Глава тридцать четвертая
— Я правильно тебя понял? Ты расстроилась из-за того, что он предложил притормозить?
Мы с Ральфом шли в кулинарию. Я надеялась, что смогу побыть с Томом наедине во время обеда, но Жан-Поль попросил его и еще нескольких ребят расставить столы для завтрашнего банкета, так что ничего из этого не вышло.
— Ну да.
— А он хотел просто пообжиматься?
— Верно.
— Ну, и в чем проблема, Джинджер? Женщины именно этого и хотят. В этом и заключается цель всех женщин. Найти ласкового мужчину, который не будет настаивать на чем-то большем.
— То есть ты думаешь, что я напрасно злюсь? И не должна чувствовать себя отвергнутой?
— Я думаю, что тебе пора сходить к психиатру. Ты что, не понимаешь, что в твоих руках настоящее сокровище? Благодари судьбу.
— А ты не думаешь, что он хочет остаться друзьями? — Его интимные отношения с Тарой не давали мне покоя. И неважно, предшествовала ли им какая-то проверка чувств или нет. Сильно сомневаюсь, что это было нечто особенное и исполнено искренних чувств.
А если да? Еще хуже.
— Джинджер, извини, конечно, что я тебе это говорю, но друзья не обжимаются и не целуются. Мы же не обжимаемся и не целуемся? Нет. А ведь мы друзья.
— А знаешь что? — спросила я, чуть приободрившись. — Он сказал, что женщины с силиконовыми грудями выглядят неестественно.
— Либо он хороший актер, либо ты нашла себе идеального парня.
После занятий мы с Томом встретились в коридоре и вместе поехали на лифте вниз. Его голубые глаза смотрели прямо на меня.
— Я вчера отлично провел время, — сказал он.
— Взаимно.
— Жаль, что сегодня я работаю. Намечается вечеринка, которую устраивает Ассоциация женщин-поваров. Кстати, не хочешь заглянуть?
— Спасибо за приглашение. — Я чуть было не ляпнула, что сегодня тоже работаю, но как повод для отказа использовала Тару. — Думаю, нам с ней не стоит лишний раз пересекаться. — Не могла же я сказать, что в мои обязанности входила продажа вибраторов после того, как моя мама закончит свой урок стриптиза?
Я не видела Коко с тех пор, как она вернулась из Вегаса. Дома я собиралась поздравить невесту и высказать свое недовольство по поводу того, что она не звонила. Я нашла ее в спальне. Она лежала в полной темноте.
— Мам?
— Мы все отменили.
— Что?
— Я все отменила.
Я присела на край ее кровати.
— Почему?
— Утром, когда мы с Джеком должны были идти в часовню… я сидела за игральным автоматом и скармливала ему монеты. Я была в каком-то гипнотическом ступоре. И вдруг поймала себя на мысли, что больше не чувствую радости. Мысль эта пришла мне в голову после третьего бокала шерри. И я поняла, что не хочу выходить замуж. Видимо, просто не смогла смириться с тем, что пришлось бы навсегда связать себя с одним человеком.
— Что-то я не понимаю. — Ее слова расстроили меня. В категорию «с одним человеком» попадала и я. Конечно, сейчас она говорила не обо мне.
— Да я и сама не понимаю.
— Ну… Мне жаль, что все так вышло.
Она приподнялась и распростерла объятия. И мы обнялись.
— Готова? — спросила она.
— Да. — Мы подняли сумку и понесли ее вниз. На улице лил дождь. Серое небо низко нависло над городом. Больше всего я ненавидела именно это время года, когда осень сменялась зимой, а в ближайшие месяцы ожидать следовало только еще худшей погоды.
Когда мы уселись в такси, я спросила:
— А как Джек воспринял твой отказ?
— Он оторвал на моем платье все пуговицы.
— Неудивительно.
— Я идиотка, да? Теперь не видать мне подтяжки лица.
— Знаешь что, мам? Быть счастливой, — я коснулась ее руки, — вот самая лучшая подтяжка.
— Золотые слова.
