Оставив реку, разведчики разошлись веером. Только Кана остался с Богатом. В этой операции он был на особом положении, его обязанности начнутся, когда будут найдены следы разумной жизни. К его удивлению, Богат, вместо того, чтобы полностью игнорировать его присутствие, подождал его и спросил:

— Кого мы ищем?

— Хансу считает, что мы можем найти косов — это раса пигмеев, предположительно, обитающих в горах. Они ненавидят ллоров и чрезвычайно опасны, используют отравленные стрелы и ловушки.

Богат ответил на эту скудную информацию ворчанием.

Поднялся ветер, его порывы дико выли в горах, неся с собой большие перекатывающиеся шары — круглые массы колючих растений — так они путешествуют, пока не найдут места с водой, где могли бы укорениться на сезон. Болезненного, бледного, желто-зеленого цвета, эти шары были вооружены шестидюймовыми шипами, и терранцы почтительно уступали им дорогу. Так начиналась фроннианская зима. И переходить в этот сезон горы означало встретиться с такими трудностями, от которых отшатнулся бы любой ллор.

Ветер проносился сквозь ущелье и трещины, а над головами терранцев раздавался дикий воющий стон. Но разведчики большую часть пути были защищены от ветра. Почва представляла собой смесь гравия и глины. Стены ущелий приходилось освещать пылающей ветвью, чтобы разведчики могли держаться главной тропы. Они проходили мимо камней, выше человеческого роста, и Кана начал удивляться, откуда в этом ущелье такое количество оползней. Неожиданно он увидел перед собой ответ, и ответ был суров.

Блеснуло солнце, отразившись от предмета, полупогребенного в почве. Кана наклонился, очищая землю. Из-под камня торчал ллорский меч. Его рукоять все еще сжимала рука мертвеца!

— Раздавлен, как таракан! — заметил Богат. Глаза ветерана сузились, когда он взглянул сначала вперед, на ущелье, по которому им предстояло идти, а потом уже вверх на склоны. Он был слишком хорошо знаком со способами ведения войн на пяти десятках планет, чтобы не понять, что тут произошло.

— Скатили камни и поймали их. Работа косое?

— Возможно, — согласился Кана. — Но это было давно... — его прервал крик, от которого Богат прыгнул вперед.

Узкий каньон, по которому они шли, расширился, превратившись в арену — арену, где когда-то велась смертоносная игра. Все дно ее устилали кости. Среди них виднелось множество черепов ллоров, очень похожих на человеческие, и длинные клыкастые черепа гуенов. Ни один скелет не был цел. Кана поднял ребро. Кость оказалась очень легкой. Он был прав: эти глубокие впадины могли появиться лишь в результате действий коренных зубов. Сначала убийство, а затем пир! Он отбросил эту кость.

Держась в стороне от останков, терранцы двинулись вдоль стены ущелья. Среди обломков не было ни оружия, ни остатков ллорского обмундирования. Исчезла также упряжь гуенов. Мертвых раздели совершенно. И поскольку они лежали непогребенные, убийство оставалось неотомщенным.

— Как вы думаете, давно это было? — хриплый голос Богата звучал угнетенно.

— Может, десять лет назад, а может, сто — ответил Кана. — Нужно знать климат, чтобы быть уверенным...

— Их застали сбившимися в кучу, — заметил Богат. — Ларсен! — обратился он к ближайшему разведчику. — Поднимись вверх и используй бинокль. Отныне будешь прикрывать нас сверху. Остальным продвигаться медленнее. Сунг, свяжитесь с нашими и доложите. Пока не видим ничего живого. Но я не хочу, чтобы наших товарищей захватили так же!

Они медленно двинулись к концу долины смерти, опасаясь каждую секунду услышать грохот лавины. Но Кана, глядя на суровую местность, подумал, что косы вряд ли обычно обитают в ней. Сцена гибели могла быть следом какой-то войны, конечно, если ее причиной были косы. Его не оставляла мысль о следах зубов на кости. Некоторые примитивные племена поедали мертвецов, веря, что таким образом добродетели храброго врага переходят к его убийце. Но эти следы зубов вряд ли принадлежали гуманоидам.

