Глава 4

Татьяна с царственной надменностью, присущей ей с самого рождения, расправила плечи и вздернула подбородок. Эти манеры, усвоенные еще с детства, позволяли ей игнорировать ощущение волнительного трепета, зародившегося внутри нее, где-то между сердцем и желудком. Сделав глубокий вздох, она выровняла дыхание и решительно направилась к гостиной, где её уже ожидал Мэтью.

Резиденция принцессы, располагавшаяся в фешенебельном районе, не отличалась роскошью, но в то же время была достаточно большой, чтобы свободно разместить сопровождавших её лиц и весь штат обслуги. На время летнего сезона почти все жители их квартала перебрались в свои загородные усадьбы, и в домах имелся лишь небольшой штат прислуги. По существу, очень немногие задумывались, кто же именно остановился в доме лорда Уэсстерфилда, старинного и преданного друга членов королевской семьи Авалонии. Слуги болтали меж собой, конечно, но кто бы мог им это запретить?

Нацепив на лицо маску доброжелательного радушия, Татьяна, тем не менее, постаралась особенно не переигрывать. Это не должно помешать Мэтью все-таки согласиться с ее планом, но ему совсем не обязательно было знать, насколько он сам стал для нее важен. Она была искренне убеждена, что Мэтью как раз из тех людей, кто мало ценил то, что само плыло им в руки.

Татьяна открыла двери и ступила в гостиную.

Мэтью стоял в противоположной стороне гостиной, небрежно привалившись к каминной доске. Хотя его поношенная одежда не вполне соответствовала богатому убранству этого помещения, мужчина вел себя так, словно был одет по последней моде. Странно, почему раньше она не разглядела в его манерах признаки благородного происхождения. Он в равной степени чувствовал себя уверенно как в этой изысканной зале, так и в своих конюшнях. А еще, Татьяна с легкостью могла представить его в корзине воздушного шара или на корабельном баке.

– Лорд Мэтью.

– Ваше высочество. – Он выпрямился, и хотя его голос прозвучал достаточно почтительно, в глубине глаз явно вспыхивали лукавые искорки. И вероятнее всего, это был сарказм.

– Как это очаровательно – снова увидеться с вами.

– Мне это тоже доставляет подлинное наслаждение, ваше высочество. – Мужчина с изяществом согнулся в безупречном поклоне, и Татьяна еще раз осознала, что хотя Мэтью и не появлялся в светском обществе уже несколько лет, было ясно, что он просто рожден для этого.

– Я не ожидала вас в столь ранний час. Сейчас едва ли первая половина дня.

– Ах, ваше высочество… – Теперь саркастические нотки присутствовали не только в его взгляде, но и в голосе. Мэтью довольно ловко удалось сместить акцент на её королевский титул, используя эту форму обращения согласно правилам придворного этикета. Это его «ваше высочество» отчетливо проводило непреодолимую грань меж ними, – каждое мгновение нашей разлуки казалось мне длиннее самой жизни.

– Как красиво вы это сказали. – Татьяна не вполне была уверена, какую утонченную словесную игру он затеял, но, безусловно, могла разыграть и собственный раунд. Она плотнее прикрыла за собой двери. – А каждое ли мгновение этой долгой разлуки вы скучали по мне?

Уголок его рта дернулся, словно он изо всех сил пытался не рассмеяться.

– Признаться, я не заметил, в какое именно мгновение вы меня покинули.

Она медленно улыбнулась.

– Милорд, вы повторяетесь, вчера вы сказали мне то же самое. Несомненно, вы можете быть более оригинальным.

– Конечно, мог бы. – Сделав вид, что размышляет, Мэтью свел брови вместе. – Любопытно только, каким образом?

– Ну, например, вы могли бы сказать, что скучали по мне… – она задумалась на мгновение, – как цветок в знойный полдень тоскует по утренней росе.

– Ну, это вряд ли. Я никогда не смог бы произнести ничего столь же абсурдного. – Он покачал головой. – Скорее уж, как лиса тоскует по гончей. Это, пожалуй, я мог бы вам сказать.

