Глава 18
ПРИГОВОР
Он — Нейл Ренфо. В нем нет ни Айяра, ни ифта. Он Нейл Ренфо, и это всего лишь космический корабль, похожий на тот, что принадлежал его отцу.
Вешалка для скафандров пуста. Под ногами — мягкая пыль. Запах древнего, столетнего запустения… Он, Нейл Ренфо, осматривает старый корабль. Итак, космических скафандров нет. Но, может быть, осталось еще что-то, что может им пригодиться? Нейл пошел дальше, твердо держа в мыслях свое человеческое инопланетное прошлое и перечень тех вещей, которые ему необходимы.
Оружейная комната тоже пуста. Второе разочарование. Похоже, из этого отсека было вытащено все, что могло помочь экипажу выжить. Возможно, это была вынужденная посадка, команда вышла со снаряжением и не вернулась.
Ни оружия, ни скафандров. Нейл прислонился к стене и попытался вспомнить склады на отцовском корабле, их местоположение. Это было трудно, поскольку приходилось бороться с ужасом, разрывающим сознание, выворачивающим желудок.
Не там ли? Нейл с трудом потащился. Надо проверить еще одно место. Нейл был уверен, что у него не хватит сил идти по другим отсекам, подняться на другой уровень. Здесь! Он вздохнул и нажал панель. Здесь должны быть инструменты и материалы для наружного ремонта. Внутреннее расположение важных отсеков на корабле не слишком изменялось, даже если сами корабли делались по разным образцам.
Нейл открыл панель. По коридорам разнесся его торжествующий крик. Он взял в руки защитные очки, которые надевают при сварке. Вот их ключ к свободе! Нейл крепко прижал их к груди, шатаясь, прошел по коридору в открытый люк и спустился по трапу.
— Ну, что? — встретил его Сейшенс.
— Вот… — у Нейла было только начало плана, и он показал очки бывшему работнику Инспекции. — С ними солнце нам не помеха.
— Всего одни, а нас шестеро, — возразил подошедший Торри.
— Их оденет ведущий, — объяснил Нейл. — А остальные завяжут глаза и обвяжутся одной веревкой. Очки можно надевать по очереди.
Сейшенс примерил очки.
— Сработает! Как, по-твоему, Торри?
Бывший врач в свою очередь надел очки и посмотрел на Сейшенса.
— С уверенностью сказать не могу, надо попробовать. Пользоваться не подолгу, меняться, как советует Ренфо… Знаете, лучшей возможности не будет. Хотя, кто знает, сколько нам придется идти на запад, пока мы не найдем приличное укрытие.
— Не на запад! — сказала Эшла так выразительно, что все повернулись к ней. — В западном направлении нас будет ждать Оно… будет ждать, как только узнает, что мы убежали.
— Значит, на юг, к реке? — с сомнением в голосе спросил Дерек. Девушка, казалось, так была уверена в своих словах, что эта уверенность подействовала на всех.
— Нет! — столь же твердо сказала она. — На восток!
— Обратно в Ифткан? — спросил Монро. Нейл внимательно смотрел на Эшлу. Она была в том странном состоянии, в каком он не раз видел ее в течение их совместного бегства. Как он опирался на свое человеческое инопланетное прошлое и его наследство, корабль, так она теперь тянулась в свою ифтийскую личность.
— Не в Ифткан. — Она покачала головой. — Дни Ифткана сочтены. Лес высох, листьев больше не будет. Мы должны идти к Зеркалу. Это наш долг! — с силой выкрикнула она, обращаясь к Сейшенсу. — Мы обязаны идти к Танту.
— А я считаю, что нам надо идти на запад, — протестовал Дерек.
— Она права в одном, — перебил его Торри. — Кто бы ни управлял этим местом, они будут думать, что мы пойдем именно на запад, чтобы не делать большой круг. Если же мы пойдем на восток, а затем на юг, к реке, это будет, пожалуй, как раз ближе.
— Мы пойдем к Танту! — повторила Иллиль, и теперь Сейшенс согласился с ней, хотя и не совсем.
— На восток… сначала.
И они пошли от заброшенного корабля на восток, стараясь пройти как можно большее расстояние за оставшиеся ночные часы.
Долина, в которой приземлился старый корабль, замыкалась утесом. Перебравшись через него, они оказались в пустыне с кристаллическим песком, а в нескольких ярдах начинался Белый Лес, где отражался и горел лунный свет.
— Здесь нет никакой тропы, — сказал Монро, указывая на лес. — Как мы узнаем, что действительно идем на восток?
