— И что вы об этом думаете? — Бабушка, должно быть, услышала, что они идут, но не оторвала взгляд от стола. Откинувшись в кресле, она изучала то, что стояло перед ней.

Статуэтка женщины была целой. И это была…

Холли покачала головой, отказываясь от своего первого впечатления. Конечно, это не может быть статуэтка Тамары! Но женщина одета так же, верхняя широкая юбка, из-под которой видна нижняя, передник, воротник, корсет на шнурках и чепец, почти совсем скрывающий волосы. Но фигура совершенно белая, ее не оживляет никакой цвет.

— Это Тамара! — Прежде чем Холли успела остановить ее, Джуди подбежала к столу и принялась зачарованно разглядывать фигуру. — Это Тамара.

Теперь бабушка оглянулась.

— Тамара… И кто такая Тамара? Странное имя. Где ты его услышала?

Холли была в отчаянии. Ответил Крок:

— Она слышала старинный рассказ о Димсдейле. Там когда-то жила Тамара.

— Вот как? — Бабушка заинтересовалась. — Наверно, мисс Сара рассказала вам в библиотеке. Но тут не написано, что это Тамара… посмотрим… — Она указала на слова, написанные на основании восстановленной статуэтки. — Здесь написано… — Она слегка наклонилась, чтобы лучше видеть, и, не касаясь статуэтки, поставила на место очки. — Вот как!

— Что там написано? — Джуди придвинулась, протянула руку. — О, смотрите, здесь и Томкит. Прямо у ее ног. Тут написано… — Джуди медленно вслух прочла… — «Молодая ведьма». Это ложь! — закричала она. — Тамара не ведьма! Она хорошая!

— Джуди! — Никогда раньше бабушка не говорила так резко. — Я нехорошо поступила, рассказав тебе все эти истории старой мисс Элвери, это ясно. Никаких ведьм на самом деле нет, только в историях. Мисс Элвери была очень старая. И у нее в жизни было много бед… ну, она не всегда думала связно. И очень много читала о старых днях. Она жила больше в прошлом, чем в настоящем Не знаю ничего об этой Тамаре, но не нужно говорить о ведьмах.

— В Салеме ведьм вешали, — вмешался Крок — Мы видели ведьмин дом, в котором был суд. Тогда люди в это верили

Бабушка перевела взгляд на брата-близнеца Джуди. Нотка недовольства в ее тоне стала еще заметней

— Здесь никогда ведьм не вешали. — Она снова посмотрела на восстановленную статуэтку, но теперь на ее лице не было ни следа прежней удовлетворенности или удовольствия. — А эта фигура — просто кто-то ее придумал. — Она взяла старую порванную наволочку (ту самую, в которой держала осколки) и быстро завернула в нее статуэтку. — Это на отдачу. Если мистер Корри заинтересуется, пусть берет.

Заворачивая статуэтку, она продолжала хмуриться. Потом встала, отнесла туда, где лежал отреставрированный фарфор, и поставила в глубину полки Теперь она как будто даже жалела, что взялась ее чинить, что эта статуэтка вообще оказалась в доме-амбаре.

— Это была Тамара, — тихо, но уверенно сказала Джуди, по-прежнему глядя на то место, где только что стояла статуэтка. — И там написано, что это ведьма! Что-то плохое случится с Тамарой — я знаю!

— Нет, не случится! — Холли не снимала куртку; руку держала прижатой к груди, чувствуя мешок, который дала ей Агарь. Джуди очень глупая, она просто ребенок. Агарь — сестра Тамары, хотя, кажется, не очень ее любит. Но это дом и Агари. И она не позволит старому Секстону Димсдейлу сжечь его. Агарь знает, как его остановить…

Но Агарь очень ясно дала понять, что нуждается в помощи Холли. Холли должна посадить то, что ей было дано. Она не понимала, чем может помочь посадка растений в горшки, но уверена, что Агарь это знает, иначе она бы не велела Холли это делать.

Джуди не оборачивалась и не отвечала сестре. И снова у Холли появилось странное ощущение, как будто Джуди за стеклянной стеной. Она видит сестру, слышит ее, может прикоснуться к ней, но теперь Джуди далеко от нее.

Да кому она нужна? Странное ощущение уверенности нарастало в Холли, сметало замешательство и недоумение. Джуди никому не нужна, а вот она, Холли, нужна Агари. И то, что она сделает, очень важно. И она должна сделать это побыстрее.

