Ни одну из четырех стен офиса не прорезало окно, и потому лучи солнца не могли проникнуть сюда и осветить своим светом стол. Однако пять дисков, лежавших на нем, светились так, словно внутри них находилось какое-то зло, заставляющее их переливаться светом. Однако игра воображения не могла изменить суровой реальности. Доктор Гордон Эш — один из четырех людей, взирающих с несчастным видом на эту игру света, — слегка тряхнул головой, словно хотел освободить свой разум от паутины мыслей.

Его сосед справа, полковник Келгариес, подался вперед и резко спросил:

— Есть надежда, что это ошибка?

— Ты видел показания детектора, — отчетливо произнес сухощавый седой человек, сидевший за столом. — Нет. Ошибка исключена. К ним наверняка кто-то получил доступ.

— И мы упустили два шанса из тех, что были, — пробормотал Эш.

Именно эта проблема собрала здесь этих четырех людей.

— Я думал, что они под надежной охраной, — обратился к седовласому Келгариес. В его голосе слышался упрек.

Однако лицо Флориана Валдора по-прежнему сохраняло отсутствующее выражение.

— Все необходимые меры предосторожности были предприняты. Но среди нас оказался законспирированный шпион.

— Кто? — потребовал ответа Келгариес.

Эш окинул взглядом троих людей, сидевших за столом. Здесь был Келгариес, полковник, руководящий одной из частей проекта «Звезда», Флориан Валдор, глава службы безопасности станции, доктор Джеймс Ратвен...

— Кемдон! — произнес он, не понимая, каким образом этот ответ пришел ему в голову.

Валдор кивнул.

Эш уже давно знал Келгариеса и работал с ним не первый год. Но впервые за все это время на его лице появилось выражение крайней растерянности.

— Кемдон? Но тогда когда же его... — полковник прищурил глаза. — Должно быть, его прислали... Ведь не было ни одной возможности подменить его.

— Да, его действительно прислали к нам, — впервые в голосе Валдора проявились хоть какие-то эмоции. — Он был законспирирован, очень хорошо законспирирован. Должно быть, его завербовали двадцать пять или тридцать лег назад. Все это время он работал у нас.

— Что ж, он наверняка оправдал надежды своих хозяев. Как вы считаете? — голос Джеймса Ратвена напоминал рычание. Он пожевал свои толстые губы, не отрывая взгляда от дисков. — Когда к ним был получен доступ?

Мысли Эша были заняты чудовищным предательством, но он сумел быстро переключить их на эту важную проблему. Ущерб был нанесен. Теперь очень важную роль в разрешении проблемы играло время. Все это понимали.

— Как раз этого мы и не знаем, — медленно проговорил Валдор. Ему было трудно признаваться в этом.

— Давайте предположим, что это случилось на начальной стадии, — высказывание Ратвена было сродни шоку, который все испытали при сообщении Валдором об опасности.

— Восемнадцать месяцев назад? Но этого не может быть! — запротестовал Эш.

Но Ратвен кивнул.

— Кемдон появился в проекте одним из первых. Все это время диски передавались из рук в руки, а новый детектор начал работать всего лишь две недели назад. Ведь это обнаружили при первой же проверке? — спросил он Валдора.

— Именно так, — подтвердил начальник охраны. — Кемдон покинул базу шесть дней назад. Однако с самого начала он работал в службе связи.

— Но ведь ему постоянно приходилось проходить через пункты контроля, — запротестовал Келгариес. — Я думал, что через них ничего невозможно пронести.

Тут полковник просиял:

— А может, он скопировал диски, но ему не удалось вынести их с базы? Его квартиру проверили?

Губы Валдора расплылись в недовольной гримасе.

— Пожалуйста, полковник, — устало произнес он, — мы не в детском саду. В подтверждение его успеха послушайте...

Он дотронулся до кнопки на столе, и в воздухе зазвучал бесстрастный голос ведущего новостей:

— Опасения за безопасность Лессистера Кемдона, экспедитора Космического Совета Западного Альянса, подтвердились после обнаружения в горах обгоревших остатков самолета. Господин Кемдон возвращался в звездную лабораторию после окончания своей миссии, когда с его самолетом оборвалась связь. Сообщения о буре вблизи этого района сразу же...

Валдор резко выключил звук. .

— Это правда, или он таким образом решил скрыть свое бегство? — Келгариес вслух высказал свое удивление.

— Может быть и то, и другое. Его могли сознательно вывести из игры после того, как он добыл все, что нужно, — предположил Валдор. — Но давайте вернемся к нашим проблемам. Доктор Ратвен прав, предполагая самое худшее. Мне кажется, что мы можем исправить положение только в том случае, если предположим, что записи украдены восемнадцать месяцев назад. И действовать мы должны соответственно.