На Фронне достаточно других пожирателей мяса. Тсор, огромное кошачье; хорк — птица или высокоразвитое насекомое (в информационной катушке не было уверенного утверждения), мелкие животные, которых приручили и использовали на охоте, точно так же, как древние лорды его собственной планеты использовали для забавы соколов. Были еще дитеры, о природе которых трудно было сказать что-то определенное: они были ночными животными и выкапывали ямы, чтобы поймать добычу. Но эти загадочные существа обитали в болотистых джунглях южного континента. Оставался билл!! Но Кана считал, что эти смертельно опасные нелетающие птицы водятся только на равнинах, где скорость бега позволяет им уверенно настигать добычу. Более опасные, чем тсор, который редко нападает сам, билды достигали двенадцати футов в высоту, у них был злобный характер и чудовищный аппетит.

Эта горная страна была почти лишена растительности, но колючек было очень много. Разведчики делали часовой привал, ели таблетки из своего рациона, отпивали немного воды и шли дальше. Неровная местность вокруг могла быть лунным ландшафтом их собственной системы, лишенным всякой жизни. Когда сухое русло ручья, по которому они шли, разделилось надвое, Богат приказал остановиться. Оба новых каньона выглядели одинаковыми, хотя один поворачивал на юг, а другой — на север. Терранцы, вздрагивая от ударов резкого ветра со снежных вершин, остановились в нерешительности. Богат посмотрел на часы и сравнил их показания с длиной теней за скалами.

— Четверть часа. Мы разделимся и вернемся назад к концу этого времени. Вы, — он указал на четырех разведчиков, — пойдете со мной, Ларсен, вы с остальными пойдете на юг.

Кана с биноклем на шее карабкался на стену северной развилки. Запан Богат ушел вперед и опередил своих товарищей. Человек, идущий перед Каной, поднимался с трудом. Он часто соскальзывал, и ему приходилось начинать сначала.

По чистой случайности Кана уловил движение за Сунгом. Тень от скалы странно дернулась. Кана поднял ружье и выкрикнул предупреждение. Сунг прижался к стене и тем спас себе жизнь. Смерть, подстерегавшая его, ударила в пустое место. Кана выстрелил, надеясь попасть в какое-нибудь жизненно важное место этого стремительного рыжего существа. Но оно двигалось невероятно быстро, его длинная чешуйчатая шея извивалась, как змея. Кана был уверен, что по меньшей мере дважды попал, но существо продолжало нестись к тому месту, где Сунг прижимался к скале. И оно больше не молчало. Дикий и гневный рев разрывал им перепонки. Вспышка белого пламени окружила билла. Когда оно утихло, гигантская птица лежала на земле, безголовая, ее длинные ноги все еще угрожающе дергались.

— Богат! — закричал Кана. — Эти существа обычно охотятся стаями.

— Да? Гарн, сигнальте отход, — приказал Богат одному из оцепеневших солдат. — Надо отозвать Ларсена. Двинемся вместе. Если здесь нас поджидают еще такие звери, мы будем готовы. И следует с наступлением темноты держаться поближе друг к другу.

Сунг осторожно обогнул тело билла, присоединяясь к остальным. Богат отдал приказ Кане:

— Следите за этим ответвлением.

Отныне они проверяли каждую тень, каждую щель в стене ущелья. Встретив на развилке группу Ларсена, Богат приказал строить бруствер из камней.

— Они охотятся по ночам? — спросил Богат.

— Не знаю. В сущности, они не должны находиться здесь, а горах. Это хищники, и обычная их территория — центральные равнины.

— Значит, если они оказались здесь, у них есть, на кого охотиться?

Кана лишь кивнул в знак согласия. Хотя местность казалась пустынной, в ней скрывалась жизнь. И эта жизнь вполне могла привлечь внимание билла.

Поскольку огонь был под запретом — они не смели показывать свет — разведчики сгрудились у стены своего временного укрепления. Горы заслонили свет садящегося солнца, и Кана обнаружил, что прислушивается к полутьме, но к чему, он не смог бы объяснить. Снова с воем поднялся ветер. Но за долгие часы блужданий терранцы так привыкли к нему, что уже не обращали на него внимания. В один из немногих перерывов, когда горы замерли, Кана снова прислушался. Слышал ли он? Но за стеной ничего не двигалось. Они спали урывками, по двое карауля лагерь. Кана дремал, когда его ткнули в бок локтем и Сунг прошептал на ухо:

— Смотри!

