Блейк лежал лицом вниз в липкой грязи, запах разлагающейся растительности заполнял ноздри, все его тело было покрыто слизью берега, который много раз затопляется половодьем. Он сам не понимал, как добрался сюда в темноте. Какой-то инстинкт самосохранения уберег его, когда по воде хлестали огненные лучи рядом с его бьющими по воде руками. Он пытался держаться под водой. Должно быть, на корабле решили, что прикончили его, а может, это их не очень беспокоило. Понадеялись на береговые патрули.

Он на четвереньках отполз подальше от воды в тростники. Потом сел и попытался понять, что произошло на судне. Его явно вызвали на тайную встречу, назвали пароль, на который у него не было отзыва. Потом кто-то, по-видимому, не знающий об этой тайне, появился на палубе, и его еле видимый собеседник применил решительные меры, чтобы избавиться от возможного предателя, перебросив Блейка за борт. Объяснение вполне разумное.

Теперь он на берегу и может стать добычей любого заметившего его местного жителя. У него две возможности: попытаться пересечь реку и вернуться в Новую Британию или пускаться вниз по течению и догнать торговый корабль. И Блейку казалось, что ни то, ни другое невозможно. Потому что залп лучей не оставил его нетронутым. Между плечами и на локте левой руки полосы обожженной кожи в три пальца шириной, и любое движение вызывает волну тошнотворной боли. Плыть с такими ранами, здесь, где река так широка, с быстрым течением? — Нет. С другой стороны, вдоль берега много плавника. В его собственном мире последовательности эта река известна своими резкими переменами направления и разливами. То же самое должно быть справедливо и здесь. Если удастся соорудить плот, он может пуститься по реке и догнать корабль. Конечно, его тут же могут застрелить.

Но могут и поднять на борт те, кто хотел бы услышать о его встрече с незнакомцем на верхней палубе. Блейк был уверен, что разговаривал с армейским офицером. Но какая связь может существовать между офицером и иноземным торговцем, одним из тех, кого считают проклятыми и давними врагами?

Блейк неуверенно встал на ноги. В зарослях тростника он не может идти, ноги глубоко погружаются в грязь. Лучше выбраться повыше. Но ночь безлунная, и Блейк в темноте столкнулся с откосом берега. Каким-то образом ему удалось подняться. Здесь он лег, перевернулся на спину и лежал, отдуваясь от усилий, положив раненую руку на грудь.

Под темным пологом кустов плясали маленькие огоньки — светлячки. Лежа неподвижно, Блейк прислушался к звукам ночи: крик совы, всплеск какого-то ночного животного в воде, потом — лай, от которого по телу прошла дрожь. Собаки патруля?

Идти вслепую в темноте бессмысленно. Но чем дольше он остается на месте, тем дальше уплывет корабль и тем вероятнее, что его поймает патруль. Надо идти. Надо идти!

Блейк встал. Здесь река поворачивает на юго-запад. Вокруг деревья и кустарники, но их недостаточно для укрытия. Он пошел, спотыкаясь. Еще два раза слышался отдаленный лай. А однажды темное пятно фыркнуло и с шумом затопало сквозь кусты, уходя с дороги. Блейк начал считать — пятьсот, потом отдых до ста, снова пятьсот, отдых. Ночь слишком темна, чтобы разыскивать под откосом плавник, но как только рассветет, нужно будет спуститься к воде и отыскать то, что ему необходимо.

Блейк вспомнил, что Новая Британия держит на своей стороне реки патрульные корабли. Набрать плавника, соорудить плот и переплыть реку, подальше от опасного и негостеприимного берега. Если его задержат представители властей Британии, он заявит, что бежал через реку, спасаясь от враждебности имперских лордов. Блейк гордился этим своим планом. Слишком жарко, а рука, которую он сунул для поддержки за пазуху, при каждом толчке начинает болеть, и боль распространяется по плечу и груди. Становилось трудно дышать, и ему приходилось останавливаться и восстанавливать дыхание, тратя на это время.

Ночь тянулась бесконечно, словно время, доступное измерению, перестало существовать и он обречен вечно брести в темноте по берегу, спотыкаясь о корни или цепляясь за ветви. Блейк теперь шел в оцепенении. Внутреннее предупреждение об опасности стало общим сигналом тревоги, как в шаттле, когда он приближался к Проекту. Шаттл… Варлт… Марфи…, корабль. Недавнее прошлое вспоминалось с трудом, как будто не имеет к нему отношения. Важен следующий шаг, потом еще один, еще — если он сможет идти.