— Посмотрите на ветки. — Сейшенс указал на ближайшее «дерево». — Все строго под прямым углом и растут по определенному образцу. Мы будем ориентироваться на третью ветку каждого второго дерева и постараемся пройти до восхода солнца.
Странный способ прокладывать тропу в прозрачной дикой местности, но Разведчик Инспекции, тренированный, замечающий всякие такие странности, был совершенно прав. Третья ветка каждого второго дерева указывала то же самое направление — длинный сверкающий палец был обращен на восток. И они поочередно смотрели сквозь очки на этот палец, а остальные прикрывали глаза от яркого блеска.
Была очередь Нейла вести группу, когда он заметил на стволе ближайшего дерева отражение темного пятна и резко остановился. Несмотря на искажение, можно было безошибочно узнать космический костюм.
Беглецы собрались кучкой и уставились на ломаное отражение. Они не знали, где находится оригинал отражения.
— Он не движется, — нарушила молчание Иллиль.
— Это верно. Может, он ждет, когда мы подойдем, и снова схватит нас, — прокомментировал Монро.
— Не думаю, — покачал головой Сейшенс и перевел взгляд с отражения на другие деревья. — Он позади нас и, возможно, правее. И он совершенно неподвижен.
— Скоро рассвет, — сказал Торри. — Может, эта штука считает, что ей незачем торопиться, поскольку нас можно поймать и утром. Мне кажется, нам надо поторапливаться.
Все ускорили шаги. Время от времени они оборачивались к отражению, но оно по-прежнему не шевелилось. Может быть, предположение врача не было лишено справедливости — страж Белого Леса не имел оснований торопиться.
Беглецы снова остановились, чтобы подготовится к восходу солнца. Торри объявил, что он пойдет первым, чтобы проверить очки как следует. Остальные завязали глаза лоскутками одежды, а затем обвязались одной веревкой.
Они шли медленно, чуть ли не ползли, а Торри снабжал их описанием дороги, предупреждая обо всем, что их ожидает. Но, конечно, и падали, и ушибались, и натыкались на кристаллические деревья. Вообще, это была отчаянная попытка, и только ободряющая уверенность Торри помогала им продвигаться вперед.
Солнечные лучи уже жгли кожу, и свет в какой-то мере проникал через повязки на глазах.
— Как очки? — хрипло спросил Сейшенс.
— В них идти не хуже, чем в лунном свете, — ответил Торри.
Значит, они могли идти. Но что, если их ждет впереди стая вайтов? Сражаться вслепую нельзя. Да еще скафандр — может, он лениво тащится за ними, готовый схватить их с такой же легкостью, с какой взял Нейла и Эшлу на границе пустоши?
— Лес кончился, — сказал Торри. — Впереди открытое пространство. Я буду говорить какой рельеф.
Но наступила очередь Нейла. Он протянул руки за очками. Через несколько минут он уже смотрел в утренний свет; очки превратили его в нечто вполне терпимое. Нейл поспешил помочь Торри завязать глаза и повернулся лицом к открытой местности. Там были только скалы и песок. Песок непрерывно тек потоками, как вода. Один из этих песчаных потоков шел на восток. Нейл погрузил в него ноги и пошел, ведя за собой цепочку товарищей. Время от времени он оглядывался, каждый раз ожидая увидеть часового в скафандре, появившегося на фоне слепящего сияния Белого Леса, и заодно прислушиваясь, не раздастся ли рычащий вопль вайтов.
Песчаная река, которая могла оказаться неплохой дорогой от леса, не могла долго служить им проводником, поскольку повернула на север, и Нейл оказался перед фактом, что им придется идти, перебираясь через холмы. Они отдохнули, поели орехов и сушеных ягод, выпили немного воды.
— Сейчас моя очередь, — сказал Монро, но Эшла резко перебила его:
— Подождите! — она стояла лицом к Белому Лесу, который теперь был просто блестящим пятном. — Оно шевелится! Оно знает! Размышляет! Скоро двинется!
Ее руки сжались в кулаки. Нейл видел только ее губы, не скрытые повязкой.
— Иллиль права, — сказал Сейшенс. — Начинается погоня.
— Мы не можем бежать или лететь. Похоже, что нам конец, — сказал Монро.
— Нет! — протестующе вскричала девушка и повернулась к Нейлу, словно видела его через повязку. — Сейчас поведу я!
— Но твоя очередь…
— Дело не в очереди, а в знании. А у меня есть подходящее знание. Именно то, которое нужно сейчас!
— Дай ей очки, — сказал Сейшенс, и его решительный тон победил протест Нейла.
