Глава 8

  - Сэр! К вам просится Ричард Грей.

  Привычно уклонившись от хозяйской туфли, доверенный слуга сэра Энтони Дженкинсона переставил две больших медных жаровни поближе к постели своего господина и невозмутимо уточнил:

  - Сэр?

  Посланник английской королевы и один из руководителей "Московской торговой компании" со страдальческим стоном открыл глаза и тихонько выругался - разом проклиная и неурочного гостя, пожаловавшего в несусветную рань, когда сон особенно сладок. И октябрьские морозы, выстудившие спальню так, что даже под двумя толстыми одеялами его все равно временами доставал зябкий холод. И варварские обычаи пировать с обеда и до поздней ночи, с обязательным спаиванием гостей до полусмерти... Но более всего - эту дикую восточную страну, в которой он застрял по воле Ее королевского величества Елизаветы Первой вообще, и влиятельных акционеров компании в частности!!!

  - Сэр?..

  - Проводи его в кабинет.

  Присоединился к своему соотечественнику английский дипломат только через полчаса - но отнюдь не из-за лени. Что вы!.. Просто пока верный слуга грел над жаровней его одежду, сэр Энтони добросовестно выполнял предписание знакомого доктора медицины, заключавшееся в регулярном приеме внутрь небольшого количества горячего вина со специями. Надо сказать, что данная процедура спасала его не только от простуды, но и от частой утренней меланхолии вкупе с нередкими приступами жесточайшего похмелья.

  - Я надеюсь что причина, по которой вы меня оторвали от моих дел, была действительно важной.

  Ничуть не смущаясь сухим тоном и весьма неприветливым (а заодно и слегка помятым) лицом Дженкинсона, его посетитель вежливо кивнул - празднование совершеннолетия наследника трона Московии для любого цивилизованного человека было не удовольствием, но прежде всего тяжелым трудом. Постоянные перемены блюд, обязательные тосты, никаких танцев и общения с прекрасными леди...

  - Очень важной. Сегодня у меня был один любопытный разговор.

  Невольно поморщившись от ноющей боли в висках (проклятая медовуха!) и затылке (все же не стоило вчера мешать пиво с вином), невольная жертва русского гостеприимства подумала, не повторить ли ей лечебную процедуру еще раз. Так сказать, для более явного результата?

  - С розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником государя-наследника Димитрио Иоанновича.

  Все еще находясь во власти видения небольшого кубка с вином, английский дипломат рассеянно поправил почтенного негоцианта:

  - Два дня назад великий князь Московии сделал его своим соправителем, так что...

  Пару раз сморгнув набрякшими веками, сэр Энтони вдруг преисполнился дружелюбной вежливости, попросив своего доброго приятеля Ричарда повторить еще раз. С кем он имел разговор?

  - С розмыслом Найфеном Кондратьевым, личным учеником государя Димитрио Иоанновича.

  - И о чем же вы говорили?

  В полной мере насладившись достигнутым эффектом, Грей пододвинулся вплотную и принялся что-то тихонечко шептать, причем хозяин этому совершенно не возражал - иные дела огласки не терпят. Ну, почти.

  - Что?.. Сколько?!? Он хоть понимает, что просит?..

  Негоциант на этот крик души лишь печально пожал плечами, и после небольшой паузы продолжил свой крайне тихий монолог.

  - Довольно, я вас понял. Тайна тульского уклада и новейшее оружие?.. Гм, неплохо. А фарфор, прозрачное стекло и зеркала? Особенно зеркала?..

  - Он намекнул, что мог бы поговорить с теми, кто в этом разбирается. За соответствующее...

  - Да-да, я помню. Проклятье!..

  Вздрогнув от буйства чувств, вложенных в это короткое слово, Грей понимающе вздохнул. Да и то сказать - кому, как не ему знать, насколько московиты были жадны до серебра и золота? В свое время, отплывая в далекую северную страну, он лелеял планы отстроить там канатную мастерскую, дабы на месте выделывать крепкие веревки и канаты для корабельного такелажа. Во-первых, сырье на месте его произрастания обойдется ему заметно дешевле. Во-вторых, готовый товар будет стоить куда дороже. В-третьих, в трюмы корабля плотно увязанных веревочных бухт поместится гораздо больше, нежели рыхлых тюков такой незаменимой для корабелов пеньки. Тройная выгода!.. Увы, все его надежды и основательно выверенные планы разбило одно-единственное обстоятельство - в Московии, как оказалось, уже имелись свои канатные и парусинные мануфактуры. А еще было "Товарищество Суровского ряда", уверенно подминавшее под себя всю торговлю необработанной пенькой и льном, и строящее еще целую дюжину новых мануфактур. И ко всему (как будто этого было мало!), в Москве обнаружилось неприятное изобилие голландских, португальских и даже испанских негоциантов, слетевшиеся на запах прибыли, словно вороны на свежий труп!..

  - Ричард, как можно быстрее устройте мне встречу с этим Нейфеном. Надеюсь, вам не нужно напоминать об осторожности?

  Послушно кивнув, англичанин покинул кабинет своего покровителя и (некоторым образом) спасителя, поддержавшего Грея в трудные для него времена. Не деньгами, разумеется - всего лишь словами участия и добрыми советами растерявшемуся соотечественнику. Вот кто бы знал, что в монастырях московитов выделывают превосходные мушкеты и пистоли, а в Соловецком и Кирилло-Белозерском ко всему еще и льют вполне приличные пушки из чугуна? Или что в Московии научились делать свечи, фитильки которых сгорают вместе с воском?

  Меж тем, оставшись наедине со столь потрясающей новостью, Дженкинсон отдался во власть размышлений. Желание Найфена Кондратьева перебраться туда, где его таланты и знания оценят по достоинству, посланник английской королевы всемерно одобрял и поддерживал. В благословенном Альбионе ему будет гораздо лучше! К большому сожалению дипломата, будущий перебежчик уже сейчас показал себя очень жадным, амбициозным и недоверчивым человеком, попросив за свою дружбу и знания титул барона с соответствующими земельными владениями, и пять тысяч полновесных золотых соверенов. Пять тысяч!!! Ну, положим с баронством вопрос еще можно как-то разрешить - это вполне разумная цена за секреты тульской стали. Но пять тысяч золотых монет, каждая из которых равна фунту стерлингов... Такая солидная сумма потребует не менее веских доказательств чрезвычайной полезности будущего верноподданного английской короны сэра Найфена Кондроу! Доказательств, которые можно будет подержать в руках, основательно проверить, и разумеется, переслать в Лондон. Опрометчиво тряхнув головой, Энтони замер и прошипел сквозь зубы что-то длинное на тему постельных взаимоотношений ангелов и чертей. Затем поглядел на полуденное небо сквозь слюдяное окошечко и выругался вновь - успокаивая себя лишь той мыслью, что сегодня последний день изрядно затянувшегося празднования в честь пятнадцатилетия наследника трона.

  - Джонни!..

  Едва не запустив в замешкавшегося где-то слугу высохшей чернильницей, Дженкинсон отдал несколько первоочередных распоряжений, в которые входила скорейшая доставка кубка горячего вина с пряностями и новый камзол со штанами-кюлотами (тот, что на нем, был слегка попятнан на груди брызгами медовухи, и нес отметины подливок и жира на рукавах). Окончательно выправив самочувствие и переодевшись, сэр Энтони вознес краткую благодарственную молитву отцу небесному, прося его ниспослать толику терпения, дабы мог он вытерпеть испытание пиршественным столом московитов. Затем накинул на плечи тяжелую шубу "с царского плеча" - знак особой милости великого князя к посланнику английской королевы, после чего и проследовал в небольшой возок, покрытый снегом снаружи, и изморозью внутри. Поездка была недолгой, хотя и прерывалась несколько раз - горожане, разгоряченные празднованием совершеннолетия обожаемого наследника, и воодушевленные бочками со стоялыми медами и вином, что выкатил для них под стены Кремля царственный отец, иногда полностью перекрывали любую возможность проезда.

  - А ты почему за здоровье государя Димитрия Иоанновича не...

  Чья-то краснощекая и изрядно бородатая харя сунулась было в прикрытое занавесочкой оконце возка, привнеся с собой мощный винный запах. И тут же исчезла, выдернутая кем-то более трезвым обратно.

  - Куда, дурень!..

  - Пусти!

  Страдальчески поморщившись, Дженкинсон поплотнее закутался в собольи меха и в какой уже раз дал самому себе зарок не экономить более на сопровождении. С другой же стороны - а чего ему опасаться? Московиты во хмелю были всего лишь веселы и дружелюбны (за малым исключением, разумеется), весьма выгодно отличаясь этим от более цивилизованных народов.

