Ноги Дальгарда коснулись дна; он осторожно побрел к берегу, туда, где мост через реку отбрасывал густую тень. Водяные не сопровождали его. Когда колонист направился к городу-складу, Сссури отправился на юг, чтобы предупредить и подготовить племена. А водяные с островов установили связь от зарослей в двух милях от берега до своих пещер. Такая связь лучше легендарных коммуникаторов земных предков; одни улавливают мысли других и передают их дальше своим товарищам.

Хотя в городе не было видно никаких признаков жизни, Дальгард двигался с такой осторожностью, словно входил в логово ящера-дьявола. В первые мгновения рассвета он установил контакт с мозгом прыгуна. Маленький зверек был так испуган, что почти не мог мыслить, и Дальгард провел немало времени, успокаивая его. Наконец он кое-что узнал о происходящем.

Смерть… Ужас прыгуна был близок к безумию. Убийцы спустились с неба, они жгут, жгут… Все живое бежит от них.

Дальгард понял, что из его плана окружить Иных невидимым кольцом шпионов-животных ничего не выйдет. Придется полагаться только на собственные глаза и уши.

Он двигался вперед, оставив позади последних шпионов водяных, поднимался вверх по течению. Никаких следов пришельцев не видно. Так как они не могли высадиться в своем корабле в густо застроенном районе у реки, их лагерь скорее всего в пригородах метрополиса.

Дальгард выбрался из воды. Лук и стрелы он оставил у последнего водяного; теперь для защиты у него только нож-меч. Но он здесь не для того, чтобы сражаться, только ждать и наблюдать. Выжав одежду, он крался вдоль берега. Если чужаки пользуются улицами, хорошо бы оказаться выше их. Входя в город, разведчик задумчиво разглядывал ближайшие здания.

Два квартала Дальгард еще держался уровня улицы, прокрадываясь от одной затененной двери к другой, прислушиваясь не только к звукам, но и к прикосновениям мысли. Однако он был почти уверен, что чужаки будут искать только водяных. Не обладая телепатическими способностями, как их прежние рабы. Иные тем не менее в состоянии ощутить близкое присутствие водяных, и потому жители моря не рискуют обмениваться мыслями поблизости от чужаков, чтобы не выдать себя. Но он из другого вида, поэтому, вероятно, его мысли обнаружить чужаки не смогут. Именно поэтому Дальгард один и пошел в город.

Он разглядывал здания впереди. Среди них коническое сооружение, возможно, основание башни, все этажи которой, начиная с третьего, рухнули. Здание украшено разноцветными рельефами, полосами, которые служат письменностью у чужаков. Это ближайшее подходящее для него место. Но разведчик не двигался с места, пока зрением и мысленно не изучил окружающую обстановку. Впрочем, его внимание не дошло до места, где в двенадцати кварталах отсюда затаился другой наблюдатель. Дальгард легко пробежал к зданию в тот момент, как Раф переступил с ноги на ногу за парапетом, из-за которого наблюдал за группой чужаков внизу на улице…

Пилот следовал за ними с того самого раннего утреннего часа, когда его разбудил Сорики. Но далеко не ушел. Большую часть времени наблюдал из укрытия, как сейчас. Вначале ему показалось, что чужаки что-то ищут, потому что они заходили в здания, потом выходили, совещались и заходили в другое. Но выходили они всегда с пустыми руками, поэтому он понял, что они ищут не новые сокровища. К тому же передвигались они уверенней, чем накануне. Эта уверенность и заставила Рафа забраться наверх, чтобы наблюдать оттуда без риска, что его обнаружат.

Около полудня они наконец пришли в этот район. Если бы двое не остались на улице, Раф мог бы поверить, что они ускользнули и что он, как кошка, караулит опустевшую мышиную пору. Но в этот момент чужаки вышли, неся с собой что-то.

