БЫЛО ЧТО-ТО ПОСТЫДНОЕ во всей этой процедуре — девушки стояли на площади, словно самки животных, выставленные на продажу. Твилла подумала, что, может быть, так сделали намеренно, чтобы любая девушка, которая еще надеялась воспротивиться уготованной участи, сразу поняла — ее желания и стремления здесь ничего не значат. Важно только одно — то, что она женщина. А значит, способна каким-то непонятным образом избавить одного из мужчин, в нетерпении толпившихся на площади, от страшной угрозы со стороны таинственного северного леса.

Похоже, на этот раз аукцион невест почему-то задерживался. Твилла заметила, как лорд Хармонд нетерпеливо поерзал на своем троне и сердито сдвинул густые брови. В то же самое время в толпе собравшихся раздались недовольные возгласы и приглушенный ропот. Из обрывков разговоров Твилла поняла, что кто-то важный опаздывает на всеобщее собрание.

Лорд Хармонд чуть повернул голову, и офицер, стоявший справа от него, тотчас же наклонился, чтобы лучше слышать слова своего командира.

Затем офицер отсалютовал и поспешил к ступенькам у дальнего края возвышения. Однако не успел он сойти с подиума, как сквозь толпу к помосту начал проталкиваться какой-то молодой парень. Толпа поспешно расступалась, давая ему пройти. Юноша был мрачен, как и лорд Хармонд. Он встал в самом переднем ряду толпы с таким видом, будто его сейчас должны были разрубить на куски. Было совершенно очевидно, что этот юноша ни за что не явился бы сюда по собственной воле.

Лорд Хармонд смерил парня тяжелым взглядом — так люди, облеченные властью, смотрят на своих нерадивых вассалов, принуждая их к покорности. Затем лорд звонко щелкнул пальцами. Повинуясь этому знаку, охранница взяла за руку девушку, которая стояла первой в ряду невест, и подтолкнула ее к ступенькам, ведущим на подиум.

Эту девушку Твилла не знала. Она была невысокая, худая и жилистая, как Джесс. Девушка двумя руками прижимала к себе узел с вещами, завернутый в старое одеяло, все в заплатках. Наверное, ее тоже забрали из нищенской общины безземельных крестьян.

Повинуясь жесту лорда Хармонда, девушка повернулась лицом к выжидающей толпе. Она не смотрела на собравшихся людей — стояла, потупив взгляд. Щеки ее пламенели, залитые краской стыда.

Лорд Хармонд подался вперед, запустил руку в чашу и вытащил оттуда небольшой листок грубой, сероватой бумаги.

— Ивон Гартерер из Двух Ручьев…

Он прочитал это громко и отчетливо. Все разговоры в толпе к тому времени умолкли, и в наступившей тишине имя фермера эхом разнеслось по площади.

— Я здесь, мой лорд… — Мужчина средних лет начал проталкиваться сквозь толпу к ступенькам с другой стороны возвышения. Он поднялся на подиум, по пути сдернув с головы шапку, и низко поклонился лорду Хармонду. Потом фермер быстро подошел к съежившейся от смущения и страха девушке, схватил ее за руку и подвел к королевскому наместнику.

— При всех свидетельствую, что Ивон Гартерер берет эту девушку себе в невесты, по благоволению короля, нашего владыки, и не стану противоречить его выбору. — Было заметно, что лорд Хармонд произносит давно заученную на память официальную формулировку, которую ему доводилось повторять уже очень много раз.

Ивон неуклюже поклонился и, подтолкнув девушку, чтобы она шла впереди него, направился к тем самым ступенькам, по которым поднимался на подиум. Тем временем с другой стороны подиума охранница выставила на всеобщее обозрение очередную жертву.

Так все это и проходило. Девушки не противились своей участи, а мужчины, как видно, уже давно привыкли покорно принимать то, что выпадет им в этой лотерее. Случалось, что жених и невеста составляли ужасно неподходящую пару, а иногда молоденькой девушке доставался молодой и крепкий парень.

Твилла напряженно следила за происходящим, когда на подиум выходили девушки, с которыми она успела подружиться во время путешествия.

Лила досталась мускулистому, широкоплечему молодому парню, который вполне мог потягаться с ней в физической силе. Хрупкая юная Аскла стала невестой старика, который по возрасту годился ей в отцы. Жених Руты был одет богаче многих других — наверное, это был какой-то горожанин, а может, даже личный слуга самого лорда Хармонда.

Мужчина, которому досталась Джесс, явно был не слишком преуспевающим мелким фермером. Когда на подиум выставили Хади, в толпе раздался ропот недовольства, и Твилла поняла, что эту невесту ни один жених не встретит с распростертыми объятиями.

И вот наконец настал черед самой Твиллы. Мужчина в богатой одежде, стоявший рядом с лордом Хармондом, недовольно нахмурился. Толпа заволновалась, раздались громкие выкрики, гораздо более унизительные и обидные, чем раньше. Но лорд Хармонд не обратил на это ни малейшего внимания. Все так же невозмутимо он протянул руку и достал из чаши последний оставшийся там листок с именем. Когда лорд прочитал это имя, на площади воцарилась мертвая тишина.

Молодой человек, который опоздал к началу лотереи, дернулся, словно лошадь, в бока которой внезапно вонзили острые шпоры.

— Это кошмарное лицо! Нет! — Щеки юноши вспыхнули. Он не двинулся с места, не сделал ни шагу к ступеням на помост, где королевский наместник должен был объявить о выборе, дарованном ему судьбой.