  - Кто?

  Занавеска вновь дернулась, когда в оконце заглянул воротный страж в багрово-красном кафтане стременного стрельца.

  - Проезжай!

  В свое время посол испытал немалое удивление, когда узнал, сколь мало среди бородатых варваров горьких пьяниц. Нет, хмельное они знали, и пить его любили - но, как правило, медовуха, брага и вино лилось рекой только на семейных торжествах вроде именин, крестин или свадеб (впрочем, даже тогда старались лишнего не пить, дабы не уподобляться говорящей скотине в человеческом обличье). В обычные же дни на столах московитов преобладал квас, молоко и простокваша - и надо сказать, этот местный обычай доставлял иноземным дипломатам и негоциантам немало огорчения. Потому как, во-первых, в Москве не было ни единого трактира или паба для любителей крепких напитков. Во-вторых, хорошее вино на корню скупал Хлебный приказ, родовитые бояре-князья и наиболее именитые купцы, оставляя на продажу разве что невкусную дешевую кислятину. И, в-третьих, приобрести что-то крепче слабенькой медовухи можно было только в Иноземной слободе, жителям которой было позволены винокурни для удовлетворения собственных нужд. Понятное дело, что тамошние цены откровенно не радовали...

  - Стой!

  В этот раз осмотреть внутренности возка пожелал воин в темном кафтане дворцовой стражи - и он же молчаливо засвидетельствовал окончание недолгого путешествия. Путаясь в длинных тяжелых полах царского подарка, сэр Энтони выбрался наружу, огляделся, и не смог удержать в себе довольную усмешку. Потому что увидел рядом с крыльцом Грановитой палаты тех, кого не удостоили приглашением на праздничное пиршество. А вот его позвали! Терпеливо мерз на пронизывающем ветру голландец Томас ван Бателаан - этот наглец совсем недавно перехватил прямо под носом у "Московской торговой компании" крупную партию тульской стали в полосах и прутках, предложив приказным дьякам более выгодную цену. И вместо того, чтобы уплыть к себе домой, остался - а вместе с ним еще трое голландских купцов, энергично скупающих вощеную парусину и мачтовый лес!.. Невдалеке от голландца синел выдающимся носом испанец Рамон Карвахаль, за неделю до начала осенних штормов приплывший в Ревель на корабле, чьи трюмы были основательно набиты селитрой, свинцом, медью и слитками олова. Этот мутноглазый католик знал, что делал, встретив самый радушный прием - и выгодно обменяв свой груз на фарфор, малые зеркала, пушнину и столовую утварь из цветного стекла!.. Единственная радость, что весной он уплывет обратно...

  - Рад вас видеть, сэр!

  Повернувшись в ту сторону, откуда донеслось приветствие, Дженкинсон закаменел лицом. Потому что улыбаться представителю основных конкурентов своей компании он не собирался. Проклятая Ганза! Уже какой десяток лет издыхающая и все еще имеющая кое-какое влияние и силы - она встрепенулась при первых же слухах о московских диковинках. А проверив и поверив в их истинность, быстро отстроила себе дополнительные склады в Ревеле, Выборге и Новгороде, выкупила с милостивого разрешения царя усадьбу в Москве, и прислала своего посла Альберта Родде - который тут же и начал отравлять жизнь честным английским негоциантам!!!

  - Взаимно.

  Обменявшись учтивыми поклонами с представителем весьма уважаемой в Любеке старой "патрицианской" семьи потомственных торговцев, один из владельцев "Московской компании" невольно ускорил свой шаг - пока ганзеец, чересчур хорошо владеющий искусством двусмысленных намеков и вежливых издевок, не попытался завязать с ним небольшой "дружеский" разговор. Впрочем, стоило Дженкинсону переступить порог Грановитой палаты, как жадный до прибылей негоциант тут же сменился на опытного дипломата. Скинув шубу на руки подскочившим слугам, и придирчиво оглядев себя в ростовом зеркале, англичанин одним элегантным движением расправил складку на жестком воротничке-фрезе и навострил уши, изо всех сил вслушиваясь в обрывки тихих разговоров.

  - А я тебе говорю, что весна будет холодной и дождливой! Все приметы на то показывают, да и знаки верные имеются. Значит, последний урожай стоит придержать до правильной цены!..

  - Толку-то? Хлебные амбары по всем городам от зерна мало что не ломятся, да и новые лабазы спешно достраивают. Нет, Илья Борисыч, тут надобно...

  Миновав небольшую толпу разодетой в шелка и золото знати, англичанин сделал себе мысленную пометочку о возможном неурожае в следующем году. Так, на всякий случай.

  - Григорий Лукьянович сказывал, что его людишки в Туле что ни месяц, то нового подсыла ловят, а то и нескольких - все дознаться пытаются до тайны уклада. А еще слухи ходят, вроде как завод этим летом будут от города поближе к рудникам переносить - недаром же кирпич да камень тесаный во множестве заготавливают? Я вот думаю, что неплохо бы нам под это дело...

  Воевода и боярин Алексий Басманов склонился поближе к уху полковника стременных стрельцов (и тоже боярина) Василия Грязнова и что-то шепнул, после чего они оба удивительно-одинаковым жестом огладили бороды.

  - Поразмыслить надо!..

  - Так я и не тороплю...

  Удалившись от фаворитов государя Иоанна Васильевича, многоопытный дипломат припомнил все свои попытки добыть драгоценные секреты Московии - вспомнил, и страдальчески поморщился. Потому что хотя лично ему и удалось откреститься от "неразумных подданных английской короны, коим жадность застила глаза", но для "Московской торговой компании" это обернулось лишением посольского хлебного содержания и урезанием кое-каких привилегий. Первое было просто неприятно (хотя теперь закупать еду, напитки, дрова и корм для лошадей приходилось самостоятельно и исключительно на свои деньги), а вот второе вылилось в довольно болезненные потери. Скажем, те же голландцы получили разрешение открыть свое торговое представительство в Ревеле. А с Ганзы сняли часть поборов и пошлин (правда, в обмен на обязательство поставлять царской казне медь, порох и свинец), наложенных на нее еще дедом нынешнего великого князя. Скверно получилось, очень скверно! И кто знает, во что бы это вылилось, если бы не такие же провальные попытки представителей других держав проникнуть в тайны ровных зеркал, белоснежного фарфора и дешевой стали?.. А так получилось, что все в почти равных условиях, с небольшим перевесом в пользу английских негоциантов.

  - ...на возах перевезли да на месте и собрали эту крепостицу вновь - благо, что каждое бревно отдельно помечено. Землица там!.. Палку сухую воткни, и то прорастет.

  - Ту палку степняки рано или поздно срубят!..

  Прислушавшись к небольшому спору-беседе, сэр Энтони замедлил шаг, а потом и вовсе остановился, слегка прислонившись к стене, покрытой затейливой росписью. Без нужды поправил жесткий воротник, затем пояс, огляделся - и решил чуть-чуть отдохнуть перед новым кружением по палате.

  - Ну, не скажи. Последние год-два наши порубежники сами ногаев да крымчаков за вымя щупают. Хе-хе!.. Покамест нежно да со всем обхождением, а вот когда устроение Засечных черт закончится, тогда и поглядим, кто кого рубить будет.

  Скользнув опытным взглядом по приглашенной на царский пир знати (и редким гостям иноземного происхождения вроде чересчур жизнерадостного Альберта Родде), посланник английской королевы принялся за привычное развлечение - делить князей-бояр и прочий придворный люд по их политическим интересам. Самой большой и весьма влиятельной партией были традиционалисты, недовольные постепенным усилением власти царя Иоанна Васильевича. Пока их недовольство тихо тлело, изредка прорываясь в виде шумных склок в Боярской Думе и вражды с худородным дворянством - но это только до первых неудач или военных поражений московского владыки. Князья Долгорукие, думной боярин Кашин, окольничий Очин-Плещеев, князь Горбатый-Шуйский, царский печатник и думной дьяк Висковатов, конюшенный боярин Федоров-Челяднин, глава Порубежной службы князь Воротынский...

  - Да вот те крест! При мне его спытывали на целине Дикого поля - на два лемеха, с колесиками, дернину и слежавшуюся землю режет, ровно ножом каленым по маслу идет!..

  - Поди и стоит этот твой плуг, как боевой жеребец под седлом?

  - От чего не ведаю, за то и не скажу.

