ГЛАВА 3
Случившееся не явилось такой уж большой неожиданностью. Аши сбегала иногда… Но как же не вовремя! Хотя и понятно: кругом суета, все готовятся к свадьбе, шепчутся о том, что последует после… она, конечно, все теперь иначе воспринимает, но ведь понимает же! И такое не забывают. Такое нельзя забыть. Даже думать не хочу, какие чувства всколыхнула в моей сестренке вся эта обстановка.
— Съездишь за ней? — Этим вопросом мама сильно ошарашила меня.
— Я?!
До сих пор мой контакт с миром за пределами дворца Шанаси был сведен к минимуму. Нет, я выходила, конечно. Несколько прогулок, пара праздников девчонок моего возраста, как-то раз Аши тайком взяла меня с собой, когда ездила смотреть дом будущего мужа, еще раз я прицепилась к маме и ее шер-лаше, когда они отлавливали Ашису, уже такую, немного не в себе, какая она теперь. И дважды гостила в поместье у родственников отца.
Мизер. Впрочем, и этого оказалось достаточно, чтобы моя жизнь не была скучной.
Но отправиться самой…
— А кто? — Мама будто даже удивилась. — Мы с Теонией будем заняты гостями, твой отец нужен здесь. А у вас с Аши теплые отношения, с тобой она пойдет. К тому же ты знаешь, где искать.
— Л-ладно.
Непривычно.
— Возьмешь с собой Лалиссу и двоих воинов, из тех, что служат у нас давно, — продолжала давать наставления правящая. — На примерку немного опоздаешь.
— Хорошо, мама.
Выходя из ее покоев, я для себя решила, что поручение не такое уж и неожиданное. Кто еще сможет уехать и вернуться, да еще привезти с собой Ашису так, чтобы этого не заметили чужие?
Плачевное состояние средней дочери родители скрывали, как могли. Даже в кругу семьи предпочитали делать вид, что ничего особенного не происходит. И пусть с ее инициации прошло четыре года, а замуж Ашиса так и не выходит… она не наследница, а стало быть, имеет право немного покапризничать. Наши женщины, в особенности те, у кого уровень магии достаточно высок, вообще отличаются порывистостью, вспыльчивостью и эксцентричностью. Глупо от одной из Черных Королев ждать поведения словно по заранее выстроенной схеме. Собственно, никто и не ждал, и ситуация в нашей семье как что-то из ряда вон выходящее не воспринималась.
Лалиссу я встретила в одном из коридоров дворца кокетничающей с молодым воином. Вернее, это он всячески демонстрировал интерес к вейле, она же явно давала несчастному понять, что предпочитает сама охотиться. И «дичь» выбирает постарше и побогаче. А каким взглядом она проводила мелькнувшего в дальнем конце коридора одного из бывших кандидатов в женихи…
Жестом велела ее поклоннику удалиться.
Когда он выполнил приказание, а понятливая наперсница с помощью магии защитила нас от любопытных ушей, я чуть слышно произнесла:
— Извини, что нарушаю твои планы, но ты мне нужна. Сейчас. Будешь сопровождать меня в поездке в город.
Одного мгновения оказалось достаточно, чтобы шер-лаше прокрутила в голове мой распорядок ночи вместе со списком дел, которые требовалось срочно переделать, оценила выражение лица своей госпожи и вспомнила что-то, мне пока неведомое. Ее вид стал серьезным, собранным и самую малость обеспокоенным.
— Что-то случилось?
— Ашиса.
Больше объяснения были не нужны. Не говоря ни слова, Лалисса унеслась подготавливать вылазку.
Я же прошла в свои покои, отыскала в гардеробной фиолетовый с серебром плащ. По причине домашнего образа жизни надевать его доводилось крайне редко, так что на поиски пришлось потратить некоторое время. Когда же я успешно справилась с задачей и как раз возилась с последней застежкой, вернулась Лалисса. Она окутала меня легким мороком, который никому не позволит запомнить внешность черноволосой девушки в фиолетовом плаще, после чего мы стали спускаться.
У одного из выходов для слуг ждал неприметный черный экипаж без всяких опознавательных знаков.
Сегодня мы — заурядные жительницы Паутины из среднего сословия. По ночам на узких улочках столицы таких разъезжает немало.
Внутри, впрочем, были мягкие сиденья, обитые бархатом, и специальные ящички с припасами: морсы, остывший чай, орехи и сухофрукты. Все же маскировка не является достаточным поводом отказывать себе в удовольствиях.
Только мы забрались внутрь — экипаж с шорохом устремился вперед по улицам-ниточкам. Они были очень узкие! Черные дома по краям казались жутковатыми изваяниями, затаившимися монстрами. В фальшивом лунном свете и отблесках развешанных повсюду фиолетовых сфер на серой дороге играли лиловые искры, тут и там попадались черно-серебристые деревья — все это придавало нашей мрачной атмосфере неповторимый флер таинственной сказочности.
Я всматривалась в окно так жадно, что кончик носа касался прохладного стекла. Мимо проносились магазинчики со сверкающими вывесками, многочисленные лесенки и переходы, худощавые мужчины, нарядные женщины, уличные торговки со змеиными глазами. Едва не на каждом повороте попадались таблички с напоминанием, что в городе превращаться нельзя. Да-да, именно так! Только за пределами столицы, наверху. На энергетической паутине — это вариант для очень сильных магов или если в опасности жизнь и надо защищаться. Иначе слишком много свободы и как итог слишком много разрушений.
Пришлось прикусить губу до крови, чтобы отогнать почти детский восторг и напомнить себе, что это не развлекательная поездка. Но все равно перестать смотреть я не могла.
— Как бы там ни было, думаю, оно того стоит, — упали в темноту экипажа тихие слова моей шер-лаше.
— Ты о чем? — Так сразу поймать нить разговора не удалось.
