Глава 13
Но я могла думать и рассуждать. Мать говорила, что в этом мире время течет медленнее, чем у нас. Правда, если судить по мысленному изображению, она казалась не старше, чем была, когда отправилась на поиски отца, а мы тогда были детьми еще не вступившими на свой жизненный путь, а теперь я чувствовала себя безмерно старше своих лет.
Конечно, они хотят вернуться домой, поэтому мать так обрадовалась Хилариону, но если они рискнут прийти в эту шахту, не попадут ли они в ту же сеть? Я хотела было дать ей предупреждение по мозговой связи, но вовремя вспомнила, что она, по ее словам, знает это место. В таком случае, она знает и об его опасностях.
Столб передо мной сверкал, но серебряные нити опустились, скрыв тюрьму мага.
Видимо, он спал.
Внезапно я заметила слабое движение там, где лежала Айлия.
По-видимому, на ней не было невидимых пут. Она очнулась от бессознательного состояния, в котором была так долго, медленно села и повернула голову. Глаза ее были открыты. Приглядевшись, я подумала, что она не вполне сознает окружающее, а все еще какая-то ошеломленная, как во время нашего путешествия по городу башен.
Она не встала на ноги, а поползла вдоль ступеней, на которых лежала раньше.
Я посмотрела на серого человека. Он спокойно сидел за своей панелью, как бы не видя ничего, кроме игры света на экране.
Айлия добралась до угла, обогнула его и медленно потащилась к дальней стороне.
Секунда-две — и она скроется из моих глаз, а может быть, и от возможности добраться до нее, когда она будет мне нужна. Я послала ей мысленный приказ остановиться, но ответа не было. Теперь она находилась на дальнем конце помоста, и я ее уже не видела.
Потом я заметила, что один из серебряных усиков на столбе зашевелился, коснулся другого, тот третьего, и следующие впереди скрылись от моего наблюдения. Я не могла вспомнить, двигались ли усики до пробуждения Айлии, или они зашевелились только при ее пробуждении. Может быть, Хиларион был в курсе моих попыток контакта с мозгом девушки-варварки и решил помочь?
Продвижение Айлии по той стороне могло привлечь внимание серого человека.
Он, конечно, увидит ее, если она проползет мимо, прямо под ним. Я напряженно следила, когда она появится в поле моего зрения, но она не появлялась. Арку большого экрана я видела. Если Айлия попытается пройти через нее, я увижу. И тогда я должна позвать Джелит, несмотря на опасность потерять единственную возможность помощи.
Но Айлия не поползла к двери. На экране затрещали вспышки, затем послышался звук, по которому раньше двинулись Серые.
Я увидела, что усики на стеклянном столбе зашевелились и стали медленно подниматься.
Через арку вошел отряд Серых, а позади меня появился Зандор. Это было так неожиданно, что я не успела притвориться спящей. Мне стало страшно, когда отряд Серых подошел прямо ко мне и окружил светившиеся брусья моей тюрьмы.
Зандор медленно подошел и остановился напротив меня, внимательно разглядывая.
Я инстинктивно встала, когда стражники подошли ближе, так что теперь твердо встретила его взгляд. Это не было дуэлью воли, какая могла быть с кем-нибудь из моей породы и какая была с магом, потому что мы не призывали Власть. Но Зандор явно не считал меня легкой добычей, готовой служить ему, его целям. Я ждала и не посылала зова матери. Я сделаю это, когда не будет другого выхода.
Зандор, видимо, пришел к какому-то решению. Он щелкнул пальцами, и один из Серых пересек помост и вернулся, толкая перед собой что-то вроде сундука, поставленного на торец. В нижней его части была узкая панель из непрозрачного материала, напоминавшая экран. Сундук поставили напротив меня. За него встал Зандор и провел пальцами по его поверхности сначала нерешительно, потом нетерпеливо, словно надеялся на легкий ответ, но не получал его.