  Слегка шевельнувшись, и на всякий случай запомнив непонятную беседу, англичанин перевел взгляд на вторую по численности партию придворных. Таких же знатных и богатых, как и первая, вот только во всем согласных с политикой великого князя Московии. Княжеские рода Палецких и Хворостининых, бояре и ближайшие родственники царя Захарьины-Юрьевы, князья Курбский и Черкасский, старомосковские дворяне Бутурлины, голова Большого наряда боярин Морозов. Чуть более дальние родственники правящей династии князья Глинский, Иван Бельский и Мстиславский - все они были верной опорой своему царственному родичу и повелителю.

  - Сотня кобылиц и дюжина аргамаков-ахалтекинцев - из выкупа ногайских мурз государю Димитрию Ивановичу. Полторы сотни кобылиц-клепперов из ливонской добычи великого государя. Да два десятка отборнейших аргамаков-фари, что конюшенный боярин на прошлом месяце самолично у персидского купца сторговал - и все Старицкому досталось!

  - И ведь не в первый раз уже молодого князя скакунами одаривают. Интересно, за что это ему такая милость?

  - Говорят, так Димитрий Иванович пожелал - а его спрашивать... Гм, сам знаешь.

  - М-да.

  Третья партия состояла из недавно приближенных к трону худородных дворян вроде дьяков Посольского приказа Андрея и Василия Щелкаловых, или родовитых, но не очень богатых бояр вроде Басмановых, Грязнова, головы Сыскного приказа Григория Лукьяновича Скуратова-Бельского или дьяка Постельного приказа Бориса Годунова. Но даже среди них белой вороной выделялся Генрих Штаден, человек совершенно неблагородного происхождения - родившийся в семье немецких бюргеров и прошедший немалый путь от ученика священника до полковника иноземных наемников, он без раздумий выполнял любой приказ своего нанимателя и сюзерена. Хотя?.. Пожалуй, этим отличались и все остальные в партии "худородных выскочек", готовые растерзать любого по малейшему намеку царя. Волки в человеческом обличье!..

  -... на обратном пути с Камня Уральского стрелу башкирскую шеломом поймал, а? Не-эт, сынок, хватит. Вот оженю на старшенькой Микиты Офанасича, и пока мне внука не заделаете, ты с родовой усадьбы ни ногой!..

  - Батюшка, ну не люба она мне!

  Глянув на слабо знакомого боярина (или князя?) и его долговязого сына, убежденный холостяк Дженкинсон слабо удивился - потому что все родовитые отцы Московии вот уже второй год терпеливо ожидали того момента, когда великий князь Иоанн Васильевич объявит смотр невест для своего первенца. Ждали, понятное дело, не просто так, а чтобы не прогадать с женитьбой уже своих отпрысков. Поди угадай, что за девица станет женой наследника, и кто после этого войдет в силу, или попадет в забвение или даже опалу?

  - Поговори мне еще! Больно много воли взял, отцу перечить.

  Проводив взглядом будущих счастливого деда и не очень счастливого мужа, посол вернулся к своему прежнему занятию-развлечению - благо, что не охваченной вниманием осталась только группа придворных, которую сам он именовал не иначе как осторожными хитрецами. Преследующие только свои интересы, поддерживающие хорошие отношения как с "традиционалистами", так и с "соглашателями", неизменно вежливые с "худородными"... В эту партию входили почти все именитые купцы и рода старомосковских бояр, а так же несколько довольно крупных фигур вроде князя Скопина-Шуйского, окольничего Адашева и касимовского служилого хана Симеона Бекбулатовича. И вот ведь что интересно - по отношению к пятнадцатилетнему государю Димитрию тех же "осторожных хитрецов" можно было чуть ли не полным составом записывать в "соглашателей"!.. Как и немалое количество родовитых из других партий - исключая особо упертых ревнителей старины и иноземцев вроде полковника Штадена.

  - Мэтр Робусти!..

  Увидев подвижного итальянца, дипломат моментально оживился, и даже можно сказать, неподдельно обрадовался. Потому что еще в конце лета он уговорил художника без лишней огласки исполнить небольшой портрет синеглазого наследника. А если получится, то и остальных членов великокняжеской семьи. Королева Елизавета и лорд-канцлер иногда бывают такими любопытными! Как впрочем и глава "Московской торговой компании" сэр Майкл Лок.

  - О!.. Рад, очень рад нашей встрече. Как ваше здоровье? Эти ужасные морозы меня просто убивают!.. О, что я вижу, у вас сразу два новых перстня? Изящная, очень изящная работа!

  По возможности незаметно оглядевшись по сторонам, англичанин шагнул поближе и тихонечко осведомился у почтенного Якопо, как там поживает его особый заказ.

  - Э-э?.. Простите, но я вас не понимаю.

  Раздраженно дернув кончиками пальцев, Дженкинсон еще больше понизил голос и прямо поинтересовался, когда сможет оценить мастерство носатого мэтра.

  - Ах это!..

  Теперь пришел черед придворного живописца незаметно оглядываться по сторонам и тихонечко шептать.

  - Сэр Энтони, я выяснил одну крайне неприятную вещь: в Московии нельзя рисовать портрет человека, не получив на это предварительно разрешения. В ином случае последует обвинение в колдовстве и наведении порчи, представляете?!?

  - Как и в любой другой стране. И именно поэтому я и согласился с назначенной вами весьма высокой ценой. Не так ли?

  - Все так, сэр. Но если за портрет простого боярина мне облегчат кошелек и высекут плетями, то за изображение наследника просто укоротят - сначала руки, а потом и голову.

  Возникла пауза, во время которой один из собеседников отчетливо понял, что желанного портрета ему не видать.

  - Тогда верните задаток.

  Послушно кивнув, Робусти сокрушенно вздохнул:

  - А еще я выяснил, что тому, кто известил Сыскной приказ об умышлении на великого князя и его семью, полагается ровно половина всего имущества виновника. Исключая земельные владения, конечно.

  Тихонечко скрипнув зубами, один из владельцев и руководителей "Московской торговой компании" мысленно распрощался с двумя сотнями новеньких талеров.

  - К сожалению, эти изыскания отняли у меня очень много времени и денег. Вы ведь меня понимаете, уважаемый сэр?

  Коварный итальянец с отчетливым намеком скосил глаза на боярина Скуратова-Бельского, известного своим вниманием к любому, даже самому незначительному доносу.

  - Чего ты хочешь?

  Вытянув правую руку вперед, Якоп Робусти дохнул на кольцо с небольшим аметистом, украшающим мизинец, и бережно потер камень о шелковый кафтан. Полюбовался на полученный результат, после чего крайне выразительно пошевелил остальными пальцами, свободными от золотых украшений.

  - Ну, я даже и не знаю...

  В общем, за пиршественный стол сэр Энтони Дженкинсон сел с вежливой улыбкой на лице и сильным желанием взять и утонуть в ароматно-пряной медовухе. Вот только вместо этого дипломату пришлось вежливо улыбаться всем вокруг и участвовать в застольной беседе, регулярно прерываемой дегустацией очередных яств и громкими славословиями в честь пятнадцатилетнего именинника. Вначале были холодные мясные и рыбные закуски под легкое вино - так сказать, для небольшого разогрева. Затем дорогие гости сняли пробу с полусотни разновидностей каш, потом примерно такого же количества мясных похлебок, причем как холодных (таких как окрошка на квасу или кислом молоке), так и исходящих горячим парком.

  - А не выпить ли нам за здоровье твоей государыни, посол?

  Пока англичанин с удивившим его самого энтузиазмом заботился о хорошем самочувствии Ее королевского величества Елизаветы, новая череда подавальщиков буквально завалила столы грудами пирогов, расстегаев и кулебяк - разнообразная начинка которых могла удовлетворить вкус даже самого изнеженного и привередливого гурмана. А вот второй кубок, поднятый за лорда-канцлера Бэкона, пришлось не закусывать, а запивать попавшейся под руку ухой. Вернее, одной из ее тридцати разновидностей. Пока английский дворянин, возведенный в рыцарское достоинство (чем немало гордился, между прочим!) выказывал свое неподдельное уважение к высшим сановникам родного Альбиона, на праздничном столе отметились копченые "бревна" осетров-исполинов, чья длина превышала три человеческих роста, и запеченные на вертелах свиные и бараньи тушки.

  - А теперь за тебя, Ваня. Хороший ты человек!

  - Ты тоже, Пьотр!