Такой поворот событий явился для меня настолько неожиданным, что я не обращала внимания на то, куда мы едем. W только когда машина остановилась у «Этуаль», до меня вдруг дошло, каким был пункт нашего назначения. Частная вечеринка, на которую приглашал меня Том, это и есть вечеринка, где работала Коко! Теперь понятно, почему Тара «щадила» Тома и не рассказывала ему о профессии моей матери. Она подстроила все это, чтобы меня унизить. И у нее получилось.
— Мам? — спросила я, выбираясь из машины вслед за ней. — А мы не можем все отменить?
— Что отменить?
Водитель открыл багажник и достал нашу сумку.
— Я знаю людей, которые владеют этим рестораном. Кое-кто из нашей школы работает здесь.
Она рассмеялась.
— Все еще стыдишься своей старушки?
— Мам, пожалуйста! Дело не в этом…
— Вот и хорошо. Ты поможешь мне с сумкой?
Внутренний голос подсказывал мне, что нужно бежать. В худшем случае, пара вибраторов не найдет своих счастливых владельцев. Но все равно я помогла ей дотащить сумку, словно моя судьба была предрешена. На двери висела табличка: «Добро пожаловать на вечер Ассоциации женщин-поваров». Под ней помещалась фотография, на которой примерно пятьдесят женщин, одетых в поварские колпаки, стояли в несколько рядов и улыбались. Мои будущие коллеги. Просто великолепно! Атмосфера в зале была оживленной. Поварихи уже поели и выпили достаточное количество вина. Все с воодушевлением восприняли появление Коко, и официанты стали споро убирать столы, чтобы ей было где танцевать. Мистер Гласс, белобрысый мужчина с красноватой кожей, одетый в белые штаны и белую тенниску подошел поздороваться с Коко.
— Мое почтение! Спасибо, что пришли!
— Не за что!
— Это мероприятие спланировала моя дочь… — Он, похоже, нервничал. — Я просто хотел убедиться, что… вы не думаете, будто мои гости и вправду начнут раздеваться.
— Ах, не беспокойтесь. Мои ученицы всегда довольно застенчивы, но зато сама я компенсирую это с лихвой.
Когда моя мама заняла место в середине комнаты, в толпе раздались смешки, люди улыбались и пялились на нее. Похоже, поварихи будут хорошей публикой.
Раскладывая свой столик, я заметила Тома в числе четырех поваров (все они были мужчинами). Они убирали блюда и готовились к представлению. Каждый вибратор, который я доставала и ставила на стол, был как гвоздь в крышку гроба. «Пожалуйста, не смотри сюда!» Но Тара уж точно постарается, чтобы он обратил на меня внимание. Я быстро оглянулась и заметила ее возле двустворчатых дверей на кухню. На лице ее красовалась довольная ухмылка.
Все притихли, и Коко начала выступление. Комната была довольно большой, так что я чувствовала себя скрытой от посторонних глаз в этом огромном пространстве. Все взоры были обращены только на Коко, словно здесь взошла новая звезда. Вскоре после начала Том и другие повара направились в кухню. Может, Том уедет? Наверное, он устал. И думает о своей кровати в Астории.
Но нет. Он снова появился в зале. И прислонился к стене рядом с Тарой и другими поварами возле то и дело открывающихся кухонных дверей. Ну, конечно. Кто же такое пропустит? На лице Тома застыла довольная улыбка. Раньше я не видела его таким. Похоже, он жаждал увидеть представление, а «Сорок вторая улица» не шла с ним ни в какое сравнение.
Коко не стала распространяться о гигиене и других вещах, а сразу перешла к самой зрелищной части программы. Многие из этих женщин приехали издалека, и сегодня, происходило что-то вроде девичника.
— Вы не болельщицы из группы поддержки, — говорила Коко. — Не надо танцевать под ритм. Это не хореографическая постановка. Главное в танце — вы и ваше тело.
И действительно, всеобщее внимание было приковано к Коко и ее телу. Я съехала спиной по стене и уселась на ковре, скрестив ноги.
С этой точки я видела, как Том вожделенно глядит на мою мать. Я пыталась убедить себя, что это ничего не значит, все это в шутку и не нужно обижаться по пустякам.