Раф перегнулся через парапет, стараясь получше рассмотреть плоский, похожий на ящик предмет, который двое чужаков поставили на тротуар. Либо они пытались его открыть, либо он требовал каких-то приспособлений, только чужаки очень долго с ним возились. Пилот облизал пересохшие губы и подумал, что будет, если он просто спустится на улицу и подойдет к ним. Он уже почти решился, когда группа внизу быстро расступилась, оставив ящик на месте; чужаки окружили его на некотором удалении.

Поднялся белый пар, послышался протестующий скрежет, н предмет начал рывками подниматься, как будто какой-то гигант неравномерно подтягивал его к себе в небо. Раф отскочил. Прежде чем он смог вернуться на место, предмет поднялся выше парапета, на пять-шесть футов выше головы разведчика и здесь повис. Больше он не поднимался; напротив, начал раскачиваться взад и вперед и с каждым раскачиванием отходил все дальше.

Вперед и назад — от пристального наблюдения за ним кружилась голова. Какова его цель? Для обнаружения, для слежки за ним? Раф положил руку на рукоять станнера. Он не знал, как подействует луч на ящик, но испытывал сильное желание проверить.

Но вот движения летающего черного ящика стали менее резкими, полет — равномернее, словно двигатели этого механизма стали функционировать, как запланировано создателями. Ящик совершал широкие ровные круги, он исследовал воздушные потоки.

Ищет, явно что-то ищет. И так же ясно, что не его, потому что присутствие Рафа па крыше было бы обнаружено немедленно. Но ведь солдаты на улице не видят эту машину. Как могут они знать, что она обнаружила? В ней должно быть какое-то встроенное сигнальное устройство.

Решив не терять его из виду, Раф перескочил с крыши на соседнюю, легко пробежал по ней, а спущенный с цепи пес, подскакивая и поворачиваясь, удалялся от хозяев, преследуя какую-то загадочную добычу…

Подъем, выглядевший с улицы легким, оказался гораздо труднее, когда Дальгарду пришлось осуществлять его на самом деле. Часы плавания по реке, ночь с беспокойным сном — все это истощило его силы больше, чем он думал. Он тяжело дышал, прижимаясь к стене; ноги его стояли на разноцветной рельефной полоске; прежде чем ступить на следующую, он собирался передохнуть. Внешне город совершенно безжизнен, но водяные уверены, что корабль чужаков и его странный спутник приземлились здесь. Если бы не эта уверенность, Дальгард решил бы, что ищет напрасно.

Закусив губу, разведчик мрачно продолжал карабкаться, пот увлажнил его лоб и руки. Он не стал больше останавливаться, но продолжал двигаться, пока не оказался на крыше укороченной башни. Крыша — покатая, она склоняется к середине, как внутренность чаши, и в центре видно круглое отверстие — люк или дверь. Но разведчик слишком выдохся и в данный момент мог только отдыхать.

Воздух какой-то сонный. Хочется свернуться на месте и спать, дать телу отдых, которого оно жаждет. Дальгард расслабился, напряжение, охватившее его в этом злополучном месте, отпускало…

Дальгард вздрогнул, словно его поразила собственная отравленная стрела. Контакт с водяными, с прыгунами и бегунами легок и знаком. Но это не такой контакт. Словно касаешься чего-то холодного, как лед, враждебного с рождения, такого, что невозможно понять. Дальгард мгновенно разорвал контакт и скорчился, глядя в бирюзовое небо, ожидая — чего именно, он сам не знал. Может, того, что этот чуждый мозг отыщет его, извлечет из убежища, вывернет наизнанку, вытянет все, что знает и что надеется узнать колонист.

Проходило время, чуждое сознание молчало, и Дальгард начал надеяться, что тот, другой, не ощутил контакта. Приободрившись, он послал ищущую мысль. Бессознательно, вслед за поиском, поворачивался и сам. Вот оно!