Все погрузились в обдумывание сказанного, и в комнате повисла тишина. Эш откинулся в кресле и погрузился в воспоминания. В самом начале был «Операционный Ретроград». В нем принимали участие специально обученные агенты, которые изучали историю вдоль и поперек, стремясь нащупать загадочный источник необычных знаний, которые неожиданно для всех начала использовать Великая Россия.

Сам Эш и его младший товарищ Росс Мердок приняли участие в заключительном этапе операции, в котором тайна была раскрыта. Источник знания был обнаружен не в давно забытой цивилизации, а в одном из потерпевших крушение космических кораблей, принадлежащем древней галактической империи. Эта империя процветала, когда большая часть Европы и Северной Америки была покрыта ледниками, а первобытные люди Земли жили в пещерах.

Мердок, который стечением обстоятельств попал на один из таких разрушенных космических кораблей, совершенно случайно обнаружил его первоначальных владельцев. Они выследили грабителей, орудующих на их кораблях, и уничтожили всю систему русских временных станций.

Однако чужестранцам не удалось найти параллельную западную систему станций. Годом позже стартовал проект «Фолсом-1». И вновь Эш, Мердок и новичок апач Тревис Фокс отправились в прошлое Аризоны, чтобы обнаружить там два корабля — один разрушенный, а другой невредимый. Но, когда была предпринята попытка перенести уцелевший корабль в настоящее, случайно сработала система автоматического возвращения, настроенная погибшим инопланетным капитаном этого космического корабля. Группа, состоящая из четырех человек — Эша, Мердока, Фокса и техника, — невольно совершила космическое путешествие, посетив три мира, на которых от давно канувших в небытие галактических цивилизаций остались лишь руины.

Пленка с записью курса закончилась и перемоталась. Чудесным образом она вернула всех четверых на Землю с грузом таких же пленок, найденных на планете, которая, по всей вероятности, являлась столицей государства, состоящего из солнечных систем. Каждая из пленок была ключом к другим планетам.

Это древнее галактическое знание было настоящим сокровищем, которым человечество и не надеялось обладать, хотя и существовали справедливые опасения, что открытия подобного рода могут стать оружием во вражеских руках. Кассеты с записями были произвольно разделены на части и распределены между представителями разных народов. Однако каждое государство втайне было уверено, что соперник получил лучшую часть. Сейчас Эш знал, что агенты его страны пытаются сделать на русских базах то же самое, что сделал Кемдон здесь. Тем не менее это не приближало их к решению проблемы, касающейся операции «Кочис», которая, возможно, была наиболее важной частью их проекта.

Некоторые записи были негодны к употреблению. Они были либо сильно повреждены, либо вели к мирам, слишком непригодным для деятельности землян, не имеющих специального оборудования, которое имелось на вооружении у древней расы. Из пяти пленок, которые, по их мнению, были скопированы, три не представляли никакой пользы для противника.

Но зато одна из оставшихся двух... Эш нахмурился. Она содержала в себе цель, над которой они напряженно трудились на протяжении двенадцати месяцев. Цель работы заключалась в создании колонии — успешной колонии — в космосе, чтобы впоследствии использовать ее как перевалочный пункт на пути к другим мирам.

— Что ж, тогда мы должны действовать быстрее, — голос Ратвена вывел Эша из потока воспоминаний.

— Я думал, что вам понадобится как минимум еще три месяца для завершения подготовки персонала, — заметил Валдор.

Ратвен поднял свою толстую руку и начал водить ногтем по нижней губе. Эш уже давно заметил, что этот привычный жест означает недоверие. Эти двое частенько выступали оппонентами в споре, поэтому Эш заметил, что Келгариес приготовился дать отпор.

— Мы все проверяем да проверяем, — сказал толстяк. — Мы все время проверяем. Мы ползем как черепахи, а следовало бы нестись, подобно гончим. Я с самого начала говорил, что нельзя быть чрезмерно осторожными. Можно подумать... — он бросил укоризненный взгляд на Эша и Келгариеса, — что в этом проекте никогда не приходилось прибегать к импровизации, что мы всегда строго придерживались инструкций. Говорю вам, что сейчас самый подходящий момент, чтобы начать рискованную игру. Надо рискнуть, иначе будет поздно. Стоит только кому-нибудь другому обнаружить инопланетную установку, в которой они смогут разобраться, и тогда... — он оторвал руку от губ и обрушил ее на стол, словно хотел раздавить какое-то мелкое не заслуживающее внимания насекомое, — мы не успеем начать, а с нами будет уже покончено.

Эш знал, что среди тех, кто занят в проекте, найдется немалое количество людей, которые согласятся с таким мнением. Да и в стране, и в Альянсе. Народ привык к безрассудным авантюрам. Существовало слишком много примеров подобных действий в прошлом. Но сам Эш не мог согласиться с поспешными действиями. Он не раз бывал в космосе, и ему часто угрожала опасность лишь потому, что у него не было надлежащей подготовки.

