Роана пыталась открыть глаза; она напрягала мышцы своего изящного тела, пока те заболели. Ей говорили (в такие мгновения она слышала до безобразия спокойный голос дяди Оффласа, которым он всегда объяснял что-либо), что все ее неудобства — исключительно в голове, и если во время полета сосредоточить мысли на чем-то другом, то ощущение, что тебя похоронили заживо, должно исчезнуть. Но сейчас Роана лежала в стремительно летящей пулеобразной капсуле, изнутри обитой мягким материалом, и изо всех сил старалась держаться.

Роана боялась даже самой мысли задохнуться в этом тесном пространстве и, крепко сжав кулаки, сильно прикусила верхнюю губу. Боль помогла справиться со страхом. По словам дяди Оффласа, можно преодолеть все что угодно, стоит как следует захотеть. К сожалению, дядя Оффлас был очень далеко. Но теперь, когда выпала возможность доказать, что она подходит для его плана, Роана просто не имела права все испортить.

Она не может подвести его! Даже шеф департамента на Крам-бриф завидовал ей. И ее удача лишь в том, что она племянница Оффласа Кейла. Экспедиция на Клио будет семейной: руководитель проекта Кейп, его сын Сандар и Роана. Она старалась лежать с закрытыми глазами, чтобы забыть, где сейчас находится. Дышать медленно и ровно. Все ее мысли сосредоточились только на задаче, которую ей предстояло выполнить.

Такой шанс выпадал один на сотню, нет на тысячу, и она была счастлива, что стала часть проекта. Вот только прямо сейчас даже разум Роаны неимоверно устал. А эта жуткая теснота! Она... Она чувствовала себя губкой, брошенной в озеро, чтобы впитать в себя все воду. Только вот она не умела раздуваться, как губка; наоборот, ей пришлось собраться, сконцентрироваться. Голова стала настолько тяжелой от всех инструкций, вбитых в нее компьютерами, что Роана не могла даже приподнять ее.

Клио — одна из закрытых планет. Но вопреки этому обстоятельству дядя Оффлас получил прямое предписание отправиться туда и оставаться до тех пор, пока не будет обнаружено сокровище. Сокровище! От этого загадочного, дивного слова мурашки ползли по телу — хотя о нем не слышал никто, кроме того сотрудника Службы, которому оно понадобилось.

Обычное сокровище, какая-нибудь драгоценная, прекрасная вещица, не заинтересовала бы Оффласа Кейла. Он бы мельком взглянул на нее, отнес бы к соответствующему историческому периоду, но в целом — она была бы для него простой игрушкой. Однако знания Предтечей — это уже нечто большее! И это сокровище, а точнее ключ к нему, после долгих лет поисков и тщательного просеивания полученных результатов обнаружился в одной ничем не примечательной области Клио.

Поскольку Клио была закрытой планетой, го поиски на финальной их стадии велись в строжайшем секрете, и так быстро, как того позволяла техника Службы. Команда проекта должна была быть настолько маленькой, насколько это было возможно, и поэтому именно Роану послали на Крам-бриф, где она должна была узнать о Клио все необходимое.

Она размышляла, на что похожа жизнь на закрытой планете, если жить там постоянно, а не небольшой отрезок времени. Конечно, вся законодательная база, позволявшая существовать закрытым планетам, неверна; подобное обращение с людьми нарушает Четыре Закона. Клио была колонизирована две или три сотни лет назад, когда психократы управляли Конфедерацией до Переворота 1404 года. Из обнаруженных экспериментальных планет Клио была третьей по счету. Ходили слухи, что подобных планет еще много, но сколько именно, никто не знал.

Клио считалась третьей заново открытой экспериментальной планетой; ходили слухи, что таких планет было больше, но никто не знал, сколько их. Взрыв командного центра во время Переворота уничтожил большинство записей.

Все эти планеты представляли собой полигоны для экспериментов, имевших особую важность для Иерархии психократов. Первым колонистам стирали память и внедряли ложные воспоминания, соответствующие их новым мирам. Затем оставляли их одних, лишь время от времени скрыто проводя наблюдения — будет создана цивилизация нового типа, или же наступит коллапс существующей цивилизации.