Он ничего не говорил, а Серые не выражали никакого интереса к действиям своего хозяина, они просто стояли вокруг как изгородь.
Три раза Зандор коснулся панели. На четвертый раз непрозрачная панель ожила.
На ней не было мерцающего узора, как на экранах, только слабая голубая вспышка. Такого же цвета были голубые скалы, означавшие безопасность в Эскоре. Увидеть этот свет было почти успокоением. У меня было странное ощущение, что если бы я положила руку на экран, я была бы куда более освеженной, чем от пищи, которую только что съела.
Зандор отдернул пальцы с резким восклицанием. Он как бы обжегся там, где не рассчитывал на огонь, и поторопился нажать в другом месте. Голубой свет потемнел.
По-видимому, Зандор фокусировал на мне какой-то тест Власти, потому что он твердо держал руку до тех пор, пока цвет не собрался в середине верхней части панели и остался там, не темнея больше, но и не светлея.
Зандор удовлетворенно кивнул и убрал пальцы. Свет немедленно исчез.
— Такая же, но не такая, — сказал он, то ли обращаясь ко мне, то ли просто думая вслух.
В любом случае я не сочла нужным отвечать. Он махнул рукой, и один из Серых увез ящик.
— Что же это такое?
Что такое? Похоже, он ставит меня наравне со своими машинами. Я, по его мнению, вещь, а не личность. Я почувствовала такую же ярость, какая переполняла Хилариона. Неужели Зандор признает только силу машин и поэтому рассматривает нас, имеющих Силу в себе, как род машин?
— Я — Каттея из рода Трегарта, — ответила я.
Я считала, что эти слова лучше всего подчеркивают, что я, может быть, даже более человек, чем он.
Он засмеялся так презрительно, что я еще больше обозлилась, но во мне проснулось предупреждение: не позволяй ему играть на твоих эмоциях, потому что в этом кроется опасность. Я вернулась к дисциплине Мудрых женщин и приказала себе смотреть на Зандора объективно, как смотрели бы они. Мне помогло, возможно, и их древнее убеждение, что мужчина — существо низшее. Сама я в это не верила, потому что знала отца и братьев, всех тех, кто имел часть моих талантов, но когда такая идея внушается постоянно, немудрено принять ее за эталон.
Это был мужчина — по крайней мере, когда-то был им. Врожденной Власти у него не было, он зависел от безжизненных машин, служивших ему, как наши дух и разум служат нам. Следовательно, при всей его хитрости он, в сущности, не мог быть на равных с колдуньей Эсткарпа.
Однако Хиларион, могучий маг, попал в сети Зандора. Да, но Хиларион пришел сюда неподготовленным и был захвачен раньше, чем по-настоящему понял опасность, я же была настороже.
— Каттея из дома Трегарта, — повторил он с насмешкой. — Я ничего не знаю об этом Трегарте — страна это или клан. Но, похоже, что у тебя есть то, что может мне пригодиться, когда мы закрепим тебя, как и его.
Зандор указал на Хилариона.
— Для тебя будет лучше, Каттея из дома Трегарта, слушаться нас, потому что в противном случае тебя ждет наказание, какого ты не захочешь получить вторично, хотя ты наверняка упряма, если ты сродни тому, в столбе.
Я не ответила: лучше не вступать в спор.
В таких случаях речь вянет, и наступает молчание. Я была уверена, что Зандор не может читать мои мысли без машины, к которым я питала глубокое недоверие, так что я могла составлять план, не опасаясь, что его раскроют.
Серые, по-видимому, не нуждались в словесных приказаниях. Возможно, Зандор контролировал их, как я хотела сделать это с Айлией. Они разделились на две группы и ушли в темную часть комнаты куда-то за моей спиной. Я не поворачивалась и на них не смотрела, не желая выпускать из виду их хозяина.
Он сел перед маленьким экраном и развернул сиденье, чтобы сидеть лицом ко мне.