– Ну, это не вполне верно передает наши отношения. – Татьяна прищурила глаза, размышляя. – Дайте подумать, может, как луна тоскует по вечерней звезде, так было бы намного лучше.

– Слишком уж сентиментально. Однако, если уж речь зашла о наших отношениях то, как насчет этого – как олень тоскует по охотнику – это будет довольно точно.

– Вот уж нет. – Хотя тон ее был резок, формальная улыбка по-прежнему не покидала её лица. – Как ночь тоскует по солнцу – вот это более соответствует нашей ситуации.

– Но не настолько верно как лошадь тоскует по мухам на своем крупе – В его голосе прозвенело злобное удовлетворение.

– Вот это необычно – для всех, кроме лошади. Вы и вправду довольно ловко управляетесь со словами, милорд. – И все же, не стоило позволять ему праздновать победу. Татьяна бросила на него торжествующую улыбку. – Хотя на самом деле я уверена, что, несмотря на то, что вы мне тут наговорили – на самом-то деле вы по мне скучали.

Раскрыв от удивления глаза, услышав такое предположение, мужчина усмехнулся и произнес.

– Ну, разве что только как лошадь…

– О, право же, да оставьте вы бедное животное в покое. – Татьяна пересекла комнату, расположилась во французском кресле и жестом указала ему на соседний с ней диван. – Итак, вы пришли, чтобы дать мне ответ, или у вас нет иной цели, кроме как выводить меня из себя этим утром?

– Досаждать вам, ваше высочество, это удовольствие, перед которым нелегко устоять. – Проигнорировав приглашение Татьяны присесть, Мэтью стал расхаживать по гостиной, вынуждая ее поворачивать вслед за ним голову, будто нарочно хотел своими бесцельными передвижениями вызвать у нее еще больший приступ раздражения. – Однако же, я с должным вниманием отнесся к вашему предложению и тщательно его обдумал. По правде сказать, мне пришлось немало размышлять с того нашего разговора. Все это представляется мне довольно интригующим.

– И я так думаю. – Она решительно кивнула. – Я считаю, что правдивый рассказ о странствиях принцессы Софии будет весьма увлекательным, что-то вроде приключения.

– Приключение? Возможно. – Он бросил на нее острый взгляд. – Однако, это не та часть, которую я считаю наиболее интересной.

– Правда? Почему же нет?

– С одной стороны, я не вполне уверен, что верю во всю эту чепуху о семейных мемуарах.

Татьяна изумленно раскрыла глаза и процедила сквозь зубы.

– Вы уже упоминали об этом вчера, но уверяю вас, все это – истинная правда.

Мэтью внимательно посмотрел на нее, и она с невозмутимым спокойствием вернула ему такой же пристальный взгляд. Для себя он решил, что, скорее всего, хотя бы доля истины в ее утверждениях определенно присутствует. Татьяне действительно необходимо было в точности знать, куда отправилась София и как потом жила. По времени и побег Софии из Авалонии, и исчезновение «Небес» совпадали, но с другой стороны, между этими событиями вообще могло не существовать никакой связи, что представлялось куда более вероятным, чем вера в то, что именно принцесса забрала драгоценности. Чтобы обеспечить безопасность – себе или семейной реликвии.

– Вы совершенно не умеете врать.

– Чепуха. У меня это прекрасно получается, но только по особым поводам. – И со слащавой улыбочкой продолжила. – Хотя следует признать, что до встречи с вами опыт по этой части у меня был весьма скромен, да и потребности так поступать прежде не возникало.

– Приятно сознавать, что я выявляю в вас все самое лучшее.

– Я полагала, вы будете больше ценить это, – чопорно ответила Татьяна.

– О, я ценю это. – Сделав паузу, Мэтью бросил на нее глубокомысленный взгляд. – Независимо от истинной причины вашего здесь присутствия, я вынужден сознаться, что просто умираю от любопытства.

