Глава 31. Мы победили

Достать до дна я не смог. Впрочем, и не пытался. Течение оказалось достаточно сильным и потому, сгруппировавшись по-быстрому и ловко зацепившись за какую-то корягу (весьма вовремя она под руку подвернулась), я попытался принять правильное положение. То бишь голова – вверх (кручу ею туда-сюда), ноги – в готовности (в смысле, ластами поработать, коли понадобится), «арка» – фиксируется в наспинном держателе (самое сложное – крепеж нащупать), левая рука – якорь (за ту самую корягу ухватилась, хрен оторвешь), правая рука – свободная (можно даже за ухом почесать).

За ухом я чесать не собираюсь, в других местах – тоже. «Швабра» под водой не работает, а, значит, требуется иное оружие. Какое именно? Ну конечно нож, каковой тут же занимает свое место в ладони.

Видимость почти нулевая, но всплесков не слышно. То бишь никто из тварей за мной не последовал – не нравится, видать, «насекомым» водичка прохладная. И это хорошо – есть время подумать и осмотреться.

Переключаю сканер на ультразвук. Ага, глубина здесь метра три-три с половиной, дальше меньше, но и течение сильнее – стремнина. И рыбки вроде присутствуют. Выходит, я в речку попал, причем нормальную, «живую». Так, а что у нас с другой стороны? Опа, берег! Довольно близко, всего четыре метра – если припрет, доплыву без особых усилий. Хреново только, что больно крутой он, карабкаться по нему сложно. Но всё равно, суша воды предпочтительнее – жабер у меня нет, а кислорода в «скафандре» хватит минут на двадцать, не больше.

Отпускаю корягу и начинаю изображать из себя подводную лодку, что, в общем, не сложно – плавучесть брони даже не нулевая, а, скорее, отрицательная. Секунд через десять упираюсь в берег, благо он поворачивает вправо, да и течение здесь послабее. Водовороты, правда, присутствуют, но это не страшно – ни в какие омуты меня не затягивает.

Легонько касаюсь дна. Дно заиленно, но немного – ноги всего лишь на полстопы уходят в придонную муть. И вновь коряги. Коряги, сильно напоминающие корни деревьев. И вот это уже интересно. Не видел я тут никаких деревьев, не было их. Впрочем, так же как и реки – это я точно помню. «Что ж, будем выяснять, куда меня опять занесло».

Цепляясь за торчащие из берега корни, «подвсплываю» на перископную глубину. Убираю нож, подключаю к шлему световод, осторожно высовываю кончик наружу и… облегченно выдыхаю. «Я – дома!»

Спустя минуту выбираюсь на небольшую поросшую кустарником отмель, метрах в ста от места падения. Проверяю оружие, броню, осматриваюсь. За рекой лес и горы. Ледник. Тот же самый. Нормальный. И никаких признаков «саранчи». «Хм, она мне что, приснилась? Почудилась, так сказать, или…»

Стандартные магазины отсутствуют, гранат нет, индикатор энергоблока показывает заряд шестьдесят девять процентов. «Да уж, нехило я с кем-то повоевал».

Пытаюсь разобраться в обстановке, а заодно и в себе. Жаль, бортовой комп в этом деле мне не помощник – блок памяти поврежден, хрен теперь кому что докажешь. На «скафандре» тоже никаких следов – всё смыло водой.

Еще минут через пять прихожу к неутешительному выводу: «Глюки! В полный рост!» Видимо, слетел я таки с ледника и головой приложился конкретно. Там же, видимо, и гранаты посеял, и комп повредил, и магазин запасной выронил. Неясно только, куда основной подевался. Может, я его еще наверху сунул куда-то не туда? Черт его знает, может, и так, не помню уже. Ну да, похоже. А потом меня в бессознательном состоянии к реке вынесло. Вроде сходится всё. «Что ж, не будем плодить сущности сверх положенного. Примем за основную версию – упал с высоты, дальше не помню. Белые пятна, конечно, есть, но… Да хрен с ними, с пятнами! Займусь-ка я лучше основной задачей. И так времени вагон потерял…»

Первым делом я, конечно же, вытащил маячок и, найдя подходящее дерево, одно из тех, что в изрядном количестве росли неподалеку, прикрепил электронный прибор к стволу. «Ну а что, речку я форсировал, плацдарм захватил. Каким образом, не важно – победителей не судят». После чего, довольный собой, вернулся к кустам и внимательно просканировал противоположный берег. «Ага! Вот они, голубчики. Слились с местностью и ждут сигнала. Отлично».