— Эта твоя инициация — премерзкая штука. — Она облекла в слова очевидное. — Но в результате, как ни посмотри, одни плюсы! Ты похорошела. Шани, ты даже не представляешь, насколько преобразилась! Скоро ты сможешь дотягиваться до нитей. И тебе можно будет свободно перемещаться по Паутине…
Иными словами, я получу то, что все другие девушки из простых паучьих семей имеют просто так, мне же для этого придется пройти унизительную и болезненную процедуру, а потом убить. Вот счастье-то! И чего, интересно, я еще не на седьмом уровне подземного мира от счастья? Наверное, потому что мы и так под землей.
Существующий расклад, похоже, только мне одной кажется неправильным, неестественным, каким-то уродливым. Остальные воспринимают происходящее как должное.
Но сердиться на подругу не стала. Она понятия не имеет, о чем болтает. На свое же счастье.
Пожалуй, только Ашиса могла бы меня понять, но в нынешнем ее состоянии на такое чудо рассчитывать не приходилось.
А все так хорошо начиналось… Правящая Черная Королева Шальдари Арье-Шанаси родила трех дочерей, что само по себе уже являлось чудом. Теония, отцом которой стал несчастный паук, загрызенный ее тогда еще высочеством во имя подчинения ее магии, сразу стала любимицей всей Паутины. Ну как любимицей… Просто случая, чтобы правящая родила от первого мужа, давно не было, это считалось хорошим знаком, и на старшую принцессу возлагали большие надежды. Она их оправдывала, народ ее любил, знать боялась — в общем, все шло как надо.
Через несколько лет на свет появились мы с сестрой. Родись мальчики, в этом не было бы ничего необычного. Просто воины, маги, сильные пауки. Их воспитали бы должным образом, в свое время одарили бы богатством и титулами и обязали служить сестре до последней капли серебряной крови, если потребуется. Но три принцессы оказались неожиданностью, с которой поначалу даже не знали, что делать.
Варианты были разнообразные, порой страшные, но в итоге все улеглось: старшую воспитывали, нас с Аши обожали. Когда же выяснилось, что мы тоже унаследовали родовую силу и, возможно, повзрослев, сможем прикоснуться к нитям, ничего не изменилось. Одной принцессы Шанаси было достаточно, мы же так и остались просто дочками.
Четыре года назад, даже чуть больше, когда в Ашисе пробудилась ее магия, родителей поджидал еще один сюрприз. Нитей мы сможем не просто касаться при надобности, но и удерживать их, выплетать новые силовые паутины. Иными словами, являемся полноценными Черными Королевами. Теония почему-то пришла в бешенство и окончательно отдалилась от нас, а родители просто объяснили все про церемонию.
В назначенную ночь Аши выбрала жениха.
Им стал Герд Лаш-Крэри — белый наук, один из сильнейших в своем роде, богатейший аристократ Паутины, талантливый художник и страшный бабник. А еще он был просто фантастически красив. Даже красивее, чем столица и дворец Шанаси, вместе взятые, а ведь они по праву считаются произведением искусства. Мне тогда еще и пятнадцати не исполнилось, но даже мое сердечко пару раз сладко замерло. Впрочем, Герд обращался со мной, как заботливый старший брат, и полудетская влюбленность быстро переросла в восхищение.
Должна заметить, выдержке этого паука могли позавидовать лучшие мамины шпионы, которых учат молчать под пытками. Выбор второй принцессы его совершенно не напугал. Лаш-Крэри был весел, учтив, обаятелен, он всю ночь танцевал с Ашисой, одаривал ее знаками внимания, даже подарок преподнес.
Оракул определил пик раскрытия силы только через полтора месяца.
И начались чудеса. Многочисленные любовницы Герда были оставлены, он сутками пропадал во дворце Шанаси, рисовал портреты Ашисы, ухаживал. Он же вежливо, но недвусмысленно поставил на место Теонию, которая ревновала к силе и все чаще была с нами груба. Покорил родителей, смешил меня, заставил верхнюю паутину засверкать магией, будто капельками росы, в ночь своего признания в любви.
Сердце невесты дрогнуло, она ответила взаимностью.
Все это послужило поводом для слухов, которые, подобно ядовитым змеям, поползли по узким улицам столицы. Болтали разное. Что Аши, удержав свою паучиху в момент помутнения, станет сильнее Теонии. Что в таком случае она захочет отнять у нее нити. Что старшая принцесса этого ни за что не допустит. Злые языки сходились в одном: между Ашисой и Гердом действительно возникло что-то настоящее, что-то такое, что прежде не было доступно Черным Королевам. А вот насчет того, хорошо ли это, мнения разнились.
Дома зерна от плевел отделяли, но сила Аши просыпалась крайне медленно, до последних дней она не чувствовала ни нитей, ни своей второй сути. И хотя Оракул по-прежнему твердил, что три принцессы одинаково сильны, все поверили в благоприятный исход ситуации. Аши всегда была милой, спокойной и какой-то кроткой. И пусть где-то в потаенном уголке ее души сидит большущий паук! Разве может он оказаться чудовищем? Разве может она разорвать на куски того, кого любит до безумия?
Влюбленные были счастливы, и их настроением заразились все прочие обитатели дворца, вплоть до последнего слуги.
Первый удар грянул за три ночи до церемонии. Шер-лаше Ашисы, которую с колыбели учили служить принцессе даже ценой жизни, если потребуется, с отравленным кинжалом в руках бросилась на свою госпожу. Аши чудом осталась жива. В то утро она впервые почувствовала свою паучиху. Позже, под пытками ее наперсница клялась, что ее подкупили каменные демоны, но представить доказательств не смогла. И по Паутине поползли слухи, будто несостоявшееся покушение — это дело рук принцессы Теонии.
Та, естественно, свою вину отрицала.
Злоумышленницу казнили. Аши была сама не своя от горя, будто потеряла одну из сестер.
Дурным знаком это не сочли и в назначенную ночь отгуляли свадьбу. Праздник был самым красивым и веселым за последнюю сотню лет и символизировал для закрытого паучьего общества надежду и веру в лучшее.
Ближе к рассвету взволнованные влюбленные скрылись в ритуальной комнате.