– О, да неужели? – Татьяна тихо рассмеялась. – Я уже говорила вам, милорд, что в мои намерения просто входит описать…

– Я не об этом. – Он быстро прервал ее дальнейшие объяснения. – В настоящий момент я склонен верить вашим утверждениям. Но мое любопытство задело другое – зачем для этого вам понадобилось изображать мою жену.

– Но ведь я уже вам это объясняла. Простых людей на самом деле часто пугает, если их собеседник принадлежит к королевскому роду, и это ничуть не располагает их к откровенности. – Она печально вздохнула. – О боже, милорд, неужели вы совсем не слушали, о чем я говорила вам до сих пор?

Его глаза гневно сузились, а Татьяна с трудом удержалась, чтобы не расплыться в удовлетворенной улыбке. Ей почти не пришлось прилагать усилия для того, чтобы теперь и её манеры стали для него невыносимы, тем самым, уравняв счет. И получала от этого подлинное наслаждение.

– Я полагал, что, – каждое слово казалось четко выверенным, – из-за того, что между нами произошло, я являюсь последним мужчиной на земле, которого бы вы могли выбрать для участия в этом фарсе, и все же вы предложили это именно мне. – Пристальный взгляд Мэтью поймал её в ловушку и не отпускал, снова вызвав трепет у нее в груди. – Правильно ли я также полагаю, что вы куда меньше бы колебались, если бы не воспринимали все это как некий крестовый поход, не говоря уже о том пожелании, чтобы я сыграл роль вашего мужа…

– Можно сказать и так.

– Вы довольно явно изъявили свое нежелание избавить меня от этого нелепого положения, пренебрегли даже самыми элементарными правилами хорошего тона, не уведомив меня относительно своих намерений, и проделали все таким образом, что лишили меня всякого шанса произнести хотя бы слово протеста. – И хотя прозвучало это довольно легкомысленно, его взгляд ожесточился. – Из всего этого, я делаю вывод, что аннулирование брака не представляет для вас особой проблемы?

– Нет, это вообще не проблема. – Собравшись с духом, произнесла Татьяна и глубоко вздохнула. – Фактически, я…

– Можете не затруднять себя дальнейшими объяснениями; едва ли я нуждаюсь в подробном отчете. – Мэтью продолжал расхаживать, передвигаясь где-то позади нее. После того как он не захотел слушать её объяснения, Татьяна решила не идти ему на уступки и перестала поворачиваться в кресле вслед за его перемещениями. Кроме того, она и так все прекрасно слышала, и особой нужды оборачиваться не было.

– Когда я выяснил, кто вы есть на самом деле, то понял, насколько легко для члена королевской семьи избавить себя от импульсивного и, очевидно, нежелательного брака с человеком моего социального положения. Гражданская природа нашего союза, неосвященного какой бы то ни было церковью, в стране, гражданином которой не является ни один из нас, плюс ко всему, дача скромной взятки, чтобы обойти рутинные требования, все это в целом означало, что законность подобного брака могла быть поставлена под сомнение. Это, во-первых.

– Правда? Я никогда не принимала это во внимание.

Татьяна словно почувствовала, как он пожал плечами, услышав его голос позади себя.

– Теперь это не имеет большого значения. Все прошло и закончилось. – Внезапно, мужчина оказался прямо перед ее креслом и уставился на нее, смущая пристальным взглядом.

– Единственное, что до сих пор имеет значение, так это наш недавно образовавшийся союз. – Обхватив кистями рук, подлокотники ее кресла, он, фактически захватив её в плен, пригнулся к ней почти вплотную. – Моя дорогая леди Мэтью.

Татьяна пристально посмотрела на него, сопротивляясь сразу двум порывам: или сжаться и откинуться назад, или податься вперед и обнять его. Он находился так близко. Так близко, что она могла без помех всматриваться в бесконечные глубины его синих глаз. Глаз, в которых она когда-то потеряла свое сердце и никак не могла получить его обратно.

– Так вы согласны?

Мэтью медленно кивнул.

– Но, лишь на определенных условиях.