Блейк снова упал, на этот раз на раненую руку. И не смог сдержать крик, не смог спастись от тьмы, темнее ночи. И лежал на месте, пока небо не посветлело.

Его привел в себя дождь, промочивший одежду. Открыв глаза, Блейк тупо замигал и попытался понять, где он. Дождь…, ветви…, он под открытым небом. Как? Почему? Крупные капли, падающие на лицо, помогли вернуться памяти. Корабль…, река…, он плыл по реке. А теперь день, он ясно различает окружающую растительность. Плавник…, речной берег…, он должен уходить отсюда!

Он пытался подняться, держась за ветки куста, когда низкое рычание заставило его застыть. И одновременно внутренний сигнал опасности. Блейк медленно повернулся, чтобы увидеть источник звука. На него с расчетливым охотничьим интересом смотрели раскосые зеленые глаза. Уши прижались к круглому кошачьему черепу, сквозь белые клыки с шипением вырывалось дыхание. Пума? Нет, это ягуар, пятнистый повелитель джунглей с юга, далеко от своей привычной территории, но тем не менее хозяин ситуации.

Животное сделало шаг вперед, прижимаясь брюхом к земле. На нем ошейник, усаженный зелеными камнями. Снова предупреждающее рычание. Блейк пытался определить свои возможности. За ним, не очень далеко, край берегового откоса. Может ли он спуститься до того, как кошка прыгнет? Сомнительно.

Ягуар остановился, поднял голову. Потом испустил вопль, похожий на крик, и в ответ послышалось рычание откуда-то между Блейком и откосом. Он в западне! Глядя на зверя перед собой, словно его можно удержать взглядом, Блейк чуть попятился, чтобы видеть, что происходит в другом направлении. Устойчиво звучал внутренний сигнал тревоги, как будто не в кошках главная опасность.

Показалась еще одна пушистая голова. Вторую кошку разглядеть в подлеске труднее, она черная, и отчетливо выделяются только белые клыки. Второй зверь не выходил на открытое место. С него капала вода; он рычал, яростно тряся головой. Полосатая кошка легла и тоже зарычала. Животные как будто не собирались нападать, но не давали ему уйти.

Охотничьи кошки! Его предупредили о собаках речных патрулей, злобных, известных своим умением выслеживать и приканчивать беглецов. Но эти кошки — другое дело: на инструктаже о них не говорилось. Охотничьи животные какого-то местного лорда? Ягуар — священное животное, император восседает на троне с ножками в форме лап ягуара; так называется элитная военная каста.

Долго рассуждать не пришлось. Внутренний сигнал прозвучал с новой силой. Блейк перевел взгляд с одного животного на другое. Они не двигались, не готовились к прыжку. Но откуда-то донесся гулкий удар, повторившийся трижды. Черная кошка исчезла в кустах, отвечая на призыв. Снова звуки ударов в барабан. Опасность…, близко…, опасность…

Блейк шевельнулся и тут же услышал рычание. Пятнистая кошка присела, готовая прыгнуть. Блейк застыл. Поблизости послышался кошачий вопль, ему ответили крики. Хозяева кошек приближались.

На берегу показалась смешанная группа. Впереди шли люди в кожаных брюках и свободных хлопчатобумажных зеленых пятнистых рубашках без рукавов, едва прикрывающих мускулистые грудь и плечи. Волосы убраны назад и перевязаны у шеи, лбы раскрашены. Слуги какого-то лорда, загонщики и рейнджеры, они держали в руках простые духовые ружья, и у каждого на груди герб.

Пятнистая кошка встала и отошла на один-два шага. Охотники не разговаривали с ней, но расступились, как перед высокорожденным лордом. Ягуар сел и принялся лизать переднюю лапу.

Тем временем предводитель группы щелкнул пальцами, и двое из его людей приблизились к Блейку, снимая что-то с поясов. Раненую руку ему грубо завели назад, перевязали запястья с привычным умением людей, перевозящих добычу. Толчок в плечо заставил его идти. И он пошел, сопровождаемый всей группой и кошками.