  После пятого кубка крепкого стоялого меда один из руководителей "Московской торговой компании" вдруг обрел в своих соседях вполне понятных и даже в чем-то приятных собеседников, которым вполне можно было простить коверкание собственного имени на московитский лад. Проигнорировав жареных лебедей, Дженкинсон стоически выдержал новую волну похлебок и удачно отбился от очередного нашествия кулебяк и расстегаев - но проиграл незримую войну седьмому кубку с испанским вином, выпитым до дна за здоровье великого государя Московии. Он еще успел немного понаблюдать за представлением скоморохов, подумав, что итальянские артисты играют куда лучше и интереснее - а потом резко навалилась тоска-печаль по далекой родине, и сонливая усталость...

  - Батюшка-боярин, нужную бадейку подать?

  -А?!?

  Продрав глаза и обнаружив себя лежащим на широкой лавке в какой-то горнице, опытный путешественник поначалу как-то даже растерялся от множества противоречивых желаний, буквально раздирающих его разум и тело на части. Переполненный мочевой пузырь резало от каждого, даже самого незначительного движения; тошнило от обильного переедания; внезапно прорезавшаяся икота дополнилась головной болью и сухостью во рту; ну и напоследок, переполненный кишечник настойчиво толкал на поиски ближайшего нужника.

  - Или огурчик солененький? А может капустки квашеной с клюковкой, али там горячих щей?

  Последующие десять минут просто выпали у английского рыцаря из памяти - так сильно его полоскало и выворачивало. Но нет худа без добра, и когда все закончилось, он почувствовал себя почти трезвым, вполне здоровым, и уж точно полным сил - для возвращения в Грановитую палату, разумеется. Правда, пришлось немного подождать, пока бородатый челядин чистил его одежду щеткой и влажной тряпицей...

  - О, Ваня!..

  - Отлежался?

  - Кубок ему, а то что-то уж больно бледный!..

  Немного подлечившись превосходнейшим бургундским вином, сэр Энтони осмотрелся, с каким-то мрачным удовлетворением констатировав отсутствие ганзейца Родде. Затем осторожно поглядел на центральный стол, где рядом с царственным отцом и младшим принце крови Иоанном сидела самая главная загадка и наиболее охраняемая тайна Московии. Сколько он отправил донесений о чудесных исцелениях и прочих странностях, буквально окружающих будущего царя!.. Сколько раздал серебра, проверяя и перепроверяя слухи, домыслы и откровенные небылицы о наследнике трона Димитрии Иоанновиче!!! Нет, кое-что разузнать все же удалось - например, о том, что фарфоровая, железоделательная и зеркальная мануфактуры построены под личным присмотром и по указаниям тогда совсем еще юного царевича. И мастеров, выделывающих все новинки, он подбирал и обучал тоже сам. Было у посла сильное подозрение, что чересчур одаренный мальчик приложил руку и к организации охраны столь ценного достояния как царские мастерские и мануфактуры - подсказав родителю объявить земли вокруг них запретными для иноземцев и иных гостей. Та же Александровская слобода после этого стала практически недоступной даже для самих москвичей - что уж говорить про остальных?

  - А что, Ваня, не выпить ли нам во здравие твоей государыни?

  Вместо дипломата ответил его сосед слева:

  - Так пили уже?

  На что сосед справа вполне резонно заметил:

  - Здоровья много не бывает!

  Пришлось пить, и только после этого возвращаться мыслями к предмету своего неустанного интереса. За окнами Грановитой палаты давно уже сгустилась ночная темнота, многие гости напились и наелись так, что просто разговаривали или дремали с открытыми глазами - а младший государь Московии все так же спокойно восседал на своем месте и не выказывал и малейших признаков усталости. Как, впрочем, и сам Иоанн Васильевич. Словно и не давили им на плечи царские бармы и тяжеленные, шитые золотыми нитями одеяния, а на головы - отороченные мехом шапки-короны со множеством украшающих их драгоценных камней... Зацепившись взглядом за блеснувший на правой руке Димитрия Иоанновича перстень-печатку с геральдическим Фениксом, посол внезапно вспомнил, что и ныне правящая королева Елизавета Благочестивая, и ее покойная предшественница Мария Кровавая так же имели своими личными эмблемами гордую птицу, парящую в огне. И так его поразило это совпадение, что Дженкинсон немедля принялся составлять в уме очередное донесение лорду-канцлеру - отвлекаясь время от времени на очередной тост и разговоры с соседями.

  - За великую княгиню Марию Темрюковну!!!

  Несмотря на все досадные помехи, кубков через семь-восемь послание было полностью готово. Вот только крепкое вино и коварная медовуха сделали-таки свое черное дело, и доблестного рыцаря английского короны (в который уже раз!) сморило прямо за пиршественным столом. Сон его был легок и приятен, наполнен красочными видениями и...

  - Сэр! К вам просится Ричард Грей.

  Реальность вернулась к нему в виде уже знакомых ощущений. Холод в спальне, резь в низу живота, тошнота и сухость во рту, запах березового угля из жаровен, нарастающая головная боль - и туповатый Джонни, ждущий хозяйских указаний.

  - Проклятье...

  - Сэр?

  Вздохнув и пообещав себе когда-нибудь убить излишне исполнительного слугу, сэр Энтони со всем смирением тихо прорычал:

  - Проводи его в кабинет!!!

  Зима года семь тысяч семьдесят седьмого от сотворения Мира выдалась малоснежная, ветреная и как-то по-особому свирепая. Потрескивали жалобно деревья в лесу, каменели под тонким одеялом зимнего пуха распаханные с осени пашни, в глубине которых вымерзали нежные ростки озимых. Вздыхали в своих избах черносошные крестьяне, молились в сельских церквушках попы, чесали затылки мелкие помещики и именитые бояре... По всему выходило так, что летом следующего года доброго урожая ждать не стоило. Да и осенняя жатва тоже была под вопросом: раз на полях зимой нет снега, значит, весной на них будет сушь - а яровые без влаги, как известно, не растут. Одна только у пахарей надежда и была, на весенние ливни да на теплые летние дожди - глядишь, тогда бы с божьей помощью все и выправилось?..

  Ту-уу!.. Ту-ту!

  - Э-хей! Не зевай, гони зверя!..

  Но были на Руси и те, кого будущий неурожай не то что не печалил - они об нем даже и не задумывались. К примеру, иерархов православной церкви больше занимал вопрос выборов нового архипастыря Московского и всея Руси, взамен уходящего на покой владыки Макария. А для мастеровых царских мануфактур важнее всего было исполнение дневной нормы выработки, да награда за перевыполнение оной. Чего им печалиться о недороде, коли они на полном содержании Хлебного и Сытного приказов? Артели лесорубов, во множестве звеневшие по лесам стальными пилами, тоже не задумывались о пропитании - великий государь Иоанн Васильевич, да продлятся его дни, навалил на их плечи такой большой урок, что только успевай топором махать! Да и то сказать - если исполнят задание, так им приказные подьячие столько серебряных копиек отсчитают, что хватит и на зерно с мясцом, и на обновки домашним останется...

  - Отжимай от оврага!..

  Родовитых недорослей Большой свиты наследника престола возможный голод на Руси тоже особо не волновал - они желали веселых потех да игрищ молодецких, и ни о чем другом им не думалось. Стоило только молодому княжичу Курбскому (не без помощи отца, разумеется) проведать, что завелся в великокняжеских охотничьих угодьях медведь-шатун, уже успевший задрать неосторожного селянина, да поделиться такой новостью с дружками-приятелями... Нет, к повелителю свитские не пошли - поняли уже, что к охотничьим забавам государь почти что равнодушен. Поэтому они поступили хитрее - рассказали о звере-людоеде своим младшим братьям, состоящим при царевиче Иоанне. Расписали перед ними в красках, как это было бы здорово устроить большую охоту, показать себя в ней ловким наездником и метким лучником - да все это почти без пригляда дядек-пестунов!.. Ежели государя уговорить, конечно. Ну и... Уговорили.

  - Старшой, кабан в подлесок ушел!..

  - Загонщики, мать вашу!!!

  Точнее, Иоанн Иоаннович и уговорил. Ради любимого брата Димитрий Иоаннович отложил все свои дела и занятия, с легкостью неимоверной получил у отца дозволение на небольшой отдых от государственных забот - вместе с ехидной усмешкой и родительским наказом не увлекаться чрезмерно разными согревающими напитками. После чего из Москвы в сторону великокняжеского охотничьего домика (того, что в окрестностях Александровской слободы) выехала неполная сотня родовитых охотников, в сопровождении целого полка прислуги и охраны, а так же небольшого обоза. Разные копчености и острые закуски, бочонки с квасом, медовухой, вином и пивом, корм для лошадей, запасные рогатины и стрелы, сменная одежда, теплые шатры (вдруг придется в поле переночевать?), уголь для жаровен, вертела для дичи, постельные и столовые принадлежности... Короче все то, без чего просто-таки немыслима обычная царская охота.