– Условия? Что вы имеете в виду? Я хорошо вам заплачу. Учитывая это, условия следует выдвигать мне.

– Возможно, но меня не слишком интересуют ваши деньги.

– Какой вздор. Почему это нет? – По правде говоря, прямо сейчас это ее мало заботило. В данный момент Татьяне было трудно сконцентрироваться на чем-либо еще, кроме близости их тел и соблазнительных подъеме и опадании грудной клетки, сопровождавших его дыхание.

– И все же меня это не интересует.

– Чепуха. Вы ведь нуждаетесь в…, – запнувшись, Татьяна взглянула ему в глаза. Внезапно заподозрив… большее. Сердце заколотилось у нее в груди. Уже через мгновение с ее губ сорвались слова, хотя она и понимала, что было бы ошибкой спрашивать об этом. Или приглашением. Но ее это мало беспокоило. – Так что же вас действительно интересует?

Его пристальный взгляд переместился с ее глаз на губы и обратно. Татьяна подумала, что стоит ей слегка передвинуться и их губы окажутся на расстоянии шепота друг от друга.

– Очень многие вещи, моя дорогая, – нежно произнес Мэтью, его дыхание смешалось с ее. – Но они пока могут и подождать. – Вдруг он резко отпрянул назад и, немного приподнявшись, угрожающе навис над нею. – В данный момент меня больше всего интересует, принимаете ли вы мои условия.

– Представляю себе. – Татьяна откашлялась, игнорируя самодовольный взгляд, которым он окинул ее лицо. Этот ужасный человек, кажется, слишком хорошо понимал, как сильно она жаждет его поцелуя, и, вероятно, догадался, что и сама была бы не прочь поцеловать его в ответ. – И каковы же будут ваши условия?

– Прежде всего, если вы намереваетесь изображать из себя мою жену… – С этими словами мужчина отступил от нее на шаг в сторону и снова стал бесцельно бродить по комнате, рассматривая то здесь, то там предметы интерьера, картины. Его поза была так же небрежна, как и его последующие слова, -…то играть придется правдоподобно. Если мы хотим одурачить весь свет, нам придется быть весьма убедительными.

– Было бы нелепо поступить иначе. – Татьяна осторожно наблюдала за ним, сложив руки на коленях. – И как же, скажите на милость, вы предполагаете сделать это?

– Ну для начала, – Мэтью широким жестом руки указал на богатую обстановку гостиной, – следует избавиться от всего этого.

– Это еще зачем? – Она нахмурила брови. – Это прекрасный дом и так удачно расположен.

– Как бы то ни было, но это не дом Мэтью Уэстона – да простит меня лорд Мэтью! – он бы его ни за что не арендовал. Только не в его теперешнем плачевном финансовом положении. – С этими словами из чаши на соседнем столике мужчина взял яблоко и лениво подбросил его одной рукой. – Я существую, прежде всего, за счет моих постоянно сокращающихся сбережений и маленькой военно-морской пенсии, большая часть которой уходит на обеспечение всем необходимым моих изысканий.

– Да? – Татьяна рассеянно слушала то, что он ей говорил, так как ее взгляд был прикован к гипнотическим, просто завораживающим перемещениям яблока. Его руки ловкими уверенными движениями подкидывали, а затем ловили алый плод.

– Я уже упоминал, что пытаюсь изменить устройство подогрева собственного изобретения, чтобы добиться большего совершенства в управления аппаратом в воздухе и во время подъема?

– Нет.

В это время сильные, загорелые пальцы мужчины, плотно обхватили яблоко, будто окружив со всех сторон эту налитую плоть, и стали нежно его поглаживать.

– Я не могу позволить себе одновременно в достаточной мере финансировать этот проект и иметь приличное жилье, поэтому на данный момент живу в небольшом сельском домике подле конюшен, которые вы вчера посетили.

Без малейших усилий Татьяна воскресила в памяти, как эти же пальцы прикасались к ее собственному телу.

– В действительности, это лишь немногим больше, чем просто крыша и четыре стены, но это часть арендного договора по конюшням и вполне удовлетворяет моим скромным потребностям.