Когда, после падения психократов, такие планеты-полигоны вновь обнаруживались, их тут же объявляли закрытыми. Никто из властей не мог быть уверен, что произойдет, когда правда станет известна их обитателям. Планеты были не слишком развиты, как минимум на одной колонисты серьезно мутировали. Но жители Клио оставались обычными людьми, хотя и жили они по старинке, как жили предки Роаны за несколько столетий до начала космических полетов.

До сих пор никто точно не знал, с какой целью психократы создавали Клио. Однако в Службе считали, что они пытались создать что-то похожее на средневековую Европу древней Терры. Большой восточный континент состоял из множества крошечных королевств. Два западных континента, напротив, были «засеяны» «аборигенами» с гораздо более примитивным уровнем культуры: это были кочующие охотничьи племена. И все они пользовались лишь незамысловатыми орудиями труда.

На восточном континенте прошло несколько кровопролитных захватнических войн, закончившихся появлением двух крупных государств, с буферной зоной между ними. В ней все еще оставались мелких государства, по-прежнему свободные и независимые, но только потому, что две огромные силы все еще не были готовы напасть друг на друга. Всевозможные интриги, небольшие стычки на границах, провокации, возвышения и падения династий — такова была жизнь на Клио. Для наблюдателя с далеких звезд все это показалось бы гигантской игрой, хотя в ней слишком часто умирали люди — из-за скверной постановки пьесы.

На западе тоже было неспокойно. Племена сражались друг с другом; но из-за более примитивного уровня развития крови проливалось куда меньше, чем на востоке. Но Роану запад не волновал. Она должна была приземлится на восточном континенте, в одном из крошечных буферных государств, расположенных между двумя враждующими гигантами.

— Ревения, — вслух проговорила она. — Королевство Ревения.

Странное слово, и она с трудом выговаривала его поначалу. Но не более страное, чем прочие инопланетные названия, многие из которых были столь чуждыми, что человек произнести их физически не был способен.

Она видела трехмерные изображения места их изысканий, причем видела настолько часто, чтобы эта местность стала для нее как-будто знакомой. Но все это осталось в прошлом, было прежним заданием, частью ее прежней жизни. Дядя Оффлас иногда брал ее с собой как дополнительный багаж, когда отправлялся в путешествие с планеты на планету в качестве эксперта по археологии Предтечей.

Роане нравилось то, что она видела на изображениях Ревении. Местность, которую они должны были прочесать в поисках сокровища, к счастью, была малонаселенной, гористой и лесистой. Эта часть крошечного государства считалась охотничьими угодьями королевской семьи. В единственном поселении жили королевские егеря и слуги. Кроме них здесь жили только овцеводы, перебирающиеся вместе со своими отарами от пастбища к пастбищу, в зависимости от времени года. Так что если пришельцам из космоса повезет и они будут осторожны, как задумано, то есть шанс, что им не придется контактировать с местными жителями.

Трехмерные записи, которые просматривала Роана, выглядели очень реалистично. Роана видела настоящие замки с башнями, верхушки которых уходили далеко в небо; красочные городки с извилистыми улочками (совсем непохожими на упорядоченные жилые кварталы ее народа) и... Нет, нет, она должна помнить, что все это — очень примитивно. Нескончаемые поля сражений. Роана даже поежилась, вспомнив несколько записей, после просмотра которых наизнанку выворачивались мысли и желудок.

Люди Ревении, насколько это можно было определить, до сих пор находились под влиянием какой-то психологической обработки. Либо первоначальные изменения настолько сильно подействовали на их предков, что заново воплотились и в потомках. Несмотря на внешнее сходство жителей Клио с Роаной, их психика, их чувства были совсем чуждыми для нее. Но, конечно же, это проявилось бы только при личной встрече.

Вибрация капсулы-пули, в которой она находилась, уменьшилась. Путешествие подошло к концу, и Роана открыла глаза. Вздохнув с облегчением, что тяжелое испытание уже позади, девушка сошла на землю и осмотрелась вокруг.

— Ты опоздала...

Она резко повернулась, машинально поправляя мундир. Не то чтобы для Сандара имело значение, что она выглядит помятой, как старая кожа. Но ей хотелось бы, чтобы он хоть раз увидел в ней девушку, а не обузу.

