НОШ СЖАЛАСЬ, когда увидела группу всадников, — солдаты! Ее худенькое тело содрогнулось от ужаса. Книги… Дрин… Огонь… Воспоминания ворвались в ее сознание, руки мелко затряслись, а ноги стали ватными. Девушка попятилась.

Они не смогут найти ее по следу, потому что на камнях следов не остается. Уставшие кони трусили медленной рысью, быстрее на такой дороге не поскачешь. Нош отогнала воспоминания, сосредоточившись на настоящем. Книги…

Девушка прибежала домой и лихорадочно принялась за работу. Она вытащила из сундука все книги, переложила на стол, сложила в стопку и перевязала веревкой из змеиных шкурок. Теперь еда… Нош набила полотняные сумки корешками, вяленой рыбой и мясом рептилий.

Нужно было сделать еще многое, но не хватало времени. Возможно, когда солдаты найдут пустое жилище, то не захотят задерживаться и искать беглецов по всем горным отрогам.

Нош сделала две ходки в нагромождение скал, куда обычно уходила Дрин во время своих регулярных отлучек. Сперва она отнесла книги, затем сумки с едой. Теперь нужно оставить Дрин какой-нибудь знак, чтобы предупредить ее. Нельзя допустить, чтобы старшая подруга попала в лапы врагов.

Девушка никогда не следила, куда уходит Дрин. В голосе женщины начинали звучать стальные нотки, когда Нош заводила разговор об этих прогулках. Но общее направление она знала.

Для начала девушка нашла удобное местечко для всего, что вынесла из дома. Почти под каждым каменным столбом можно было отыскать небольшую пещерку или трещину, но сперва нужно отойти подальше от дома.

Ее внимание привлекло тихое пощелкивание. Откуда-то вынырнул Вазин. Определенно это был Вазин. Кажется, он пытался куда-то позвать ее. В ту же минуту у самых ее ног возник Тарм. Ящерка раздула воротник и принялась метаться взад-вперед.

Неужели они что-то понимают? Но их поведение говорило само за себя. Может, зарки пытаются показать ей дорогу?

Согнувшись под тяжестью книг, Нош поспешила следом за ящерками. Впереди показалась щель меж камнями — темная, широкая и как будто уходящая в глубь земли. Тарм остановился у входа в пещеру и замер, склонив голову набок. Он словно с волнением ждал, когда же девушка войдет внутрь. Нош опустила в пасть пещеры первую партию вещей и поспешила за следующей.

И тут она услышала какой-то звук, отражающийся и даже усиливающийся среди каменных глыб. Девушка прижала ладонь ко рту, чтобы подавить готовый вырваться крик ужаса.

В воздухе звучал не только топот копыт и металлический лязг доспехов. Что-то еще. Нош затрясло. Чары… Это было колдовство! Ей хватило и беглого взгляда, чтобы заметить, что половина всадников отряда были обычными мародерами и бандитами, но среди них ехал верховой в черно-красных одеждах. Это наряд тех, кто поджигает книги и уводит в рабство людей.

Она бросилась во тьму пещеры, как в воду, рассыпав стопку книг и содрав колени в кровь. Темнота была такой густой, что Нош окончательно убедилась: впереди действительно большая пещера. Пошарив рукой по сторонам на уровне пояса, она нащупала какой-то гладкий шар. В нос ударил запах рыбьего жира. Кто-то проходил здесь и оставил заправку для светильника или простого факела. Ну конечно, Дрин! Кто же еще?

Нош уже начала кое-что различать в том слабом свете, который проникал через вход. Это была не пещера, как она сперва решила. По крайней мере, не пещера в обычном понимании — углубление в скале с одним входом-выходом. Мрак впереди только сгущался. Но путь был виден четко, отмеченный дорожкой масляных пятен.

Девушка сложила книги у стены. Двойной груз ей не унести, а на обрывках древних знаний далеко не уйдешь. Еда точно пригодится, а вот книги едва ли.