  - Уже на подходе, государь!

  Покосившись на сияющего радостной улыбкой княжича Голицина, Дмитрий тихонечко вздохнул, выдергивая из утоптанного снега бронзовый подток охотничьей рогатины.

  - Ну что, Мить, завалим людоеда?

  Разгоряченный и просто-таки пылающий азартом и предвкушением Иван от нетерпения аж пританцовывал, внимательно прислушиваясь к сигналам рожков и приближающемуся треску. Заскрипели за спинами и с боков двух царевичей тугие составные луки охраны, всегда готовой подстраховать на случай неудачи; изготовились егеря, чьей задачей было поставить зверя на дыбы; все ближе и ближе раздавался лай псов и шум трещоток, коими загонщики гнали-направляли в теснину лесной засады попавшую под облаву дичь...

  Сш-леп!

  Выскочившего на утоптанное от снега пространство испуганного зайца прямо в воздухе перехватила стрела-срезень.

  Сш-леп!

  Еще в прыжке у самца косули подломились ноги.

  Сш-леп!

  Еще один одуревший от шума трещоток заяц-беляк испятнал снег брызгами алой крови - а затем обитатели зимнего леса хлынули живой лавиной. Щелчки тетив о наручи и резкий свист охотничьих сулиц, азартные выкрики, на пару мгновений перекрытые жалобным визгом кабанчика, в кишках которого засела острая стрела. Треск раздираемых кустов и булькающий выдох лося, напоровшегося грудью и горлом на железки рогатин...

  "И с этого я должен получать удовольствие? Воистину, чем больше узнаю людей, тем больше я люблю зверей".

  Вздев по-прежнему чистый наконечник копья вверх, Дмитрий отшагнул влево и чуть назад - а в образовавшуюся "брешь" тут же проскочила парочка косуль и мелкая рыжая лисичка.

  - Идет, государь, идет!!!

  Отступив еще дальше в сторону, первенец великого государя приглашающе кивнул брату, уступая ему честь завалить медведя-людоеда.

  - Р-рав!..

  Несмотря на всю свою облезлость и явную худобу, шатун выглядел вполне внушительно - буквально пролетев сквозь проложенный в кустах покойным лосем проход, бурый мишка оглушительно рявкнул на двуногих, посмевших ему угрожать. Ловко отбил когтистой лапой обидный тычок жердиной в нос, уклонился от второго, цапнул зубастой пастью третью жердину - и тут же получил по уху четвертой, после чего встал на дыбы и грозно заревел.

  - Р-рау!!!

  К сожалению, досмотреть крайне увлекательный момент у Дмитрия не получилось, потому как вслед за топтыгиным пожаловал не менее опасный зверь - старый, опытный и очень злобный вепрь-одинец. Басовито хрюкнув еще на подходе, матерый секач пропорол своей массивной тушей поредевшие остатки кустарника, словно пушинку отшвырнув прочь подвернувшегося загонщика. Запнулся о тушку косули, громогласно фыркнул и рванул вперед - прямо на старшего из царевичей.

  - Держи!

  - Бей!..

  - Рогатиной его!!!

  Словив на своем коротком пути два срезня в бок и удачно разминувшись с копьем, разъяренный шумом, кровью и собственной болью, лесной боец почти добрался до врага - когда тот резко отпрыгнул в сторону, и неуловимо быстро ткнул его своей острой палкой куда-то под левую лопатку.

  "Фух!".

  - Раззявы косорукие!.. Удавлю!..

  Убрав руку с ратовища и какой уже раз поморщившись от скребущих по нервам ощущений множества смертей, пятнадцатилетний рюрикович оглянулся на командира черной сотни, аки гигантская змея шипящего на допустивших оплошку стражей. Которые, кстати, уже и сами успели сравняться цветом лица с лежащим на земле и ветках деревьев снегом.

  - Тише, Петр Лукич.

  "И какого хрена я не затормозил этого Пятачка ударом по энергетике?".

  Оценив богатырские стати старого самца и длину его клыков, вполне претендующих на звание маленьких бивней, царевич ощутил запоздалый холодок.

  "Пожалуй, тут целый кабан Полтинник будет! И не притормозил я его потому, что тренировался против людей, а не... Кхм, карликовых носорогов. Вывод? Сам дурак, раз так глупо подставился".

  Успокоив легким воздействием перенервничавшего сотника (а заодно успокоившись и сам), Дмитрий перевел взгляд на брата, благополучно завалившего свою когтисто-клыкастую добычу. Задумчиво покачал в руке тяжелый охотничий кинжал, неизвестно когда выхваченный из поясных ножен, и тихонечко хмыкнул:

  "Адреналина хапнули - чуть не из ушей сочится. У Ваньки глаза шалые, да и у меня, подозреваю, не лучше. Честно говоря, ну его нахрен такой отдых!".

  - Ого! Вот это удар, государь!..

  Покосившись на Адашева, синеглазый охотник вернул короткий клинок в ножны. Примерился, уперся ногой в рыло секача, и одним движением вытянул вбитое до самого стопора булатное железко - тут же запарившее на морозе горячей кровью. Отдал пригодившееся (к сожалению!) оружие Тарху, осмотрел попавшего на кабаний клык загонщика, отделавшегося слегка испачканными изнутри штанами (адреналин выделился, ага), парой небольших синяков и длинной царапиной на бедре, после чего развернулся к подошедшему Ивану:

  - Поздравляю с первым медведем, брат.

  - Видел, да? Как я его! Он лапой наконечник отбить хотел, а я финт крутнул да прямо в сердце ему...

  На обратном пути четырнадцатилетний победитель людоедов постепенно успокоился, и уже с гораздо меньшей экспрессией поведал о своих ощущениях от первой самостоятельной охоты на крупного зверя. Тот особый хруст, с которым острая сталь вошла в тугую плоть. Рывки подрагивающего ратовища, удерживающего медведя на расстоянии от человека. Бешеный рев и жаркий смрад из оскаленной пасти - и целый мир, сузившийся до копья в руках и висящей на нем мохнатой туши...

  - А когти какие? А клыки?!.. Жаль шкура плохая, а то я бы ее рядом со своим ложем на пол устроил.

  Впрочем, когда вдали показалась островерхая крыша охотничьего домика, своими размерами и отделкой напоминавшего скорее маленький дворец, все охотники уже пришли в себя и более-менее успокоились - вернее, почти все. Тихо досадовал княжич Скопин-Шуйский, по-глупому упустивший матерого волка. Переживал свой позор один из бояричей, сбитый с ног убегающим от загонщиков оленем... И скрывал свое недовольство младший государь Московии - которого, вдобавок, уже какой день подряд беспокоила мысль о том, что слишком уж долго у него все хорошо. А так не бывает!..

  "Свиту выгулял, брат удовольствие получил, а сам? Рисковал зазря, да еще и это зыбкое ощущение беды только усилилось".

  Занятый обдумыванием самых разных вариантов возможных неприятностей, Дмитрий почти не отреагировал на конец недолгого пути. Быстро сменил одежду на более удобную, затем прошел в большую палату, усевшись во главе пиршественного стола. Слегка отстраненно проследил, как правый от него стулец занял младший брат - и только тогда отвлекся от мрачных мыслей, с немалым удовольствием наблюдая привычный спектакль под названием "Рассаживающиеся по своим местам свитские". Это ведь только в семье какого-нибудь черносошного крестьянина все ясно и понятно - кто и где сидит за праздничным столом, а в отношениях между княжичами да бояричами вступала в силу довольно сложная арифметика. Для начала сравнивалось богатство и древность рода, затем учитывалась родственная связь с царской семьей и то, какую должность отцы занимают при дворе. К полученному результату добавлялись связи с другими знатными фамилиями и реальное влияние в Думе, затем от полученной суммы отнимались поражения и все заметные промахи рода за последние десять-двадцать лет. Напоследок в расчеты вводили два переменных фактора в виде милости или опалы со стороны великого государя Иоанна Васильевича и его наследника государя Димитрия Иоанновича - получая на выходе вполне конкретный, и в то же время относительно условный результат. Первое, потому что сразу становилось предельно ясно, на что можно твердо рассчитывать, а на что лучше рот не раскрывать. А второе... Жизнь родовитых, как известно, это непрерывная борьба за власть и близость к трону. Кто же из князей или бояр откажется от того, что их сынок тем или иным способом обскачет отпрыска ближайшего соперника и займет его место? Хороший задел на будущее получится, как ни крути! Раз уступил, значит и второй подвинется. А где второй, там и третий - а там, глядишь, и вовсе уступит нагретое предками местечко.