Когда же с наступлением новой ночи мы заглянули туда, внутри все было в крови, повсюду валялись куски сломанной мебели и части тела Герда. Аши сидела на полу ровно в середине огромного холодного помещения, в большой серебристой луже. Она обхватила себя за плечи, трясущимися губами напевала глупую детскую песенку и раскачивалась из стороны в сторону.
Ее паучиха погибла, была уничтожена ужасом произошедшего. Магия ушла совсем, погасла, подобно искорке. А сама Аши навсегда останется шестилетним ребенком с телом молодой женщины.
Только Герда она помнит, до сих пор любит и бежит к нему, едва представится возможность.
Экипаж чуть качнулся, останавливаясь. Приехали.
Я нехотя выплыла из вязких дум и оглядела сквозь окно величественный темный особняк. Здесь не было сада, фонтанов или беседки, и все же это место мало уступало Шанаси. Витало вокруг него что-то мрачное и чисто городское.
Ашиса всегда приходила сюда. Не в склеп, где покоилось то, что осталось от ее любви, не в ритуальную комнату, где все случилось, и даже не в оранжерею, которую Герд выстроил специально для нее. Всегда сюда. В его дом. В место, где они должны были прожить долгую счастливую жизнь.
Отогнав от себя колкую дрожь, которая неизменно охватывала меня рядом с этим местом, я без посторонней помощи выбралась из экипажа. На полпути к крыльцу вспомнила о своей шер-лаше и бросила ей, не оборачиваясь:
— Подожди меня здесь.
Дверь оказалась не заперта, даже немного приоткрыта.
Я храбро шагнула в просторный холл. Шаги тут же отозвались эхом, и их отзвуки разлетелись по всему первому этажу. Фиолетовая тьма, сочащаяся из узорчатых светильников, казалась осязаемой, густой. И даже идти из-за нее было трудно.
Никто меня не встречал, вокруг вообще не было ни души. Дом стоял запертый, не оставили ни одного слуги, чтобы присматривать за ним. Только у Аши были ключи, и она иногда забиралась сюда.
Подышав немного на озябшие ладони, я мазнула взглядом по серому от пыли зеркалу и отправилась искать сестру. Камины несколько лет не растапливали, поэтому в красивом особняке в центре Паутины, казалось, навсегда поселились холод и сырость.
Где могла быть сестра, я приблизительно знала.
Комната Герда, его художественная мастерская…
Аши нашлась в галерее, примыкающей к мастерской. Она сидела прямо на холодном полу, светлая юбка была вся в пятнах от пыли. Сестренка неотрывно смотрела на высвобожденную из чехла картину. Ночь, серебряный лунный свет, дворец вдалеке и на фоне всего этого крупным планом Герд и она сама. Художник свое ремесло знал, полотно было прекрасно. Оно светилось, будто луна внутри была настоящая. Казалось, дотронешься — и утянет, поглотит. Впрочем, все это было лишь игрой теней и особой паучьей восприимчивости.
Меня Ашиса заметила, только когда я подошла вплотную и тронула ее за плечо.
Обернулась. Улыбнулась по-детски светло и одновременно как-то болезненно.
Как говорить с ней в такие моменты, я не знала. Но мне повезло, она первая прервала молчание:
— Прости, что ушла, никому не сказав. — Новая улыбка была просто виноватой. Как у ребенка, который опасается наказания. — Мне так хотелось ему рассказать, что ты скоро выходишь замуж и что твой жених тоже белый паук. Но знаешь… кажется, он меня не услышал.
Сердце ожившим камнем болезненно пульсировало в груди. Бедная моя сестричка…
Заставив себя улыбнуться, я посмотрела в насупившееся лицо Аши.
— Пойдем домой, ладно? Там родители беспокоятся, а я опаздываю на примерку.
— Свадебного платья? — Ее оживленность выглядела неестественной.
— Угу.
К настроению больше подошло бы слово «саван». Роскошный такой, черный, пышный и с очень узким корсетом. Я видела эскиз.
— А разрешишь мне посмотреть?! — Тонкая ручка сестры невесомо вцепилась в мою руку.
— Если тебе хочется.
Я набросила чехол на картину, обняла Аши за плечи, и мы пошли к выходу.
К портнихе опоздали на целых два часа, но она не посмела выказать недовольства.
— Мои поздравления, ваше высочество. — Она светилась точно жемчужина. — Пусть все пройдет, как надо. Клянусь, я сделаю вас красивейшей невестой всех подземных королевств!
Если отбросить ненадолго знания о том, зачем все это нужно, в целом план был симпатичный.
Интуитивно пробежав взглядом по мастерской в поисках места, где можно было бы спрятаться, и не найдя такового, я вверила себя цепким лапкам придворной портнихи Кажетты и ее несомненному таланту. Аши и Лали, которые вошли вслед за мной, тихонько прикрыли дверь. Их будто и не заметил никто.
Эта худенькая женщина с замысловатой прической и начавшими появляться на лице морщинами, бесспорно, знала свое дело. Поглядеть хотя бы на ее собственное платье. Оно сочетало в себе бордовый, розовый, сиреневый и лиловый цвета, состояло из невероятно узкого корсета, асимметричного ворота и асимметричных же юбок, которые слева были пышными, как у бального платья, а справа оставляли открытой ногу до самого верха бедра. И при всем этом наряд Кажетты не казался броским. У пауков весьма своеобразные понятия о приличиях, и ей странным образом удалось удержаться на грани.
Встретив нас у входа своих владений, Кажетта провела высокородных посетительниц через несколько рабочих помещений в королевскую примерочную. Я бывала здесь неоднократно, но все равно с интересом глазела по сторонам. Манекены, полуготовые наряды, ткани, ножницы, иголки и булавки в невероятном количестве — и все это стояло, лежало, висело и просто валялось в самых неожиданных местах. Пухленькие швеи-полукровки, но смесь кого с кем, я затруднялась определить, занимались своим делом, но при нашем появлении вскочили и раскланялись. Две вейлы средних лет, но все еще красивые и притягательные, тихо скучали в одной из общих примерочных, шептались о чем-то своем и вяло листали модный журнал. На нас они реагировали столь же бурно, как и работницы Кажетты.
