Жофре страдал не только от нетерпения. По его мнению, Цуржал превосходил ученостью даже священников Шагга и находил своим знаниям лучшее применение. Но он сознавал, что в своей одержимости закатан, желая испытать свойства сканера, мог упустить из виду сопряженную с этим опасность. Эксперимент, поставленный на Цсеке, доказал его способность проникнуть в глубь времен, но, только доставив результаты на свою планету, он мог реабилитировать себя в глазах пэров. И Жофре понимал эту ситуацию очень хорошо, хотя не мог рассчитывать когда-либо вернуться на Асбарган с триумфом и получить от Шагга подтверждение своего статуса исша.

Сама механика перехода через огромный участок тундры никогда не выходила у него из головы. О пешем путешествии со всем снаряжением не могло быть и речи. Судя по скудной информации, содержащейся в записях, они знали, что сама Вздыбленная земля представляла большую преграду, нежели тундра, кишевшая насекомыми.

— А с Гозалом мы не можем договориться? — спросил Жофре, хотя и был уверен в ответе. — Даже если он даст нам антиграв…

— Интересно, а эти носильщики… — вступила в разговор Тайнад, следуя каким-то своим мыслям, — кто они: аборигены, звери, слуги, рабы? Жат пытался прикоснуться к ним мыслями — безуспешно.

— Они служат как гривастым, так и тем, кого называют девзами, — заметил Жофре. — Но даже с их помощью можно ли достичь цели, пока у нас есть припасы?

Зубастый рот Цуржала расплылся в широкой улыбке.

— У нас будет еще один посетитель, — объявил закатан. — Тот, который придет в темноте.

Жофре, поспешно занявший свой пост у двери, удивился, так как это предупреждение донеслось от дальней стены, единственной, которая могла выдержать нападение извне. Он заметил движение и понял, что Тайнад проскользнула вместе с жатом поближе к двери и была также настороже.

— Все в порядке, — заверил Цуржал, сильно пришепетывая. — Добрый вечер, командир!

Портовый командир, столь активно чинивший им препятствия после посадки, подошел к одному из тусклых фонарей, помедлил в его свете пару секунд, которых по его подсчетам было достаточно, чтобы путешественники узнали его, а потом перебрался в их отсек и уселся напротив закатана.

— Ты дурак, Ученый, — заявил он. — Под небом Лочана не найдется способа успешно претворить твой план.

— Людям удавалось добиться успехов и при более зыбких шансах, нежели те, которые предоставлены мне, Вок Би. А ты получил приказ.

— Приказ? — Вскинул руки командир, всем видом давая понять, что стал жертвой явной глупости. — Ты по своему желанию забираешься в страну, где одна экспедиция уже нашла свой кровавый конец. Вас всего четверо, среди вас одна женщина и один жат. Да вам потребуется целый взвод Патруля лишь для того, чтобы пересечь границу! Это чистое сумасшествие, а вы хотите, чтобы я в нем участвовал!

— У тебя четкий приказ, — невозмутимо возражал Цуржал. — Да, экспедиция у нас малочисленная, но это означает, что у нас мало снаряжения. Сейчас нам надо решить вопрос с транспортом.

— Ни один хозяин пунгала не заключит с вами договора, а я не могу их заставить, — заметил командир с явным удовлетворением. — А пешком вы не доберетесь до места до смены времени года.

— Есть еще гары, — напомнил Цуржал.

— Гары? — переспросил Вок Би с таким присвистом, словно это говорил закатан.

Гары, Жофре помнил о них. В одной из записей мельком упоминалось о них. Это были кочевники, населявшие внутренние земли, которые предстояло пересечь экспедиции.

— Да. Капитан Гозал привез смешанный груз. Его должны были встретить торговцы. Их караван направляется во внутренние земли. Некоторые из них пойдут туда с новыми товарами.

— Священники этого не допустят! — выдвинул второе возражение Вок Би.

— Мне кажется, что они передумают. Мне кажется, у гаров есть другой транспорт помимо этих пунга…

Вок Би покачал головой.

— Нет, не по эту сторону Вара, но у них есть транспорт, который неплохо ездит. Говорят, что иногда они находятся в пути день и ночь подряд, так как водители научились спать в седле. По другую сторону Вара вам придется иметь дело с дикарями, у которых есть вьючные животные. Я их видел пару раз — они бегают на четырех ногах, на голове у них рога, и, говорят, у них плохой характер. Кроме того, очень проблематично, что по ту сторону Вара вам удастся договориться о проводнике или вьючных животных.