— Я считаю, что следует начать на следующей неделе, — продолжал тем временем Ратвен, — я доложу совету, что...

— А я не согласен! — вмешался Эш. Он бросил взгляд на Келгариеса, ожидая поддержки, но вместо этого в воздухе повисла пауза. Затем полковник развел руками и угрюмо произнес:

— Я тоже не согласен, но мое слово не является решающим. Эш, что нужно, чтобы стартовать поскорее?

Ответил Ратвен.

— Мы можем использовать редакс, как я и предлагал с самого начала.

Эш выпрямился, его губы были плотно сжаты, а глаза метали молнии.

— Я опротестую это... перед Советом! Послушай, мы же имеем дело с человеческими существами — отобранными добровольцами, которые нам доверяют, а не с подопытными животными!

Ратвен насмешливо выпятил свои пухлые губы.

— Вы, знатоки прошлого, всегда так сентиментальны! Скажи мне, доктор Эш, ты всегда так заботишься о своих агентах, которых посылаешь в прошлое? А ведь полет в космос менее опасен, чем путешествие во времени. Эти добровольцы знают, на что идут. Они готовы...

— Так, значит, ты предполагаешь сказать им, что собираешься использовать редакс, и о том, как он действует на человека? — возразил Эш.

— Конечно, они получат все необходимые инструкции.

Ответ не удовлетворил Эша. Он уже собирался заговорить снова, но Келгариес перебил его:

— Если на то пошло, то никто из нас не имеет права принимать окончательное решение. Валдор уже послал рапорт о шпионаже. Мы должны подождать приказов Совета.

Ратвен с трудом поднялся из кресла. Униформа плотно обтягивала его грузное тело.

— Верно, полковник. А пока я бы посоветовал проверить организацию работы на своем участке.

Не говоря больше ни слова, он направился к двери.

Валдор вопросительно посмотрел на оставшихся. У него было слишком много работы, и он ждал, когда его кабинет освободят. Но Эш не собирался уходить. Он чувствовал, что ситуация уходит из-под контроля, что вот-вот наступит кризис, и это будет намного серьезнее, чем простое упущение службы безопасности. Всегда ли враг на другой стороне мира? Или же он носит ту же самую форму и преследует те же цели?

Он вышел в коридор, все еще сомневаясь. Келгариес, шедший немного впереди, оглянулся.

— Твое сопротивление не имеет смысла. У нас ведь связаны руки, — пробормотал он, словно стыдясь сказанного.

— Выходит, ты согласен с применением редакса?

И снова Эша посетило чувство, что почва ускользает из-под его ног.

— А разве мое согласие имеет какое-то значение? Все дело в том, сможем ли мы справиться с проблемой. Ты только представь, что в их распоряжении было восемнадцать месяцев, а может, и все двадцать... — полковник сжал кулаки, — и потом, вряд ли они остановятся из соображений гуманности...

— Значит, ты веришь, что Ратвену удастся получить одобрение Совета?

— Когда имеешь дело с напуганными людьми, они слышат только то, что им хочется слышать. Ко всему остальному они глухи. Кроме того, у нас нет доказательств, что редакс может быть опасен.

— Да, но мы использовали его в условиях строжайшего контроля. Ускорить процесс — значит наплевать на все меры предосторожности. Отправить группу мужчин и женщин в их расовое прошлое и оставить их там надолго... — Эш тряхнул головой.

— Ты принимал участие в «Операционном Ретрограде» с самого начала. Кому, как не тебе, знать, что она проходила достаточно успешно.

— Но мы действовали иначе. Мы тщательно отбирали людей и готовили их к отправке в определенные периоды истории, наиболее соответствующие их темпераменту и личностным характеристикам, ролям, которые они смогут успешно сыграть. Но даже тогда был определенный процент неудач. А мы сейчас говорим о том, чтобы помещать людей не в прошлое, а в прототипы их собственных предков — умственно и эмоционально. А это совсем другое. Апачи записались добровольцами. Они прошли все тесты, с ними поработали психологи. Но они — американцы сегодняшние, а не кочевники, жившие два или три века назад. Если сломать определенные барьеры, то в конечном итоге можно сломать и все остальные.

Келгариес нахмурился.

— Ты имеешь в виду... ты хочешь сказать, что их сознание вернется в прошлое окончательно и потеряет всякую связь с настоящим?

— Да, именно об этом я и говорю. Образование и подготовка — всё это хорошо. Но нельзя допускать полного пробуждения расовой памяти. Процесс должен идти медленно, иначе не миновать беды.

— Но у нас совсем нет на это времени. Уверен, что Ратвен добьется своего, и Валдор его поддержит.