Передал код, дождался ответного. Оба бырика, как выяснилось, куковали здесь довольно давно. Проход по ущелью у роботов прошел штатно – противник их так и не обнаружил. Зато обнаружил я и, прямо скажем, весьма удачно. Снесло бы меня ниже по течению, часы бы пришлось потратить на поиски. Это если не демаскироваться конечно. Но сейчас всё нормально. Роботы получили необходимые инструкции и потому следующая задача «вернуться на ледник и вытащить оттуда Синицына» представлялась мне довольно простой. Вот только было бы желательно скрытно это всё провернуть. Чтобы, значит, закончить свой рейд совсем уж на мажорной ноте. «Бойцы на плацдарме, маячок работает, никто нас не обнаружил. Короче, мы победили, ура».

В воздухе что-то свистит, на гальку шлёпается утяжеленный конец спас-шнура – подхватываю его и вяжу к дереву карабинной удавкой. Один из быриков натягивает лебедкой трос, я цепляюсь за подкатившуюся «самоходом» каретку, вщелкиваю «приехавший» с ней лишний шнур в карабин на узле и уже через сорок секунд оказываюсь среди «своих». Вытянутый на противоположную сторону реки вместе с передвижным блоком. Радостный и почти счастливый. Позабывший одно – включить привод на маячке. Вылетело это как-то из головы. Наверно, от радости неуемной, что жив остался после ледяного спуска и задачу основную исполнил. Ха-ха.

Короче, так и не вспомнил я про маяк. Ни когда мой бырик трос вторым шнуром сдергивал, ни когда он лебедку заново перематывал, ни когда мы уже двигались наверх через лес, камни и ледопад. Кстати, этот способ передвижения (на спине у робота) показался мне гораздо более комфортным, нежели скоростной спуск по ручейному желобу. Да и более безопасным, чего уж греха таить. И вообще, возвращение на ледник вышло не слишком долгим – минут пятьдесят от силы. Ну или пятьдесят пять – на часы я почти не смотрел, думал всё о странностях бытия и о провалах в памяти. Как собственной, так и машинной. И чем выше наш небольшой отряд поднимался в горы, чем дальше удалялся он от реки, тем все больше и больше давешний «бой с саранчой» представлялся мне самым что ни на есть банальным глюком. По сути напоминая знакомую еще с детства страшилку. Одну из тех, которыми мы, сопливая малышня, храбро пугали друг друга на сон грядущий и от которых потом столь же храбро прятались под собственными одеялами.

В общем, думал я, думал, но так ни до чего и не додумался – всё на потом отложил. На будущие, так сказать, «размышления у камелька». Под вой ветра в каминной трубе, едва слышный гул пламени и тихое потрескивание горящих в топке поленьев. «Ага. А еще кресло-качалка, мирно дремлющая у ног борзая, бокал с грогом, трубка и жена, укрывающая пледом «мыслителя». Заманчиво, черт возьми, ох, заманчиво…»

До места мы добрались без приключений. И Федора быстро нашли – «помог» приметный валун, возле которого он укрывался. Однако вместо дружеского похлопывания по плечу Синицын неожиданно отвел руку и хмуро поинтересовался:

– Чего вернулся-то? Мы ж не о том договаривались.

– А о чем? – удивился я.

– О чем, о чем. Договаривались, что ты сначала цель отработаешь. А ты чего сделал?

– Как это чего? Я всё отработал. Река, плацдарм, маяк. Как в аптеке, можешь не сомневаться.

– Не понял! – теперь уже Федору пришел черед удивляться. – Сигнала же нет с маяка. Я, по крайней мере, его не слышу.

– Как это нет?! Я же… – и тут я осекся. – Мать твою! Я ж его включить позабыл.