А в дальнем, запрятанном от посторонних глаз помещении рождались ткани. Оттуда слышался слабый треск и жужжание. Крошечные блестящие жучки и паучки выплетали особые паутины и нити. И равного их творениям не было ни под землей, ни на ее поверхности. Так говорили, во всяком случае. За пределами Паутины действовало несколько мануфактур, доходы от которых составляли почти половину казны Шанаси, но Кажетта как-то умудрилась завести собственных крошечных мастеров. Не просто завести, но подчинить, заставить себе служить.
Оглядевшись, я вслед за портнихой шагнула в комнату, предназначенную специально для приема правящей и членов ее семьи, и решила на всякий случай предупредить:
— Госпожа Кажетта, я хотела бы чего-то более скромного и традиционного, — и на всякий случай еще уточнила, а то мало ли какие там у нее традиции: — В общепринятом смысле.
Аши и Лали просочились следом за нами и устроились на небольшом диванчике у входа.
Паучиха понимающе улыбнулась.
— Так и быть, не будем никого шокировать, — согласилась она, но ее глаза азартно заблестели.
Процесс снятия мерок получился весьма специфический. В первую очередь она вытряхнула меня из платья. Кожу неприятно кольнул холодок. Камин в мастерской не горел, и единственным источником тепла служил маленький пушистый коврик под ногами. Но проку от него было немного.
Еще я жутко смутилась, хотя среди присутствующих отмечались исключительно дамы.
Но все это показалось сущей мелочью в сравнении с тем, что произошло потом. Паучки! Те самые, что создавали дивную ткань в своем потаенном помещении. Кажетта щелкнула пальцами, и они метнулись ко мне.
Для этой цели в стене существовала специальная щель.
Кожу просто-таки опалило холодом.
Однако закричала я не от этого. По мне ползают! И пусть это лишь крошечные слуги, без магии и человеческого облика, все равно было неожиданно и неприятно. Хорошо закончилось быстро, иначе парочку я бы точно прихлопнула. Уф-ф-ф, сколько, оказывается, искушений поджидает маленькую и беззащитную меня на пути к взрослению!
Представила эту «маленькую и беззащитную», которая, превратившись, заняла бы почти все пространство мастерской, фыркнула и трястись почти перестала.
Подумаешь! Но в душе-то я именно такая — хрупкая, ранимая, красивая и ласковая!
Интересно, в нашей жестокой реальности это когда-нибудь кто-нибудь увидит? Сможет разглядеть?
— П-п-предупреждать надо! — хотела рявкнуть, а получился перепуганный стон.
Сердечко до сих пор колотилось.
— Ну, допустим, я бы предупредила, — протянула Кажетта и как-то странно посмотрела на меня. — Разве бы ты далась?
Я прислушалась к себе, опасливо покосилась на ретирующихся в свои угодья паучков и полными искреннего обожания глазами воззрилась на небольшой столик, заваленный эскизами. В человеческом облике я действительно маленькая, вполне могла бы укрыться под ним!
Судя по всему, эти мысли были написаны у меня на лице.
— Вот поэтому и не предупреждаю, — ухмыльнулась хозяйка модных угодий. — Все юные девчонки реагируют абсолютно одинаково. — Потом понизила голос до чуть слышного шепота и добавила по страшному секрету: — Ваша старшенькая, та вообще в обморок свалилась. Мы ее так и обмеряли.
На этой относительно позитивной ноте мне предложили шелковый халат, в который я с удовольствием облачилась.
Присутствие на теле хоть какой-то одежды придало уверенности, и дальше все прошло в общем не так уж плохо. Кажетта записала цифры, повздыхала над моей «фигуркой, как у статуэточки», отпустила пару шуточек на тему первой брачной ночи и везунчика-жениха. Правда, не забыла уточнить, что везучий он исключительно напоследок. Видимо, это последний бонус свыше за посильную помощь в инициации важной и нужной принцессы. Ладно, в моем случае не такой уж и важной, просто любимой родителями. Вот на этом меня вынесло в параллельное измерение. Со мной определенно что-то не так! Все, абсолютно все воспринимают эту… ну пускай будет процедуру… как что-то мимолетное, незначительное, неприятное, но легко переносимое. Я же с ума схожу и чувствую себя так, словно в любой момент готова сломаться.
А… хотя я не одинока в своем непонимании. Жених тоже не проникся возложенной на него честью.
Отлично! Что-то общее у нас уже имеется!
Сия позитивная нотка более напоминала нервный мандраж, но я и ей обрадовалась. С этим уже можно работать. Осталось только сообразить, как именно.
Когда я изволила вернуться в собственную предсвадебную реальность, обсудили модель наряда. Получилась целая битва! Если по поводу узкой талии и пышных, тяжелых юбок мы с Кажеттой придерживались одного мнения, то за то, чтобы убрать с платья воланы, а также шляпку и вуаль из модели вообще, пришлось побороться. И даже после этого осталась еще открытой проблема декольте.
— Шани, не будь букой. — Вейла встала на сторону врага. — Тут все в пределах приличий!
Я с сомнением всмотрелась в эскиз: если лицо было совсем не прорисовано, так, пару линий, то формам Кажетта уделила особое внимание. Такое впечатление, что они сейчас просто вывалятся из выреза.
Отъявленной скромницей я не была. Просто никогда не любила открывать слишком много. Ни тела, ни души. И то и другое предпочитаю обнажать исключительно перед близкими. Теми, кто перешагнул невидимую грань отчужденности и удостоился доверия.
А сейчас дело еще и в настроении. Последний месяц я чувствую себя как смертельно больная, как перед собственными похоронами. Нет уж, мне нужно обычное черное платье, симпатичное, но не слишком вызывающее.