В воздухе вокруг чувствовалась какая-то странная легкость, говорившая мне об опасности.
Если он предполагает взять под контроль и меня, то я, похоже, имею более сильного врага, чем предполагала.
А что Айлия? Я не видела ее за дальним углом помоста, но она не проходила под аркой. Значит, она теперь перед Хиларионом, а Зандор и единственный человек-слуга, все еще сидевший на своем месте, были одни — в данный момент.
Я не стала закрывать глаза для точной сосредоточенности, но послала зов, так как видела, что лучшей минуты для атаки у меня не будет.
— Джелит! Саймон!
Мгновенно пришел ответ, полный, сильный как будто плечи мои обняли защищающие руки и подняли щит между мной и острием меча.
В одной старой легенде говорится, что если человек с Властью хочет навеки разделить двоих, причиняющих друг другу боль и слезы, он встряхивает между ними плащ. Я почти поверила, что плащ передо мной. Я как будто видела, ощущала его.
Но чувство защиты, окружившей меня, не затуманило моих намерений.
— Что ты хочешь? — быстро спросила мать.
— Отразить Зандора-это первое!
— Вбирай!
И я взяла. В меня вдруг хлынула такая сила, какой я не знала с тех дней, когда общалась с Дензилом. Все то, что я вернула себе через Утту и собственными стараниями, было как бледный свет свечи перед полуденным солнцем. И эту силу я направила в команду:
— Айлия!
На этот раз осечки не было, моя команда и моя новая сила вошли в варварский мозг девушки. Я подчинила ее себе, не смея даже вспомнить о том, что она — живой человек, потому что она сейчас была моим единственным оружием для нашего общего спасения.
Несколько секунд странной дезориентации, когда я смотрела одновременно на помост, на Зандора и на то место за столбом, где должна была появиться Айлия, а затем я сосредоточилась на последнем.
Мне никогда еще не приходилось так управлять человеком, если не считать тщательно контролируемых опытов в Месте Тишины, когда я училась. Это была такая страшная вещь, ощущение — будто находишься в таком месте, где человек не имеет права быть.
Но я боролась с этим болезненным состоянием и не выпускала Айлию из-под контроля.
Сначала ее тело отвечало мне неуклюже и неловко, будто я была бродячим кукольником, пришедшим на рыночную площадь в праздник урожая, но плохо знающим свое ремесло, и дергаю, как попало, за ниточки привязанные к рукам и ногам куклы, и она идет не туда, куда надо.
Но я не должна быть неловкой, если уж держу ее. Так что я не пыталась укрепиться на ногах, а повернулась и поползла, как недавно ползла сама Айлия, только в обратном направлении. Если я смогу добраться до той ступеньки, где она была, то, наверное, успею сделать что надо.
Я больше не думала о Джелит, и Саймоне, а только о могучем потоке силы, который они мне дали. Я спешила упрочить свой контроль над телом Айлии, хотя не пыталась пока сделать что-нибудь еще, кроме как отвести ее подальше от Зандора.
Я прошла дальнюю сторону помоста и угол, из которого видела Зандора в кресле, все еще глядевшего на четыре бруса, которые были передо мной.
Человеку нередко удается увидеть себя иначе, как только в зеркале. Теперь у меня было ощущение головокружения, вращения в каком-то пространстве, которое не здесь и не там, так что я быстро отвела глаза и стала смотреть только на Зандора.
Перед каждым моим продвижением шел страх. Я не понимала, почему хозяин этой тюрьмы до сих пор не оглянулся на меня.
Мне казалось, что громадная энергия, которая вела меня, должна была коснуться и его, ведь словно невидимая нить тянулась через открытое пространство и связывала, меня в клетке со мной, ползущей в теле Айлии.
Наконец я достигла того места, где с самого начала находилась Айлия. Здесь я остановилась перевести дух. Если Зандор, повернувшись, сейчас увидит меня, я пока в безопасности. Но когда я перемещусь в точку позади него, мне так казалось — что это долгое путешествие, я могу быть замеченной и немедленно заподозренной.