— Командир, ты исполнил свой долг, честно предупредив нас об опасностях, которые встретятся на нашем пути. Я, разумеется, выдам тебе запись, освобождающую тебя от ответственности, на случай, если с нами случится катастрофа. Но мы все равно пойдем вперед!

И снова командир вскинул руки вверх.

— Пусть это будет твоя забота! Есть еще одно обстоятельство. На Вздыбленной земле не работает ни одно из наших переговорных устройств. Если вы пошлете сигнал о помощи, он до нас не дойдет, правда, мы и не собираемся вам ее посылать.

— Это тоже понятно, — кивнул закатан.

— Тогда пусть у вас об этом болит голова! — Командир встал. — Я не рассчитываю увидеться с вами снова. Если есть какая-то надежда на удачу, пусть она осуществится. Но я сомневаюсь, что она вообще существует!..

Вскоре они устроились на ночлег. Жофре вновь все осмотрел, хорошо сознавая, что за их дверью стоит часовой. Он думал об упрямстве Цуржала. Желания патрона были для присягнувшего законом. При случае телохранитель мог высказать свои пожелания или дать совет, но операцию разрабатывал патрон, а присягнувшему оставалось выполнять его распоряжения. В конце концов, людям из Лож и раньше приходилось выполнять очень рискованные задания, когда обстоятельства складывались не в их пользу, а достигнутые успехи становились благодатной почвой для легенд и песен сказителей. Никому не дано заглянуть в будущее, и лучше жить одним днем, одной ночью. Жофре, покопавшись в поясной сумке, извлек из специально пришитого им кармашка свой камень. Он не излучал внутреннего света, но был теплым на ощупь, и это тепло согрело Жофре, оно проникло глубоко и отогнало прочь призраки, рвущиеся в будущее. Он держал камень, пока не услышал тихие шаги приближавшейся Тайнад, готовой сменить его на посту. Это была только его тайна, и он не собирался ею делиться.

Однако Тайнад занимали собственные мысли. Она оценила этого закатана, и была уверена, что если кому-то было суждено преуспеть в деле, разумность которого наводила на мысль о плане, родившемся в жаре лихорадки, то этим человеком будет Цуржал. Но было что-то еще. Она отыскала палочки, спрятанные у себя в волосах, и еще раз прочитала послание, отпечатавшееся на пальцах. «Если не захватишь — убей!» — гласило оно. Но, отобрав жизнь Брата, она нарушила бы свою присягу. А не выполнив приказа, она становилась еще большей клятвопреступницей. Шагга был нужен Жофре, и они могли связаться с ней даже здесь, раз вступили в сговор с Гильдией. Эта организация была не хуже исша известна способностью достигать целей, поставленных перед ее членами.

Зачем он им понадобился? И почему, если он не будет им доставлен, должна пролиться его кровь? По его словам, в правдивости которых Тайнад инстинктивно не сомневалась, он не сделал ничего в нарушение традиции или законов чести. Ей надо смотреть, выжидать, и время само даст ответ. «Убей!» Ее ноготь зацепился за последнюю смертоносную зазубрину. Хотя, возможно, если Шагга направили на него свой гнев, ему, вероятно, будет лучше умереть, чем попасть в руки священников.

Священники! Повсюду эти священники. Она презрительно скривила губы, припомнив Акса, принадлежащего Роу. Но он, как ей показалось, был весьма простым человеком, возможно, ему и была присуща некоторая хитрость, но он не ровня даже закатану. Он вполне мог в какой-то степени их поддержать, а поддержка была им необходима.

Она потянулась. Драгоценная была готова поклясться всеми цветами Подлунной долины, что больше всего ей сейчас хотелось бы погрузиться поочередно в три бассейна, а потом умастить тело благовониями. К тому времени, когда их путешествие подойдет к концу, она вполне может превратиться из Драгоценной в Увядшую, на которой больше не остановится взгляд ни одного мужчины.

Акс, принадлежащий Роу, вернулся, лишь только начала заниматься заря, что удивило Жофре и Тайнад, в то время, как закатан, должно быть, был готов к этой встрече.

— Ты посоветовался? — спросил Цуржал вместо приветствия.

— Что ты предлагаешь? — парировал священник.

— Пусть один из вас, кому ты доверяешь, отправится с нами. Если хочешь, он может захватить с собой охрану. Все, что мы найдем, — материальное, будет вашим, а мы оставим себе только запись, касающуюся находки.

— Сегодня отправляется торговец Ю-Ку, — объявил священник. — Это правда, я буду с ним, так как мне надо возвращаться в Стены. Мне составят компанию мои девзы. Пусть будет по-вашему, если вам удастся договориться с Ю-Ку о транспорте.

