Глава 9
КАРТЫ РАСКРЫВАЮТСЯ
— Нажимаешь эту маленькую кнопку... и... Прекрасно, не правда ли?
Картр согласился с закатанином. Вода, настоящая чистая свежая вода забила из крана, вмонтированного в голову чудовища, и потекла в бассейн. Он был достаточно велик, чтобы вместить Картра.
— Попробуй! — настаивал Зинга. — Я уже дважды выкупался. И хуже мне от этого не стало. — Он медленно повернулся, сгибая мышцы, и улыбнулся.
Рольтх прислонился к двери и подозрительно смотрел на воду.
— Могут ли наши друзья внизу прекратить доступ воды, если захотят?
— Трубы проходят в стенах. Если они их закроют, то, вероятно, лишат воды и себя. К тому же, если в их планы входит осада, мы будем дураками, если засидимся здесь больше, чем нужно, чтобы спуститься по внешней стене. Не порть другим удовольствие, — закончил он. — Или тебе нравится ходить грязным?
Картр разделся. В мешке у него была смена чистого белья, и он с наслаждением подумал, как наденет его.
— Интересно, на кого они были похожи... — Он пальцем почти коснулся воды. Гораздо приятнее, чем в горных ручьях.
— Кто? А, ты имеешь в виду создателей этого замечательного места? Ну, — Зинга указал на зеркальные стены, — они не стыдились посмотреть на себя. Интересно, отражались ли в этих зеркалах такие уродливые купальщики?..
Картр рассмеялся и плеснул водой в закатанина.
— Говори только о себе, Зинга. Мое лицо не испугает детей...
Правда ли это, вдруг подумал он и впервые критически взглянул на свое отображение в зеркале, расположенном вдоль всей стены вокруг бассейна.
Темно-коричневый космический загар выдавал его профессию. Конечно, волосы выглядели странно. Но чередование светло-желтых и ярко-рыжих прядей было совершенно естественно для уроженца Илей. Два глаза, зеленых, слегка раскосых, прямой нос, уверенно очерченный рот — все нормально для человека.
— Слишком мелкие зубы...
Картр вспыхнул и увидел в зеркале, как краска ползет по щекам.
— Чтоб тебя разорвало, Зинга! Не можешь оставить в покое мысли человека?
— Восхищающегося собой? Но насчет зубов я не согласен... Большие зубы считаются у нас признаком красоты, ты знаешь...
Зинга, оскалив зубы, стоял перед зеркалом.
— А почему бы и нет? Красиво и полезно. Хотел бы я посмотреть, как хилые людишки участвуют в наших боевых дуэлях, без когтей, без настоящих клыков... ты не продержался бы и минуту!
— Красота в восприятии зрителя и обусловлена воспитанием, — объявил фальтарианец. — У народа Картра двуцветные волосы — и таков их идеал красоты. Моя раса, — он снимал шлем и тунику, продолжая говорить, — характеризуется белой кожей, белыми волосами, бледными глазами. Для нас эти качества необходимы, чтобы считаться красивыми.
— О, у вас всех есть чем ответить на вздохи девушек, — донесся из соседнего помещения голос Филха. — Почему бы не закончить это абсурдное плескание и не поесть? Такая глупая трата времени...
Но Картр отказался торопиться, и Рольтх так же искренне наслаждался открытием Зинги. Одевшись, они увидели в соседней комнате Филха. Он сидел на подоконнике открытого окна и обменивался криками с несколькими большими птицами.
— Опять сплетничает, — заметил Зинга. — А где же пища, которую нам так необходимо съесть? Ставлю два кредита, что он скормил ее своим друзьям!
— Вы этого заслуживаете. Но пища у вас перед носом.
Концентрированные рационы были вдвое безвкусней для тех, кто еще недавно наслаждался жареным мясом и свежими фруктами. Картр с трудом глотал, тоскуя о недавнем прошлом.
— Сейчас все пойдет обратно. — Зинга, естественно, рыгнул, проглотив последний кусок. — Филх не стал бы кидать это пернатым: он слишком любит птиц, а это убило бы их...
— Что мы здесь делаем? — Птицы с шумом улетели, а Филх спрыгнул на пол и закрыл окно. — Не следует здесь оставаться. Это мертвое место, и нечего стараться оживить его!
— Не беспокойся. Мы скоро покинем его. Давайте спустимся, согласимся поохотиться, как послушные рейнджеры, а потом уйдем — и не вернемся.