Так же, как нежные ласки Мэтью пленили ее плоть и иссушили душу.

– Тем не менее, на данный момент это место является моей резиденцией. Там я живу и рассчитываю…

Как всепоглощающая страсть, возникшая меж ними.

– …что моя жена тоже будет жить там. – С этими словами мужчина поймал яблоко и в ожидании ее реакции умолк.

«Моя жена тоже будет жить там?»

Его последние слова резко выдернули Татьяну из состояния мечтательности. Мэтью осклабился в надежде отказа на свое возмутительное предположение.

– Вы ожидаете, что я буду жить в… – ее горло даже сдавило при попытке произнести это слово, – хижине?

Мужчина пожал плечами.

– Сказать по правде, это гораздо лучше, нежели простая хижина.

– Хижина? – Она поднялась. Такого она совсем не ожидала. – Вы ожидаете, что я буду жить в хижине?

– Комнаты, в которых мы с вами останавливались в Париже, тоже не были особенно велики. Насколько мне помниться, они были довольно убогими.

– Еще что-нибудь? – Татьяна скрестила руки на груди.

– Я располагаю только одной лошадью, которая больше всего годится, чтобы тянуть…

– Экипаж? – спросила она с надеждой.

– В действительности это повозка. – С выражением глубокой скорби Мэтью покачал головой, в которую она не поверила ни на одно мгновение. – Правда, побольше, чем телега.

– Чтобы добраться до хижины, без сомнения. – Татьяна вынесла бы любые условия жизни, замок или дом едва ли имели значение, только бы быть с ним. Но у нее абсолютно не было никакого намерения путешествовать в телеге или повозке. Однако ему вовсе не обязательно было знать об этом. – Прекрасно!

– Да, и не будет никаких слуг, – предупредил Мэтью.

– Безусловно, учитывая ваш скромный доход, – язвительно произнесла женщина. – Ну, а теперь? Это все ваши условия?

– Не совсем. – Мужчина с напускным безразличием изучал яблоко в своей руке.

– Неужели? И что же еще осталось? – Татьяна мысленно загнула еще один палец. – К настоящему моменту вы устранили слуг и любую возможность цивилизованного проживания, как во время наших путешествий, так и когда мы будем поблизости от Лондона. Как мне кажется, ваши условия гарантируют, что я действительно буду вам женой как в прямом, так и в переносном значении этого слова.

Он бросил на нее пристальный взгляд, в котором блеснуло злобное торжество.

– Не совсем.

Она озадаченно нахмурилась.

– Я не понимаю. – Хотя почти сразу догадалась, к чему он клонит. Этот мужчина был настоящим животным и ужасно действовал ей на нервы, но, по крайней мере, все еще хотел ее, а для начала и это неплохо. Да к тому же он шел прямо к ней в руки.

– Вы же не имеете в виду…, – Ее глаза широко распахнулись, в потрясении, словно она не могла поверить в это. – Вы, конечно, не можете полагать…, – Тут Татьяна заломила руки в жесте отчаяния и шагнула вправо. – Конечно, вы не ожидаете, что я… – Она развернулась и шагнула влево. – То, что вы… то, что мы… – Она остановилась и повернулась к нему. – Вы думаете, что я способна… О, Мэтью, как же вы могли? – У нее вырвалось мучительное рыдание, после чего, закрыв лицо руками, она сделала вид, что горько плачет в хорошо известной манере каждой добродетельной женщины, услышавшей подобную непристойность.

– О господи! Ваше высочество. Татьяна. – В его голосе прозвучало искреннее беспокойство, и она услышала, что он подступил к ней ближе. – Я вовсе не имел в виду…

– Я знаю, что вы имели в виду. – Послышалось еще одно рыдание.