— Вы же не можете просто сорвать с себя одежду и швырнуть ему в лицо, верно? Конечно, не можете. Раздеваться — это отдельное искусство, дамы. Сначала снимите верх. Делайте это медленно. Прикоснитесь к пуговице. Посмотрите ему в глаза.
Том смотрел, как зачарованный. Похоже, сейчас он попал на самую интересную экскурсию: парень из провинции приезжает в большой город и видит свою первую стриптизершу.
— И когда вы уже хотите его снять… повернитесь к мужчине спиной. Посмотрите на него через плечо. И пусть ваша одежда медленно… упадет на пол.
Теперь она осталась только в короткой юбке и почти незаметном черном лифчике. Поварихи замерли на месте.
— Посмотрите на него через плечо с таким видом, словно говорите: «Хочешь, чтобы я продолжала? Я подумаю над этим. Если ты будешь хорошо себя вести».
Парень, стоящий радом с Томом, выкрикнул:
— Я буду вести себя хорошо, очень хорошо! — Вот козел. По крайней мере, Том держит себя в руках.
Но тут Том разочаровал меня. Он наклонился к этому парню и сказал, если я правильно прочитала по губам, что-то вроде: «Ого! Смотри, какие у нее сиськи». Затем засунул два пальца в рот и свистнул. У меня сердце кровью обливалось. Я почти чувствовала, как оно разбивается на мелкие осколки.
И этот человек говорил мне, что Памелла Андерсон выглядит неестественно? Ну, да. И этот же человек не хотел заниматься со мною любовью. И чего же тут удивляться? По сравнению с таким роскошным блюдом, как моя мама, я выглядела просто холодной закуской.
— Теперь юбка. Расстегните молнию. Не торопитесь. Покрутите бедрами. Пусть она упадет. Как ни в чем не бывало выступите из нее и пойдите прочь. Только не смейтесь. Вы должны оставаться серьезной, как никогда, или заклинание перестанет действовать.
Я больше не могла смотреть на эту эротическую комедию. Ведь я была в ней главным объектом для насмешек.
— И вот вы остались в лифчике и трусиках.
Толпа уже теряла над собой контроль, и Том не отставал от остальных. Поварихи забыли, что они сегодня праздновали. А моя мама купалась в их взглядах. Впитывала их в себя.
— Он уже погибает, — взволнованно сказала она. — Ему невмоготу. Он готов взорваться.
Ну а в моем случае он пытается объяснить, почему ласки не обязательно должны заканчиваться сексом…
— Он хочет увидеть вашу грудь. Но вы поворачиваетесь к нему спиной. Спускаете одну бретельку. Затем другую. Расстегиваете лифчик. Бросаете на пол. Поглядите на него так, словно это произошло случайно. «Ах, какая я неловкая! Неужели он упал?»
Том застыл с улыбкой до ушей.
— Скрестите руки на груди. Повернитесь к нему лицом. Распахните руки. Вуаля!
Она без стыда предстала перед ними. Все были в экстазе. И Том вместе со всеми.
— Раздевайся! — кричал он. — Раздевайся совсем!
Да как он мог?
— А теперь, дамы, дело дошло и до трусиков!
Секундочку. Она что, собиралась раздеться полностью? Этого в сценарии не было. Но ликование толпы подстегивало ее. Может, она думает, что вернулась в один из своих клубов?
— Сначала немного поиграйте с ними. Приспустите резинку. Снова поднимите ее. И еще раз. Пусть ткань тесно врежется в вашу задницу и «киску». И пусть он представит, какие ощущения вы испытываете. Если хотите, можете сесть на корточки, прогнуться, сомкнуть ноги и разведите их в стороны, как русалка. Затем перекатитесь и поднимите ноги буквой V. Так ему будет хорошо видна ваша промежность. И от этого он окончательно заведется.
Стоящий рядом с Томом повар начал бить себя кулаками в грудь. Тоже мне, Тарзан. Хоть Том вел себя приличнее. Ах нет, смотрите-ка, теперь в зале было два Тарзана.
— Встаньте. Повернитесь. Пусть посмотрит на вашу попку. Прогнитесь вперед, не сгибая ног. Да-да, так ему будет лучше видно.
