Симса с трудом дышала. Солнце, заливавшее жаром ущелье, превратило их убежище в котел, поставленный на огонь. Она сняла плащ, приспустила пропотевшую рубашку. Слишком жарко, чтобы двигаться, думать. Девушка вновь погрузилась в полубессознательное состояние. Дважды она вставала, чтобы позаботиться о зорсалах, когда ей казалось, что она слышит их крики. Если поверх расщелины, в которой они лежали, и дул ветер, поднимая столбы песка, к ним он не проникал.

Из-под распухших век она смотрела на инопланетника. Верхняя часть его плотно облегающего костюма была расстегнута; должно быть, он расстегнул его так, что она не заметила. Он лежал на спине, и Симса видела, как поднимается и опускается его грудь. Как будто спит?.. Видимо, он настолько устал, что даже жара не может его разбудить.

Время тянулось медленно. Девушке казалось, что она лежит здесь вечно, что конца ее страданиям не будет. Пить она не решалась, решив сохранить то, что осталось в початом кувшине, из которого напоила зорсалов.

Должно быть, она все же уснула, потому что большую часть дня заполняли смутные сновидения. Однажды ей показалось, что она лежит и смотрит на Фервар: старуха, закутанная во множество слоев одежды, прошла мимо плоского камня, на котором инопланетник установил свой волшебный подъемный прибор. Фервар была моложе, чем девушка ее помнила, спина у нее не была согнута, и она не опиралась на посох. Старуха прошла мимо убежища энергичной походкой, как будто шла по какому-то важному делу.

Симса хотела окликнуть ее, но не смогла. Однако оборванная фигура вдруг, словно ее позвали, остановилась у камня с прибором Торна. Из-под густых тяжелых бровей Фервар посмотрела прямо на девушку. Потом медленно подняла посох, на который, по существу, не опиралась, провела им над инопланетным прибором и концом указала на разрез в скалах. Губы ее произнесли какое-то слово, которое Симса не расслышала. Мельком оглядев их жалкий лагерь, старуха повернулась и пошла дальше.

Конечно, это был сон или галлюцинация, вызванная жарой и местом, в котором они лежали. Но Симса все же приподнялась, как будто могла посмотреть вслед старухе.

Симса решила, что у старухи мог быть только один повод появиться здесь. Девушка так страдала физически, что больше не испытывала страха. Фервар мертва, и теперь поведет их, пока они не присоединятся к ней. И Симса обнаружила, что ей все равно. Она снова легла, подложив руки под щеку. Что-то прохладное коснулось ее горячей кожи, словно драгоценная капля воды упала из фонтана...

С бесконечной медлительностью — быстрее она просто не могла двигаться — девушка подняла руку и взглянула на кольцо. Еще вчера оно стало слишком велико для ее похудевшего пальца, но она не стала его снимать. Напротив, намотала на палец обрывки ткани, которой обматывала ноги, и вновь плотно надела кольцо. Она смотрела на непрозрачный туманный блестящий камень, образующий крышу крепости, словно действительно видела воду.

Волшебство? Это — волшебство? Существуют лекарственные растения, они лечат тело, Фервар их хорошо знала и обучила Симсу — хоть и немного, потому что старуха ревниво относилась к своим знаниям и не делилась ими легко. Существуют чудеса, которые, по-видимому, умеет использовать инопланетник. Но все это создано людьми, их знаниями и усилиями, все это реальные предметы, которые можно потрогать.

Однако существуют и рассказы о странных силах, хотя никто из знакомых Симсе людей сам не видел, как они действуют. Всегда видел кто-то другой, в другом месте, в другое время, и девушка всегда воспринимала такие рассказы как выдумки. Знания можно получить, утратить, получить вновь. Люди, жившие раньше, могли быть мудрее своих потомков, если что-то прервало поток мудрости, идущий от одного поколения к другому.

Кольцо и другие украшения, которые у нее спрятаны, — лучшей работы, чем те, что она видела в верхнем городе, когда решалась взглянуть на богатства, до которых не надеялась и дотронуться. Тем не менее это вовсе не значит, что они волшебные — просто древние, результат работы рук, давно ставших костями или пылью.