При повторном прикосновении он опять отступил, опасаясь быть обнаруженным. По потом продолжал исследования, готовый отступить при первом же намеке на то, что обнаружен. Существо с высокоразвитым разумом, существо, чуждое его умственным процессам, оно недалеко. И хоть его попытки становились все смелее, проникнуть сквозь барьер, отгораживающий другого, он не может. Он всегда знал, что водяные общаются друг с другом на гораздо более высоком уровне, чем с ним; что они способны «говорить» с колонистами лишь потому, что много поколений обменивались мыслями с прыгунами и другими низшими существами. И откровенно признавали, что хоть Иные могут обнаружить их присутствие, но обмениваться мыслями с ними нельзя. Поэтому его собственная волна, чуждая господствовавшим некогда обитателям Астры, вполне может оставаться незамеченной.

Они…, или он…, или оно… — в том направлении. Дальгард в этом уверен. Он посмотрел на северо-запад и впервые увидел примерно в миле от себя шар. Если странный флаер, о котором сообщали водяные, рядом, отсюда его не видно. Но разведчик уверен, что обнаруженный им мозг ближе.

И тут он увидел — черный предмет, рывками поднимающийся в воздух, как будто кто-то его тащит. Предмет слишком мал для флаера. Уже давно колонисты составили себе представление о физическом облике Иных. В общих очертаниях и по размерам они сходны. Нет, в этом предмете не может быть пассажира. Но тогда что это — или почему?

Предмет двигался постепенно расширяющимися кругами. Дальгард продолжал скрываться за парапетом крыши. Почему-то сразу подумалось, что стоит поискать более надежное укрытие, что этот летающий ящик опасен. Дальгард выбрался из убежища и направился к выходу в центре крыши. Потребовалась минута, чтобы просунуть пальцы в круглые дыры и потянуть. Упрямая крышка подалась, изнутри в лицо ударил затхлый воздух.

В сражении с дверью Дальгард перестал следить за ящиком и потому удивился, когда этот предмет с пронзительным высоким свистом, на самом пороге восприятия, неожиданно нырнул и устремился прямо к нему. Дальгард прыгнул в люк и, к счастью, приземлился на крутой извивающейся рампе. Он потерял равновесие и заскользил в темноту, стараясь затормозить руками; в ушах продолжал звучать пронзительный вопль ящика.

В этой части конического здания было темно, и вот двумя этажами ниже входа, в который он так бесцеремонно вторгся, Дальгард сильно ударился о стену. Лежа в темноте и пытаясь восстановить дыхание, он продолжал слышать вопль. Или призыв? Размышлять некогда, нужно уходить.

На четвереньках разведчик прополз по короткому коридору и обнаружил другую уходящую вниз рампу, на этот раз не такую крутую; по ней он мог спускаться стоя. Внизу светлее, свет пробивается сквозь отверстия в декоративных полосах. Есть и дверь, закрытая на запор.

Дальгард не пытался открыть его, хотя положил руку на стержень. Ящик — это охотничья собака. Может, она уже привлекла хозяев к этому зданию? Он откроет дверь и встретится с опасностью, которую должен избежать. Дальгард отчаянно попытался поискать мыслью. Но чуждой волны не нашел. Может, охотники умеют контролировать свою мысль? Он очень мало знает об Иных, а водяные так ненавидят своих прежних хозяев, что скорее избегают, чем изучают их.

Шестое чувство разведчика подсказало, что снаружи никто не ждет. Но чем больше он медлит с этим ящиком наверху, тем слабее его шансы. Он должен двигаться — и быстро. Отведя запор, он чуть приоткрыл дверь и выглянул на пустынную улицу. Дальше в десяти футах еще одна дверь, в ней можно укрыться, еще дальше — стена переулка под балконом. Он отметил эти укрытия и вышел.

Все тихо. Он побежал. И тут снова раздался разрывающий уши вопль, и летающий ящик устремился на него. Дальгард отскочил от двери и ушел под балкон: он понимал, что должен двигаться, но в укрытии, чтобы этот черный предмет не мог его ударить. Если бы только найти вход в подземные коридоры, какие уходят от арены… Но теперь он даже не уверен, где правильное направление на арену, а подниматься наверх, чтобы осмотреть местность, не может.