— Декольте делаем ровно в два раза приличнее. — Я сменила тон, заговорила громче и тверже. — Лали, из украшений добавь сюда ожерелье из алмазных нитей и такие же серьги.
Выбор мой противоположной стороне явно не понравился, что не замедлили выразить. Осторожно, все же с принцессой дело имеют.
— Осмелюсь предложить, — начала портниха, — сделать платье закрытым и добавить один тонкий разрез от горла до середины живота…
— Нет! — прозвучало на грани грубости.
Внутри слабо пошевелилась паучиха. Это были эмоции, движения души. Но достаточно, чтобы понять, что во мне сидит настоящая Черная Королева. Полноценная. Сильная. И ей о-о-очень не нравится, когда кто-то имеет наглость спорить.
Мои оппонентки это быстро уловили и поникли.
Ситуацию выровняла Аши, которая до сих пор бледной тенью маячила за моим плечом.
— Не ссорьтесь! — совершенно по-детски надула губки вторая принцесса Шанаси. — Это ночь Шагреньи, и все должно быть так, как она хочет.
— Спасибо, дорогая.
Я обняла ее, почувствовала слабое, едва ощутимое тепло и вместе с ним — болезненный укол в сердце. Вот кто меня всегда понимал! Ей я могла бы рассказать о своих горестях и страхах, Аши наверняка подсказала бы что-нибудь, посоветовала. Но настоящая сестренка сейчас недоступна, а то, что от нее осталось…
— А я совсем не помню своего свадебного платья, — пожаловался этот ребенок мне в шею.
На этом все свернулось. Кажетта назначила следующую примерку через две ночи, мы стали собираться. Не будь в Шанаси столько гостей, дошла бы до своих комнат в халате, а так пришлось переодеваться в платье. Лали помогла мне с застежками, расправила юбки, аккуратнее уложила волосы, после чего мы наконец попрощались с портнихой и ее работницами и вышли за дверь.
А уж там меня поджидало очередное испытание.
Блондинистое такое, смазливое.
Что примечательно, испытание держало в руках небольшую коробочку. Судя по расслабленным пальцам, легкую. Но красочную и с ленточкой, отчего мне заранее стало не по себе.
— Здравствуй, принцесса. Дамы? — Мейхем слегка склонился и улыбнулся краешками губ, но почтения во всем этом не было ни капли.
Лалисса пролепетала что-то о внезапно образовавшихся делах, ухватила вяло сопротивляющуюся Ашису за руку и утащила в ближайший закоулок. Скоро звуки их шагов растаяли в тишине и темноте Шанаси.
Меня подло бросили наедине с будущим мужем!
Подумала бы — ему на растерзание, если бы это не было столь тривиально.
— Я знаю, что согласно правилам мы должны в оставшиеся до церемонии ночи хотя бы пару часов бывать вместе, — с трудом преодолевая желание удрать, через силу заговорила я. — Беседовать, узнавать друг друга… Но ты начал слишком рано. Мы ведь только перед рассветом узнаем, сколько у нас осталось времени на все.
Мейхем, наблюдавший отступление девушек, иронично приподняв бровь, переключил внимание на меня. Моргнул. Зеленые глаза потемнели от затаившихся в них мыслей и теперь напоминали болото.
Опасно. Можно увязнуть и уже не выбраться.
Но выхода нет.
— Зачем? — как-то отстранение поинтересовался он.
— Что?
Каюсь, признаюсь — засмотревшись, я выпустила нить беседы.
— К чему эта пустая болтовня? — с отвращением скривился молодой мужчина. — Ты указала на первого попавшегося, не слишком интересуясь моральными качествами, я… Скажем откровенно, для меня нет большой разницы, знакомая или не очень паучиха станет моим палачом.
Хлестко. Правдиво.
Пришлось напомнить себе, что этот нахальный тип всю сознательную жизнь провел в каком-то захолустье. Ничего удивительного, что светского лоска там не хватает. И с воспитанием проблемы налицо. На всю наглую блондинистую морду! Только поэтому не вспылила.
— Видишь ли, ложиться в постель с незнакомцем принцессе как-то не подобает, вот и приходится… общаться, — как сама понимала, пояснила я.
Стоит ли удивляться, что объяснения его не впечатлили.
— То есть после нескольких дней знакомства — самое оно, да? — участливо так спросил жених.
Захотелось ему врезать. Покусать. Или раскапризничаться и заявить, что не желаю иметь с этим хамом ничего общего и вообще, пошли бы они со своими многовековыми традициями… хоть к каменным демонам, хоть на поверхность людей впечатлять! Если бы знала про еще каких существ, и их бы облагодетельствовала такими гостями, но, увы, в учебниках я читала лишь о людях и демонах.
— Примерно так же, как большинство магически одаренных девушек Шанаси, — сухо парировала я.
— Нет, не так, — сразу же возразил Мейхем. — Большинство твоих ровесниц выводят в свет за пару лет до инициации. Времени более чем достаточно, чтобы определиться с избранником. И да, еще одна ма-а-аленькая деталь: их становление не опасно для партнера. Вообще.
Тыкать меня носом в противнейшую ситуацию, похоже, доставляло ему какое-то извращенное удовольствие.
— Уж прости, вот такая я невезучая! — Голос звенел, угрожая вот-вот сорваться на визг.
Но паучиха, как ни странно, вела себя смирно.
— И я вместе с тобой, — кисло подытожил Мейхем.
Постояли. Помолчали.
Внутри у будущего мужа явно происходили какие-то борения, и хотя это не слишком отражалось на породистом лице, я заметила. Сама последнее время нахожусь в точно таком же состоянии.
Редкие взгляды, которые он бросал на меня, отнюдь не были доброжелательными. Они кололи, словно иглами. Поэтому, когда Мейхем протянул вперед руку с коробочкой, я отпрянула.
— Бери, это тебе, подарок. — Уголки его губ дернулись, но глаза сохранили то же опасное выражение.
Я не привыкла, чтобы меня ненавидели, и откровенно терялась.