Напарник в ответ лишь вздохнул и… не стал ругаться.

– Ладно, поехали вниз. Авось и получится по второму разу дуриком проскочить.

Увы, тот же путь по второму разу пройти не удалось. В смысле, не удалось пройти незамеченными – засекли нас на сходе с ледника. Причем, по закону подлости, в самый последний момент. Не хватило буквально минуты, чтобы укрыться в «каменоломнях», а уж там ни робота, ни тем паче человека ни один даже самый навороченный БПЛА не смог бы найти. Замучился бы он из целой толпы цветовых пятен нужные вычленять и распознавать их потом по, в общем-то, случайным параметрам. Но – на сей раз повезло. Противнику повезло, а не нам. И хотя «сбили» мы в итоге нахала глазастого, ничего путного из этого не вышло – успел-таки гад информацию передать по инстанциям. И понеслось, блин…

Уже через пять минут небо над нами потемнело от налетевших летательных аппара… впрочем, вру – аппаратов было не так уж и много. Не туча, не рой, а всего два десятка «без одного». Из них тринадцать – ударные, шесть – разведчики, а тот, который «лишний» (и которого мы, соответственно, вычли), являлся наблюдателем от «нейтралов». Сами понимаете, всем интересно поглазеть на то, как «охотники» будут «мочить» обнаруженных диверсантов. Ну или наоборот, диверсанты охотников – тут ведь заранее не угадаешь, как бой пойдет, свои козыри у каждого на руках имеются. Хотя у «охотников» шансов всё-таки больше, да и самих их – тоже больше. Даже на начальном этапе. Пять к одному, как минимум. Зато у нас преимущество первого выстрела. Прицельного, естественно.

И этот выстрел мы всё-таки произвели. Правда, до того, за те пять «спокойных» минут, которые нам «любезно» предоставил противник, успели преодолеть почти километр каменных «джунглей», сильно сместившись вправо и выйдя на относительно «чистый» участок рельефа. Туда, где скалы представляли собой уже не один сплошной лабиринт, а, скорее, цепь небольших пещерок и россыпей. В общем, и перемещаться там было относительно легко (даже на своих двоих), и для игры в прятки имелась вся необходимая «инфраструктура». Впрочем, сильно прятаться мы не собирались – всё равно ведь найдут, блокируют с воздуха, подтянут наземные силы, а дальше, как говорится, дело техники. И потому рассчитывать приходилось только на скорость, скорость и еще раз скорость. А еще на прописанный во всех уставах и наставлениях порядок действий. Там ведь четко говорилось, что для прорыва глубоко эшелонированной обороны следует концентрировать все силы и средства на узком участке фронта. И хотя минных полей, рядов колючей проволоки и окопов полного профиля перед нами не наблюдалось, мы всё же надеялись, что противник оголит фланги, бросив большую часть своих боевых роботов на запечатывание прорыва.

Короче, мы разделились. Синицын возглавил механизированную группу, а я, прикинувшись шлангом, двинул к реке. В гордом одиночестве. Не имея задачи форсировать водную преграду – положительный результат достигался подачей ультразвукового сигнала на маячок с противоположного берега. То есть мне надо было всего лишь «увидеть» прибор с дистанции, не превышающей двести метров.

Федор же действовал по стандартной схеме. Первым залпом наши «паучки» условно уничтожили сразу трех летающих супостатов, а затем в ход пошли оборонительные средства. Аэрозоли, препятствующие самонаведению ракетных имитаторов «воздух-поверхность», клубы водяного пара, нарушающие штатный режим антибыровской «швабры», щедро разбрасываемые во все стороны тепловые ловушки, ну и дымовая завеса, конечно, – куда ж без нее.

Продержаться мой напарник должен был полчаса – по нашим прикидкам этого времени вполне хватало, чтобы я без помех добрался до леса. Однако Синицын превзошел сам себя. Целых сорок минут он связывал боем «врага», умудрившись при этом ссадить на землю почти половину ударных беспилотников и всю разведывательную мелюзгу. А потом, когда противник переправил через реку мобильные группы, еще четверть часа «дрался» в окружении, не имея возможности ни уйти, ни прорваться. И, честно скажу, «подвиг» его даром не прошел – меня обнаружили лишь в самый последний момент. Уже у кромки воды, во время передачи кода на маячок. И даже шквальный огонь с противоположного берега не стал помехой сигналу – маяк всё-таки заработал. Несмотря ни на что.