Не прекращая свой монолог, Коко наклонилась вперед. У собравшихся женщин отвисли челюсти. Я не могла заставить себя посмотреть на Тома. Сделает ли она это? Поразит ли всех в самое сердце? Толпа, естественно, жаждала продолжения.
— И пусть они… — В комнате вдруг повисла театральная пауза. Все молчали. — …Упадут к вашим ногам.
Трусики скользнули к ее лодыжкам. Круглая попка приветствовала собравшихся.
— Выступите из них, расставьте ноги и посмотрите на него, — прогнулась она. — Привет!
Все восторженно хлопали. Том снова свистнул. Коко повернулась, взмахнула копной своих волос, поклонилась и рассмеялась, выходя из образа. Она снова надевала лифчик и трусики. Не пыльная работенка.
Мне нужно было уйти.
Я поднялась и направилась к спасительной двери, ведущей на улицу. Но Тара меня опередила. Она тянула Тома за руку, двигаясь мне наперерез.
— Джинджер! — воскликнула она. — Ты куда? Разве ты не поможешь своей матери продавать постельные игрушки?
Том выглядел, мягко говоря, озадаченно. Тара добилась успеха.
— Представляешь, это ее мама! Правда, они выглядят, как сестры? Подумать только, каково иметь такую сексуальную маму?
Я не собиралась больше все это терпеть. Не стану поддаваться на провокации. Просто развернусь и уйду.
Но тут в разговор вмешался Том:
— Ого, Джинджер! Когда ты сказала, что твоя мама занимается танцами, я и подумать не мог…
— Экзотическими танцами, — услужливо пояснила Тара. — Правда, здорово? Ее мама даже работала в стрип-клубах!
— Она просто великолепна, — оценил он.
— Да уж, у тебя был такой довольный вид! — не удержалась я.
— Ну… — Похоже, он осознал всю щекотливость ситуации и замолчал.
— Ну, он же нормальный мужик, — беззаботно заметила Тара.
— Она очень хорошо танцует, — сказал Том, пытаясь оставаться благородным.
— Не думала, что тебе нравятся силиконовые груди.
— Послушай, Джинджер, — снова вмешалась Тара. — Он же хотел сделать ей комплимент.
— Спасибо, что объяснила!
— Всегда пожалуйста.
Том протянул ко мне руку.
— Джинджер… — Он хотел дотронуться до меня, но я отстранилась.
— Джинджер! — позвала Коко. — Дорогая, помоги мне, пожалуйста!
Я направилась к выходу. Том пошел следом.
— Да ладно тебе. Не злись. Я делал то же, что и все остальные. Это же ничего не значит.
— Тебе нравилось! — Я вышла прямо под дождь. — И не говори, что это не так. — С небес падали крупные холодные капли. Как же мне хотелось услышать, что он просто притворялся, и на самом деле таланты и прелести моей матери нисколько его не привлекли.
— Конечно, нравилось, — сказал он, выходя на улицу вслед за мной. — Она же профессионалка!
— Приятно знать, что ты это оценил. — Я пригнулась и побежала ловить такси.
— Да постой же! А чего ты ждала? — Желтая машина подъехала к тротуару. Я успела промокнуть до нитки.
— Ничего я не ждала. — Я схватилась за холодную мокрую ручку дверцы. Конечно, я хотела слишком многого. Как правильно сказала Тара, он был нормальным мужиком. Нельзя противиться природе. Прежде чем сесть в такси, я обернулась и спросила его, глядя прямо в глаза:
— Ты спал с ней?
— Что?
Мы оба словно стояли под водопадом.
— Ты спал с Тарой?
Он посмотрел на свои туфли. Затем снова поднял глаза на меня. Маленький мальчик, которого застукали за тем, как он крадет конфеты на кухне.
Я села в машину. На полу тут же образовалась лужа.
— Надеюсь, это было для тебя чем-то особенным. — Я посмотрела на Тома и захлопнула дверь.
— Куда едем? — спросил водитель.
К сожалению, единственным местом, куда я сейчас могла отправиться, был дом.