Бабушка разглядывала обломки на полке. Наверно, выбирала, на чем в следующий раз проявить свое мастерство. Джуди отвернулась от стола и направилась к лестнице. А Крок пошел к выходу. Никто за ней не подглядывает, никто не заметит, если она займется прямо сейчас.

С легкой дрожью возбуждения Холли выскользнула вслед за братом. Только одно может смешать ее планы. Если в мастерской работает дедушка. Но Крок идет не туда, он обходит дом с противоположной стороны, где подъездная дорога.

Холли шла мимо голых клумб, на которых еще торчало несколько стеблей, темных и сухих, напоминая сад в лабиринте. Тучи почти такие же низкие и темные, как те, что нависли над домом Агари.

Холли уже положила руку на задвижку мастерской, когда раздался громкий звук. От неожиданности она подпрыгнула. Кто-то сигналит, это автомобильный сигнал, с другой стороны амбара. Значит ли это, что дедушка в мастерской и его вызывают? Холли осторожно открыла дверь.

Нет. На верстаке лежат инструменты, на полу чемодан с закрытой крышкой, тот самый, который они привезли из дома Элкинсов. Может, дедушка чинил его. Но сейчас в мастерской никого нет.

Холли скользнула туда, где стоят горшки с бабушкиными растениями. Вытащила пакет из-под куртки, опустилась на четвереньки и заглянула под стол. Да, ей везет, там еще много пустых горшков. Придется заползать под стол, чтобы достать их, но она это сделает.

Тьфу — паутина! Холли вытерла руки о джинсы. Она ненавидела пауков, при виде их у нее мурашки ползли по телу. Но бабушка считает, что и их нельзя убивать. Она сказала, что они ловят вредных насекомых, которым не место в домах.

Холли вспомнила, что придется выходить и копать землю, как она делала раньше. Это рискованно. Окно ее и Джуди спальни выходит в эту сторону. Что если Джуди увидит ее и захочет узнать, что она делает? Но Холли не видела другой возможности заполнить горшки землей.

Взяв ведро и лопату, она быстро пошла. Никого не видно. Взгляд в сторону окна — занавеска задернута. Лучше больше не брать землю из клумб. Еще рискованней открыто идти в сторону лабиринта, но Холли была уверена, что со временем сумеет накопать больше.

Работала она как могла быстро, но земля была жесткая, в ней попадалось много крепких травяных корней и камней. Холли энергично копала, в тоже время настороженно прислушиваясь. Автомобильный сигнал больше не звучал, но время от времени она слышала голоса. Казалось, они доносятся со стороны старого погреба, который дедушка заполняет ненужным мусором. Он хотел убрать туда как можно больше мусора, потом покрыть камнями, чтобы выглядело красиво. Все равно что его посадки деревьев: дедушка хочет, чтобы Димсдейл выглядел как можно лучше.

Но разве можно сделать свалку чем-то другим? Холли острием лопаты разбивала большие комья. Кажется, земля не очень подходящая, но пока она больше ничего не может сделать. Может, достанет удобрения, которые продают в «центовке». Мама подкармливала ими свои африканские фиалки. Это заменит хорошую почву. Главное — посадить растения, которые ей дала Агарь, посадить и спрятать как можно быстрей. И чтобы никто о них не знал.

Потому что Холли знала — знала так, словно Агарь открыто предупредила ее об этом, — что никто не должен знать, что она принесла из лабиринта эти семена и так странно выглядящий корень. И если Крок и Джуди не вспомнят, что произошло в доме Агари, только тогда она в безопасности.

Холли теперь думала об этом месте в лабиринте как о доме Агари, хотя они там видели и Тамару. Только ей все трудней становилось вспоминать Тамару. В то же время стоило ей закрыть глаза, как она видела Агарь так же отчетливо, как если бы та стояла прямо здесь и смотрела, как она копает ужасно твердую землю.

Результаты копания были обескураживающими. Почва в ведре вся состояла из жестких комков. Может, внутри она сможет разбить их, взяв дедушкин молоток. Вдобавок Холли постоянно оглядывалась, чтобы убедиться, что ее никто не видит, и это тоже не облегчало работу.

Наконец ведро почти наполнилось, и когда Холли его подняла, то поняла, что едва удерживает. Но потащила его к мастерской. Здесь в углу лежала груда старых газет. Дедушка застилает ими пол, когда красит.

Холли разложила несколько газет, поставила на них ведро и принялась лопатой перекладывать комки в горшки. Может, в тепле они станут мягче. Самые большие из них начали крошиться, и несколько энергичных ударов лопатой разбили их. В последних двух горшках земли было маловато, но Холли боялась рисковать и выходить второй раз.