Но вот она лежит, смотрит в бассейн этого сине-серого камня...

Вокруг нее поднялись стены. Солнце пропало, хотя по-прежнему было очень жарко: вокруг сверкал огонь, протягивая к ней обжигающие языки. Она слышала крики, дикие вопли и другие звуки, каких никогда не слыхала раньше. А у ее ног плескался бассейн, обрамленный парапетом из блестящих блоков сине-зеленого камня. Она качалась на самом краю, боясь спрыгнуть и в то же время боясь остаться на месте перед лицом ярости, которая неумолимо приближалась к ней.

Темное небо над головой осветилось вспышками пламени. Симса видела, как пламя начало лизать башню и башня обрушилась. Девушка закричала и прыгнула в ожидавшую воду. Но вода оказалась горячая, она прямо-таки обжигала. Это смерть, но она еще не сомкнула свои челюсти, скорее играла с нею, пользуясь пыткой, как зорсал когтями, когда зверь, сытый, играет со свежепойманной добычей. Весь мир был охвачен огнем, и Симса в самой середине этого пламени...

— ...Проснись... проснись!

Кипящая вода окатывала ее тело. Симса пыталась сопротивляться, но вода побеждала ее, отнимала последние силы. И продолжала играть с нею.

— Проснись!

Симса увидела над собой лицо — большое, круглое, как луна, две темные ямы на месте глаз, рот, который пришел выхватить ее из воды. Но этот рот не защита для нее — только иной вид пытки...

— Проснись!

Большое лицо отдалилось, стало смутно знакомым. Симса заморгала, от воды все расплывалось перед глазами. Она...

Это не сон. Никакого огня. Инопланетник тряс ее за плечи. Она смотрела на него какое-то время, потом высвободилась.

— Тебе, должно быть, снился сон из снов — с темной стороны, — заметил Торн, садясь на корточки. — Выпей... — Он протянул ей миску с водой, из которой она поила зорсалов. — Возьми, — повторил он, когда она не подняла руки.

Симса по-прежнему лежала в расселине, со всех сторон накатывалась жара. Но что-то странное случилось с ее зрением — словно одна картина накладывается на другую: временами она ясно видела проход, но потом его закрывала падающая башня и бассейн, в который ее загнал страх, и рядом смерть — смерть за ней и вокруг нее.

— Пей! — Торн придвинулся и руками крепко взял девушку за плечи, чтобы у нее появилась опора против тошнотворных видений, наложенных одно на другое. Потом он прижал край миски к ее сухим губам, и легкая боль скорее, чем его голос, уничтожила последние видения.

Девушка не стала возражать, заметив, что миска почти полна. Вода была теплая и чуть горьковатая, но она жадно выпила ее, позволив мужчине до конца держать миску.

Он снова прислонил ее спиной к корзине: оттуда доносились слабые крики зорсалов. Животные тоже нуждаются в заботе, но голова у девушки стала такая легкая, она так странно себя чувствовала, что не решилась пошевелиться. Пока нет.

Не понимая, что инопланетник делает, девушка смотрела, как он взял небольшую бутылочку — она стояла у камня возле его колена — и вылил из нее три капли в тщательно отмеренную порцию воды. Потом он закрыл бутылочку, спрятал ее в карман пояса, поднял миску, словно на встрече друзей в гостинице, сделал жест в ее сторону и медленно выпил долю, которую разрешил себе. Через край миски Торн продолжал внимательно наблюдать за нею, девушка даже поерзала под этим пристальным взглядом.

— У меня был дурной сон, — проговорила она, словно оправдываясь. — И вот это его часть... каким-то образом... — Симса подняла руку и поставила крепость на кольце вертикально. — Огонь в небе и падающая башня — и я прыгнула в бассейн, а вода в нем кипела...

— Леди Симса, — Торн по-прежнему обращался к ней в вежливой форме, и это ее раздражало, но девушка не собиралась протестовать против этой формы насмешки, — слышала ли ты когда-нибудь о странных способностях людей? Встречала ли ты людей, которые могут взять в руки предмет и рассказать о прошлом, из которого он пришел?