Он встал, и я невольно съежилась. Но он не повернул голову, а глядел в глубину комнаты за мою клетку. Там что-то шевелилось — видимо, возвращались Серые.
Он подошел и встал перед клеткой.
Знает ли он, что я не в своем настоящем теле? Нет, что может видеть маг, Зандор, конечно же, не видит.
Теперь я должна сделать последнее движение по ступеньке, встать и бежать к точке непосредственно за Зандором и молиться, чтобы он не повернулся. Теперь все зависело от правильного расчета времени.
Я сделала последнее внушение спящему мозгу Айлии — то, что она должна сделать, когда настанет время. Я ввела этот приказ так глубоко и крепко, как только позволила мне вся моя возобновленная сила.
Затем я вернулась в свое тело. Жезл был под руками, наготове. Серые уже подошли к тому месту, откуда я могла видеть их, не поворачивая головы. Они несли множество предметов. Зандор стал сортировать их, откладывая одни в сторону, а другие придвигая к моей клетке.
Инстинкт сказал мне, что у меня всего несколько секунд в запасе, и я должна быть наготове. Я ждала и видела Айлию, стоявшую на помосте. Ее широко раскрытые глаза смотрели на меня, и прикосновение к ее мозгу заверило, что она полна готовности повиноваться последней моей команде, которую я в нее вложила.
Зандор снова встал передо мной.
— Ну, моя Каттея из дома Трегарта, — с издевкой сказал он, — я вполне могу назвать тебя своей, потому что с этого часа ты будешь покорна моей воле. Но пусть эта судьба не огорчает тебя. Разве ты не хочешь жить вечно, чего раньше тебе не было дано? Ты станешь лучше думать обо мне, когда научишься воспринимать мою мудрость, Каттея из дома Трегарта.
Видимо, он отдал бессловесный приказ своим слугам, потому что они начали откатывать ящики и мешки и устанавливать на углу помоста сияющий круг, как основание.
Зандор с видимым удовольствием объяснял, что именно они делают. Во-первых, он желал показать мне, что я не уйду от уготованной участи, а во-вторых, просто рад был иметь слушателя. Видимо, он давно жил в одиночестве, не имея никого под пару своему мозгу, потому что Серые явно не были его товарищами — просто добавочные руки к его услугам.
Они готовили второй столб, чтобы запереть меня, как Хилариона. Помещенная там, я буду создавать новую Власть и добавлять ее к Власти машин для защиты и возобновления знаний Зандора. Похоже, он был уверен, что как только он объяснит мне всю справедливость и необходимость своих действий, я покорно войду в клетку, гораздо более прочную и постоянную, чем та, в которой я была сейчас, потому что пойму и соглашусь с этой необходимостью.
Древняя война между башнями и этим местом велась так давно, что стала образом жизни, так что Зандор не мог и думать о каких-либо изменениях.
Все, что могло упрочить его положение, должно быть взято и подключено к делу его защиты. И я буду вторым мечом в его руках.
Его слуги работали четко, не тратя лишних движений и, видимо, не нуждаясь в указаниях. Они врезали круг в помост и поставили вокруг несколько маленьких машин.
Когда они сделали это и отступили, я приготовилась. Сейчас они должны убрать мою клетку и выпустить меня, чтобы затем втолкнуть в другую. У меня были считанные секунды, и я напряглась, сжав жезл в правой руке и одновременно стараясь создать видимость покорности и легкой контролируемости.
Видимо, Зандор решил, что лучший противовес всякой попытке бегства с моей стороны — неожиданность. Сверкающие брусья пропали сразу, без предупреждения, но я была начеку.
Я не отскочила назад, как он, вероятно, рассчитывал, я только бросила жезл и с радостью увидела, что Айлия его поймала, без колебаний повернулась, прыгнула на верхнюю ступеньку помоста и ударила острием жезла в столб, как ударила бы мечом человека-врага.