Она быстро посадила семена. Самый большой горшок предназначался для корня, и она посадила корень как можно тщательней, а потом руками пригребла к нему землю.

Ну вот… Холли откинулась, сидя на корточках, и осмотрела полки. Они с Джуди спрятали горшки в первый раз, сейчас нужно сделать то же самое. Но места осталось мало. Вытянувшись во весь рост, она принялась передвигать горшки на полках, втискивая свои, как только образовалось место. Наконец остался только горшок с корнем. Холли не видела другого выхода, как только засунуть его поглубже под стол, надеясь, что он будет расти и в темноте. Или хоть прорастет.

Передвигая горшки, она удивилась, обнаружив, что по крайней мере в двух, куда сажала Джуди, показались крошечные зеленые листочки. Невозможно было сказать, что это за растения. Девочки не подумали как-то обозначить на горшках, что посадили. Теперь Холли даже не могла вспомнить названия, которые перечисляла Тамара. Но ей было все равно. Главное — те растения, которые принесла она, хотя Агарь так и не объяснила, зачем они нужны.

Холли старательно прибралась в мастерской. Джуди может прийти, чтобы посмотреть свои посадки. И, конечно, бабушка заходит в свой зимний сад. Никто не должен догадаться — по крайней мере пока, что Холли что-то добавила. Наконец она со вздохом облегчения осмотрелась. Она выполнила свое обещание и при первой же возможности раздобудет удобрения. Это должно помочь.

Выходя из мастерской, Холли опять старательно осмотрелась, чтобы убедиться, что Крок или Джуди за ней не подсматривают. Они не имеют права вмешиваться в ее дела — ее и Агари. Она осторожно открыла дверь дома-амбара, стараясь заранее придумать ответы на возможные вопросы.

— … ты понимаешь, о чем они думают, Лют. Конечно, никто не может сказать, что вы не старались держать все в порядке. Но только это ведь свалка, а мистер Рейтер, он говорит, что очень хорошо заплатит. Судья Таннер ведет дело этого мистера Портера Димсдейла с запада. И, кажется, вообще готов закрыть дело. Слишком долго оно тянется. Я просто заглянул, чтобы рассказать тебе, как обстоят дела, Лют. Мы бы ничего не стали делать, но эти новые жители, они шумят, что свалка слишком близко к ним и что ее нужно ликвидировать, чтобы город лучше выглядел к празднику.

И не думай, Лют, чтобы кто-нибудь из нас не сказал, что ты тут хорошо работаешь. Ты действительно работаешь хорошо. Но что ты можешь сделать со свалкой? А если мистер Рейтер настроен серьезно…

— Тогда, — послышался резкий голос бабушки, — здесь будет еще несколько улиц с одинаковыми домиками и совершенно без деревьев, голая земля.

— Наверно. Сейчас многие хотят жить в стороне от больших городов. И им ведь нужно где-то жить.

— Они не хотят уезжать из больших городов, — возразила бабушка. — Нет, сэр. Хотят прихватить с собой свои города, когда переезжают. Сколько у нас времени, мистер Билл, прежде чем эти новые горожане нас выселят?

— Не могу сказать, Мерси. Вопрос поднимут на городском собрании. А эти, из-за реки, они много говорят. Просто я хотел вас предупредить, что неприятности уже за углом. Не хочу иметь ничего общего с этим Рейтером. Он хорошо говорит, но я хотел бы посмотреть, что выйдет из его разговоров. Димсдейл когда-то был большим красивым поместьем. Жаль, что он сгорел. Если бы он уцелел, его можно было бы использовать для туристов, как сделали со старым домом Пиготов. Или с домом Элкинсов, который купили и сейчас восстанавливают. Но здесь — эти как будто просто хотят избавиться от всего старого, плохого или хорошего, им все равно. Ну, мне пора. Спасибо за угощение, Мерси. Вкусный у тебя пирог с изюмом. У тебя получается лучше, чем у женщин, которые постоянно хвастаются своими блюдами.

— Вы очень добры, мистер Билл. — Голос бабушки звучал совсем невесело. Она явно была расстроена и огорчена.

— Вы знаете, что они собираются сказать на городском собрании, мистер Билл. — Это сказал дедушка.