Он соприкоснулся с чуждым разумом! Они идут сюда, по сигналам своего пса. Он не должен позволять им загнать себя. Разведчик подавил приступ паники, попытался справиться с напряжением, туго натянувшим нервы. Бежать бесконечно тоже нельзя. Наверно, именно это им и нужно. И вот он стоял под балконом и пытался не слышать пронзительный вопль, внимательно изучая переулок.

Узкий боковой путь, и он не очень мудро поступил, выбрав его: впереди гладкие стены окружают то, что когда-то было садом. Дальгард не знает, нападет ли на него ящик, если захватит на открытом месте…, но проверять это глупо…, он не может и судить о скорости его движения.

Стены… Ветерок из переулка донес запах реки. Возможно, переулок кончается у воды, а Дальгард считал, что если доберется до воды, сумеет запутать преследователей. Но выбирать долго не приходится: чужаки все ближе.

Дальгард легко пробежал под балконом, резко повернул, достигнув конца защитной стены, и прыгнул. Пальцы его ухватились за резьбу на стене, он подтянулся и оказался в узком проходе. Над ним по-прежнему нависал выступ строения. Послышался глухой удар: это ящик ударился о преграду. Значит, если у него будет возможность, ящик действительно ударит его! Это стоит принимать во внимание.

Разведчик заглянул за стену. За ней растительность, превратившаяся за многие годы отсутствия ухода в сплошной ковер. Если он до нее доберется, возможно, сумеет скрыться. Он посмотрел на окно, на дверь, ведущую на балкон. Ножом открыл дверь и прошел в дом, пробежал по комнатам на первый этаж, к выходу в сад.

На уровне земли колючая путаница выглядела устрашающе. Придется прорубать дорогу. Сможет ли он это проделать и уйти от вопящего, качающегося в воздухе преследователя? Остатки тропы дают слабый шанс, а Дальгард заметил, что кусты начинают ветвиться в нескольких футах над землей.

Решив попытать удачу, он зарылся в зеленую массу, разрубая ножом преграды. И оказался в странном тусклом мире, где мертвые и живые ветви переплетались, создавали крышу над головой, отгораживали от тепла и света солнца. От влажной поверхности, пачкающей руки и колени, тянет разложением и запахом потревоженного перегноя. Пришлось подождать, пока глаза привыкнуть к полутьме; потом он увидел старую тропу, которую выбрал в качестве проводника.

К счастью, через несколько футов он обнаружил, что тропа не так заросла, как он опасался. Толстый матрац вверху перекрывал солнечный свет и убивал ростки, и поэтому ползти оказалось довольно легко. Дальгард слышал жужжание насекомых, но животных здесь не было. Земля становилась все более влажной, перегной стал похож на грязь. Разведчик не смел надеяться, но либо близко река, либо в саду протекает ручей, впадающий в нее.

Преследователь продолжал кричать, но, хотя листва искажала звук, Дальгард решил, что ящик больше не находится непосредственно над ним. Может, он сбил его со следа?

Он увидел ручей, скорее цепочку мелких заводей, над которыми сплошным покровом соединяется растительность. Ручей привел к стене, он уходил в дренажное отверстие, и Дальгард был уверен, что сможет в него проползти. Ему не хотелось погружаться в темную тесноту, но другого выхода он не видел. Протискиваясь в слякоти и грязи, чувствуя вокруг влажный камень, разведчик пополз в неизвестное.

Однажды ему пришлось остановиться и убрать камни, врезавшиеся в дно. По другую сторону этого опасного места можно было ползти дальше. Может ли ящик выследить его здесь? Он не знает принцип его действия; остается только надеяться.

По вот он увидел впереди серый свет и пополз с новыми силами — и столкнулся с решеткой, за которой — открытый мир. Снова пошел в ход нож, Дальгард подкапывал преграду. Работал он долго, но наконец решетка упала в мутный ручей; Дальгард приготовился тоже погрузиться в него.

Лишь из-за своего опыта охотника он избежал смерти. Какой-то инстинкт заставил увернуться, и черный ящик не разбил ему голову, а только скользнул по ней. Но от удара Дальгард потерял сознание и упал в мутную воду.