Почему-то теперь она чувствовала себя заметно сильнее, более живой, чем за все прошлые дни. Распрямилась, оттолкнувшись от корзины, повернулась, чтобы заняться зорсалами. О чем он говорит? Разве можно верить в такое? Нет, он не проверяет ее какой-то новой глупостью. Возможно, на других планетах то, о чем он говорит, существует.

— Нет, — коротко ответила она. Ей совсем не понра вился этот разговор о странном. Всю жизнь она ощущала свое отличие — в цвете кожи, в характере — от всех прочих в Норах, вообще от всех в Куксортале. И всегда она изо всех сил старалась скрыть это отличие. Поэтому Симсе такой разговор показался опаснее, чем любое зеркальное отражение ее самой.

— Но такое бывает. Среди моего народа находят людей, обладающих таким даром, учат использовать его...

— У меня никакого «дара» нет! — Такой дар стал бы только еще одним отличием от остальных. — Если ты с этим покончил, — девушка кивнула на миску, — теперь следует поскорее напоить зорсалов.

А вдруг, с неожиданным страхом подумала она, он сочтет животных лишними, обузой, посчитает, что воду лучше использовать только им самим?

Торн, однако, не возражал. Симса даже заметила, что он налил зверькам воды больше, чем самому себе. Одного за другим она извлекла обмякших животных из корзины, напоила их и осторожно положила, подобрав лапки и расправив крылья, на крышку корзины.

При этом девушка с удивлением заметила, что силы се растут. Несмотря на жару, она теперь двигалась быстро, чего была не в силах делать с самого берега. Утес создавал тень, и инопланетник с крайней осторожностью установил ящичек в центре саней, которые тут же подпрыгнули в воздух и поплыли на уровне плеча. Торн подтащил их ниже и придерживал, а Симса передавала ему корзины и остальное имущество, которое он тщательно расставлял на места, хотя девушка и не понимала причин такой осторожности.

Пока они ели, зорсалы начали размахивать крыльями, поднимать головы, издавать негромкие возгласы. Когда Торн все увязал, Симса посадила Засс себе на плечо, готовая к пути. И они вновь начали движение по бесконечному ущелью, стены и дно которого ничем не отличались от того, что они миновали предыдущей ночью.

Начало пути совпало с наступлением сумерек. Торн снова шел впереди, а Симса, покачиваясь, — за ним, следя за санками, чтобы те не наткнулись на препятствие. Ей казалось, что сани плывут чуть выше, чем накануне. Наверное, это из-за воды и пищи, которые они истратили. Хотя пили и ели они совсем немного.

Идти было тяжело, но, к своему изумлению, девушка обнаружила, что после столь изнурительного жаркого дня она в состоянии идти энергично и легко отворачивает сани от препятствий. После захода солнца зорсалы поднялись в воздух, Засс хрипло кричала им вслед, словно напоминая, что ей причитается часть любой добычи, какую может предоставить эта голая местность.

И вновь временами они останавливались, и во вторую такую остановку Торн неожиданно спросил:

— Как ты себя чувствуешь?

Что-то в его голосе насторожило девушку. Как будто инопланетник ожидал, что она ответит — плохо. Может, из-за ее сна? Ей не понравились его расспросы о «даре», как он это именует, в который верят инопланетники.

— Я могу идти, куда ты ведешь, — резко ответила она. — Всем иногда снятся сны, но не все их вспоминают, проснувшись. Или у твоего народа это не так?

— Дело вовсе не в твоем сне. — Между ними лежала тень, такая густая, что Симса не видела его лица, только светлое пятно. Луч фонаря Торн направил теперь на слегка покачивавшиеся сани. — Я должен объяснить, что сделал: может наступить время, когда тебе самой понадобится проделать это. Вот здесь, — он показал на свой пояс, — жидкость. Ты видела, как я добавлял ее к воде. Это стимулятор, вытяжка из нескольких, как вы бы сказали, лекарств. Он проясняет мысли и укрепляет тело. Но им можно пользоваться нечасто и понемногу. Он помогает выдержать испытания, подобные тем, что нам предстоят. Я не знал, поможет ли он тебе. Пришлось рискнуть. Ты... тебе было очень плохо...