– Я не намеревался делать это. То есть, я не хотел…

– О, вы наверняка хотели. – она опустила руки и впилась в него взглядом. – Это именно то, чего вы добивались. В точности на такую реакцию вы и надеялись. – Татьяна придвинулась к нему. – Ну, теперь-то вы счастливы? Достаточно ли драматично это было сыграно для вас? Достаточно ли я была ошеломлена и оскорблена, достаточно ли сильны были мои душевные муки – кажется, именно этого вы добивались?

– Я никогда…

– Теперь вы удовлетворены, Мэтью? – Она остановилась в нескольких дюймах от него, уперев руки в бока. – Или в какой-то момент вы все-таки пожалели о своем скотском поведении?

– Только что. – Он сердито смотрел на нее, но не отступал.

– Ха. Что-то я сильно сомневаюсь насчет этого. Ваши намерения так явно просматривались в каждом из ваших нелепых условий и состояли в том, чтобы шокировать меня и, возможно, поставить на место. Очевидно, вам хотелось отомстить за то, что я ввела вас в заблуждение.

– Это не так, – сказал мужчина с негодованием.

– А вот теперь вы лжете так же неубедительно, как и я. – Татьяна презрительно взглянула на него. – Все эти ваши условия, особенно последнее… – Она покачала головой. – Неужели вы хоть на мгновение поверили, что я рассыплюсь на кусочки при мысли разделить с вами постель? Я не стыдливая девственница. Я уже была замужем.

– Дважды, по моим последним подсчетам. – Его глаза опасно сощурились. – Или я пропустил еще какой-нибудь брак или два?

– Нет пока, – бросила она отрывисто. – Но ведь еще не вечер.

– Превосходно. Тогда во мне у вас больше нет нужды.

– И, тем не менее, в этих исключительных обстоятельствах, я все еще нуждаюсь в вас.

– Вы? – Какая-то странная сила прозвучала в подтексте его обращения.

– Да, – бросила она отрывисто. – И если вы полагаете, что эти дурацкие условия способны разубедить меня, то вы ошибаетесь…

– Это зная-то вас? – протянул многозначительно Мэтью.

Татьяна пристально вглядывалась в него несколько мгновений. Он заблуждался, и это мешало ему осознать то, чего он не понимал. За те несколько коротких дней, что они провели вместе, Мэтью узнал ее лучше, чем кто-либо другой. Узнал правду ее сердца и души, которую она никогда не раскрывала никому, кроме него. Он просто никогда не был посвящен в подробности ее жизни, которые были и важны и незначительны одновременно.

Татьяна сделала глубокий вздох и заставила себя произнести небрежным легкомысленным тоном.

– Теперь относительно ваших условий.

– Да?

– Я вполне понимаю ваше положение, и отдаю должное ясности вашего мышления. Ввиду того, что мы должны быть убедительными, нам необходимо сыграть наши роли настолько полно насколько возможно. Поэтому… – женщина небрежно пожала плечами – Я их принимаю.

– Все без исключения? – Он приподнял бровь.

– Почему бы и нет? Насколько я помню, делить с вами постель не было таким уж невыносимым испытанием. Мы замечательно проводили время вместе. Надо признать это было самым захватывающим… чудесным, приключением в моей жизни. Кроме того, согласны вы с этим или нет, но вы слишком благородны, чтобы принудить меня к этому против моего желания.

– Вы так в этом уверены? – В его глазах снова замерцали злобные искорки, и Мэтью возобновил подбрасывание яблока одной рукой.

– Да.

– А не надо бы.

– Отлично. – Резко выбросив вперед руку, Татьяна перехватила яблоко в воздухе. – Неожиданность и неизвестность – это плоть и кровь любого стоящего приключения. А теперь я совершенно уверена, что наш маскарад действительно станет приключением. – Ее пристальный взгляд скрестился с его, после чего она откусила от яблока.

Она видела борьбу в его глазах и точно знала, в какой момент этот мужчина признал свое поражение. Когда его пристальный взгляд заскользил по ее рту. Она жевала медленно, не торопясь, и, сглотнув, облизнула губы от яблочного сока.

– Это будет больше – его пристальный взгляд встретился с ее, и Мэтью улыбнулся, – чем просто приключение.

