Женщина

У дзэнского монаха из призамкового города голова была похожа на тыкву-горлянку. Он спросил у молодого самурая, который только что вошёл в храм через главные ворота.

— Когда вы шли сюда, видели пожар?

— Да, видел. Там была женщина — плакала навзрыд, причитала, что, мол, муж её на пожаре сгорел. Так жалко её было.

— Ха-ха-ха! Её плач — сплошное притворство.

— Что вы имеете в виду?

— Я имею в виду то, что на самом деле эта женщина рада-радешенька, что осталась без мужа. Полагаю, тут замешан другой мужчина. Она напоила мужа до полного бесчувствия, позвала любовника, тот проломил бедняге голову, а потом они подожгли дом. Полагаю, что так оно и было.

— Да это просто сплетни!

— Вовсе нет. Её плач…

— Что — её плач?

— Человеческое ухо ничем ведь не отличается от уха самого Будды…

— Гм… Если вы правы, то эта женщина — настоящее чудовище!

Самурай нахмурил брови и выбежал за ворота. Вскоре он вернулся.

— Учитель…

— Что скажете?

— Я совершил возмездие — одним ударом меча.

— Ха-ха-ха! Вот оно, значит, как…

— Да, я убил её. Но, выхватив меч, я вдруг усомнился в ваших словах. Женщина безутешно рыдала, обняв обгоревший труп. Увидев обнажённый меч, она протянула ко мне руки: «Вы ведь убьёте меня? Вы ведь отправите меня к моему мужу? Спасибо, спасибо вам!» Так и умерла — с улыбкой.

— Всё правильно, так и должно было быть.

— То есть как это?!

— Когда я наблюдал за ней, то были лживые слёзы. Когда мимо проходили вы, господин, она плакала по-настоящему.

— Хоть ты и монах, да, видно, любишь дурачить людей?

— Похоже, господин, ваши уши — не уши Будды.

— Из-за тебя я осквернил свой меч! Что теперь прикажешь мне делать?

— Позвольте, я смою с него скверну. Прошу вас, достаньте меч из ножен.

— Для того, чтобы снять с плеч твою пустую тыкву, монах?

— Этим вы ещё больше оскверните свой меч.

— Раз так…

— Не спешите, дайте его мне.

Самурай неохотно протянул меч монаху. Тот взял его и вдруг — «Хэ!» — изо всех сил метнул его в сторону стоявшего неподалёку надгробия. Просвистев в воздухе, меч вонзился в него. Из камня закапала алая кровь.

— Что это?!

— Это кровь убитого мужа.

— Кровь мужа?

— Это кровь его жены.

— Что?! Монах, ты, видно, решил доконать меня своим колдовством!

— Нет тут никакого колдовства. Под этим надгробием испокон веков хоронил своих мертвецов род того мужчины, что сгорел сегодня в пожаре.

Самурая забила дрожь.

— Учитель! Этот славный меч испокон веков передавался в нашем роду от отца к сыну, поэтому…

— Не лучше ли будет извлечь его, да?

Самурай кивнул и взялся за рукоятку. Но когда он потянул меч к себе, надгробный камень покачнулся и рухнул на землю. Остриё клинка со звоном обломилось, а рана на теле камня на глазах затянулась зелёным мхом — не осталось и царапины.

— А…а! Чудеса!

Ноги самурая подкосились, он где стоял, там и сел, глядя на сломанный меч.

А монах лёгкой походкой направился к храму, бросив мимоходом:

— Пора помолиться.