— Кое-что слышал. Говорят многое. Некоторые — Джим Хукер и Айра Батчлер, они прислушиваются к тому, что говорят эти новые. Потому что у Джима гараж, а у Айры починка и ремонт. И они на этих новых участках хорошо зарабатывают. Похоже, их дома постоянно нуждаются в починке. Вы ведь знаете, Айра и его парень берутся за разную работу: тут столярничают, там трубы прокладывают. И в гараже вдвое больше работы с тех пор, как открылся новый микрорайон. Думаю, не в том дело, что Джим и Айра недовольны прошлым, просто не хотят упустить выгоду.

А главная трудность — миссис Стенли Диверс и ее банда всезнаек из-за реки. Она приходит в женский клуб при церкви и убеждает всех, что нужно заняться чем-то современным. А когда миссис Пигот ей возразила, она рассердилась. И еще пришла в школьный совет, и мы услышали много разговоров о том, что у нас отсталая школа и дети получают плохое образование. — Холли услышала искренний смех. — Ну и в глупом же положении она оказалась, когда доктор Пибоди достал свою книгу записей и начал читать, сколько стипендий и призов выиграла наша молодежь.

Миссис Диверс говорила, что у нас отсталая школа и мы не учим детей жить в современном мире. Но эта глупость у нее не прошла. Люди гордятся нашей школой и рассердились, услышав ее слова. Поэтому она замолчала, и больше мы о школе от нее не слышим. Теперь у нее новая идея — сделать Сассекс красивым к годовщине. И беда в том, Лют, Мерси, что тут она нашла такое, что людей не тревожит. Они не станут защищать городскую свалку от миссис Диверс. А тут еще мистер Рейтер подвернулся, как он благоустроит и разовьет этот участок. Что ж, к деньгам все прислушиваются, хотя на самом деле он собирается настроить много одинаковых домишек, которые покупают только горожане, а они дальше своего носа не видят. Но я — у меня есть несколько хороших вопросов, которые я задам на собрании (оно будет десятого ноября). Я встану и спрошу: ну, хорошо, они закрывают свалку в Димсдейле и начинают тут строительство, но куда они денут мусор? Будут разбрасывать вдоль дорог? Что это за усовершенствование? Так случилось в Норфолке — и так будет и у нас. Скажу достаточно, чтобы они задумались. Если эти глупцы могут думать. Мы с ними еще поборемся. Я похожу, поговорю со старожилами, посмотрим, что можно сделать. Я только хотел предупредить вас, Лют, Мерси, но мы еще не сдались, а я — я буду драться!

Холли слышала, как хлопнула входная дверь, и сама скользнула в тепло дома. Бабушка сидела за столом, положив на него руки, и смотрела на дедушку поверх очков. Очки сползли на самый кончик носа, но она этого не замечала.

— Лютер, что нам делать? — Голос совсем не похож на бабушкин, он тонкий и дрожащий, словно у старой, очень старой женщины.

Дедушка стоял у двери, он только что проводил гостя.

— Что делать, Мерси? — Он повернулся, и голос его не был дрожащим и слабым, он прозвучал жестко. — То, что сказал мистер Билл Нойес. Мы будем драться!

— Но он сказал — и он прав, — что никому нет дела до свалки. Она может быть где угодно…

— Никому нет дела до свалки? — Голос дедушки по-прежнему звучал сердито. — Мистер Корри — откуда он будет брать свой антиквариат? И Лем — он здесь много находит деталей для ремонта. И миссис Дейл — скауты, им нужна свалка для их докладов. Мисс Сара из библиотеки, где она возьмет старые книги? Разве мы не находили дважды такие, о каких она могла только мечтать? — Дневник Сета Элкинса она показывает всем, кто приходит в музей, а кто его нашел? Ты нашла, Мерси, нашла прямо на свалке!

И не все же здесь только свалка. Разве мы с тобой не сажаем деревья, — дедушка энергично показал на стену за Холли, не глядя на нее, — чтобы здесь было красиво? А твои травы? Женщины из клуба садоводов такого и не видели. Разве не так они сказали, когда в прошлом году мисс Сара попросила тебя рассказать в библиотеке об этом? Нет, Мерси, я тебе скажу, им не удастся так легко уничтожить Димсдейл. И застроить все маленькими домиками, из которых приходится выезжать, как только семья начинает расти…

Лицо дедушки раскраснелось, он махал в воздухе кулаком, как будто, подумала Холли, он грозит одному из этих маленьких домиков, выросшему прямо посреди амбара, как большой гриб, один из тех, что она видела в лабиринте.