— Небольшая задержка в метро-проколе, — быстро парировала она и тотчас же почувствовала раздражение. Почему для Сандара и его отца с ней всегда что-то не так? Если происходила задержка или какие-нибудь неприятности, то всегда — из-за нее и никогда — из-за них.

Глядя на своего кузена, она старалась не думать об извинениях. Он не изменился и никогда не откажется от своей обычной позы превосходства. Впрочем, почему он должен измениться за какие-то два месяца? У него не было никакого повода спускаться со своих вершин; а несколько неправильные черты его лица сменились на почти-очень-красивые, при этом излучая некое очарование, которое он охотно распространял на кого угодно, кроме нее. Сандар мог надеть грязный комбинезон метрокапсульного работника и все равно выглядеть в нем как герой ЗD-фильма. А в мундире Службы он был Сандаром Великим. Роана слышала, как однажды так его окрестила девушка, с которой он встретился, возвращаясь на Варч. Даже сам факт, что она была его кузиной, иногда делал Роану на какое-то время весьма популярной, но только до тех пор, пока другие девушки не осознавали, какое крохотное влияние она оказывала на своего двоюродного брата.

— Пошли! — он уже уверенно шел вперед, и ей пришлось быстро семенить за ним, чтобы его догнать. — У нас всего полчаса, чтобы добраться до взлетной полосы перед стартом.

Он продолжал идти уверенным широким шагом, и ей приходилось чуть ли не бежать вприпрыжку, чтобы не отстать. Ею овладело чувство обиды и возмущения. Находясь далеко от кузена, Роана всегда надеялась, что они смогли бы стать друзьями. Однако когда они были вместе, она понимала, как глупо на это надеяться.

— Мои вещи... — закричала она.

— Здесь. Я оставил их на складе.

— Но нам же надо забрать их. Как мы?..

Он подошел к внешнему люку. Затем протянул руку, и его сильные пальцы подхватили ее под локоть. Роане стало почти больно.

— Я же сказал, у нас нет времени. Раз ты опоздала, тебе придется за это отвечать. И ты вполне сможешь обойтись без своих вещей. На борту корабля всякой всячины навалом.

— Но... — Роане хотелось упрочить свое положение, не обращать внимания на его произвол и властность. Но только она знала, что он вполне способен потащить ее силой. Она видела несгибаемую линию его рта; Сандар был чем-то раздражен и обозлен, и она вполне могла стать объектом его злобы, стоило ей дать ему к этому повод. Ее плечи безвольно обвисли. И снова она попала в прежнюю ситуацию. За эти два месяца, проведенных в Крам-бриф, она так ничему не научилась. А ведь как она была уверена в себе! Оказывается, ее самоуверенность была самообманом. Теперь она осознавала, насколько ошибалась в себе. Теперь ей придется оставить свои вещи запертыми где-то в одном из этих проклятых зданий.

Она знала, что не лишилась предметов первой необходимости. Дядя Оффлас путешествовал на самом высоком уровне удобств, которые мог обеспечить ему проект. Но в ее багаже находились личные вещи, а кое-какие из них давным-давно уже стали частицей ее самой. Все проклятый Сандар. Плохое начало для полета.

Когда он подозвал грузовой флиттер, она стояла тихо, по-прежнему ощущая его железную руку. Как пленница. Пленница, да; но не смирившаяся. Все-таки она собиралась утереть нос Сандару — как-нибудь, когда-нибудь. Роана разглядывала свои руки, когда флиттер, взяв их к себе на борт, спиралью взвился в воздух. Ее руки были маленькие и коричневые; а кожа — темнее, чем у Сандара. Она знала, что и Сандара, и ее дядю возмущает то, что она полукровка. Порой Сандар вел себя так, словно знать ее не хотел.

Космопорт был занят четырьмя кораблями. На борт одного из них — звездного лайнера — уже поднимались пассажиры. Они быстро миновали его высоченные стойки, чтобы проследовать на другой корабль, намного меньший по размеру. На нем красовались опознавательные знаки Корпуса изыскателей. Роане удалось высвободить руку из пальцев Сандара, быстро спуститься по пандусу и подойти к кораблю, как она делала множество раз до этого.