Ну почему, почему из всех мужчин королевства меня угораздило выбрать именно этого?! Если учесть, что у сестер, мамы, бабушки и других Черных Королев проблем с реакцией жениха не было, можно смело считать, что большинство наших мужчин либо верны традициям, либо же не рискуют проявить неповиновение той, в чьих нежных ручках находятся нити. А мне теперь что делать с этим… сильно умным?
Отказаться и взять другого нельзя, поскольку слово Черной Королевы должно чего-то стоить. И пусть я не наследница, законы одни для всех.
Аккуратно из-под полуопущенных ресниц оглядела свой выбор, оценила масштаб трагедии и окончательно затосковала.
А между делом отступила еще на шаг… и уткнулась попой в стену.
Отлично! Далеко удрала!
— Моя принцесса? — В зеленых глазах искрился смех, но теплее они от этого не стали.
Начну отступать вдоль стеночки, буду выглядеть совсем глупо. Если увидят и догадаются, что у нас не все гладко, могут и меня в нужный момент опоить. Или приставить к нам кого-нибудь с соответствующим опытом — магическим надзирателем, так сказать. От моих родных, как выяснилось, можно ожидать всего! И это исключительно от добрых чувств и благих намерений! В общем, надо бы поосторожнее демонстрировать эмоции.
Снова посмотрела на коробочку. Ленточка так и манила, но персона дарителя внушала некоторые опасения.
— Что там? — спросила опасливо.
— Открой — и узнаешь. — Ему почему-то было весело.
Я несмело протянула руку, но касаться пестрой коробочки не спешила.
— Оно кусачее? — Знаю, вопрос был не самый умный.
— Нет.
— Ядовитое?
— Не думаю.
— Взрывоопасное?
— Принцесса… как тебя там… да за кого ты меня принимаешь?!
О, отлично, он даже имя не удосужился запомнить! Я начала тихо закипать. Да-да, пренебрежения к моей родовитой особе тоже раньше не выказывали. Взрослеть оказалось неприятно. А за дни — от недели до месяца — близкого общения с женихом… Предчувствую, к моменту, когда дойдет до главного, я готова буду загрызть его без всяких терзаний совести.
Хотя предпочтительнее было бы просто отправить домой.
Прилива смелости я так и не испытала, но все же нашла в себе силы коснуться коробки и почти выхватила ее из рук будущего благоверного. Глумливую ухмылку на смазливой морде проигнорировала. И так уже поняла, насколько влипла!
Легкая…
Как будто пустая.
А что, с него станется так вот грубо подразнить нежеланную невесту!
Пальцы тряслись и слушались с трудом, распутать ленту получилось не сразу. Что примечательно, за это время меня ничем не пришибло, не укололо, не прокляло, не затянуло в самоуничтожающийся портал… в общем, ничего интересного не случилось. Можно выдыхать.
Сдвигала крышку тем не менее крайне осторожно. В нашем безумном темном мирке всегда есть место для всяческих «а вдруг».
Ну-ка, что там у нас?
Ткань.
Знакомая, надо заметить.
Хорошо, просто отлично знакомая!
В подарочной коробке обнаружился мой халат, позорно забытый в библиотеке. Вот как чувствовала, что надо мной тонко издеваются! А этот… этот омерзительнейший тип еще и скалится!
— Можешь не благодарить, — сказал он с таким видом, будто мгновение назад спас мне как минимум жизнь.
— Даже не собиралась, — заверила искренне.
Покусать! Все блондинистые волосы повыдергивать! Медленно. Методично. Штук по пять.
— Вот и отлично, — просиял мой брачный кошмар. — Извиняться тоже необязательно.
Ой… Впервые движение паучихи в темном закутке души отозвалось физической болью. В области солнечного сплетения. У меня в глазах побелело, а через миг уже все прошло.
— За что? — спросила, чтобы как-то отвлечься от неприятных ощущений.
— Столько гадостей, как за последние пятнадцать минут, обо мне за всю жизнь не думали, — заявила эта оскорбленная невинность.
Он что, не понимает, что провоцирует меня? Или действительно хочет приблизить самое неприятное?
Брачная ночь. В нашем случае день, потому что пауки бодрствуют в темное время суток, а отдыхают и все остальное — в светлое. Так вот, еще немного, и я начну думать об этом как об избавлении!
— Договорились, не буду. — От приписанных мне гадостей отпираться не стала. Не такая уж это и неправда.
Мейхем кивнул и вдруг указал в один из узких коридоров, уходящий влево от того, где находились мы.
— Ну что ж, раз уж мы так хорошо друг друга понимаем, идем к Оракулу?
— Уже пора? — дернулась я.
— По моим ощущениям да.
Руку мне не предложили, да я и сама не стремилась к тактильному контакту. С каждой нашей встречей жених нравился мне все меньше. Вот как можно быть таким красивым и отталкивающим одновременно?! А мне с ним еще… ой, даже думать не хочу!
Одно доброе дело он все-таки совершил: унес с собой халат. И хотя вернул мне его в достаточно издевательской форме, слухов и ненужных вопросов теперь не будет. И все решат, что у нас все развивается как надо: свидания по расписанию и постепенное узнавание друг друга. Единожды — по всеобщему мнению опять же — мы от заданной темы отошли, но тут можно прикрыться праздником. Имею я право на подарок ко дню рождения? Вот именно. Значит, сильно доставать нравоучениями не должны.
— Принцесса? — Прожив всю жизнь во дворце, я прекрасно ориентировалась здесь и сейчас шла, почти не глядя. А потому буквально подпрыгнула, услышав голос Мейхема у самого уха.
Теплое дыхание пошевелило волосы. Я отпрянула, точно ужаленная.
— Шагренья, — одернула его интуитивно. На самом же деле мне просто требовалось время, чтобы прийти в себя. Переведя дух, продолжила: — Это мое имя. Потрудись запомнить, пожалуйста.
— Договорились, — сосредоточенно кивнул Мейхем, старательно изображая на лице напряженную умственную деятельность. — Но оно длинное и сложное. Сократить никак нельзя?