В его взгляде была непоколебимая твердость. Многообещающая, манящая.

Внезапно, схватив ее за руку, мужчина поднес яблоко к своему рту и откусил от него там же, где до этого касались ее губы, по-прежнему не отводя от нее пристального взгляда и не выпуская ее руки из своей хватки. Впервые Татьяна задалась вопросом, сможет ли победить в поединке с таким мужчиной. Большую часть жизни ей не позволялось быть просто женщиной. И теперь Татьяне предстояло на деле испытать всю силу своего женского очарования.

Мэтью удерживал ее руку все то время, пока жевал и глотал. Ее пальцы, ослабев, разжались, и яблоко незамеченным упало на пол. На какой-то бесконечный момент они оба застыли, будто само время вокруг них прервало свой бег. Между ними словно возникла электрическая дуга. Казалось, раскаленный жар перетекал из его руки в ее. Даже воздух меж ними будто искрил.

– Когда вы желаете начать? – Прозвучавший голос был неестественно напряжен, словно каждое слово давалось Мэтью с неимоверным трудом.

– Как можно скорее. – Выговорила Татьяна, с трудом восстанавливая дыхание.

– Как насчет завтра? – Предложил Мэтью, не делая, однако, ни малейшей попытки освободить ее.

– Так скоро… мне следует все обдумать. – Ответила Татьяна, не делая ни малейшей попытки вырваться.

– Воля ваша. – Мэтью вздрогнул, глубоко вздохнул и выпустил ее руку.

Татьяна отмахнулась от нахлынувшего на нее неясного ощущения потери, отступила назад и кивнула, пытаясь побороть охватившую ее отчаянную тоску, которая грозила сокрушить ее.

– Тогда где же мы встретимся? Здесь? – Тотчас же с невозмутимым спокойствием осведомился Мэтью, будто только что ничего не произошло.

– Нет, – поспешно возразила Татьяна, в нарочитой манере безмятежности, подражая ему.

Его лицо напряглось.

– О, конечно же, нет, ваше высочество. Вы, безусловно, не можете допустить быть замеченной в обществе персоны, занимающей столь низкое положение, как я.

– Это вздор, милорд. – И где он только набрался подобных идей? Она испустила раздраженный вздох. – Меня не должны видеть ни в чьем обществе. В мой план посвящены всего лишь несколько доверенных лиц, и я желаю, чтобы так все и оставалось. Все-таки это не вполне подходящее для меня приключение.

– Да, полагаю, что нет. – Он пожал плечами, словно это вовсе не имело никакого значения. – Тогда я буду ожидать вас в своем скромном жилище. – Мэтью кивнул и повернулся, чтобы уйти.

Не раздумывая, она окликнула его.

– Милорд! Мэтью!

– Да? – Он обернулся.

– Я только… – Татьяна понятия не имела, что хотела сказать. Но она не могла позволить ему уйти. Не теперь. Не так. Не с этой повисшей напряженностью между ними. Она сделала шаг к нему. – Я…

– Да? – Снова спросил он.

– Я действительно высоко ценю все то, что вы делаете ради меня.

– Вы?

– Именно я. Особенно учитывая то, что вы чувствуете ко мне.

– И что же я чувствую к вам? – Выражение лица Мэтью было непроницаемо.

– Совершенно ясно, что вы все еще сердитесь на меня.

– Вот как?

– Да. И, кроме того, совершенно ясно, что вы не до конца верите в то, что я намерена сделать.

– Я этого и не скрываю. – Мужчина с любопытством вглядывался в нее. Расстояние, разделявшее их, можно было преодолеть за один большой шаг. – Что-нибудь еще? Быть может, есть еще наблюдения, которыми вы желаете поделиться со мной? О моих чувствах?

– Нет. Я не имела в виду…, – Она запнулась и взглянула на него. – Да. Сказать по правде, есть. – Татьяна распрямила плечи и твердо встретила его пристальный взгляд. Это был подходящий момент ответить на брошенный вызов. – Я всецело уверена, что вы желаете поцеловать меня.