  - За великого государя!

  Провозгласив после зачинательной молитвы первый обязательный тост, Дмитрий уселся обратно. В полной тишине пригубил кубок с бургундским, потянулся вилкой к нарезанной ровными пластиками буженине...

  Гуу!..

  Вдохновившись примером, родовитые недоросли Большой свиты принялись сметать со столов всю мясную и рыбную снедь, добросовестно запивая особо крупные или жесткие кусочки глотками слабого вина и в полный голос обсуждая прошедшую охоту - а наследник трона, выждав положенное время, объявил новую здравницу в честь удачливого и неустрашимого охотника, завалившего злобного медведя-шатуна. Переждав вал приветственных криков, больше напоминающих слитный рев атакующих ратников, старший брат самолично выплеснул из кубка Ивана квас и налил молодое красное вино.

  "Зарделся-то как, словно девица на выданье!".

  Оглядев свою Ближнюю свиту, сереброволосый юноша слабо усмехнулся - одной из причин, по которой он "уговорился" развеяться традиционной для родовитых забавой, было недовольство ближников. Тем, что их не взяли на августовский семейный пикничок с дегустацией иноземных плодов и нового масла. Можно даже сказать, бросили в Москве! А ведь они всегда и везде готовы следовать за своим повелителем, а царевне Евдокии прекрасно услужили бы их сестры!.. Прямо об этом конечно не говорили (потому что это совсем дураком надобно быть), но "думали" и намекали достаточно громко.

  - А за вепря выпить? Чтобы не последний был?!..

  Подняли кубки и за покойного кабана-одинца. Затем отметили самого меткого стрелка, оценили ловкость и твердую руку государя Димитрия Ивановича, похвалили богатырскую стать царевича Иоанна, удержавшего на рогатине громадную медвежью тушу... В общем, первый самостоятельный "взрослый" пир шел как по нотам, доставляя родовитым недорослям несказанное удовольствие и незамутненную радость. Тем более что старший и средний царевичи за столом не засиделись, а вслед за ними с застолья по одному ушли и ближники пятнадцатилетнего государя - предоставив оставшимся без всяких стеснений наслаждаться мастерством царских поваров и вкусом вина и медовухи. Самым последним из малой залы охотничьего домика-дворца выскользнул Мишка Салтыков - сразу после того, как допил оставшееся в кувшинчике молодое бургундское.

  - Готово ли?

  Банщик, своим телосложением и общей волосатостью похожий на небольшого медведя, на строгий вопрос слегка захмелевшего подручника истово закивал косматой головой:

  - А как же! Венички и мочало лыковое распарено, шаечки наполнены, парок духовитый, квасок ядреный - все в лучшем виде.

  - Медовуха, пиво, заедки разные?

  - Все приуготовлено, боярич, только твоей отмашки и ждем!

  Расстегнув на кафтане дутые серебряные пуговицы, и с наслаждением почесав грудь, личный слуга наследника трона подозрительно уточнил:

  - Одеяния чистые, рушники да простыни?

  - На лавочке разложили, как и велено.

  - Смотри мне!

  Покачавшись с каблуков на носки щегольских сапог и обратно, сын оружничего боярина небрежно кивнул, отпуская расторопного челядина. Покачался на каблуках, старательно припоминая - все ли сделано, ничего ли не упустил? Как-то странно улыбнулся и резко заторопился в баню, прямо на ходу раздеваясь до исподнего.

  - Ох и парок!

  - Куда мое мочало потащил?

  - Зад поднял, место на лавке потерял, хе-хе!..

  - Ух, хорошо! Кто куда, а я в прорубь окунуться!!!

  Для того, чтобы недавние охотники почувствовали себя достаточно чистыми, им понадобилось всего три основательных захода в парилку. А в промежутке между ними - дюжина истрепанных о молодые тела березовых и дубовых веников, горка духовитого лыкового мочала, одно купание в ледяной воде и два растирания колючим снегом. Завернувшись в пахнущие полынью и ромашкой простыни, родовитые юноши расселись-растеклись на стульцах вокруг небольшого стола в предбаннике. Запенилось пиво в стеклянных кружках, захрустели на крепких зубах соленые снетки и горох, затрещали багрово-красные панцири крупных отварных раков, зажурчал расслабленно-довольный разговор...

  - Хорош-шо!..

  Для начала ближники обсудили последние московские слухи, затем прошлись по перспективным невестам, которые вот-вот должны были войти в должный возраст - внимательно отслеживая, как реагирует на девичьи имена их царственный ровесник. Убедившись, что в этом вопросе все по-прежнему (то есть никак), компания как-то незаметно разбилась по интересам: княжич Горбатый-Шуйский начал обсуждать с Мишкой Салтыковым побывавших в их постелях челядинок Теремного дворца, совсем не стесняясь проявляющего к этой теме неподдельный интерес младшего царевича. Адашев, Бутурлин и князь Старицкий заспорили о том, какие ружья лучше, гладкоствольные или винтовальные. Скопин-Шуйский обстоятельно расспрашивал княжича Мстиславского о посещенных им монастырских обителях - главным образом упирая не на сами монастыри, а на красоту, богатство и ухоженность принадлежащих им земель.

  - Да... Лепота!

  Скорбно вздохнув, Федор тихонечко ответил:

  - Когда каждого настоятеля приходится улещать всячески, чтобы допустил до летописных сводов и иных книг, да постоянно проверять, чтобы переписчики даже единой буквицы от себя не добавили, или не правили тексты по своему разумению. Это, брат, не лепота - а труд тяжкий!..

  Понимающе покивав, Василий Скопин-Шуйский внезапно вспомнил кое-что важное и немедля встрепенулся:

  - Димитрий Иванович, совсем забыл доложить.

  Воцарившаяся в предбаннике тишина показала, что и остальных запоздалый доклад очень интересует. Даже очень-очень!..

  - То дело с детишками из крестьян черносошных, что грамоте обучены, да к цифири и геометрии должную склонность имеют... Так вот - все исполнил, как и было велено.

  Наслаждавшийся до сего момента густым пивом и соленой рыбкой наследник престола без особого интереса уточнил:

  - Сколько набрал?

  - Две дюжины и еще трое.

  - Все ли крепки здоровьем?

  Слегка замявшись, княжич перечислил впечатляющий набор болячек: сухорукие, хромоногие, полуслепые, у трети ко всему еще и горбы или застарелые грыжи...

  - Васька, ты своих калик да уродцев не на папертях ли разных понабирал?

  Глянув на удивившегося вслух брата, старший из царевичей как-то неопределенно усмехнулся. А затем указал переправить будущих землемеров в Александровскую слободу, под теплое крыло боярышни Домны Дивеевой.

  - Видать, у них весь рост в умишко пошел?

  - У некоторых в корень уходит.

  - Гха-ха-ха!!!

  - Тише вы! Государь. Раз уж такой разговор зашел. Батюшка мой любопытствовал, нельзя ли полсотни седельных пистолей новой выделки для наших боевых холопов прикупить?

  Внимательно прислушавшись к эмоциям девятнадцатилетнего Горбатого-Шуйского, Дмитрий пару секунд поразмыслил, а затем разрешающе кивнул. Чего бы и не продать, по тройной-то цене?..

  - Государь, а составные кирасы из уклада вроде тех, что постельничие сторожа носить начали?

  Мстиславскому, восхотевшему приобрести десятка два-три полных комплектов доспехов царских кирасиров, пришлось удовольствоваться всего двумя. На себя любимого, и на батюшку.

  - Димитрий Иванович, а что?..

  Что именно хотел спросить, или попросить у троюродного брата князь Старицкий, осталось неизвестным - потому что дверь в предбанник медленно открылась, и в комнату нестройной стайкой вплыл десяток голых... Гм, банщиц? Почти голых, потому что хотя они и были закутаны в простыни, но льняная ткань весьма плотно обтягивала крутые бедра и полные груди незваных, но моментально ставших желанными девиц.

  "Так вот что Петька Горбатый-Шуйский и Салтыков предвкушали-радовались!".

  Оглядев женские стати (девушкой ни одна из них уже не была) и едва заметно поморщившись от сильного желания, разгорающегося в младшем брате, синеглазый юноша провел взглядом по своим ближникам.