Грени — для родителей. Шани — для всех остальных. Близких.
Мгновенно решив для себя, что таковым этот паук не является, я смерила его холодным взглядом и покачала головой.
— Нельзя! Предполагается, что меня окружают исключительно умные пауки, у которых нет проблем с памятью.
— Злюка.
Зеленые глаза опять смеялись. Насмехались?
— На себя посмотри, — буркнула, в очередной раз справляясь с порывом вытащить пару силовых нитей и просто придушить свое счастье. И паучью суть снова почувствовала, да.
— Так, может, обменяешь меня на кого-нибудь более разумного? — прищурился блондин.
За золотистыми искорками нервозного веселья скрывалось серьезное выражение.
Он хотел выжить.
Так же отчаянно, как я — не уничтожить частицу себя убийством.
— И рада бы, — пропела участливо, за кривляньем маскируя искреннее сочувствие. — Но бракованный жених обмену и возврату не подлежит. Иногда я просто ненавижу эти традиции!
— Ладно, это логично, — неожиданно легко смирился он.
Кивнула.
Думала, на этом разговор увянет и мы спокойно дойдем до Оракула, но Мейхем придержал меня за плечо и, когда я остановилась, заговорил вновь:
— Я просто хотел сказать, что у тебя глаза вспыхивают серебром. Иногда.
Примерно догадываюсь, в какие именно моменты. Наверняка когда просыпается моя паучья сторона! Но вот значит ли это что-то? Ну, помимо грядущего превращения. Ответить на сей вопрос, не сходя с этого места, было невозможно, посему, как только выдастся свободное время, надо еще раз посетить библиотеку.
Сдержанно поблагодарила Мейхема за внимательность, после чего мы все-таки двинулись в нужном направлении. Время действительно поджимало.
Оракул обитал в восточной башне. Или обитала. Наши определить пол затруднялись, уж очень колоритная особа, которая о себе распространяться отнюдь не любила. Поэтому известно было немногое: слабый маг, поэтому от силовой паутины почти не зависит, зато обладает феноменальным даром предвидения. Ни имени, ни возраста, ни происхождения. Ни даже захватывающей истории о том, как это чудо попало в Шанаси. Вообще ничего! Черные Королевы обычно предельно осторожны и в других обстоятельствах ни за что не стали бы держать при себе сего какого-то ненадежного подданного, но… За несколько столетий не было ни единой ошибки с днем и часом оборота у принцесс. Соответственно, проблем тоже было по минимуму. Женихи страдали, но дворец и столица оставались невредимы. Уже немало, а если еще учесть, что Оракул башни своей не покидает вообще, то, пожалуй, можно и понять, почему его пребывание здесь не ставится под вопрос. Вряд ли он может навредить, а вот пользу приносит колоссальную.
На винтовой лестнице гуляли сквозняки.
После первого десятка ступенек Мейхем наконец вспомнил о воспитании и предложил мне руку.
Приняла. Но свою разместила поверх так, чтобы касаться исключительно ткани его камзола. Ни в коем случае не кожи.
Так и взбирались наверх молча. Я немного запыхалась, почувствовала резь в боку и слабость в ногах. Все это, смешавшись со страхом, позитивного отношения к жизни не добавило. Ненавижу это место! И глупые церемонии! И собственную кривую природу заодно!
Из владений Оракула слышались голоса.
Я замедлила шаг, чтобы немного прийти в себя перед встречей с семьей, и тут в голову постучалась тревожная мысль. Халат! То есть в моих руках яркая коробочка с лентой, но если кто полюбопытствует… Могут возникнуть проблемы.
— Что? — одними губами спросил Мейхем, который еще раньше почувствовал мое настроение и тоже остановился.
Теперь вот опять что-то уловил.
В очередной раз отмахнувшись от мыслей о поразительном взаимопонимании, я продемонстрировала ему то, что держала в руке. Объяснять на словах рискованно. Мои опасные родственники имеют странный слух и порой могут разобрать что-то даже сквозь толстые стены дворца Шанаси.
Обозрев подсунутую ему почти под самый нос проблему, Мейхем кивнул, стряхнул мою лапку и стремительно преодолел оставшиеся ступени. Один.
Скрылся за дверью.
Не успела я сообразить, что это вообще такое было и стоит ли обижаться, как из владений Оракула лиловой тенью выскользнула Лалисса, почти бесшумно приблизилась ко мне и вопросительно вздернула бровь. Спасение! Я передала ей то, что желала утаить от посторонних глаз, и мы вместе стали подниматься. Лали даже не стала утруждаться и относить коробку в мою комнату. Она ведь вейла! А их породе мужчины постоянно что-нибудь дарят. Я сама видела: чего в ее комнатке только нет…
В просторной прорицательской зале наверху восточной башни собралась вся семья. По правилам, посторонние сюда не допускались. Родители, Теония с мужем и старшей дочерью — девочкой одиннадцати лет с настороженными черными глазами, и Аши, тихо сидящая в уголке. А также жених, моя шер-лаше и Оракул.
Почтительно здороваясь с присутствующими, я мысленно отмечала некоторые подробности. Бабушка не пришла. И не было никого со стороны жениха, а ведь для семьи это огромная честь. Ну, так считается. Особенно для приграничной знати, о которой в Паутине и не знает никто. После того как все закончится, их причислят к самому высшему сословию, щедро одарят, предложат перебраться в Паутину и занять должности при правящей.
Странно все это.
— Ты чувствуешь силу? — Мама приблизилась ко мне, обняла и шепотом стала задавать обычные для такой ситуации вопросы.
— Немного.
— А паучиху?
Вот это был опасный вопрос. Я почувствовала это всеми фибрами души. И, прежде чем успела остановить себя, ответила неправду:
— Почти нет.
— Думаю, вам дадут что-то около месяца, — исходя из своего опыта, определила правящая. — Не так уж и мало. У меня в свое время было всего три дня. У Теонии — полторы недели. К тому же не следует забывать — ты самая младшая. Сила может повести себя неожиданным образом, и ничего страшного не случится.