Блейк так часто спотыкался, что наконец предводитель с раздраженным видом приказал одному из своих людей идти рядом с пленником и поддерживать его. Блейк знал, что даже будучи не раненым и не связанным, он не смог бы соперничать с этими людьми. Это америндейцы из северных племен, жители равнин, которые несколько поколений назад, после многочисленных стычек и партизанской войны, влились в состав Империи. Теперь они охраняют границу и охотятся. Все высокие, с мощными фигурами, похожие на шайенов, сиу и черноногих, которые в его собственном мире последовательности в течение полустолетия успешно сопротивлялись европейцам, пока паровоз цивилизации, не признающий их достоинств и талантов, не раздавил их. А здесь Империя не погубила их, а ассимилировала.

Они опора реакционных лордов, которые, по слухам, готовы подняться против механизированной цивилизации юга. И у них нет причин хорошо относиться к пленнику из Новой Британии. Все они всегда готовы принять участие в набеге через границу.

— Сюда. Иди. — Сопровождающий произнес это по-английски презрительно и подтолкнул пленника влево.

Они вышли на узкую дорогу и увидели впечатлительную картину. В нескольких ярдах стоял большой фургон, похожий на те, что движутся по улицам Акрона. Но этот фургон используется как укрепление и охотничий лагерь. На его крыше смонтированы три пулемета незнакомого Блейку типа. Сбоку открывалась дверь, и в нее видно удобное жилое помещение. А на стуле перед дверью сидит человек, вероятно, командир всей группы.

Крупный нос, плоский лоб, продолговатый череп — все это свидетельствует, что он представитель одного их старинных дворянских семейств. Но здесь, в дикой местности, на нем дубленые кожаные брюки, сапоги и простая рубашка, как и у его людей, хотя на груди золотой значок. У его охотников духовые ружья, а у предводителя ручной лазер; двое стоящих рядом в мундирах личной охраны. И у них не только лазеры, но и ружья. У ног господина лежит черный ягуар в золотом с рубинами ошейнике.

Навес, отходящий от фургона, оберегает знатного охотника от дождя. Пятнистая кошка прошла на сухое место, прижалась головой к ногам человека. Он почесал ее за ухом, не обращая никакого внимания на пленника.

Стражники, несомненно, с юга; Блейк не понял слов, которыми они обменялись. Только когда кошкам дали поесть, вельможа повернулся к Блейку, окинул патрульного взглядом, не пропустившим ни речной грязи, ни синяков.

Он поманил Блейка согнутым пальцем, сохраняя презрительное и высокомерное выражение. На мгновение Блейк подумал, как встретились бы этот имперский лорд и Кутур; они очень похожи, хотя происходят из разных цивилизаций, временных потоков и уровней.

— Откуда ты? — Тольтек говорил небрежно, словно его мало интересует происхождение Блейка. Одна из кошек подняла голову и зашипела.

— Из порта Акрона, текутли, — Блейк использовал почтительное обращение к представителю древнего рода. По эту сторону реки он не может скрывать, откуда он. Держаться как можно ближе к правде — вот самый разумный курс. Но кто знает, какие средства могут использовать, чтобы вырвать у пленника всю правду?… Блейк не хотел думать об этом.

— Да? Но это по ту сторону реки и далеко на севере. Что ты делаешь здесь?

— Я был на корабле, который идет в Ксоматл. Произошел несчастный случай, и я упал за борт. Добравшись до берега, я не знал, где оказался…

Стоявший рядом стражник сделал неожиданное движение, к которому Блейк не был готов. Его развернули и показали допрашивающему ожог.

— Несчастный случай? По тебе стреляли, белокожий. Говорят, правда вам не свойственна, вы говорите лживым языком, который искажает слова, а не шлет их прямо, как подобает честному человеку. Но мы умеем извлекать правду, даже если приходится отдавать сердце Хитзилопоцли. — И он сделал знак, который повторили все окружающие.

— Что ты из реки — в это я могу поверить: от тебя воняет ею. Назови свое имя, чтобы мы могли сообщить вниз по реке, если тебя разыскивают.

— Руфус Трелонли, разрешенный торговец, направляющийся в Ксоматл.

Дворянин заговорил с одним из своих людей.

