Немощный сосуд

Антикварная лавка располагалась на перекрёстке. Перед входной дверью на тротуаре стояла фарфоровая статуя бодхисатвы Каннон ростом с двенадцатилетнюю девочку. Когда мимо проезжали трамваи, стеклянная дверь дребезжала, вместе с нею дрожала и статуя. Каждый раз, когда я проходил мимо лавки, мне становилось не по себе — а вдруг упадёт и разобьётся?

Однажды мне приснился сон…

Статуя вдруг покачнулась и стала падать. Я хотел поддержать её, но неожиданно руки Каннон отделились от туловища и обняли меня за шею. Я отскочил — было что-то жуткое в оживших вдруг руках безжизненной статуи и в холоде её фарфоровых объятий.

Каннон беззвучно падает и разбивается на мелкие кусочки.

И тут, непонятно откуда, появляется Она и, присев на корточки, торопливо собирает разлетевшиеся во все стороны блестящие осколки фарфора. Поражённый Её внезапным появлением, я пытаюсь что-то сказать в своё оправдание — и просыпаюсь.

Я попробовал истолковать свой сон.

«Так же и вы, мужья, обращайтесь благоразумно с жёнами, как с немощнейшим сосудом…».

В то время мне часто вспоминалась эта фраза из священного писания. Слова «немощный сосуд» всегда ассоциировались с чем-то, сделанным из фарфора. И ещё: таким немощным сосудом была для меня Она.

Действительно, девушка — это нечто легкобьющееся. Что для неё любовь? Саморазрушение — можно ведь и так сказать.

В моём сне — не собирала ли Она торопливо свои собственные осколки, своё собственное, вдребезги разбитое тело?