Пережевывая концентрат, она обдумывала новую информацию, стараясь не принюхиваться к еде.

— Ты мог меня убить. — Ей хотелось произнести это спокойно.

— Да, я мог тебя убить.

Симса снова задумалась. Он не лжет, этот инопланетник. Вначале она рассердилась, но потом подавила гнев, не желая, чтобы он затмевал ее разум, как те видения. Чувствовала, что теперь она сильнее, энергичнее, может больше вынести. Вспоминая жару и пытку прошедшего дня, она теперь сомневалась, что смогла бы найти силы, чтобы без его помощи снова пуститься в путь.

— Ну хоть не убил. — Она не позволит ему понять, что на самом деле испытывает. Они никто друг другу. Со дня смерти Фервар она ни для кого ничего не значит. На мгновение се удивила собственная мысль: Симсе достаточно быть самой собой, ей совсем не нужны другие.

— Симса, — впервые инопланетник не добавил к ее имени «леди», но говорил он так, словно она с ним заодно, равный участник его приключений, — какого же ты рода?

— Рода? — Девушка презрительно рассмеялась, и Засс немедленно ворчливо отозвалась. — Какой житель Нор может похвастать своим родом? Мы знаем своих матерей... некоторые знают и отцов... но кроме этого... — Она пожала плечами, хотя он и не мог увидеть этот ее жест. — Нет, дальше мы не заглядываем.

— А кто твоя мать? — настаивал Торн, выходя за рамки всякой вежливости.

Впрочем, Симса посчитала, что он имеет право спрашивать. Она же может сказать все, что угодно, — например, что она брошенный ребенок какой-нибудь женщины из Гильдий, и он не сможет уличить ее во лжи. Но зачем ей это? Легче отвечать правду.

— Ты знаешь столько же, сколько и я. Я помню, как возилась в грязи в норе Фервар. Что было раньше, не помню. Но я не ее ребенок. Когда я родилась, она была уже не в состоянии забрюхатеть. — Симса сознательно использовала грубое выражение жителей Нор, чтобы не следовать вежливой речи инопланетника. — Возможно, я ребенок отбросов.

— Ребенок отбросов?

— Детей иногда выбрасывают в мусор, на поживу стервятникам. — Она по-прежнему сознательно пользовалась жаргоном. И, непонятно почему, это вызывало у нее удовлетворенность. — Может, Фервар нашла меня там. Она была очень любопытна и часто приносила странные вещи. Разве ты не несешь с собой некоторые ее находки? Я не так интересна, как они — эти вещи Экс-Зэмла, — но для старухи, наверное, и во мне показалась какая-то ценность. И, по крайней мере, я действительно стала ей полезна, когда она состарилась. Ее мучила боль в суставах, ее так скорчило, что стало трудно рыться в мусоре. Я была слишком мала, чтобы носить тяжелые вещи, но она всегда говорила, что у меня хороший глаз. И еще я везучая... была... — Симса подумала, что вряд ли ее нынешнее состояние можно назвать везением. — Я отыскала некоторые из лучших вещей старухи. И у меня появилась Засс: никто никогда не думал приручить зорсала, а потом за плату отдавать его в службу.

— Да.

Теперь девушке захотелось увидеть выражение его лица. Он согласился с ней одним словом. Странно, но ей почему-то хотелось, чтобы он удивился. Но откуда ино-планетнику знать, какова жизнь в Норах? Там живут на отбросах Куксортала, на том, что утрачено, забыто, потеряно задолго до твоего рождения.

— И там ты никому не нравилась, с твоей кожей, с твоими волосами?

— Никому! — Девушка не знала, гордиться ли этим, но ответила гордо. — Меня прозвали Тенью: мне достаточно было обвязать волосы, замазать сажей брови и ресницы, и я становилась частью ночи. К тому же Фервар предупреждала меня, чтобы я была осторожна. Она говорила, что мою необычность могут попытаться продать. Я научилась скрывать свою внешность. И много раз это оказывалось полезно. — Она позволила себе слегка рассмеяться, но не услышала его ответного смеха.