Она опустила свой идентификатор в контрольный учетчик космопорта и тотчас же увидела приветливую зеленую вспышку. Немного далее впереди стоял один из членов экипажа.

— Джентльфем Хьюм, — он сверился с судовой ведомостью. — Третий уровень, каюта номер шесть, десять минут до старта.

Она стремительно поднялась по трапу, мечтая поскорее оказаться в уединении своей собственной каюты, чтобы больше не чувствовать вмешательства Сандара. И как только очутилась в ней, то бросилась на койку, несмотря на то что сигнал, возвещающий отлет, еще не прозвучал. И защелкнула ремень безопасности.

Каюта являла собой обычное помещение, предназначенное для младшего офицера. В каждой из ее стенок размещались специальные шкафчики-отсеки, а дверь заменял узкий проход, закрываемый металлической шторкой, как подобает для новобранцев. Койка оказалась достаточно удобной, как и остальная обстановка, которую пассажир мог отрегулировать по своему усмотрению.

И снова Роана подумала, как было бы здорово иметь настоящий, неподвижный дом, твердо стоящий на земле, где бы она хранила всякие удивительные вещицы, которые вызывали бы у нее изумление или радость, как и воспоминания о счастливых мгновениях, вселяющих в нее бодрость и веселье. Если у дяди Оффласа и были когда-нибудь такие желания, то, по-видимому, очень-очень давно. А Сандара, похоже, такие вещи совершенно не волновали.

Она надеялась, что его слова о том, что на борту корабля она найдет все, что нужно, окажутся правдой. Разумеется, она мельком заметила мундир Службы — комбинезон без единого шва, изготовленный из материала, подходящего для любого климата и долгого использования в самых невероятных условиях. Она уже знала, что не обнаружит здесь никаких предметов роскоши для нормальной женской жизни, не говоря уже о духах или кремах для лица и рук, которыми пользовались женщины, постоянно живущие на земле.

Над головой раздался звон: сигнал к последнему отсчету перед стартом. Роана поуютнее устроилась в защитном коконе на своей койке. Опять они улетают... она даже не была уверена, что сумеет подсчитать, в который раз проходит подобную процедуру. И вообще, наступит ли когда-нибудь конец ее странствиям?

Этот полет ничем не отличался от какого-нибудь другого. Когда они перешли в гиперпространство, дядя Оффлас послал за ней, чтобы устроить ей небольшой экзамен относительно того, чему она научилась. Когда экзамен кончился, он ни единым знаком или словом не дал ей понять, что она сделала успехи, а лишь сказал, что ей следует сосредоточиться только на работе. Затем дал ей читающее устройство и целую груду записей к нему, приказав как можно лучше использовать свободное время. Она не осмелилась возразить, понимая, что рано или поздно он может потребовать у нее отчета о проделанной работе.

Полет, как обычно, был утомительным и скучным. Вот на лайнере, где всегда есть множество мероприятий для развлечения пассажиров, наверняка было бы лететь веселее. Но, конечно же, дядя Оффлас решил, что подобные перерывы между занятиями должно использовать лишь для зубрежки.

Наконец они вышли к намеченному пункту; их корабль достиг орбиты Клио. Они упаковались сами и свое снаряжение перенесли на СБ, стандартный спасательный бот, который, однако, был модернизирован д ля прямой посадки на планеты. Уже наступили сумерки, когда тщательно спланированное приземление привело их на поверхность.

Все трое выгружали снаряжение и продовольствие очень быстро, поскольку посадочный модуль располагал строго ограниченным временем, чтобы возвратиться на корабль-носитель. Времени всегда было в обрез, даже тогда, когда сутки намного длиннее. Хотя ни один из тех, кто наблюдал за небом Клио, не смог бы опознать звездолет, все равно могли возникнуть лишние слухи о странных явлениях в небесах.

Когда Роана вытаскивала из шлюпки на землю контейнеры и ящики, она отметила, что воздух Клио необычайно свеж. После затхлой удушливой искусственной атмосферы корабля воздух планеты показался ей почти ароматным. И она с наслаждением наполнила им легкие.

