – приказал командир катера.
Ни слова не говоря, матрос вылил на голову своего лейтенанта ведро воды и тут же, опустившись на корточки, стал собирать разлитую воду тряпкой и выжимать ее в обрез.
Взяв в руки брусок хозяйственного мыла, Федоров стал быстро намыливать командира катера.
Закончив работу, он протянул руку за штанами от гидрокостюма, но Соколов отрицательно покачал головой.
Наклонившись над севшим на рундук лейтенантом, Федоров надел на него штаны, а затем и куртку.
– Ты прав, лейтенант! Так действительно намного легче надевать гидрокостюм! Вот только воздушных аппаратов мы с собой не захватили! – одобрил кап-два, нахмурив брови, сообразив, в какое положение Федоров и Соколов только что попали.
– У меня есть два заправленных ИДА. Вот только ноги голые! – выдал командир катера.
– Не ноги, а только ступни. Мне надо надеть на ноги две пары шерстяных носков. А командиру дать резиновые сапоги. Вода не будет в них циркулировать и согреется от собственного тепла!
«Если склеить из микропорки носки, то будет точно такой же эффект, как от сапог! И шлем надо склеить тоже из микропористой резины. Но давать командиру катера перепонки пока не стоит!» – прикинул Федоров, смотря в иллюминатор.
Он не заметил, как из каюты выскользнул матрос с обрезом, полным воды, собранной с пола каюты.
Только сейчас, когда стало нечего делать, Федоров заметил, как сильно качает маленький кораблик.
– Представьтесь как положено, товарищ лейтенант, – попросил Соколов, подаваясь вперед.
– Лейтенант Звягинцев Роман Тимофеевич! – встал по стойке «смирно» командир катера.
– Наша задача – как можно быстрее дойти до точки рандеву с сухогрузом. У нас там важная встреча! – сказал кап-два.
– Приложу все усилия, чтобы освободиться от сетей! – вскинул голову, как молодой жеребец Звягинцев, перебирая ногами на холодном полу каюты.
В дверях негромко кашлянули.
– Войдите! – скомандовал Звягинцев, моментально превращаясь из молодого парня в командира судна.
Вошел моряк и передал стоящему, широко расставив ноги, командиру два ИДА со шлемами.
– Перепонки я в воде надену! – вслух решил Федоров, надевая, как и командир катера, шерстяные носки.
– Наденьте грузовые пояса! – напомнил Соколов, передавая два грузовых пояса водолазам.
С кормы катера был уже спущен шторм-трап, около которого и остановились водолазы.
Надев на себя ИДА, Федоров первым спустился по шторм-трапу до воды и уже тут начал надевать перепонки с галошами, снабженные сверху шнуровкой.
– И ты сможешь плавать, как рыба? – с дрожью в голосе спросил Звягинцев, придерживая Федорова за плечо.
– Попробую. Но не уверен, что получится с первого раза, – отозвался Федоров, прыгая в воду «солдатиком».
И сразу резко ушел ко дну.
Ясно было, что с грузами на грузовых поясах Соколов переборщил и надо срочно снижать отрицательную плавучесть.
Вода была не очень прозрачной, но видимость составляла метров четыре-пять.
Махнув перепонкой, Федоров сразу подался вперед и чуть не сдернул ее с ноги.
Две большие камбалы, проплывавшие метрах в четырех, шарахнулись от него, медленно работая хвостами.
«Вот так и надо делать! Медленно двигать ногами, а не толкаться, как в брассе!» – решил Федоров и неожиданно быстро поплыл вперед, смотря на стоящего на дне Звягинцева, который махал почему-то только правой рукой.
Чуть наклонив туловище, Федоров спикировал на Звягинцева и увидел, что тот стоит на дне, до половины запутавшись в сети.
«Мне сказочно повезло, что я не вляпался в сеть! Пошел под воду без разведки! И еще плаваю без страховочного конца! Инструктор-водолаз называется! Дать по голове мне надо за такое погружение!» – ругал сам себя Федоров, обплывая на расстоянии пяти метров стоящего в резиновых сапогах Звягинцева.
На дне видимость была метров десять, и Федоров видел, как уходила в разные стороны мелкоячеистая сеть.
Командир катера не дергался, а поворачивал только голову, наблюдая за парящим в толще воды Федоровым.
Сеть, зацепившаяся за что-то на дне, уходила влево и вправо, наверху удерживаемая торпедным катером, винт которого был не виден, как, впрочем, и сам катер.
В сети трепыхалось штук пять крупных рыбин, по виду смахивающих на камбалу, с десяток сайр и два больших краба.
«Если сеть вытащить, то вполне всей команде на пару дней рыбы хватит. А если взять острогу, то можно очень продуктивно заняться подводной охотой, о которой так мечтал майор Иванов!» – вспомнил Федоров, первым делом обрезая ножом плеть сети, уходящую влево, в полуметре от стоящего истуканом Звягинцева.