Казалось, Цуржал без труда договорился с рыжим гривастым торговцем, за которым Жофре продолжал неотступно наблюдать. Этот парень был двойником того, кто следил за ним на Вейрайте, хотя у того не было никакой возможности прибыть сюда без их ведома. Должно быть, представители их расы так походили друг на друга, что постороннему было трудно их различить. В уплату за услуги Цуржал вручил ему слитки серебра — с разрешения Вок Би, присутствовавшего при заключении сделки. Оказалось, что серебро на Лочане — редкость.

В результате сделки в их распоряжении оказалась четверка вьючных чудовищ. Цуржал со сканером на коленях занял левое сиденье первого носильщика, Жофре — правое. На другом также расположились Тайнад и уравновешивавший ее жат. Еще два чудовища были нагружены их оборудованием.

Когда они отправлялись в путь, стояла сильная жара, но теперь, по крайней мере, до них не долетали насекомые. Правда, езда на этих существах вызывала у всех четверых головокружение — их не только укачивало, они страдали от необходимости постоянно приспосабливаться к поступи носильщиков, чтобы поддерживать равновесие.

Караван Ю-Ку выглядел впечатляюще, а сам торговец его возглавлял. На одном носильщике тушу Акса уравновешивала большая связка грузов. За священником шли девзы, одетые в плащи. Караван замыкала группа гривастых, немногие из которых имели рыжие гривы, а остальные — желтые, как тундра.

Скорость их движения не превышала обычный человеческий шаг, должно быть, гигантские носильщики выдерживали свою обычную поступь, которую никогда не ускоряли и не замедляли. Заходящее солнце грело все жарче, добавляя неудобства путешественникам, и Жофре едва хватало терпения.

Желтая тундра, казалось, должна была тянуться целую вечность. Несмотря на уверенное движение каравана не было никаких признаков приближения к ее краю, как не было и дорог и каких либо примет, по которым мог бы сориентироваться человек, не знающий местности. По-видимому, аборигены обладали инстинктом животных или птиц, позволявшим им безошибочно находить дорогу, который, как было известно Жофре, был свойствен и некоторым представителям других миров.

Они не делали остановки на обед, но, когда солнце стало садиться, вдали, на западе, показалась линия, отмечавшая соединение неба и земли. Они направлялись туда, и их поход не прервался даже после того, как спустились сумерки, перешедшие во внезапную лочанскую ночь.

Однако караван, по-видимому, и не думал делать привал, и офф-велдеры почувствовали явное неудобство и усталость. Вдруг тьму с северного направления пронзил луч, который стал мигать, как показалось Жофре, соблюдая определенный ритм. Жофре заметил, что наездник, занимавший правое сиденье на чудовище, шедшем перед ним, зашевелился, этот желтогривый поднял толстую палку. На ее конце загорелся ответный огонь.

Обозначив таким образом свой приход, они вступили в палаточный лагерь, где число палаток, пожалуй, было не меньше числа караванщиков. Здесь не было ни одного крепкого строения, палатки были построены из крепких плетеных матов, прислоненных друг к другу. Прибывших ожидали не только завернутые в плащи девзы и гривастые, а и представители другого вида лочанских аборигенов. Они были низенькие — не больше жата, их тело покрывали панцири, откуда торчали маленькие сплюснутые головы и узловатые тонкие конечности. Они не смешивались с толпой, приветствовавшей караван, а держались своей, обособленной группой.

Присмотревшись к одному из лочан, стоявшему прямо под фонарем, Жофре решил, что перед ним как раз те, о которых мельком упоминалось в записях. Это были скремы, племя, которое кочевало, достигая рубежей Вздыбленной земли.

Офф-велдеры с радостью слезли со своих шатких седел и немедленно отправились к краю лагеря по личным надобностям. Даже Жофре, при всей его тренированности, такое путешествие далось с трудом. Застегивая ремень своего комбинезона, он глубоко вздохнул: еще секунда промедления — и он бы не выдержал.

Маленькая группа офф-велдеров осталась одна. Небрежно сбросив их поклажу, носильщики отправились к своим. Им не предлагали занять какую-нибудь палатку, и они сложили из багажа импровизированный шалаш, не пытаясь приближаться к кострам, разложенным возле убогих палаток. У них были походные пайки, и они взяли оттуда совсем немного еды, прекрасно сознавая необходимость экономить продовольствие, так как питание дарами природы было в этой местности, скорее всего, невозможно.