— В таком случае нам нужно предупредить Фокса и остальных. У них есть возможность выбирать.

— Ратвен сказал, что поступят так, как он предлагает, — голос полковника звучал неуверенно.

Эш фыркнул.

— Я поверю в эго только тогда, когда услышу собственными ушами.

— А не могли бы мы...

Эш повернулся и недовольно посмотрел на полковника.

— О чем это ты?

— Ты же сам сказал, что во время путешествий во времени у нас были неудачи. Мы никогда этого не исключали и принимали такую возможность, хотя нам и было больно. Когда мы искали добровольцев для нашего проекта, мы давали им понять, что всегда существует определенная доля риска. Мы набрали три группы — эскимосов, апачей и островитян. Их специально отобрали, учитывая способность этих народов к выживанию в прошлом. Благодаря этому они могут быть колонистами на совершенно разных планетах. Итак, эскимосы и островитяне не предназначались для отправки в миры, указанные на скопированных дисках.

Но на Топазе ждут апачей. Поэтому нам следует отправить их туда как можно быстрее. Да, дело дрянь, как ни прикидывай.

— Я обращусь прямо к Совету!

Келгариес пожал плечами:

— Хорошо. Можешь рассчитывать на мою поддержку.

— Думаешь, это безнадежно?

— Ты же знаешь этих бюрократов. Тебе следует поторапливаться, если хочешь опередить Ратвена. Наверняка он пойдет к Стентону, Ризу и Маргейту. Он давно ждал этого случая!

— Но если мы выступим в прессе, нас поддержит общественное мнение...

— Ты ведь это не всерьез, так? — В голосе Келгариеса послышались холодные нотки.

Эш покраснел. Это было заметно даже сквозь темный загар. Нарушение секретности было сродни богохульству. Он начал отряхивать руками свои брюки, словно желая очистить их от какой-то невидимой грязи.

— Нет, — бесцветным голосом произнес Эш, — конечно, я не имел в виду ничего такого. Я свяжусь с Хоугом, и будем надеяться на лучшее.

— А тем временем, — как ни в чем не бывало продолжал Келгариес, — мы будем делать все от нас зависящее, чтобы ускорить осуществление нашей программы. Я порекомендовал бы тебе отправиться в Нью-Йорк, и как можно быстрее.

— Мне? Но почему? — В голосе Эша сквозило подозрение.

— Потому что я не могу сейчас уехать, не нарушив при этом приказа. А это может навредить нам. Встреться с Хоутом и поговори с ним лично, объясни ему все. Он должен знать все факты, иначе он не сможет противостоять Стентону перед Советом. У тебя есть все аргументы и все доказательства. Кроме того, ты достаточно авторитетен, чтобы с твоим мнением считались.

— Я сделаю все, что от меня зависит, — с готовностью ответил Эш. Такая перемена в настроении Эша заставила полковника вздохнуть свободнее.

Тем не менее, прежде чем вернуться в свой кабинет, Келгариес проследил, как Эш удаляется по боковому коридору. В кабинете он сел и уставился на стену, не видя ничего, кроме картин, которые рисовало его воображение. Затем нажал кнопку и начал читать символы, которые замелькали на экране встроенного в стол монитора. Набрав код, он отдал приказ, который, по его мнению, мог бы отсрочить неприятности хоть на какое-то время. Эш был слишком ценным сотрудником, которого жалко было бы потерять. В нем кипели эмоции, с которыми он не мог совладать. Тут и до беды недалеко.

— Бидвел, исправь расписание команды «А». Пусть отправляются в гипнолабораторию через десять минут.

Выключив микрофон, Келгариес вновь уставился на стену. Никто не посмеет прервать сеанс гипноза. А он будет длиться три часа. Скорее всего, Эш не увидит новобранцев до самого отлета в Нью-Йорк. Таким образом, можно будет избежать лишних разговоров.

Келгариес скривился. Он испытывал некоторую неловкость из-за своих действий. Он был убежден, что Ратвен одержит верх и что опасения Эша, касающиеся использования редакса, небезосновательны. Все сводилось к старому принципу: цель оправдывает средства. Они должны использовать любые средства и человеческий потенциал, чтобы сделать Топаз своей подконтрольной территорией, несмотря на то, что эта странная планета затеряна далеко в космосе. Время течет слишком быстро. Они были вынуждены играть лишь теми картами, которые были у них на руках, даже несмотря на отсутствие козырей. Эш вернется. Но Келгариес надеялся, что это случится не раньше, чем проблема разрешится в пользу той или иной стороны. Не раньше, чем все закончится.

Закончится! Келгариес зажмурился. Возможно, что и с ними со всеми будет покончено. Они будут мучиться неизвестностью, пока транспортный корабль не приземлится на той другой планете, этом похожем на алмаз золотисто-бронзовом шаре, который они назвали Топазом.