Один из больших грибов. Холли глотнула. Что пообещала ей Агарь? Что научит Холли, как осуществлять свои желания! Она ведь сделала то, что хотела от нее Агарь. Теперь она должна выполнить свою часть договора. Холли пожелает, и эта миссис Диверс, кто бы она ни была, перестанет вмешиваться…

В этот момент Холли забыла о своей ненависти к свалке. Это ее свалка — вернее, она принадлежит дедушке и бабушке, и она живет здесь. Теперь она была так же сердита, как дедушка. Никто не посмеет снести Димсдейл бульдозерами и… и уничтожить лабиринт…

Уничтожить лабиринт! Но если это произойдет, как она сможет увидеться с Агарью и потребовать свои желания? Нет, нельзя этого допустить!

— А когда городское собрание? — спросила Холли. Бабушка и дедушка вздрогнули и оглянулись, когда

девочка вышла из тени за стойлами и подошла к столу.

— Откуда ты взялась, Холли? — нахмурилась бабушка. — Ты слушала так, что мы не знали?

— Да. Я слышала, как говорил этот человек. — Холли была слишком взволнована, чтобы заметить неодобрительное выражение бабушки. — Когда мы узнаем, что они собираются делать?

— Это не дело молодежи. — Теперь Холли уловила непривычную резкость в голосе дедушки.

Но бабушка медленно покачала головой. Затем подняла руку и подтолкнула вверх очки, но сделала это не так энергично, как всегда.

— Нельзя держать молодежь в неведении, Лютер. Рано или поздно они услышат разговоры в городе. Мы ведь ничего точно не знаем, Холли. И пока не узнаем, ты ничего не должна говорить, если тебя спросят. Поняла? — Она посмотрела на Холли так, что та не могла не обратить внимания, что это предупреждение.

— Хорошо, — ответила Холли. Ей ужасно хотелось сказать, чтобы бабушка и дедушка не волновались, ей нужно только снова увидеться с Агарью. Но когда она сможет ее увидеть?

Если попробует снова спать ночью на подушке, подействует ли это? Должно подействовать! Она должна как можно скорее пойти к Агари. Или, может быть… Холли вздрогнула, — может быть, Агарь ничего не может сделать, пока растения в мастерской не вырастут. А требуются дни на то, чтобы они проросли. Надо купить удобрения. Вот что она сделает; у нее осталось достаточно карманных денег, чтобы купить один пакет.

Ей хотелось уйти в свою комнату, достать кошелек и пересчитать, сколько у нее осталось денег, потому что вчера она купила блокнот для своего доклада и теперь не знает точно. И сейчас она думала об этом, а не о бабушке.

Дедушка протянул руку за шарфом, который висел на одном из стойл.

— Заведу грузовик под навес, — сказал он. — Насколько я понимаю, по всем признакам сегодня будет мороз.

Бабушка вскочила.

— Мороз… мои растения в мастерской! Где мое пальто и шарф?

— Не беспокойся, Мерси. Я растоплю печь. Тебе незачем этим заниматься. Ты никогда не умела растапливать старую печь.

Холли, застывшая при упоминании растений, успокоилась, видя, что бабушка не настаивает. И когда дедушка ушел, пошла наверх по лестнице, собираясь сделать две вещи. Нужно найти подушку и знать, где она лежит, чтобы при первой возможности повидаться с Агарью. Ибо теперь Холли была убеждена, что подушка — это и есть ключ к лабиринту. И потом достать деньги, купить удобрения и постараться, чтобы растения поскорее выросли.

Идя в спальню, она ждала, что увидит там Джуди, но младшей сестры не было видно. Холли сразу достала из гардероба коробку Джуди с лоскутками. Несколько секунд спустя, выбросив содержимое коробки на пол и перевернув ее вверх дном, она поняла: подушка исчезла. И причина может быть только одна — ее забрала Джуди!

А это означает, что если она не сумеет вернуть подушку, то не сможет увидеться с Агарью, не сможет получить ведьмовские желания!

— Она должна ее вернуть! — Холли гневно пнула разбросанные по полу сокровища Джуди, все лоскутки, которые сестра собирала, дожидаясь, пока у мамы найдется время показать ей, как делать лоскутное одеяло.

Беда в том, что, если Джуди что-то возьмет в голову, эта идея у нее остается на века. Ее нельзя отговорить. Она готовит свое одеяло уже год и ни разу о нем не забыла.

Но все эти лоскутки под ногами Холли не имеют никакого значения. А имеет то, что у Джуди возникли свои собственные планы насчет подушки. Может, она даже уничтожила ее?

Холли подошла к своей кровати и в отчаянии плюхнулась на нее. Если Джуди это сделала — как она сможет добраться до Агари и потребовать свои желания? А если она этого не сделает, что будет с Димсдейлом?