Далеко вверху мигнул свет. Это не звезда. А слева еще одна вспышка. Кана схватил бинокль. Это огонь костров. Сигнал! Он насчитал их пять. А сигнальные огни в этих высотах означали лишь, что кто-то следит за передвижениями терранцев. Не роялисты — это не голубое пламя ллорских факелов. Вот один огонь мигнул и исчез, снова загорелся и погас — определенная последовательность. Ошибки не может быть — это сигнал. Приведет ли этот обмен информацией к такой же односторонней битве, следы которой они видели в долине?

— Сигналы!

Богат проснулся и тоже смотрел. Кана скорее слышал, чем видел, как ветеран вскарабкался на стену. Высоко над стеной утесов, ограждавших ущелье, тоже мелькнул огонь. Но тут же исчез и больше не появлялся. Ответ на те сигналы? Богат прокашлялся.

— Возможно, это значит «приказ получен», — он пародировал официальную фразеологию. — Сунг, включи передатчик. Расскажи Хансу об этих сигналах. Ну, — добавил он спустя некоторое время, — на сегодня, должно быть, представление окончено.

Он был прав. Три из пяти огоньков впереди исчезли, а два медленно угасали. Кана вздрогнул от ледяного ветра. Что ожидает их дальше?

— Лагерь ответил, — доложил из темноты Сунг. — Они видели огонь немного впереди от себя, но лишь один. Я им рассказал и о билле. Они на том конце долины с костями.

— Хорошо, выключай. Продолжим утром.

Утром Богат избрал для исследования южную развилку. Поскольку Тарк находился на юге, было логично двигаться в этом направлении. Повлияло ли на его решение появление билла в северной развилке, или то, что все огни размещались к северу, он не стал обсуждать это с подчиненными. Новая тропа оказалась шире, и спустя полмили Кана заметил, что они поднимаются. Прошел еще час, и им встретились первые следы горных жителей. К счастью, эпизод с биллом научил их осторожности, и теперь они были крайне внимательны к любым необычностям. Ларсен, шедший впереди, резко остановился на краю широкой и гладкой полосы песка. Когда подошел Богат, он указал на странное углубление в центре полоски. Кана, вспомнив предупреждение Хансу о косах, заговорил первым:

— Возможно, ловушка...

Богат перевел взгляд от Кана к углублению. Потом отошел, подобрал камень, и, пошатываясь от его тяжести, бросил на ровную поверхность.

Послышался шум. Песок и камень обрушились в открывшееся отверстие. Кана заглянул внутрь. Все у него внутри перевернулось, когда начало действовать воображение. Это была ловушка, коварная, смертоносная ловушка. И пленник, попавший в нее, умер бы от мучительной долгой смерти на искусно размещенных внизу кольях.

Терранцы осторожно пробрались по краям ямы. На другой стороне Сунг сообщил о ловушке в орду.

С этого места их продвижение еще больше замедлилось. Приходилось не только опасаться биллов. Теперь каждая ровная площадка становилась подозрительной. Они испытали еще три полоски по методу Богата, и последняя открылась уже в темноту, оттуда поднимался такой отвратительный запах, что никто не захотел рассматривать содержимое ловушки.

— Не идем ли мы прямо к чьему-то парадному входу? — Сунг переместил передатчик с одного бедра на другое.

— Если так, то этот кто-то не очень любит посетителей, — внимание Кана разделилось между стенами ущелья и его дном: смерть могла неожиданно появиться отовсюду. А он ведь специалист по контактам, единственный, кто может надеяться вступить в переговоры. Однако ничто во всей его подготовке не готовило его к нынешней ситуации. Невозможно вступить в контакт с врагом, который отсутствует... Косы, если, конечно, это были косы, явно полагались на свои ловушки, которые убивали задолго до того, как неприятель мог приблизиться. Если бы он только мог добиться встречи, если бы он только сумел передать горцам мысль о том, что орда, идущая по этой местности, ревностно охраняемой, не враждебна им. Напротив, она враждует с исконными противниками косов — с ллорами. Он был уверен, что если косы и подглядывают за ними, то только с высоты. И когда разведчики расположились на очередной часовой отдых, Кана направился к Богату со своим планом. Ветеран с беспокойством оглядел верхушки утесов, колеблясь.