  "Н-да, как и положено, кровь отлила от одной головы, и собралась в другом месте. Интересно, что именно мне выскажет сначала отец, потом духовник, а потом и новый архипастырь о намечающейся оргии?".

  - Мить?..

  По одной интонации жаркого шепота можно было угадать, что Иван едва не дымится от охватившего его возбуждения. Но разума все же не теряет, как и послушания!.. Мысленно вздохнув и смирившись с легкой выволочкой от отца и часовой проповедью в исполнении зануды-духовника.

  - Какая из девиц тебе по нраву, брате?

  Порыскав глазами по стайке выжидательно улыбающихся прелестниц, Иван честно признался все тем же полным внутреннего огня шепотом:

  - Та, что с родинкой на щеке. Еще беленькая... И которая справа от нее, тоже ничего.

  "Вот блин, никак помесь Казановы с Гераклом вырастил?".

  Вообще-то, второй сын великого князя просто указал на тех красавиц, что понравились ему больше всех (так-то все хороши были, как на подбор) - надеясь лишь на то, что хоть одна ему да достанется. А царский первенец, неправильно истолковав распирающее младшенького желание, взял да и повелел указанной тройке девиц позаботиться о своем брате. Для начала сопроводив в горницу-опочивальню. А на месте уже и услужить в меру своего разумения: подушку там взбить, плечи помять, в постельку уложить, свечку подержать... Как получится, в общем. Оставшиеся в предбанники юноши и девушки отметили уход покрасневшего как маков цвет Иоанна Иоанновича легкими улыбочками и перемигиваниями, после чего нетерпеливо и ОЧЕНЬ выразительно уставились на проявляющего странную сдержанность государя.

  - Чья затея, охальники?

  Основной организатор приятной "неожиданности" Петр Горбатый-Шуйский даже и не думал отпираться от положенной ему благодарности, и может быть даже награды своего господина.

  "Хуже дурака может быть только инициативный идиот".

  - Как твое имя, девица-красавица?

  Жгучая брюнетка с роскошной гривой волос засияла улыбкой, плавно приблизилась и с волнующей хрипотцой в голосе призналась:

  - Варькой кличут, государь.

  Не удержавшись, Дмитрий проник пальцами в простынь, скользнул кончиками пальцев по бедру и сжал в ладони упруго-выпуклую ягодицу. Простынь вполне закономерно сползла, но он этого не увидел - потому как впился в податливо раскрытые губы. Жаль только, что поцелуй долго не продлился - глубоко вздохнув и напоследок сладко охнув, "банщица" свалилась в глубокий обморок. Судя по улыбке и крепко сдвинутым ножкам, беспамятство у нее получилось с крутым эротическим уклоном...

  - Прежде всего, я целитель. Это не только возможности, но еще и запреты.

  "Козел все-таки этот Горбатый-Шуйский. И он, и отец его. Только-только настроение выправляться начало!".

  С явственным сожалением оглядев сомлевшую девушку и уделив особое внимание обнажившемуся животику и груди, юноша закончил с доброй улыбкой:

  - Так что видит око, да уд неймет.

  Выждав малую паузу, будущий царь все же благосклонно кивнул княжичу Петру и объявил, что милостиво принимает его подарок в виде десяти очень красивых челядинок. Судя по дрогнувшему лицу "массовика-затейника", на такую жертву со своей стороны он ну никак не рассчитывал!..

  - Отдыхайте.

  К сожалению, импровизированный конкурс наложниц сказался и на целителе, распалив в нем самые низменные чувства. Однако большой опыт и возможность влиять на собственную энергетику, вкупе с не успевшей толком остыть парилкой помогли справиться с возникшей проблемой. Гм, не прибегая к ловкости и выносливости рук.

  "Пойти бы спать, да разве в таком окружении уснешь? Денек сегодня выдался и насыщенный, и длинный...".

  - Кваску испить, Димитрий Иванович?

  На выходе из парилки его встретил маленький ковшик с бодрящим напитком, сухая простыня, и внимательно-настороженные взгляды Ближней свиты в полном составе. Ну, почти - Узор подручника Мишки Салтыкова в компании одной из девиц обнаружился на уровне второго поверха. Понятное дело, в строго горизонтальном положении.

  "А вон и Ваня трудится. Хм, занятные переливы духовных линий?.. Взаимопроникновение энергетики... Н-да, а раньше я внимания на такие моменты не обращал".

  Запланировав серию опытов и наблюдений на данную тему, синеглазый рюрикович едва удержался от хохота - но дрогнувшее лицо и смешинки в глазах сделали свое дело, успокоив ожидающих неприятностей свитских.

  "По отцу, похоже, судят. Если бы ему такое огорчение устроили, могли бы и головы полететь".

  Припомнив, как часто батюшка ездит в Коломенское, где с малым числом приближенных отдыхает от дел государственных и супруги, к которой за последнее время заметно охладел, ее пасынок усмехнулся - и на сей раз вполне открыто.

  - Димитрий Иванович, может...

  Княжич Мстиславский покосился по сторонам, и еще больше понизив голос, вызвался в течении часа доставить из Александровской слободы рыжеволосую Хорошаву.

  - Пустое.

  Глянув на долговязого Петра, напрягающегося в тщетных попытках подслушать, Федор сел обратно - а потомок суздальских князей моментально нахмурился, прямо-таки влет определив, что излишне хитрож... княжич только что на него клеветал. Как есть змеюка подколодная!..

  - Государь.

  Дождавшись поощрительного кивка, Владимир Старицкий тут же продолжил:

  - Димитрий Иванович, мало мне одного сведущего коновала. Хотя бы пять-шесть? А лучше сразу дюжину!..

  Приняв от Бутурлина стакан с пивом и мисочку со снетками, царевич великодушно разрешил:

  - Ищи. Как найдешь, все твои будут.

  Видя, что дальний родственник впал в замешательство, троюродный брат его утешил:

  - Для Васьки отроков смышленых приискать в училище землемеров тоже было и в новинку, и тяжко. Однако же справился?..

  Скопин-Шуйский тут же довольно закивал, подтверждая - да, он умница и молодец. С пяток минут держалось полное молчание: молодые государственные мужи лениво угощались пивом и медовухой, выискивая среди разнообразных заедок особо лакомые кусочки.

  "О, Петруха набирается решимости. Сейчас брякнет очередную дурость...".

  - Государь.

  Расправив плечи, и буквально пронзив взглядом Мстиславского и заухмылявшегося неизвестно чему Адашева, княжич Горбатый-Шуйский попросил своего повелителя доверить ему какое-нибудь важное дело.

  "Да вроде у нас слабыми на передок челядинками Постельный приказ заведует? Да и стоит ли вообще держать при себе такое чудо в перьях. У которого одна извилина, да и та ниже пояса обитает!..О, придумал. Ну что, первая часть?".

  - Федька.

  Мстиславский тут же приготовился вскочить на ноги. Хотя после того количества хмельного, что он в себя влил, слушались они его того. Ну, не очень.

  - Ты плакался, что тяжело тебе по монастырям разъезжать? Ну так Петька тебе поможет в этом богоугодном деле.

  Похлопав глазами, прирожденный дипломат на глазах просветлел и склонил голову - заодно пряча довольно злобную усмешку. А его новоявленный помощник совсем наоборот, кланяться да благодарить не торопился, да и лицом заметно побурел. А уж какими эмоциями фонтанировал, просто сказка! Страшная.

  - Государь, невместно Горбатым-Шуйским под Мстиславскими ходить, то умаление чести нашей и достоинству! От века такого не было, и не будет!..

  "А вот и вторая часть, заключительная".

  Мягко-мягко, почти нежно улыбнувшись, Дмитрий протянул:

  - И впрямь, виданное ли это дело, чтобы княжич столь знатного рода по святым обителям ездил, да с монахами речи умные держал? Да и я хорош - загонял тебя, утомил прихотями да капризами своими. Ну, ничего. Отдохни вволю, восстанови силы свои растраченные. А за тебя пока службишку будет исполнять... Федька, кого себе в помощники возьмешь?

  Порядком поднабравшийся ближник потряс головой, и удивительно ясным голосом ответил:

  - Ивана Морозова можно. Или братьев Сабуровых - они рода хорошего, оба сметливые да расторопные.

  - Братья, говоришь?.. Нет, с ними пока погодим. Распорядись-ка насчет боярича.

  Убрав высохшие и от того распушившиеся пряди волос подальше от глаз, и подхватив стакан с оставшимся в нем пивом (хотя какой там стакан, литровый жбанище), Дмитрий внимательно наблюдал за переглядываниями свиты. А заодно не давал попавшему в опалу княжичу возможности быстро извиниться и сдать назад. Трудно, ох трудно оправдываться, когда голос начисто пропал.