— Значит, никто не замечал твоих отличий. И твоя старуха считала, что они опасны?..

Симса не понимала, почему его так заинтересовала ее внешность. Она необычна, но в Норах много таких — результат торопливых совокуплений с инопланетниками. Она когда-то завидовала Ланвору, которого купили у его «отца» (если Квалт действительно был его отцом) из-за исключительной длины рук. Его приняли в Гильдию воров, а это несомненное повышение в ее мире. Иногда она думала, не обращались ли и к Фервар: ребенок, который может раствориться в темноте, должен иметь свою цену. Может, поэтому старуха так часто советовала ей скрывать внешность? А к тому времени как Фервар умерла, Симса стала слишком независимой и взрослой, чтобы подчиниться строгим неизменным правилам Гильдии.

— Немногие видели меня, когда я подросла. — Вспоминая, Симса поняла, что это так и есть. — Не видели такой, какова я есть на самом деле. Когда я отправлялась на поиски, старуха одевала на меня шапку. Не знаю почему, но она не хотела обрить мне голову. И легче было ходить в шапке, чем смывать краску в воде. Она посылала меня обычно по ночам и учила оставаться невидимой. У нее были дела со многими странными людьми. Я не знаю, что это за дела. Я тайно носила им разные вещи и приносила в обмен пакеты.

Казалось, вопросы у него кончились, потому что он занялся кувшином, из которого они недавно брали воду. Отпив немного теплой воды, девушка, в свою очередь, спросила:

— А каков твой род, звездный человек? Ты сын лорда и потому можешь свободно летать с планеты на планету, как сыновья Засс перелетают со скалы на скалу?

Велик ли твой двор, многие ли придут на твой призыв на рассвете?

Теперь рассмеялся инопланетник:

— Наши обычаи иные, чем в Куксортале. У нас нет больших родов. Мои родители давно умерли. Брат старше меня, поэтому он возглавляет наш род, как ты это называешь. У нас есть сестра. Она замужем за звездным капитаном и все время в полетах. Ей такая жизнь нравится, но я уже много лет ее не видел. Мой брат — человек, уважаемый за знания, и отчасти я разделяю его занятия и интересы. Мы занимались разными исследованиями, когда я узнал о его исчезновении здесь. И понял, что должен отыскать его. Поэтому я пошел к своему руководителю — самому истортехнеру Засферну — и рассказал, что должен сделать. Он отпустил меня, и я прилетел на первом же корабле, который должен был здесь приземлиться. По пути я из лент узнал, что искал мой брат и что может ждать меня здесь. Поэтому и прихватил уничтожитель тяготения, хотя это противозаконно. Ноя не мог понять, почему мои вопросы так пугали людей, которые должны были бы мне помочь. В конце концов они получили бы большую выгоду, помогая истортехнеру Лиги. Если они опасались, что мы похитим какие-то древние сокровища, то у них имеется наше слово и заверения Лиги, что мы ничего подобного не допустим.

— Эта ваша Лига, — Симса дала Засс большой кусок лепешки, не слыша охотничьих криков ее сыновей в небе, — где этот город?

— Город? Такого города нет. Лига — это союз миров, многих миров, как ваш союз глав Гильдий в Куксортале.

— Но здесь у вашего союза нет никаких гильдийских стражников, — с торжеством заметила Симса. — Какой лорд серьезно воспримет слова человека, у которого нет стражи, который не показывает открыто свой значок? Твоя Лига далеко, а они здесь. Они поступят как захотят, и их никто не сможет остановить.

Девушке показалось, что он вздохнул, но она не была уверена. Инопланетник не стал нарушать молчание. Постепенно она теряла свое благоговейное к нему отношение. Он обладает чудесными приборами, его ящичек превращает любую тяжесть в легкую ношу, у него свет, который горит, не потребляя масла, но в делах людей он хуже ребенка из Нор, который вышел в свой первый поиск.