Поскольку вокруг стояла тьма кромешная, то левой рукой Нош касалась стены, а правой придерживала тяжелые сумки с провизией, которые висели на плече. Щелканье утихло, вероятно, ящерицы остались снаружи.

Хотя двигалась она медленно и постоянно шарила по стене рукой, но все же дважды приложилась лбом о стену на резких поворотах. Когда она ударилась в третий раз, впереди забрезжил слабый свет. Неужели это возвращается Дрин и несет факел?

Нет, это был не спокойный красноватый отблеск факела, а скорее мерцающее зеленоватое сияние, как залитая солнцем трава. Видимо, никакая это не пещера, а самый настоящий туннель, выводящий куда-то наружу.

Свернув на следующем повороте, Нош не удержалась от возгласа изумления. Свет стал ярче и насыщеннее. Место, где она оказалась, словно сошло со страниц старой книги Дрин, где шла речь о каком-то знаменитом путешественнике.

Сперва Нош не могла разглядеть, откуда идет это ослепительное сияние. Поняла только, что откуда-то сверху. Но стены и вкрапления в полу отражали, усиливали этот яростный блеск. Кристаллы… Алые, горящие каким-то затаенным пламенем, холодные волны зеленого моря, голубые, золотистые — все возможные цвета и оттенки переливались и искрились в воздухе…

Нош потерла глаза и выронила сумки. Приглядевшись, она заметила, что камни размещены в каком-то определенном порядке, а не как попало. Девушка задрала голову. Сверху лился почти нестерпимый свет. И все же, невзирая на зачарованность открывшимся зрелищем, она заметила источник этого сияния.

Это был подвешенный наверху тускло светящийся, мутный шар. Но этого света оказалось достаточно, чтобы пробудить к жизни хрустальное великолепие чудесной пещеры. Вот только при взгляде на этот шар девушку охватил страх. Не тот, из воспоминаний, а новый, незнакомый.

Она сразу почувствовала, что шар — лишняя деталь. Он был чужеродным, хотя его свет создавал величественное и радостное зрелище.

Этот странный светильник был подвешен на цепь прямо над пьедесталом, стоящим посреди сверкающей пещеры. А на пьедестале…

Нош позабыла о своих страхах. Она сделала шаг, потом еще один, потом поспешно засеменила вперед, пока не оказалась на расстоянии вытянутой руки… Нет, некий строгий голос в глубине души остановил ее, и девушка опустила руку.

Зато она могла хорошенько рассмотреть находку. Казалось, что ослепительное сияние кристаллов чуть померкло, словно оно уже сыграло свою роль — подманило девушку к главному сокровищу. Это были… Нош прижала руки к груди, сдвинув запястья и разведя ладони с полураскрытыми пальцами — словно держа в руках круглую чашу или кубок.

На постаменте были руки, сделанные из радужного кристалла. Создавалось впечатление, что эти руки принадлежали неземному существу, оставившему таким образом свидетельство своего существования.

Но пальцы… кто-то отломал пальцы, оставив одни обрубки. Серебряные нити, торчащие из них, отмечали бывшее расположение исчезнувших пальцев.

Нош закусила губу и тяжело вздохнула. Минуту назад ею владел страх, а теперь нахлынуло щемящее, горестное чувство утраты. Качнувшись, девушка опустилась на израненные колени и залилась слезами. Недавно ей казалось, что она разучилась плакать, а вот сидит и вытирает мокрые щеки грязными кулачками.

Нош поняла, что столкнулась с чем-то худшим, чем печаль и горе. Это было зло. Оно исходило не от обломанного кристалла, нет. От шара, висящего наверху. Старое, коварное зло. Если бы здесь было копье, она бы сбила эту гадость с цепи и растоптала в клочки, в осколки, в пыль.