Картр посмотрел вверх. Он вполне понимал Зингу и хотел принять его предложение. И он разделял мнение Филха, что это мертвое место, возвращенное к неестественной жизни. Но... в городе женщины и дети, приближается холодное время года... если Кумми не солгал об этом. Может, фермеры и некоторые другие пассажиры смогут охотиться, но разве в состоянии они снабдить город всем необходимым? И эта женщина сегодня, она обратилась за помощью, она верила в них, потому что они носят значок кометы.
— Вот что, — сержант начал медленно, стараясь выразить в словах путаницу мыслей, рассмотреть вопрос всесторонне. — Имеем ли мы право уйти, когда в нас нуждаются? С другой стороны, выпады Кумми против бемми для вас опасны, и вы должны уйти...
— Почему?..
Зинга прервал Филха:
— Я понимаю тебя. Только позволь предупредить тебя, Картр, что бывают времена, когда человек... или бемми должен ожесточиться. Нам не нужно принимать решение немедленно. Хороший отдых...
— Несмотря на закрытую дверь, я предлагаю дежурить, — сказал Филх.
— Они попробуют добраться до нас по-другому. — Картр покачал головой.
— Мысленный контакт? — Рольтх свистнул. — Тогда от меня и Филха мало толку.
— Верно. Придется нам с Зингой поделить ночь.
Последовали беспокойные часы. Трое спали в мешках, один, разувшись, ходил по комнатам, прислушиваясь и ушами, и мозгом. Ночь разбили на двухчасовые вахты, и Картр второй раз отправился спать, когда Зинга окликнул его негромким шипением. Сержант увидел, что закатанин смотрит в открытое окно.
— Смит идет... по той крыше...
Закатанин был прав: ментальный рисунок связиста выдавал его. И только тренированный рейнджер мог его увидеть. Смит перебегал от тени к тени и использовал малейшее укрытие в лучших традициях Патруля.
— Я спущусь ему навстречу. — Прежде чем Зинга смог возразить, Картр перебрался через подоконник и начал спуск по кольцам. К счастью, ночь была обычная, и, если только за ними не наблюдают через специальный прибор, увидеть его невозможно, подумал Картр. Его мундир был почти такого же цвета, что и камень.
Пройдя один-два фута по крыше, сержант негромко свистнул условным патрульным свистом. После недолгого молчания послышался ответный свист, и связист подбежал к нему.
— Здесь Картр...
— Слава Духу Космоса! Я уже несколько часов пытаюсь связаться с вами!
— Что случилось?
— Люди... те, что против Кумми. Они восприняли наше появление как сигнал к борьбе. Идиоты! У него в каждом главном коридоре дисраптер, они не могут к нему подобраться. А этот кан-пес выбил двоих предводителей — уложил их спать, как вы Спина на корабле. Если они попытаются штурмовать штаб-квартиру Кумми, это будет настоящее убийство! Он закрыл Джексена с доктором... и техники под охраной. Он уничтожит оппозицию...
— Каковы его планы относительно нас?
— Под лестницей, ведущей к вашей башне, помещена силовая бомба. Если вы попытаетесь спуститься, конец! И они с кан-псом задумали что-то еще, чтобы выкурить вас отсюда...
Что-то еще! Если агератанец считает, что имеет дело с равным ему по силе сенситивом, он многое может придумать. Но против 8,6 да плюс Зинга нападение может обернуться ответным ударом.
— Я должен вернуться. — Смит поглаживал свой бластер. — Нужно удержать этих безумцев от нападения. Вы можете что-нибудь сделать?
— Не знаю. Попытаемся. Удерживайте своих людей, сколько можете. Может, мы сумеем изменить ход событий...
Смит слился с ночью. Если он будет на страже со своим ментальным блоком, это немалое подкрепление для восставших. Ни агератанец, ни кан-пес не смогут подобраться к нему. Картр вернулся в башню и обнаружил, что его ждут все рейнджеры.
— Это был Смит. — Как обычно, темнота не обманула Роль-тха. — Чего он хотел?
— Против Кумми восстание. Заговорщики приняли наше прибытие за сигнал к восстанию.
— А Кумми, конечно, тем временем не спал спокойно. Что его весельчаки подготовили для нас?
— Да, — подхватил Рольтх вопрос Филха, — что нас поджидает?
— По словам Смита, силовая бомба под лестницей...
— Грубая игра. Знаете, мне кажется, пора внушить этим джентльменам здоровую почтительность к Патрулю...
— Где Зинга? — прервал Картр фальтарианца.