– Что я желаю? – Мэтью тихо рассмеялся. – И что же заставляет вас так думать?

– Все в вас. – Широким жестом Татьяна обвела его фигуру. – Ваше поведение. Ваши так называемые условия. Ваши поступки, которые гораздо красноречивее слов, что вы не смеете произнести вслух. – Тут она самодовольно усмехнулась. – Даже выражение ваших глаз.

– Так говорите, выражение моих глаз? Как интересно. Но, возможно, вы правы. Осмелюсь сказать, что никогда прежде я не целовал принцессу. – Она попыталась возразить, но Мэтью поднял руку в жесте, заставившем ее замолчать. – Во всяком случае, тогда я не знал, что дама – принцесса. Помнится, однажды мне довелось целовать компаньонку принцессы.

Татьяна закатила глаза к потолку и произнесла.

– Вы будто нарочно раздражаете меня, милорд.

– Как ни лестно мне слышать от вас это снова и снова, но я предпочел бы обсудить ваше более раннее наблюдение. – Одним молниеносным движением он притянул ее к себе за руки, и пристально вгляделся ей в лицо. – Это именно то выражение глаз, о котором вы говорили?

– Да. – Татьяна смотрела на него в радостном изумлении. – В точности.

– Понимаю. – Мэтью глубокомысленно свел брови. – Полагаю, вы думаете, что мои прикосновения будут столь же страстными как в ваших мечтах. – Пробормотал он, уткнувшись лицом в шелковистую кожу. – Но я ни за что не влюблюсь в вас снова.

– Я от вас этого и не ожидаю. – Ее слова были едва ли громче чем томный вздох.

– А если вы влюбитесь в меня… – его губы проложили дорожку из поцелуев вниз по ее шее. – Я разобью вам сердце.

– На меньшее я и не рассчитываю. – Ухватилась руками за его плечи, она затрепетала от наслаждения, ощутив его губы у основания своей шеи. – Теперь действительно ваша очередь сделать это.

– Кажется, мы понимаем друг друга, ваше высочество.

– О, да, милорд, это действительно так.

Их губы слились в поцелуе, и в течение какого-то времени она знала, что ничто на свете не может затмить радость от ощущения его объятий. Наконец, он освободил ее, медленно с неохотой, словно моля ее продлить наслаждение.

Татьяна отстранилась, тоже пытаясь совладать с собой.

– Тогда до завтра.

– Мне пора идти. – Мэтью помолчал, словно хотел сказать гораздо больше.

– Да?

Мэтью покачал головой, затем повернулся и шагнул к дверям. Потянув их на себя, он вдруг оглянулся.

– Но предупреждаю, это приключение не станет для вас чем-то большим, нежели деловая сделка. Я приложу эмоций не больше, чем подобает проявлять в подобных случаях.

Татьяна нарочито бесхитростным выражением широко раскрыла глаза.

– Уверяю вас, я не намерена позволить моим чувствам к вам измениться хоть в малейшей степени.

– Что же, превосходно. – Снова, выражение его лица стало непроницаемым. – Из лорда и леди Мэтью выйдет довольно примечательная парочка. Джентльмен, высшей добродетелью которого является способность вызывать раздражение, и принцесса со склонностью ко лжи и интригам…

– Я все же я предпочитаю термин ошибочное утверждение, – с твердостью возразила Татьяна.

Он рассмеялся и снова повернулся, чтобы уйти.

– Мэтью?

Он остановился.

– Вы будете скучать по мне?

Он усмехнулся.

– Ну, если только как та лошадь…

– Доброго вам дня, милорд, – с твердостью произнесла Татьяна, подавив смешок.

Мэтью вышел, и она невидяще смотрела на двери, бесшумно затворившиеся за ним.

Ей придется немало потрудиться, чтобы снова завоевать сердце этого упрямого мужчины. Вполне могло статься, что отыскать пропавшие «Небеса» будет самым легким из всего, что ей предстояло сделать.

Но далеко не самым важным.