Его повязка была уже на месте, когда Эшла сказала:
— Я готова. Теперь мы возьмемся за руки, веревка уже не нужна.
Ее пальцы крепко сжали руку Нейла. Он осторожно вложил другую руку в ладонь Монро. А затем…
У Нейла не было слов, чтобы описать дальнейшее, а Айяр неопределенно назвал это потоком Силы. Нейл как бы видел — не физически, а мысленно, — что их окружает, но шло это не от его собственных ощущений, а от девушки, и проходило по всей цепочке людей, держащих друг друга за руки.
Связанные таким образом, они вышли из песчаной реки и перешли через гребень. Нейл почувствовал такое воодушевление и подъем, идущий от Эшлы, что, как и другие, пошел гораздо быстрее, чем раньше.
— Оно узнало! — сказала Эшла. — Теперь Оно двинется по-настоящему. Оно собирает своих слуг.
И Нейл услышал далекий бездушный плач вайтов.
— Соединяйтесь с моей волей! — взмолилась Эшла. — Воины ифта, Мастер Зеркала, Повелитель Моря, все вы однажды подняли меч и силу против Того, Что Ждет. Объедините свою волю с моей, боритесь с чужой волей, как сражались мечами в давно прошедшие времена.
Нейл не знал, что ответили ей остальные, но в нем поднялась волна ярости и жестокой решимости встать против Врага. Он издал давно забытый боевой клич, даже не сознавая этого, потому что он был теперь не с группой беглецов, а выступил во главе своих воинов из Первого Круга Ифткана. И его боевой восторг и вера были теперь светлыми и чистыми, как зеленая вспышка, что сверкала на кончике его меча на Сторожевом Пути Зеркала. Ифткан и зрелище пустоши наложились для него одно на другое, так что голые скалы как бы покрыла растительность, на песок легла плодородная лесная почва. И он, Нейл, был Айяром, таким, каким тот был в самые великие дни своей жизни.
— Круг Зеркала… О, мои братья, это Круг Зеркала! — голос Иллиль вторгся в мысли Нейла, и то, что она теперь видела, накрыло видение деревьев-башен Ифткана — серая гора с облаками над ней, прорезаемыми солнечными светом. И люди побежали, хотя не видели своими глазами землю под ногами.
И Враг ударил. Жар, свет или что-то похожее плеснуло в лицо. Тот страх, что ожидал за стенами Дороги, теперь навалился на Нейла.
Плач вайтов слышался уже рядом, и прежнее поле битвы Нейла-Айяра уже было здесь.
Сам не зная, зачем, он откинул голову, поднял лицо к небу и закричал — не только голосом, но и вкладывая в это эмоции, идущие от обоих его сознаний.
— Хуууруурр! — и эхо многократно повторило его призыв.
— Вперед, вперед! — требовала Иллиль. Она вела их, проецируя им дорогу, собирала их волю и силы.
С неба доносились бормочущие раскаты. Порыв ветра ударил им в лицо, закрутил песок, только это был не раскаленный зной пустыни, а прохладный ветер, пахнущий лесом. И с ветром появились пернатые — свистящие, возмущенные, закружились над головами бегущих. На зов Нейла откликнулся не один Хурурр, а весь его род, который жил в тенях и на прогалинах Ифткана. Беглецы не могли видеть птиц, но ощущали их мысли, слышали сквозь ветер свист их крыльев. Птицы сделали три круга над бегущими людьми и спикировали на вайтов, воющих над свежим следом.
Жар вокруг бегущих тел был жаром ярости. Слишком много времени прошло с тех пор, как То, Что Ждет, принимало участие в каком-либо сражении, и теперь оно опоздало, не сумело поспешно собрать древнюю силу и власть. Это спасло людей.
Ударь Оно раньше теми силами, какими располагало — и люди уже превратились бы в пыль.
— Вперед — вверх! — голос Иллиль прозвучал, как рыдание. Она спотыкалась и едва держалась на ногах. Но перед ними была стена Дороги к Зеркалу, то место, где скалы были выше человеческого роста.
Иллиль вырвала свою руку из руки Нейла и исчезла из его сознания. Между ними как бы упал занавес.
— Сюда! — позвал он остальных и нарисовал в своем сознании изображение барьера, каким его помнил. Он помог товарищам перебраться через стену.
Вайты кричали совсем близко. Их охотничий вой перемежался рычанием и щелканьем челюстей — они сражались. Нейл догадывался, что кваррины сильно мешали этой части вражеских сил.
С невидимой силой обстояло хуже. Нейла толкало назад, оттягивало от дороги, означавшей для них спасение. Еще шаг назад, и он потеряется, будучи слепым в этой местности. Жар ударил в мозг, нервы и мышцы оцепенели.