— Пошел, как он сказал, «слушать». — Филх прикрыл свой фонарик спальным мешком и начал считать дополнительные заряды для бластеров. К сожалению, эта работа не отняла у него много времени.
— Это все? — угрюмо спросил Картр.
— У вас заряжены бластеры, и по дополнительному заряду в поясах — если вы блюдете устав. Здесь все остальное.
— Хорошо. Получается по три на каждого и один лишний для Рольтха. Если предстоит ночная схватка, он к ней лучше всего подходит.
Фальтарианец тем временем занимался сбором рюкзаков. Если придется уходить быстро, все должно быть готово.
— Они расположили наши аэросани в прихожей и, должно быть, охраняют их. Если мы выиграем...
— Если мы выиграем, — вмешался Филх, — можно просто пойти и взять его. Что там делает старая ящерица?
Картр тоже думал об этом. Он послал вопрос и немедленно получил ответ с сильным налетом опасности. Сержант схватил свои запасные заряды, сунул в карман и устремился вниз, в комнату с зелеными стенами. Зинга стоял, прижавшись к двери, как бы желая с ней слиться. Картр тоже стал «слушать».
Движение... недалеко... может быть, у основания лестницы. Два существа отступили, третье осталось. Это кан-пес. Почему они его оставили? Разве только...
Да, ответила вспышка мысли Зинги, они подозревают, что ты... или я не то, чем кажемся. Но всей правды они не знают, иначе не оставили бы кан-пса. После того, как ты с ним справился. Они об этом не знают...
Или он — приманка? Картр мысленно спросил об этом Зингу, наслаждаясь свободой обмена, о которой он всегда мечтал, но никогда не испытывал.
Посмотрим. На сей раз это моя задача — брат!
Картр мысленно отпрянул и сосредоточился лишь на том, чтобы обнаружить приближение других. Он чувствовал, как напряглось тело закатанина, и догадался, что испытывает Зинга.
Как будто они были вне времени. Картр не знал, долго ли продолжалась эта беззвучная битва, прежде чем дал предупреждение.
— Идет еще один. — Он сказал это вслух, не решаясь нарушить мысленный заслон.
Зинга со свистом вздохнул.
— Он был приманкой, — сказал он тоже вслух. — Его ментальная сила почти истощилась. Но не в том смысле, как мы боялись. Он все время был под наблюдением. Если бы вопреки приказу он отступил, они бы узнали, что мы достаточно сильны, чтобы контролировать его. Они подозревают это... но точно не знают.
— Ты говоришь «они». Значит, против нас не только Кумми и кан-пес?
— Кумми научился аккумулировать ментальную энергию других. Сколько именно, не знаю. Если 5 и 9 может делать это...
— На что же он способен с усилением? — Большая часть уверенности Картра исчезла. Сможет ли он дальше с помощью Зинги противиться Кумми?
— Я предлагаю, — суховато сказал Зинга, — чтобы мы использовали бластеры как наступательное оружие.
— Но чтобы применить их, нужно выбраться отсюда. А если мы уйдем, этот внизу тут же узнает.
— Остается лишь одна возможность — разделиться. Вы с Рольтхом выберетесь наружу и посмотрите, что можно сделать в суматохе. Мы с Филхом будем удерживать крепость и постараемся думать за четверых.
Картр понимал разумность этого предложения. У него с Рольтхом, как у людей, больше шансов добиться взаимопонимания с восставшими. В то же время рейнджеры бемми будут в безопасности от бессмысленной стрельбы.
Спуск на крышу, по которой приходил Смит, оказался удивительно легким. Они надели сапоги и стали пробираться, укрываясь в тени. Достигнув парапета, Рольтх выглянул. Потом опустился и прижался губами к уху Картра.
— Этажом ниже карниз. Он ведет к освещенному окну. Стена отвесная. Не думаю, чтобы в комнате ожидали появления кого-нибудь из окна.
— А как ты доберешься до карниза?
— Свяжем пояса и перебросим вот так... сюда. — И фальтарианец указал на заостренное украшение парапета.
Картр представил себе, каково висеть на отвесной стене, но ничего не сказал.
— Хорошо, что мы оба высокие. — Рольтх скрепил свой пояс с поясом, неохотно поданным сержантом. — Низкорослый человек не смог бы.
Фальтарианец закрепил один конец импровизированной веревки за выступ и забрался на парапет. Держась под углом к стене, он начал спуск. Картр вцепился в край и заставил себя смотреть, как он передвигается. Рольтх остановился, и ремень свободно скользнул в руке сержанта.