У караванщиков припасы, должно быть, были пообильнее. На кострах пекли куски какого-то неизвестного мяса, от которых едоки отрезали поясными ножами куски соответственно своему аппетиту. Появились также бурдюки, которые передавались по кругу. Жофре заметил, что лочане имели навыки, позволявшие им не проливать напиток, для чего они рывком запрокидывали голову, проливая его из ближайшего конца бурдюка себе в рот.

Пиршество продолжалось, когда к лагерю офф-велде — ров приблизились трое. Даже в темноте они узнали по необъятной туше Акса, принадлежащего Роу, которого сопровождали девз и скрем.

Офф-велдеры встали (жат спрятался за спину Тайнад и выглядывал оттуда с робким любопытством).

Цуржал сказал в переводчик:

— Хорошо попутешествовали! Что хочет Акс, принадлежащий Роу, от нашей компании?

Некоторое время священник стоял перед ними без слов, продолжая отдуваться, словно совершил длинное путешествие с большой ношей.

— Чужеземцы, ваше путешествие заставляет Роу хмуриться!

— Почему?

— Приближается смена времен года, мы идем медленно, у вас нет шансов достичь Вздыбленной земли до начала Диких ветров!

— Скорость путешествия задается тобой и твоими людьми, Акс, принадлежащий Роу. Может быть, Роу требует, чтобы мы нашли более быстрое средство передвижения, чтобы он смог покровительствовать нашему предприятию?

— Возможно. — Священник замолчал, выражая своим видом нерешительность, словно он был вынужден предложить какое-то действие, в успехе которого сомневался. — Скремы знают другой путь. Это Ион. — Он указал на аборигена. Черты его лица были плохо различимы. Шлем (или нарост на черепе) скрывал всю верхнюю часть лица, загораживая глаза, как щиток. Из-под шлема виднелся острый подбородок, переходящий в нос, наподобие клюва.

Скрем ни звуком, ни жестом не откликнулся на то, что его представили офф-велдерам. Вместо этого он вышел вперед и встал прямо напротив Цуржала, кивая головой вверх-вниз, как будто меряя взглядом с головы до ног закатана, который был гораздо выше его ростом.

Закатан не мог произнести никакого приветствия, так как ни одного слова скрема не попало в переводчик и в нем не создался соответствующий алгоритм.

Скрем перевел взгляд с закатана на Жофре, которого удостоил не менее скрупулезного изучения, потом перешел к Тайнад и в конце вытянул голову вперед, как будто хотел получше разглядеть жата, но тот, взвизгнув, поспешно скрылся за спину Тайнад.

Составив о них какое-то собственное представление, скрем обернулся к закатану.

Звуки, вырвавшиеся из его груди, напомнили Жофре речь человека из улья, встреченного ими на Вейрайте.

— Зачем охотишься на призраков? — спросил переводчик.

— Чтобы знать, — кратко ответил Цуржал.

— Знать что?

— Пути прошлого.

— Призраки тишины — людоеды. Ты радостью наполнишь их горшки?

— Я о них узнаю.

— В мире всегда есть дураки. — Презрение, с которым была произнесена эта фраза, отразил даже переводчик. — Так что же ты, дурак, предлагаешь за то, чтобы тебя довезли до места, где ты получишь результаты своей глупости?

— Что ты просишь, Ион?

Скрем ответил не сразу. Вначале он повел головой, как если бы хотел осмотреть все их имущество. Потом так внезапно, что Жофре, изготовившись, присел, он обратил взгляд на телохранителя.

— Этот тоже идет?

— Он идет, — кивнул Цуржал.

— Он будет должен оказать услугу, — когда настанет время, пусть он будет готов.

— Какую услугу?

— Это откроется само. Вздыбленная земля откроет перед вами свои ворота, дураки, мы объявим свою цену, когда подойдет время. Будьте готовы сняться с места на заре.

Он повернулся и удалился, задев плечом девза, а священник провожал его взглядом, слегка сощурив свои выпуклые глаза, но перед этим не упустил случая посмотреть на Жофре испытующе и неприятно.

Жофре задал этот вопрос, когда они снова остались одни.

Он услышал, как рассмеялась Тайнад.

— Разве он не говорил о призраках, которым на еду нужна человечина? Может быть, он хочет порадовать их особенно заманчивым блюдом. Но мне кажется, Ученый, что этот скрем что-то разнюхивал. Мы ничего не заметили, но малыш, — она взяла на руки дрожащего жата, — что-то понял и испугался. По-моему, нам надо быть еще более настороже.

— Что нам еще остается, — заметил Цуржал. — Возможно, что это действительно глупость, но я не могу, не могу отказаться от того, для чего мы сюда прилетели.