Едкое замечание относительно того, что Мейхем Ари-Ираж в мужьях это тоже не предел моих мечтаний, проглотила.
Мама просто успокаивает. Она сама не верит в возможность необычного разрешения моей проблемы.
— Не волнуйся, я не наделаю глупостей, — пообещала в очередной раз.
— Вот и умница. — Отец только что держал ее за руку, поэтому ладонь, скользнувшая по моей спине, была теплой. — Поступай, как должно, и все как-нибудь образуется.
Я внутренне фыркнула. Типичный разговор мамы с дочкой: «Детка, видишь того мальчика? С ним надо сначала переспать, потом его можно будет загрызть. А чтобы все выглядело красиво, мы упакуем эту гадость в традиции, праздники и роскошные наряды!» — «Да, мамочка!»
От неприличного смешка меня удержал голос Оракула.
— Невеста и жених, подойдите ко мне, — проскрипело костлявое существо, стоящее у стола с магическими сферами, свечами, ароматными палочками и прочей предсказательской мишурой.
Мы послушно приблизились.
Оригинальной я не была и тоже попыталась определить, мужчина передо мной или все же женщина. Серая кожа. Ладно, это ни о чем не говорит, как и черные, горящие, точно два уголька, глаза. Волосы отсутствовали, и лысый череп да и все телосложение в общем наталкивали на мысли о мужском начале. А вот плавные движения и подкрашенные алым губы заставляли подозревать в таинственной особе женщину. Загадка так и осталась неразгаданной.
Несколькими минутами ранее Оракул зажег ароматические палочки, и теперь в прорицательской сильно пахло чем-то приторным. Разглядывая бесполое существо, от которого сейчас зависело так много, я ненадолго выпала из реальности. Очнулась, когда мою трясущуюся ладошку сжал в своей руке жених. Он даже не посмотрел на меня, но попытка высвободиться плодов не принесла.
Похоже, кое-кто понятия не имеет, что такое личное пространство.
Что ж… зато у него руки теплые.
Глаза-уголья лишь слегка чиркнули по нам, потом прозвучало неожиданное:
— Прекрасная совместимость. С этим будет интересно работать…
А вот безумный блеск в этих самых глазах мне совсем не понравился. Так можно влипнуть еще больше, чем, собственно, уже.
Хищно облизнувшись, Оракул дал нам знак еще приблизиться и протянуть вперед руки. Не знаю, что вытворял Мейхем, но он зачем-то положил на стол свою ладонь вместе с моей, так и не отпустил, еще и пальцы переплел. Борется с желанием сбежать?
Дальнейшее было мне знакомо. Я ведь присутствовала на церемонии определения обеих сестер.
Ровно посередине большого стола расположился круглый сосуд, наполовину заполненный ослепительно-голубой вязкой субстанцией. Оракул взял небольшой нож и сделал аккуратный надрез на руке жениха, собрал каким-то специально для этого предназначенным приспособлением несколько капель крови и влил их поверх яркой субстанции. Потом то же самое проделал с моей рукой, кивнул на лежащие на краю стола салфетки из мягкой ткани и сделал знак немного отойти.
Из-за тяжелого сладкого запаха, заполнившего залу, я совсем не почувствовала боли. Он расслаблял и дурманил, кружил голову. В ушах нарастал неприятный гул.
Происходящее виделось будто сквозь пелену.
Мы оба прижали салфетки к порезам.
Яркую субстанцию прорезали серебристые разводы. Зловеще, загадочно и совершенно непонятно. Последнее раздражало, сильно.
Оракул, сморщив нос, отчего кожа на некрасивом худом лице натянулась, вглядывался в магическую абстракцию. И наверняка что-то там видел, уж очень выражение физиономии было заинтересованное!
Но время шло, а с вердиктом Оракул не торопился.
Странно. У сестер все произошло быстрее. Намного! Если с Теонией еще немного повозились, где-то пару минут, то на Аши потратили и того меньше. Там вообще неприятно получилось. Стоило им с Гердом войти в залу, как эта пакость, непонятно в каком мире выкопанная, заявила, что они абсолютно несовместимы. Маме пришлось прибегнуть к угрозам, чтобы заставить Оракула работать, хотя он требовал срочно поменять жениха на любого другого. В итоге все было сделано, как у нас сейчас, дату назначили: больше чем через месяц, но моя бедная сестричка еще неделю сама не своя ходила.
Согласись она, жениха все равно бы не поменяли. Традиции! Но хорошо, что Аши не взяла с собой в кокон безумия те воспоминания.
Рядом шумно вздохнул Мейхем, и я устремила взгляд на Оракула.
Он как раз начал говорить:
— Семь дней с завершения текущих суток. Позвольте поздравить вас, третья принцесса. В вас живет сильная магия и сильная паучиха.
Ощущение нереальности происходящего с головой захлестнуло меня. Семь? Семь?! Меньше, чем у Теонии, а ведь она старшая сестра!
Но означает ли это — самая сильная? Хороший вопрос.
И не одна я озадачилась им. В бок, точно разящий кинжал, воткнулся взгляд сестры.
Чревато проблемами…
— А какова вероятность, что все пройдет не так, как всегда? — позволила себе спросить я.
Внутри уже знала ответ: чем сильнее паучиха — тем сложнее ее удержать в первый раз. Следовательно, у Мейхема шансов нет.
Жаль. Очень жаль.
— Равная тому, что Герд воскреснет, — с сумасшедшей улыбкой ответил Оракул. — Или, например, тому, что вейла станет госпожой. Или…
— Можешь не продолжать, мы поняли, — упреждающе вскинула руку мама.
Нулевая.
Захотелось рычать с досады.
— Предлагаю считать обряд завершенным, — обычно это говорил Оракул, но сегодня правящая подменила его. — Прошу всех расходиться.
— Мои поздравления, сестра! — ядовито плюнула мне в спину Теония.