У них совершенно не было времени осматриваться вокруг, пока они выгружались. Когда СБ приготовился к взлету, дядя Оффлас захлопнул люк и отскочил назад. Даже за короткое время их разгрузки сумерки успели смениться кромешной тьмой. Роана села на ящик и вытащила из внутреннего кармана комбинезона очки ночного видения. И только тогда осмотрелась.

Они находились на поляне, со всех сторон окруженной высокими деревьями. Затем она увидела кусты, местами примятые и сожженные после приземления и отлета шлюпки. Потом перевела взгляд на контейнеры и ящики, стоящие на кочках, поросших мхом.

Тем временем дядя Оффлас изучал небольшую карту, глядя то вправо, то влево, словно выискивая на местности охотничьи ориентиры. Сандар с трудом открыл один из пухлых контейнеров, вытащил из него ящичек и положил его на колени. Затем низко к нему наклонился и стал изучать какие-то циферблаты, расположенные у него на крышке. Настроив пару из них, он взялся за другой — точно такой же — ящик, чтобы сделать то же самое.

— Все в порядке, — произнес дядя Оффлас. — Поставь его примерно в двенадцати... нет, пожалуй, в двадцати шагах вон в том направлении, — он ткнул пальцем влево. — А я сделаю то же самое с этим, — и с этими словами он поднял второй ящик.

Теперь, когда искажатели заработали, они смогут разбить лагерь. Приборы предназначены для защиты от любого вторжения, будь то человек или местное животное. У каждого члена их маленькой команды к ремню был прикреплен крохотный передатчик, полностью снимающий негативные эффекты искажателя.

В полночь они начали устраиваться на новом месте. Под чутким руководством дяди Оффласа при помощи лазера прорезали в земле довольно глубокую яму высотою с Сандара. Над ней возвышался купол высотою в вытянутую руку, защищающий от непогоды, который, в свою очередь, скрывала буйно разросшаяся растительность. Они занесли оборудование и провиант в свое убежище, заранее отгородив для них отсек, вмещающий три маленьких ящика и один большой. Затем они включили внутреннее освещение в лагере и несколько раз обошли лагерь по кругу, чтобы убедиться, что ни один лучик света изнутри не сможет их выдать местоположение.

Порой им приходилось работать по ночам, а отсыпаться днем. Так случилось и на этот раз. Роана настолько устала, что часто зевала и мечтала лишь об одном: поскорее свернуться у себя на койке. Среди деревьев ей мерещились какие-то тени, и поскольку вокруг было очень темно, она двигалась наугад, словно раздвигая темноту руками. Так Роана начала свое первое изучение этой местности. Сандар изучал рощу с противоположной стороны, пока его отец собирал передатчик и устанавливал различные приборы, которые могли им понадобиться для определения дальнейшего пути. Очевидно, Оффлас совершенно не сомневался, что они отыщут искомое. Никогда еще прежде он не был настолько самоуверен. Словно эта его решительность могла ускорить их поиски.

Такая сильная вера в успех передавалась Роане как заразная болезнь. Она почти не сомневалась, что сможет представить Оффласу рапорт об удачном завершении своей первой поисковой вылазки. Но этого не смогли сделать ни она, ни Сан-дар. В третью ночь они удалились от лагеря гораздо дальше, чем в первый раз, и вернулись в лагерь, ориентируясь на сигналы искажателей. Поскольку заблудиться было практически невозможно, у Роаны путешествие по лесу почти не вызывало беспокойства. Прежде ей никогда не доводилось быть- совершенно одной. На борту звездолета, находясь в отдельной каюте, она иногда испытывала тревожные чувства, но, зная, что совсем рядом, за перегородками, находятся люди и им так же, как и ей, неуютно в этом безвоздушном пространстве, успокаивалась. Так случалось много-много раз. Но здесь, в этом диком заброшенном лесу, отчетливо видном с помощью ее специальных очков, она внезапно ощутила странное чувство какой-то необузданной свободы.

В середине четвертой ночи она взобралась на горный кряж, перекинула детектор через плечо, чтобы взбираться дальше, подтягиваясь обеими руками. С самого рассвета шел дождь, отчего трава и кусты были влажными и скользкими. Но водонепроницаемый комбинезон сохранял ее тело сухим, и она наслаждалась прозрачными каплями, падающими ей на лицо и руки, даже несмотря на то что волосы прилипали к голове.