Зорсалы наконец-то отыскали добычу и снова принесли порцию матери. Потом опять поднялись и улетели, прежде чем Симса успела отозвать их. Ночь стояла темная, безлунная, и девушка не видела, в каком направлении они улетели. Только понадеялась, что они вернутся до восхода безжалостного солнца.

Небо посерело, когда Симса впервые заметила, что проход изменяется, углубляется. Дно расщелины стало ровнее, почти пропали камнепады, через которые приходилось проводить сани. И тут же она услышала восклицание своего спутника. Он неожиданно остановился, а сани по инерции продвинулись вперед и ударили его по ногам. Симса шагнула в строну, чтобы лучше видеть.

Они подошли к концу ущелья. Перед ними, грозный, как стены военных крепостей, о которых рассказывают торговцы издалека, вздымался высоченный утес. Торн снял фонарик с пояса и направил его луч вверх. Но свет не достал до конца утеса. Это был подъем вдвое выше того, что у моря.

— Я думаю, — спокойно, словно перед ним не непреодолимое препятствие, сказал Торн, — что мы достигли своей цели. Это начало Жестоких Холмов.

Симса обессиленно опустилась на землю. Должно быть, кончилась энергия, которая поддерживала ее всю ночь, кончилась в тот момент, как она поняла смысл его слов.

— Но мы не сможем здесь подняться. — Да, при свете она видела трещины и углубления, но до наступления дня нечего и пытаться, а днем их сожжет солнце.

— Тогда придется отыскать другой путь.

Окажись под рукой камень, девушка швырнула бы булыжник в него, но поверхность здесь совсем чистая. Он так спокоен, всегда так уверен в себе, словно нет такой проблемы, которую он не мог бы разрешить.

— Твой поднимающий ящик сможет поднять только Засс, — сказала она, отказываясь поддаваться раздражению. — Нас он не поднимет.

Но инопланетник как будто не слышал ее. Напротив, сам задал вопрос, не имеющий ни малейшего отношения к ее словам:

— Ты можешь общаться с этими твоими зорсалами? Я знаю, они приходят на твой зов. Ты отдала их в склад Гатара, чтобы они охотились на вредителей. Но другие задания они выполнят?

— Какие задания? — Симса гладила Засс, чувствуя, что антенны ее не свернуты, а направлены в сторону инопланетника и чуть дрожат. Она знала: это означает, что животное сосредоточивается. Неужели Засс поняла, что речь идет о ней и ее сыновьях?

— Чтобы они поднялись на вершину. — Торн провел лучом по стене утеса. — Нам нужна веревка. Она у нас есть — вернее, будет, когда я немного поработаю над креплениями. Могут твои зорсалы отнести ее наверх, обернуть вокруг какого-нибудь выступа и вернуться к нам с концом или...

Его слова были заглушены гневным криком сверху. В луче света появился один из зорсалов, и его что-то преследовало — существо, которое могло явиться только в кошмаре, подобном тому, что видела Симса.

Чудовище само напоминало длинную веревку, и было ясно, что его противоположный конец прочно закреплен вверху, потому что им видны были только передняя часть и голова — сплошные челюсти и острые, как иглы, зубы: челюсти метались, пытаясь схватить зорсала. В луче света, осветившем нападение, показался и второй зорсал и тут же спикировал на голову чудовища за зубами.

Три когтистые лапы вцепились в тело, а четвертая рвала большие, лишенные век глаза чудовища.

Первый зорсал быстро развернулся и начал летать взад и вперед перед чудовищем, настолько обезумевшем от гнева и боли, что оно не понимало, кто на него нападает, и пыталось схватить летающего, а второй свободно продолжал свое дело.

Оба глаза превратились в кровавые ямы, когтистые лапы вырвали клочья длинного языка. Симса всегда знала, что зорсалы — настоящие убийцы и что они наслаждаются убийством, если только не убивают быстро ради пищи. Но она никогда бы не подумала, что они могут справиться с такой крупной добычей и что они настолько умны, что выберут единственно возможный способ справиться с нею.