Итог: «Мы победили! Уф-ф».

Конечно, потом кое-кто из «охотников» пытался оспорить итоги «сражения». Мол, победа не совсем чистая – реку же мы так и не форсировали, да и «убили» нас по дороге. Но всё это были лишь разговоры, поскольку зримое подтверждение нашего триумфа висело себе спокойно на дереве и подавало сигнал. А уж как оно попало туда, не столь важно. Главное ведь, что включился маяк. В нужном месте и в нужное время.

К слову, остальные пары даже до перевала дойти не смогли – кого на склонах отловили, кого в предгорьях, а кого и вообще – в лесах на равнине. Зато мы оказались самыми хитрыми и удачливыми. Никто от нас такой «подлянки» не ждал – думали, этот ледник в принципе нельзя одолеть за разумное время. В смысле, так пройти, чтобы незамеченными остаться. А мы, вишь, смогли. И потому «герои». Однозначно.

К тому же, как выяснилось, за всю историю «чаберкульской трассы» (а это, без малого, почти двадцать лет) лишь семь команд дошли до конца. До победного, так сказать, конца. А теперь вот восьмая команда нарисовалась. Событие, однако. Регионального масштаба событие. Нас с Федором даже по местному головидению пару раз показали. Мелочь, конечно, но всё равно – приятно. И в клубе Полигона наши фотки появились. На специальном стенде «Победители Чаберкуля», на котором «висели» все триумфаторы прошлых лет. Ну и мы в том числе… с краешку.

Я, кстати, с большим интересом те фото рассматривал. И описания «подвигов» читал, кто как маршрут проходил. А еще мне было весьма любопытно, что там напишут про нас. Я ведь честно признался, что не помню, как плацдарм захватывал. Ну то есть как с ледника съехал – рассказал, как в реке очнулся – тоже, а вот что было между этими двумя событиями – не помню и всё тут. Попытался, правда, с Федором «глюками поделиться», типа, перекинуть с больной головы на здоровую, но… Не вышло. Напарник только пальцем у виска покрутил и посоветовал одного знакомого доктора. «Он, – сказал, – даже гениев из творческих запоев выводит. Так что твой случай – для него семечки». Впрочем, на Федьку я не обиделся. Однако и к докторам обращаться не стал. Решил – само пройдет. Со временем.

Увы, не прошло. И даже в некотором роде усилилось. Вот как сегодня, к примеру.

Сначала я, выходит, над миртовым деревом «сотворил» что-то непонятное, и туда потом наши с Жанной записочки улетели. Внутреннее ощущение, я вам скажу, при этом было почти такое же, как на Уралии. Когда с ледника сверзился. Там ведь тоже мелькало что-то не то сиреневое, не то оранжевое. То ли сзади, то ли сверху, то ли… в общем, хрен поймешь где, но ведь было же! Затем в баре этих двух, хм, конспираторов повстречал. И хоть не сразу, но вспомнил-таки, где я их видел. Опять же, на Уралии, и не абы где, а на том самом спецстенде. «Победители Чаберкуля». Команда номер шесть. Точнее, пара. Он – Павел Борисович Кривошапкин. И она – Римма Юрьевна Кривошапкина.

Случайность, скажете. Ну да, случайность. Случайность, что имя она не стала «менять», да и отчество по большому счету – тоже. И если б не этот «прокол», фиг бы я чего вспомнил. «Хм, а Пётр-то, оказывается, не Пётр, а Павел. Ха-ха, Пётр-Павел час убавил, Илья-пророк два уволок. Н-да, тоже, в общем-то, ошибочка со стороны товарища подполковника. Тщательнее надо легенды продумывать, факт».

В общем, появилась у меня информация к размышлению. И смутное подозрение, что не всё просто с той «саранчой» из моих собственных глюков. А может, это и вовсе… не глюки?

«А что?.. Черт его знает. Будем думать. Как обычно. Головой».