Видимо, Зандор не сразу понял, что я сделала, а может быть, был так уверен в себе и своей охране, что такое кооперирование между мной и совершенно бесполезной, по его мнению, девушкой, оказалось для него шоком, от которого он не успел оправиться. Я думаю, что абсолютная власть в течение столетий дала ему такую уверенность в способности править миром, что он просто не мог ни предвидеть, ни понять случившегося.
Острие жезла пронзило столб-тюрьму, и в ту же секунду все оборудование комнаты разлетелось, как снесенное штормом, и взорвалось над нашими непокрытыми головами.
Мощные световые лучи слепили глаза, шум, похожий на тысячекратно усиленный гром, пригибал к земле. Едкий дым сгустился в вонючий туман.
Я бежала к арке большого экрана. Я слышала крик Зандора, видела, как Серые слепо тыкались туда и сюда, когда энергетические лучи хлестали их. Некоторые вещи я видела только мельком и позднее удивлялась, вспоминая подробности.
Огненные черви или змеи ползли по полу, падали из воздуха, корчась, как живые. Я перепрыгнула через такого червя и добежала до переднего края помоста.
— Айлия! — мысленно окликнула я.
Она, спотыкаясь, подбежала ко мне.
Звать мага не было необходимости, он уже бежал к арке, свободный впервые за столетия. В его руке был жезл, и он пользовался им как копьем, направляя его в огненных змей и отгоняя их назад. Напали они на Зандора и его людей, или нет — я не видела, потому что желтый туман застилал глаза, но во всяком случае, змеи эти выстроились за нами чудовищной стражей.
Хиларион посмотрел на меня, и я прочла в его глазах торжество. Свободной рукой он показал нам на отверстие в большом экране. В этом жесте был призыв к осторожности. Я поняла, что мы еще отнюдь не избавились от Зандора.
По другую сторону экрана нас встретили ряды Серых Они держали трубки, какими пользовались те, кто резал транспортные машины. С помощью моей все еще тройной силы я построила галлюцинацию: она была сделана поспешно и несовершенно, но сейчас годилось и это. Айлия рядом ее мной получила внешность Зандора.
Серые, увидев его с нами, опустили трубки и расступились, пропуская нас.
Мы подошли к площадке под балконом и по жесту Хилариона встали на нее. Она тут же поднялась и вознесла нас на верхний уровень, и как раз вовремя: Серые опомнились и выстрелили лучом туда, где мы были секунду назад. Огненные полосы заметались под поднимавшейся площадкой.
Я видела, как из-за экрана валит дым, и слышала грохот шторма, который разразился в результате освобождения Хилариона.
— Здорово получилось, волшебница, — впервые заговорил Хиларион. — Но мы еще не свободны. Не думай, что Зандором можно управлять также легко, как этой девушкой, которой ты так ловко воспользовалась.
— Я никогда не недооцениваю ни одного врага, — ответила я, — но помощь идет.
— Вот как? Значит, ты не одна пришла через Врата, не только с ней?
— Я не одна, — ответила я.
Больше я ничего не добавила. Хиларион был теперь ключом, как раньше была Айлия, а я не доверяла ему. Я попрошу его о чем-нибудь не раньше, чем со мной рядом встанут отец и мать, потому что в глубине моего мозга жил старый вопрос: многие ли маги повернули к Тени? Может, Хиларион был слегка запятнан, а мог быть и полностью с Тенью. Как знать?
Я доверяла Дензилу, а потом оказалось, что он — враг, значит, были на той стороне воины такие, которые выглядели светом, в то время как на самом деле они выбрали путь великой Тьмы.
Общая опасность может временно объединить недругов. Так могло быть и здесь.
Но что если Хиларион проведет нас в построенные им Врата, войдет с нами в Эскор и там покажет, что он из тех, кого мы боялись? Нет, мы должны держаться настороже, пока не узнаем… А как мы узнаем?