Копья нет… но, может, достаточно бросить кусок кристалла? Нош вскочила, позабыв о голоде и усталости. Ее словно поддерживала чья-то сильная и ласковая рука.

Рыская по пещере, Нош наткнулась на горку кристаллов, ухватила первый попавшийся и взвесила его в руке. Острые края порезали ее ладонь, но девушка даже не почувствовала боли. Ее переполняло одно желание — разрушить то, что висело сверху.

Ее пальцы сомкнулись, обхватывая кристалл. И она едва не выронила находку. Увлеченная поисками подходящего оружия, она не обращала ни малейшего внимания на сигналы, исходящие от ее волшебного дара. Но эту вспышку, этот выброс силы трудно не заметить. Нош держала в руках продолговатый радужный кристалл. Она повертела камень, чтобы получше разглядеть… Но ведь это!.. Нош вскочила на ноги и пригляделась повнимательней к беспалым рукам на постаменте. Так и есть, она нашла один палец!

Пальцы… нужно отыскать все пальцы… Девушка бережно уложила найденную часть на пьедестал и принялась судорожно шарить руками по полу. Наверняка здесь спрятана еще какая-нибудь кучка камней, их просто не видно за этим блеском.

— Не здесь…

Эти слова прозвучали как гром с ясного неба. Нош резко повернулась, машинально облизывая израненные, окровавленные руки. Рядом стояла Дрин.

— Их нужно искать не здесь, дитя мое. Да, — сказала она, проследив за взглядом Нош, которая посмотрела на только что найденный палец, — один попал к тебе. Алноша, оставь его себе. Он поведет тебя и поможет отделить дурное от хорошего. Как и остальные, когда ты их встретишь. Лира избрала тебя, наделила божественным даром и призвала тебя на помощь.

— Что? — робко спросила Нош.

— Перед тобой самое большое злодеяние Раскана. — Последнее слово Дрин произнесла, как плюнула. — Рифт был цветником Лиры, и Ее благодать простиралась над ним. Здесь все дышало жизнью. Когда солнечные лучи касались башни Лиры, они скользили вниз по специальным каменным колодцам. Внизу их ловили Руки Лиры и направляли снова вверх, на землю. Потому все живое плодилось и процветало. Так было когда-то.

Дрин посмотрела на тусклый шар, висевший под сводом пещеры. От него исходили тяжесть и мгла, которые нельзя увидеть, но можно почувствовать. В этом круглом предмете воплотилось все порочное и темное, пытающееся загасить прекрасные кристаллы.

— Всему на свете когда-то приходит конец, — продолжила женщина. — Высший король, правивший в то время, был человеком честолюбивым, но не из тех, кто развязывает войны, чтобы подчинить себе все на свете. Нет, он сделал по-другому. Можно ведь мучить и убивать не только тело, но и душу, которая пребывает в нем. Высший король неустанно искал знания, подобные этому, и черпал их из любого источника. Но дело в том, дитя, что здесь вступает в силу извечный закон: тьма тянет во тьму, как и свет — к свету. Когда новая сила начала распространяться по миру и изменять его, первым делом она попыталась склонить на свою сторону тех, кто сам жаждал силы. Высшему королю она явилась в образе чужеземца, искателя потусторонних знаний. — Дрин гневно перевела дыхание. — Чужака и вора! Вора — потому что он успел украсть у праведных Стражей знания, которые они хранили от людей. Хранили в тайне, потому что эти знания были слишком опасны для мира. Сперва Раскан играл роль послушного ученика, сидящего у колен короля. Он был терпелив, потому что на кон было поставлено слишком многое, а он не собирался открывать все карты сразу. Боялся выдать себя тем, что уже владеет тайным знанием. Мало-помалу он принялся преподносить ворованные секреты, бережно хранимые в памяти, делая вид, что открыл эти знания сам. Король был в восторге. К этому времени государь уже избавился от тех вассалов, которые начали подозревать, что он затеял недоброе. А на их места поставил слабых, подвластных Раскану людей.