Наконец Роана добралась до дороги. Она продвигалась вперед по размокшей глине, часто спотыкаясь и поскальзываясь, с трудом прокладывала себе путь через кустарник и травы, росшие на высоких холмиках, некоторые из которых торчали выше ее головы. Над нею аркою сцеплялись кружевные лианы из диковинных цветов, создавая почти непроницаемую зеленую крышу. Либо их посадили так намеренно, чтобы скрыть тоннель от чужого глаза, либо перед Роаной просто-напросто была девственная и никем не управляемая флора во всей свой красе. Однако дорога была изрыта колеей, и виднелись следы копыт, напоминающих конские. Поэтому Роана догадалась, что дорогой часто пользовались. И тогда она решила подняться еще выше, что и сделала, заметая за собою следы при помощи сломанной ветки.

Горный кряж лежал под прямым углом к дороге, и довольно высоко над нею. До пересечения дороги с горою Роана добиралась ползком. Ее тело все время извивалось, ибо девушка старалась, чтобы ее не заметили на фоне неба. А это вполне могло случиться из-за полной и ясной луны.

Впрочем, луна оказала ей и услугу. Из-за ее яркого света Роана отчетливо видела всю местность, расстилающуюся внизу. Ее очки ночного видения можно было отрегулировать так, чтобы изучить местность очень тщательно, причем на значительном расстоянии. И Роана сумела разглядеть группу домов, явно составляющих поселок.

Прямо под нею находилось довольно значительное поселение. Роана увидела две квадратные башни высотою примерно с пятиэтажный дом, соединенные между собой каким-то сооружением шириною не больше комнаты, зато высотою в три этажа. По краям обеих башен, как и по крыше здания, шел парапет. Парапет бежал и по внешней высокой стене, окаймляющей здание. Два или три очень узких окошка излучали слабый свет. Роана ломала голову, кто мог засидеться допоздна в столь неурочный час. Ближайшая к ней башня имела ворота, ведущие в сад, спускающийся к самому подножию горного кряжа.

Сад, словно изрезанный тропинками из лунного света, выглядел таинственно. То там, то здесь Роана замечала роскошные цветочные клумбы, ухоженные чьей-то заботливой рукой. Но что больше всего поразило Роану, это шесть человек, работающих в саду. Они трудились парами. Девушка увидела, что они устанавливают в земле какие-то столбы, служащие основанием для огромных гротескных фигур. Каждая из этих жутких фигур держала в одной из передних лап овальный щит с причудливым изображением, в то время как другая передняя лапа или коготь сжимал древко с небольшим флажком.

Установка этих фигур в ряд напротив нижнего этажа башни отнюдь не казалась работой из легких. Сверхъестественные фигуры на столбах изображали то ли животных, то ли птиц или в любом случае похожих на людей существ, увенчанных коронами и завернутых в нечто вроде савана. Но зрелище казалось Роане настолько удивительным, что она задумалась о том, а нет ли во всем этом какого-нибудь аллегорического значения.

Загадочно было также, зачем их понадобилось устанавливать среди ночи? Роана наблюдала за действиями людей до тех пор, пока не установили последнюю фигуру. Потом люди двинулись по направлению к зданию по единственной дороге, устланной булыжником и идущей к главным воротам в стене. За этой стеной, очень похожей на крепостную, шли два рада домов, возведенных из такого же камня, как и башня, только намного меньше размером. Из крупных камней были сделаны только два верхних этажа. Крыши домов были из каменных плит, положенных под небольшим наклоном, а на их краях были вытесаны головы животных.

Это была крепость и деревня при ней, но в миниатюре. И хотя это зрелище отличалось от того, что Роане доводилось видеть на трехмерных изображениях, она все-таки узнала, что это Хи-зерхау — главный королевский охотничий замок королевства Ре-вения.

Неужели установка этих фигур означала скорое прибытие короля? И если это так, как могут отразиться эти действия в лесу на ее группе? Безусловно, их всегда защитят искажатели. Но если повсюду будут шастать охотники, то им придется скрываться до окончания королевской охоты. А дядя Оффлас ни за какие коврижки не собирался терять время впустую.