— Ты слышал о таком? — спросил он по-английски, словно хотел, чтобы Блейк понял.

— Слышал, а куч кабоб.

Советник, титул майя. Что из этого следует? — думал Блейк. Майя — прежде всего торговцы, торговцы и исследователи. Может, сохранились их потомки, и тогда его предполагаемая профессия будет более приемлема, чем для ацтекского военного лорда.

Стражник прошел в переднюю часть лагеря на колесах, и Блейк подумал, что он отправился передавать сообщение.

— Итак, ты один из разрешенных торговцев из Ксоматла, где, несомненно, имел дела с якабеком, поктекой Флатоком? — Теперь тольтек пользовался ацтекскими терминами.

— Мой хозяин действительно договаривался с поктекой Флатоком. Я не текуненкве. Имя главы торговой гильдии Нпаолтцин.

А куч кабоб пожал плечами. Отдал какой-то приказ на местном языке, и Блейка повели к другим машинам, стоявшим на некотором удалении. В них размещались рядовые охотники.

Несколько фургонов были оборудованы клетками, и две из них оказались уже заняты. В одной находился медведь, в другой волк такого размера, что Блейк решил: он справится и с ягуаром. Блейка посадили в третью клетку. Внутри пахло прежними обитателями. Патрульный лег на грязный пол, стараясь удержаться, когда заработал мотор и грузовик пошел назад, разворачиваясь.

Проехали мимо лагерного фургона. Дворянин чесал одну из кошек за ухом, голова животного лежала у него на колене. Он с улыбкой, похожей на гримасу своего любимца, взглянул на клетку с Блейком.

Узкая лесная тропа сменилась дорогой, вымощенной камнем, а она, в свою очередь, вышла к широкому шоссе из каменных блоков. Мимо проходили другие машины с различными грузами, но пассажирского транспорта Блейк не видел.

Его не кормили и не поили, хотя двое сидевшие в кабине, меняясь местами — они вели грузовик по очереди, — ели лепешки с какой-то темной пастой и пили из бутылки. Упираясь ногами в противоположные стороны клетки, Блейк мог сидеть. Но постепенно ему стало трудно выносить постоянное напряжение мышц, и он лег, все тело болело, и он только старался уберечь от тряски раненую руку.

Проехали по единственной улице небольшой деревушки. Блейк заметил реку и причал. Они движутся на юг, но это все, что он смог понять. А скоро его вообще перестала интересовать цель их пути, он только надеялся, что доберется туда в сознании.

Стемнело. Блейк сражался с приступами головокружения, которые становились все чаще и сильнее. Он увидел огни и понял, что шоссе превратилось в улицу, застроенную зданиями, соперничающими со строениями Акрона. Здания украшены причудливой резьбой. Движение довольно напряженное, и его шум, шорох колес, голоса, звуки большого города — все это кружило Блейку голову.

Он погрузился в темноту, потом снова появился свет, на этот раз приглушенный. И городские звуки стали меньше слышны. Грузовик остановился, те, что сидели в кабине, вышли. Один потянулся, другой что-то крикнул.

Новые голоса, более яркий свет. Потом скрежет двери клетки. Ее открыли. Руки ухватили Блейка, вытащили его. Несмотря на желание встретить врагов стоя, патрульный опустился на землю. Его ударили сапогом в обожженное место, и он потерял сознание.

Холод…, влага…, он беспомощно плывет в реке…, утонет, если не будет бороться. Надо плыть…, двигать руками и ногами…, но он не может. Его несет по течению…

Вода заполнила рот, горячий пересохший рот. Вода — вот что ему нужно. Река — это хорошо. Она загасит в нем огонь! Блейк шире раскрыл рот, но жидкость полилась ему на лицо, а не между губами.

Блейк открыл глаза. Над ним лица. Три…, четыре…, он никого из них не знает. Он попытался попросить воды, но смог лишь захрипеть. Его схватили, рывком подняли на ноги. Мир закружился. Блейк снова закрыл глаза, потому что от зрелища кружащихся огней, лиц и стен его затошнило.

Он не мог идти, и его потащили, ноги его бессильно волочились по земле. С ним говорили, но он не понимал ни слова. Потом его толкнули вперед и позволили упасть на твердую поверхность. Он лежал, тяжело дыша, пока его сапогом не перевернули на спину.