Дрин вздохнула.

— Те, кто сохранил в своей душе свет и свободную волю, узнали обо всем слишком поздно. Начались мятежи… Жестоко расправляясь с мятежниками, Высший король пристрастился к войне и решил подчинить своей воле весь мир. Тьма тянется ко тьме, чтобы умножить свою силу, и стремится уничтожить свет, видя в нем своего изначального врага. Раскан вскоре узнал о Лире и измыслил такое преступление, которое превзошло все его прежние черные деяния. С помощью темного колдовства он создал… вот это! — Дрин указала на шар. — Он появился внезапно, в день большого празднования. От страшного удара темной силы Руки Лиры разлетелись на осколки, так что Ее служители были повергнуты в отчаяние. Но они знали, что Лиру убить невозможно. Ее благодать останется навечно в божественных знаниях и дарах — больших и малых. А еще служители понимали, что сражение только начинается. Выжившие — ведь многие погибли от взрыва — взяли себе по осколку и поклялись, что будут хранить их вечно. Пока не явится в мир человек, которому предначертано отыскать их и вновь собрать воедино. И тогда Руки снова разнесут по стране солнечный свет и тепло и возродят Рифт. Но Раскан прекрасно понимал, что даже если все его враги и погибли при магической атаке, то дело их продолжает жить. Он прошел по Рифту огнем и мечом, и прекрасная земля Лиры превратилась в мертвую пустыню. Сколько воды утекло с тех пор… Минуло больше лет, чем ты, Алноша, живешь на свете. И я ждала. Я — последняя из тех, кто воочию видел Руки Лиры. Я ждала тебя, Алноша. Тебя и ниспосланного Ею дара, которым ты владеешь. Настало время действовать. Тебя ждет дорога трудная и опасная, этот путь вымощен не розами. Возьми, дитя!

С этими словами она указала на обломок пальца. Нош робко протянула руку. Против ее ожиданий камень не обжег огнем. Напротив, девушке показалось, что она словно коснулась себя, собственного тела.

— Видимо, Раскан тоже всполошился. Высший король, которым он управлял, как куклой, давно умер. Но оставил двух сыновей — законного наследника и бастарда. Наследник стал править, а незаконный сын основал Дом в одном из приграничных городов. Что касается Раскана, он был объявлен Богом, которому должны поклоняться все. Он загоняет людей в рабство, а его помощники — жрецы и стражники…

— В черно-красном, — едва слышно промолвила Нош.

— Кровопийцы, сжигатели книг, поработители, фальшивые дети фальшивого бога… — Голос Дрин звенел под сводами пещеры. Казалось, она изрекает проклятие, от которого врагам не будет спасения. — Ему много лет, человеку не дано жить так долго. Но Раскан нашел способ продлевать себе жизнь. Гаснущие ветры страшной войны принесли на своих крыльях тебя… как и обещала Она. Ты должна отыскать все Пальцы до единого, Алноша. Твой дар укажет путь. И когда все они окажутся в твоих руках, возвращайся в Рифт. Тогда случится то, что должно случиться.

— В Рифт приехали солдаты, — вспомнила Нош. — Я пришла, чтобы предупредить тебя…

— Наверное, Раскан догадывался. Или же, — Дрин взглянула на шар, — у него остался здесь соглядатай… Нужно уходить, Алноша.

— Из Рифта?

Девушка давно привыкла к мертвой долине, привыкла ощущать себя в безопасности. И хотя жизнь здесь была непростой, мысль об уходе ее испугала. Драгоценный Палец в ее ладони потеплел, словно пытался защитить, укрыть от всего плохого.

— Да, из Рифта. Мы пойдем к диким западным землям. Возможно, там найдется человек, который поможет нашему делу.

Так для Алноши опять началась новая жизнь. Но на этот раз девушка, пусть отчасти, но выбрала ее сама.