  - Вы куда меня того-этого?.. А ну положь, хол-лопы!

  Два стража со всем бережением (то есть головой вперед, и не стукая ничем о твердые предметы) доставили новоявленного приближенного и аккуратно усадили на лавочку у двери - где нализавшийся до мычания боярич словно по волшебству и протрезвел.

  - Встал.

  Подскочил как сам Морозов, так и девятнадцатилетний княжич - к которому приказ как раз и относился.

  - А ну-ка все пересели.

  Тут ничего объяснять не понадобилось - после того как из Ближней свиты выбыл провинившийся Петр, второе место по правую руку от государя перешло к его ближайшему сродственнику Скопину-Шуйскому. Первое всегда занимал Владимир Старицкий, по левую руку повелителя был Мстиславский, рядом с ним Салтыков, ну а на концах получившейся подковы традиционно восседали Адашев и Бутурлин.

  Ровно три секунды тихого шума, и:

  - Боярич Морозов, отныне это твое место.

  Тезка царевича Иоанна со всей осторожностью устроил свое седалище рядышком с дружелюбно подмигнувшим Тархом. Робко принял в руки берестяную кружечку с медовухой, и превратился в одно большое ухо и глаз.

  - Дело твое - помогать Федьке Мстиславскому в исполнении моего поручения.

  Ох с какой ненавистью глядел на клеветника княжич Петр!.. С подсердечной, опаляющей лютой злобой и кромешной чернотой - и внятным обещанием когда-нибудь обязательно поквитаться.

  "Придурок, так ничего и не понял".

  Горбатый-Шуйский с явным усилием отвел глаза от коварного вражины, поклонился поверившему в черные наветы повелителю и неслышно вышел прочь.

  - Ступайте отдыхать, да про девиц не забудьте - Петька поди ночей не спал, отбирая для вас самых лучших красавиц.

  Тихонечко загоготав, свита быстро очистила помещение. Протяжно скрипнула сбитая из толстых плах дверка, пропуская сотника черной стражи...

  - Государь, там стряпчие Егорка и Филофейка до тебя. Говорят, по безотложному делу.

  Мимоходом глянув на россыпь Узоров, светящихся в малом дворце и оценив их общее расположение, Дмитрий отогнал прочь вернувшееся чувство тревоги.

  - А скажи-ка мне, Петр Лукич. Как это девицы посторонние да непроверенные в бане вместе со мной оказались? Кто их привез, кто провел сквозь посты без моего дозволу?

  Закаменевший лицом сотник четко доложил, что привезли девок людишки князя Александра Горбатого-Шуйского, а насчет прохода - подручник Салтыков распорядился.

  - А, так теперь тебе Мишка приказы отдает?

  Чуть побледнев, боярин едва слышно скрипнул зубами.

  - Не разочаровывай меня, Петр Лукич. А не то передумаю отдавать за тебя Авдотью мою верную, умницу да красавицу.

  Замерев без дыхания на несколько мгновений, служилый боярин качнулся отбить земной поклон, будучи вне себя от нежданной радости. Но остался на месте, устояв под давлением сапфировых глаз и дав слово, что больше подобного не допустит.

  - Ну-ну. Филофейку ко мне первого.

  Взбодренный государевой накачкой-выговором и щедрым обещанием, сотник в порыве служебного рвения едва не вынес дверь. Рыкнул на подчиненных, отправляя вестового, затем была пара минут тишины...

  - Никак с плохими вестями, стряпчий?

  Мужчина от такой прозорливости малость побелел и невольно перекрестился. А потом бухнулся в ноги, комкая шапку в руках, и сдавленно заговорил. Рассказ его был длин и невесел, повествуя о гнилом на нутро человечишке, обещавшем Колычеву раздобыть много старых книг, но вместо этого устроившего крепкую засаду. И не приказчиком купеческим он оказался, а вовсе даже подсылом и одним из доверенных комнатных бояр архиепископа новгородского Пимена. В результате получился скоротечный бой с чужими боевыми холопами и детьми боярскими, в котором из шести десятков воев Филофеевых выжило два неполных. А если бы не двуствольные пистоли мастера Калашникова и добрый бахтерец, то и самого стряпчего прибили бы насмерть. Так же и победу добыли, и государево серебро спасли.

  - Тяжелораненых пришлось на месте добить, чужих и своих.

  Увидев, как глаза начали наливаться чернотой, мужчина испуганно сглотнул.

  - Там избушка была, так мы тела в ней свалили, хворостом с дровами обложили и подожгли. Оружие, кольчуги да лучших скакунов с собой увели. Шли напрямик, жилье обходили, следы по-всякому путали - а потом на дорогу вышли да обычным порядком добрались. Я людишек своих в надежном месте пристроил, да к тебе, государь, с черной вестью и кинулся. По пути из Москвы брата Егория нагнал...

  Поразмыслив некоторое время, Димитрий вызвал стражника и приказал доставить перо, чернила и бумагу. Дождавшись искомого, прямо на столе написал короткое послание, заверив оное своей тугрой, затем стянул с пальца перстень-печатку с Фениксом. Мимоходом сдул подложенный под золотой ободок березовый листик (чтобы в парилке не жгло), после чего и перекинул знак власти с грамоткой своему верному слуге. Был бы не верный, так сдал бы своего повелителя архиепископскому боярину, так ведь?.. Вернее, попытался бы это сделать до того, как умереть от обширного инсульта.

  - Перстень откроет путь в Александровскую слободу, где укроетесь от недоброго взгляда и внимания. До того как приеду, вои твои под замком посидят, раненых Дивеева излечит. Ступай и исполни все в точности.

  Один из братьев Колычевых ушел, другой пришел - а внешне ничего не изменилось. Все так же на коленях, и тоже с черной весточкой: ученица Аглая, которую и сопровождал молодой стряпчий, поручение своего наставника и господина выполнить не смогла. По самой уважительной причине - к ее приезду травница Берисава уже три дня как была мертва.

  - Обвинена в волховстве и гадании на костях человеческих, а тако же изобличена как еретичка, в бога неверующая. Разрешением великого государя, царя и великого князя Иоанна Васильевича всея Руси, и по слову архиепископа новгородского Пимена - ее в январе при всем честном народе под лед и спустили.

  Глянув на первенца того самого великого князя, стряпчий незнамо зачем добавил:

  - Говорят, книги у нее бесовские нашли. Свидетели были, что травница та чернокнижием и ведьмовством занималась, порчу наводила. Она, говорят, не сильно и запиралась, когда...

  Сквозь неплотно прикрытую створку послышался дробные шлепки голых пяток - затем дверь резко дернулась, и в предбанник влетел царевич Иоанн Иоаннович, разом охвативший все помещение заметно потемневшими глазами. Из одежды на нем был золотой нательный крестик, браслет из массивных пластин сердолика на левом запястье (подарок старшего брата), и охотничий кинжал в правой руке. Сморгнув и поискав глазами того, кто вызвал у старшего брата жгучее желание убивать, Иван остановил взгляд на стряпчем. Еще раз моргнул, затем глянул вниз, на своего все еще налитого силой "богатыря"... И быстро нашел уважительную причину столь неожиданного появления:

  - Оголодал!..

  Всадив дамасковый клинок в копченую курицу (и едва не пришпилив ее к столу вместе с серебряным блюдом), разгоряченный любовными утехами Иван победно вздел кинжал вверх - что бы тут же нанизать на острие парочку румяных медовых лепешек. Развернулся, непринужденно утянул с полки последний запечатанный кувшинчик с бургундским - после чего и исчез, сверкнув напоследок свежими царапинами на спине и поджарых ягодицах.

  - Ступай себе с Богом.

  Оставшись в одиночестве, Дмитрий долго глядел в никуда разом постаревшими глазами. Звонко щелкнула пивная кружка, разделившись из-за трещины на две неравные половинки; резко почернело дерево стульца; ближний край стола начал потихонечку темнеть и растрескиваться...

  - Что б ты сдох, Пимен!..

  Закрыв глаза и с трудом успокоившись, государь Московский и всея Руси нацедил себе пива в серебряный ковшик. Странно-шаркающими шагами зашел в парную, выплеснул хмельной напиток на каменку - и равнодушно переждав слабенькую волну раскаленного воздуха, улегся на верхнюю полку. Закрыл глаза, отворачиваясь к стенке, и беззвучно прошептал напоследок:

  - Проклятые фанатики...