Потом последовал черед и правой плети.
Остальную сеть в клочки располосовал сам Звягинцев, сдирая с себя остатки нитей.
Три минуты спустя совсем чистый Звягинцев стоял на дне и смотрел, как свободно плавал вверху Федоров.
«Катер подождет. Никуда он, заякоренный с двух сторон, не денется!» – решил Федоров, жестом приказывая Звягинцеву оставаться на месте.
Сам Федоров пошел влево, куда поверху тянулось крыло сети.
Метров через сто крыло сети начало опускаться, и еще через пятьдесят метров Федоров обнаружил небольшую, всего метров тридцать, подводную лодку, на рубке которой была ясно видна свастика.
На носу лодки стояла небольшая пушка, типа «сорокапятки», а на корме имелся пулемет типа МГ с пристегнутым металлическим коробом.
«Вот это номер! Лодка ведь совсем свежая! Ни ракушек, ни водорослей совсем нет!» – оценил Федоров свою находку, обплывая лодку кругом. Никаких видимых повреждений на ней видно не было. А вот сеть, намотавшаяся на винт, уходила куда-то вправо.
«Проскочу по сети метров сто и сразу обратно. Не стоит оставлять Звягинцева одного!» – решил Федоров, чуть сильнее начиная работать ластами.
Далеко плыть не пришлось. В пятидесяти метрах от немецкой подводной лодки на правом боку лежала деревянная шхуна, от которой и тянулась смотанная в жгут сеть.
В правом борту шхуны были видны три пушечные пробоины. Причем вторая была метрового размера и находилась чуть ниже ватерлинии.
Из дыры торчали поломанные доски и какие-то тряпки.
«Теперь все ясно. Рыбаки пошли за рыбой, выкинули сеть и наткнулись на немецкую подводную лодку, которая их расстреляла и пустила на дно. Но при погружении сама лодка влетела в сеть и затонула. Отсюда мораль: «Не стоит стрелять во все, что движется. Хотя вполне может быть другое объяснение: типа рандеву со шпионом, которое пошло не так, как хотелось командиру подводной лодки», – решил Федоров, медленно разворачиваясь на месте.
При повороте он помогал себе правой рукой, кидая осторожные взгляды по сторонам.
Пока ничего угрожающего, как и посторонних глаз, кроме двух камбал и приличного размера палтуса, который, проплыв в двух метрах от замершего в восхищении Федорова, быстро скрылся из виду, видно не было.
«Вот бы мне сейчас острогу, а еще лучше, подводное ружье! Можно же поставить вместо пули какой-нибудь маленький гарпун!» – помечтал Федоров, плывя вдоль крыла сети.
Доплыв до печально стоящего Звягинцева, Федоров махнул ему, а сам устремился наверх, стараясь не прикасаться к болтающейся сети.
Осторожно обрезав ножом сеть около винта катера, Федоров уцепился за лопасть ногами и стал быстро срезать нити сети.
Пять минут работы, и винт был освобожден от сети, обрывки которой падали вниз.
Федоров так увлекся работой, что не заметил, как Звягинцев поднялся на борт своего катера.
Вынырнув у трапа, Федоров первым делом снял перепонки и передал их стоящему на нижней ступени шторм-трапа Звягинцеву и только потом стал сам подниматься.
На столе в каюте стоял большой чайник с чаем и три пол-литровые керамические кружки.
– Давай, лейтенант, я помогу тебе раздеться, – предложил кап-два, аккуратно снимая с хозяина катера куртку.
– Матрос! – крикнул Федоров, тяжело плюхаясь на койку.
Появился матрос и вопросительно посмотрел на своего командира.
– Два буя за борт, на расстоянии трех метров один от другого. Один буй водолазный! – приказал Федоров и так свирепо посмотрел на матроса, что тот моментально испарился.
– Что случилось? – спросил кап-два, помогая снять со Звягинцева штаны.
– Я на дне нашел рыболовецкую шхуну и свежую немецкую субмарину! – доложил по-английски Федоров, наклоняясь вперед.
– Шхуна небольшая? Метров сорок длиной? – тоже по-английски уточнил Звягинцев, как был голый, встав с койки.
– Сидеть, лейтенант! Сейчас здесь командую я! – приказал кап-два.
– На этой шхуне позавчера ушли три офицера штаба, которых ищет вся флотилия! – попробовал возразить Звягинцев.
– Молчать! Я, как старший по званию, принимаю командование на себя! – приказал Соколов, аккуратно снимая штаны с начавшего дрожать Федорова.
– Но я просто обязан доложить в штаб флота о найденной шхуне! – попробовал вставить слово Звягинцев.
– А так? – негромко спросил Соколов, показывая бордовую книжечку с надписью «Смерш».
– Вопросов больше не имею и не задаю! – по-английски ответил Звягинцев, наливая в кружки горячий чай.
– Лейтенант! Обеспечь мне связь со штабом! – вставая со своего места, приказал кап-два.