Не так искусно, как Рольтх, Картр проделал то же самое, не отрывая взгляда от стены и стараясь не думать о темноте внизу. Казалось, он спускается целую вечность. Но тут его подхватил Рольтх. Ноги Картра ступили на карниз. Он оказался гораздо шире, чем видно сверху.
— Есть кто-нибудь в комнате? — спросил Рольтх, когда они подползли к окну.
Картр послал мысль.
— Не в комнате... где-то поблизости...
Фальтарианец ответил смехом.
— Мы почти так же хороши, как пернатые друзья Филха. Готово! — Он ухватился за раму и потянул, упираясь в оконный переплет коленом. Окно со слабым скрипом подалось, и
Рольтх легко приземлился на обе ноги. Секунду спустя к нему присоединился Картр.
Они оказались в жилой комнате. Груда постельного белья лежала на кровати, очевидно, принесенной с корабля. Два дорогих валкунитских чемодана стояли у стены. Стол, тоже с корабля, был завален чьими-то вещами.
Рольтх сморщился:
— Что за вонь! — заявил он.
Картр старался вспомнить, где ему уже встречался этот слишком сладкий цветочный запах.
— Фортус Кан! — Когда утром они встретились с секретарем в коридоре, он тоже почувствовал этот аромат.
И тут же, как будто услышав призыв, секретарь лорда вицесектора стал двигаться к ним. Картр прижался к стене у двери, и Рольтх, увидев его действия, проделал то же самое по другую сторону.
В мозгу человека, возившегося со сложным замком двери, царил страх. Фортус Кан боялся. Замок тоже подводил его. Раздражение взяло верх над страхом, и, когда дверь открылась, Фортус Кан пнул ее. С такими откровенными эмоциями Кар-тру легко было...
Картр позволил Кану сделать четыре шага, потом захлопнул дверь. Фортус Кан повернулся — и увидел стволы двух смертоносных патрульных бластеров. Сопротивление его было немедленно сломано.
— Прошу вас! — Руки он поднес ко рту. Отступая, Кан не видел, куда идет. Койка ударила его под колени, и он опустился как бескостное существо с Лидии 5.
Когда Картр подошел к нему, маленький человечек съежился, как будто хотел зарыться в постель.
— Можно подумать, Картр, что у этого джентльмена нечистая совесть...
Слова Рольтха произвели на Фортуса Кана впечатление удара центурианского рабовладельческого хлыста. Кан перестал жаться к постели, застыл с дрожащими губами, глаза его остекленели. В них был только страх.
— Прошу вас... — Стоило вытолкнуть первые слова, как они полились из секретаря неудержимым потоком. — Я не имею к этому отношения... Я не виноват. Я советовал не враждовать с
Патрулем. Я знаю закон... У меня двоюродный брат работает в вашем штате на Сексти. Я никогда не пойду против Патруля... Никогда! Я не имею с этим ничего общего!
Страх его был так очевиден, что почти физически заполнил комнату. Но чего он боялся? Силовой бомбы? Был только один путь узнать правду. И второй раз в жизни Картр безжалостно вторгся в мозг человека, узнавая необходимое — отчасти. Кан всхлипнул, затих. Теперь он будет тих. Картр отвернулся. Нужно немало сделать. Жаль, что Кумми не доверил маленькому человечку многое, в его информации большие пробелы. Они могут оказаться смертельными для рейнджеров.
Сержант подошел к Рольтху.
— Под лестницей действительно лежит силовая бомба. И кан-пес должен выманить нас туда и взорвать. Прежде чем это произойдет, всех уводят с верхних этажей. Кан вернулся сюда за какими-то вещами. Лестница охраняется...
— Мы можем прорваться... только шумно будет.
— Да. Меня удивляет, зачем эти лестницы. Ведь у них были гравитационные лифты. Странно... и, может быть, очень важно.
— Это общественное здание, — напомнил ему Рольтх. — Лестницы могли использовать для церемоний. Ополти, например, летают всюду, кроме храма Аффида. Как будто других выходов вниз нет. А как наши парни? Если кан-псу надоест их ждать, он может просто взорвать бомбу...
— Да...
Картр стоят неподвижно. Он отгораживался, сначала от коридора, потом от этой комнаты, от Рольтха, Фортуса Кана, от себя самого. Он сделал это! Его мозг коснулся мозга Зинги! Он предупредил. И вот он снова в неряшливой комнате, ошеломленно трясет головой, видит прислушивающегося у двери Рольтха. Люди... двое... трое... идут по залу, прямо к этой комнате!