Неизвестно откуда появилась веревка — петля упала на плечи Нейла, больно стянула руки и потащила — но не в пустыню, а к стене. Нейл не мог дышать и почти потерял сознание.
Темное семя, зеленый лист —
Сила ифта, вера ифта…
Сказал он это или подумал? Откуда это вообще взялось? И в тот момент давление, ставшее нестерпимым, ослабело, и его тело больно ударилось о каменную стену Дороги. Он взобрался на стену и упал в быстрый поток прохладного воздуха и в ожидающие руки товарищей.
Загремел гром. Нейл снял с глаз повязку и пошел по дороге вместе с друзьями. Над ними тянулась серая лента облаков, край мощной завесы, надвигающейся с востока, будто рождающейся над умершим Ифтканом.
Ворота Сторожевого Пути. Символ на Ключевом Камне горел сейчас зеленым светом. Они стали терпеливо подниматься по лестнице и остановились только на выступе перед Зеркалом.
Началась гроза, такая же, как была, когда Нейл искал убежища в Ифтсайге. Ветер не достигал бассейна Зеркала, но вода в нем заволновалась. Рябь на ней пошла кругами, и с каждым кругом вода поднималась все выше.
Здесь собралась сила, которую Нейл не понимал, которая вызывала у Айяра страх.
Иллиль выступила вперед. Очки она сняла и теперь следила за движениями воды.
— Здесь был посев. Теперь будет рост, и скоро придет пора Листа. Но без семян не будет Листа! Если Лист нужен — защити семена и ростки. Дай нам теперь твой приговор. Выдержат ли ростки до появления листьев?
Было ли это совершенно противоположным тому, от чего они бежали, чем-то, что можно счесть настоящей жизнью Януса? Нейл подумал, что это так и есть. И они стали свидетелями ответа, который просила Иллиль.
Вода поднималась все выше и выше, дошла до краев обрамления Зеркала, лизала край выступа, где они стояли, но никто из них не отошел.
Нейл не чувствовал страха. Ему казалось, что он на пороге великого события. Может быть, время еще не настало, но скоро оно придет, и он, Нейл, станет частью этого!
Первая волна коснулась козырьков, прикрывающих Зеркало, лизнула их и перелилась через верх. Она кружилась все быстрее и быстрее. На ней появилась зеленая пена. Затем она потоками полилась по десяткам каналов и залила пустошь далеко за пределами Круга Зеркала. Завыл ветер, из туч полился второй поток. В этом буйстве стихии беглецы задыхались и шатались, но не искали убежища. Это был хороший дождь для подрастания семян — новой жизни.
На западе молнии хлестали по земле. А здесь была ответная вспышка: белый свет пронесся по небу и будто тут же высушил тучи. Страшная ярость била в людей даже с такого большого расстояния, как и волны разлившейся энергии. Затем дождь прекратился, но Зеркало продолжало изливать свою субстанцию.
Долго ли это продолжалось — разлив Зеркала; тучи, яростно изливающие дождь?
Несколько часов? День? Нейл не мог бы ответить. Он знал только, что ярости пришел конец. Тучи ушли. В ясном небе показались звезды. Люди все еще стояли на выступе над спокойным теперь Зеркалом, испытывая некоторую робость перед силой, величия которой они не могли себе даже представить.
— Нам надо многому учиться, — сказал Джервис, бывший Пит Сейшенс.
— И много надо сделать, — сказал Торри, теперь Килмарк.
— На этот раз Оно проиграло. — Нейл-Айяр держал руку на мече, глядя на запад.
Тот, кто был раньше Монро, а теперь окончательно стал Райзеком, улыбнулся, а Иллиль тихо запела.
Нейл-Айяр знал эту песню. Слова падали в его сознание одно за другим. Песня была очень старая — старше Ифткана, потому что под это пение росли из молодых саженцев деревья-башни Ифткана. Это была Песня Первой Посадки.
— Снова будет город. — Иллиль оборвала пение пророчеством, пришедшим из прошлого, и они все его знали. — Он возвысится там, где было запустение. И Клятва снова будет произнесена, потому что ифты посажены снова, и вырастет Племя, хотя ростки его не из этого мира. Был произведен суд и вынесено решение. Мы увидим Четвертый Лист в полную величину. Но рост всегда нетороплив, и садовнику приходится бороться с разрушением извне. — И она снова запела — песню, которую поет только Хозяйка Посадок. Остальные жадно слушали.
Иллиль стала спускаться по лестнице на равнину, в ночь. Все, радостные, шли следом.