— Не знаю... если они шпионят за нами, то оттуда. Но они могут быть за многие мили, а мы не можем ждать, пока вы будете искать кого-то, кого, может быть, вовсе и нет. Посмотрим позже...

Кана был вынужден удовлетвориться этим обещанием. Но несколько минут спустя его план получил подкрепление. Они обогнули поворот и обнаружили перед собой стену. Видимо, когда-то исчезнувшая река образовала здесь водопад. Богат поманил Кана.

— Ну, здесь кто-то должен подниматься. Попробуйте и посмотрите, что вы найдете. Возьмите с собой Сунга.

Они сняли мешки, взяли ружья и начали подъем — не вверх, по сглаженному водой руслу водопада, а по относительно неровному утесу слева. Когда это назначение окончится, подумал Кана, распластавшись по поверхности скалы от одной неровности к другой, ему можно будет служить в специализированной горной орде.

Добравшись до вершины, они увидели западный срез. Здесь снова было дно ручья, но гораздо более узкое. Недалеко впереди природная мрачность скалы нарушалась пятнами желто-зеленой растительности, которая обещала воду.

— Там что-то... — Сунг медленно поворачивался, изучая местность.

Кана понял, что беспокоило его товарища. Он тоже чувствовал, что за ним наблюдают. Вместе они осмотрели каждый фут скалистой местности. Ничего не двигалось, лишь ветер нес пыль со склонов ущелий. И они были одни в мертвом мире... и все же за ними наблюдали! Кана знал это по мурашкам на коже спины, по холодному напряжению кончиков нервов. За ним наблюдали... со злобным нечеловеческим любопытством.

— Где это? — голос Сунга с трудом пробился сквозь вой ветра.

Кана наклонился и достал свой набор для обмена и торговли. Он выбрал плоский камень и разложил на нем предметы, которые, как он считал, способны привлечь внимание любого туземца. Потом потащил Сунга налево, выбрав там укрытие.

Время шло, и Кана начал думать, что нервы подвели его.

— Все дьяволы космоса! — со свистом выругался Сунг.

Что-то, наконец, шевельнулось. С кошачьей грацией поплыла тень меж двумя скалами и остановилась над камнем с образцами. Кана затаил дыхание. Тсор! Зеленоватая шерсть, так ценимая ллорами, безошибочно указывала на него. Круглый череп с большим мозгом, острые уши, хвост, способный схватить и удержать, шевельнулся, ухватил золотую цепь и поднес к большим желтым глазам. Тсор обнюхал остальные предметы, лапой перевернул их и уронил цепь. То, что нельзя съесть, его не интересовало.

Кана перехватил ствол ружья Сунга.

— Он не нападет, не стреляй!

Тсор застыл, тело его напряглось, и он повернул голову вверх по ручью. И исчез в мгновение ока. Они увидели, как зверь большими прыжками поднимается вверх.

Сквозь вой ветра до них донесся какой-то звук, смутный рев, который Кана не мог опознать. Он посмотрел вверх по ручью. Потом повернулся и потащил Сунга от дна долины, превратившегося в смертельную ловушку. Они вместе подбежали к краю утеса. Кана увидел обращенные к нему лица товарищей. Сунг выстрелил три раза — сигнал тревоги, — а Кана взмахами призвал всех бежать. Его поняли. Стоявшие внизу рассыпались и побежали, некоторые в одну сторону, остальные в другую.

Потом черная стена воды обрушилась водопадом и закрыла площадку внизу сплошным месивом брызг.

Вода дошла до сапога Кана, обрызгав его пеной. Плечом к плечу с Сунгом они цеплялись за скалы. Снова невидимые горцы использовали природу для защиты своей страны, высвободив воду, чтобы избавиться от вторжения. Сунг торопливо предупреждал орду, идущую навстречу гибели.