Лорд Хармонд не поднялся со своего трона, но его гневный взгляд, обращенный на молодого офицера, метал молнии. Когда лорд заговорил, его голос был холоден как лед. Этого приказа невозможно было ослушаться.

— Закон известен всем, и каждый человек обязан ему следовать — независимо от того, какое положение в обществе он занимает. Ты поступишь так, капитан, как поступил бы на твоем месте любой из присутствующих здесь. Прими же невесту, которую предназначила тебе судьба.

— Нет! — Молодой человек развернулся и кинулся прочь, расталкивая столпившийся народ. Толпа возмущенно зароптала. Лорд Хармонд кивнул стоявшему рядом офицеру, и тот бросился вдогонку за юношей. Тем временем лорд Хармонд повернулся к Твилле и оглядел ее с головы до ног. Его губы скривились, словно он глотнул кислого вина.

— Мы соблюдаем закон, — сказал он. — Ни один мужчина, даже мой собственный сын, не откажется от невесты, которая досталась ему в лотерее. Ты теперь принадлежишь к моей семье и должна вести себя подобающим образом. Отведите ее в башню. — Последние слова относились к Татан, которая поднялась на подиум по знаку лорда.

Сын самого лорда Хармонда! Твилла изо всех сил вцепилась в свой узел с вещами, а Татан поспешно повела ее вниз с помоста и дальше, прямо к воротам башни. В какую же запутанную ситуацию вовлекла ее судьба! Лорд Хармонд твердо намерен соблюсти закон. Как же он поступит, если она внушает его сыну такое отвращение? Сердце Твиллы билось чаще обычного, пока Татан поспешно уводила ее с площади.

Если бы ее выдали замуж за какого-нибудь простого крестьянина, ей, возможно, представилась бы возможность бежать. Но теперь надеяться на это не стоило. Лорд Хармонд непременно настоит на том, чтобы его сын женился на Твилле. Он не сможет пойти на уступку ради собственного сына — и из-за своей приверженности закону, и для того, чтобы поддержать дисциплину среди вассалов.

В отличие от всех остальных домов в городе обиталище лорда было построено не из обожженных глиняных кирпичей, а из камня. Строительный камень, судя по всему, приходилось везти откуда-то издалека. В этом здании не чувствовалось того особого запаха древности, которым отличались дома лордов по ту сторону гор. Здесь, напротив, пахло свежеструганым деревом и еще характерным запахом жилища, в котором обитает очень много людей.

Татан подвела Твиллу к крутым ступенькам, вделанным в стену, — таким узким, что на них с трудом могли бы разойтись два человека. По этой лестнице они поднялись наверх, до второго этажа башни, и попали на тесную площадку, на которую выходило две двери. Татан открыла одну из дверей и велела Твилле войти. Девушка покорно повиновалась — и оказалась в небольшой комнате, обставленной очень скудно. Из мебели — только простая кровать, сундук, грубо сделанный стол и пара стульев. Да уж, жилище лорда Хармонда не отличалось роскошью.

Татан встала, уперев руки в бока, и оглядела девушку с головы до ног. Потом грубо рассмеялась:

— Хорошо, что ты целительница! Тебе здорово пригодится лекарское умение — после того как муж отделает тебя плеткой. Молодому лорду не понравится такая невеста, как ты, а лорд Хармонд не позволит ему сорваться с привязи. Он же все время говорил, что выбор лотереи никто не может изменить. Капитан Астар вообще не хотел жениться, но тут начали поговаривать, что надо привезти из лесу бревен для новых домов — а на такое дело должны идти только женатые. Никто во всем городе не позавидует тебе, девочка, даже если ты и выбилась в высшие круги по лотерее.

Татан еще раз хохотнула и вышла. Когда за ней закрылась дверь, Твилла сразу опустилась на ближайший стул, чтобы не упасть. Девушка дрожала всем телом. Зеркало… С помощью зеркала она наворожила себе такой облик, какой захотела, — глупая, безрассудная девчонка!.. А теперь Твилла даже не знала, сможет ли избавиться от этой уродливой личины. Еще какое-то время — конечно, нет. Потому что сперва ей нужно было постепенно укрепить внутренние силы. К тому же если она вот так сразу покажет свое истинное лицо — до нее сразу же доберется жрец Дандуса. Если лорд Хармонд доверяет этой братии, значит, он первый осудит и заклеймит владеющую магией ученицу ведуньи. Она в ловушке!

Твилла обхватила себя руками за плечи. Зеркальце больно вдавилось в грудь. В любое мгновение сюда мог явиться Астар и… И что? Твилла припомнила истории, которые рассказывали во время путешествия о тех несчастных девушках, которые бесследно исчезали — что было очень на руку их невольным мужьям. Впрочем, вряд ли кто-то отважится убить ее прямо здесь, в доме лорда Хармонда… Хотя бы потому, что лорд не позволит своему сыну таким образом увильнуть от исполнения закона. Ведь всем известно, как строго лорд Хармонд придерживается законов.

Твилла наклонилась и принялась рыться в своем дорожном мешке. Она могла кое-что сделать при помощи трав… Однако до этой последней крайности дело еще не дошло. И тем не менее девушка считала, что имеет полное право защищаться, если ей будет что-то угрожать.

Она достала из лекарского мешка последние крохи проясняющего сознание снадобья — того самого, которое использовала в самом начале безумной затеи с переменой облика.

Здесь не было воды, чтобы развести лекарство, поэтому Твилла просто разжевала две веточки. Но во рту у нее все пересохло от волнения, так что сделать это оказалось совсем не просто.

Потом девушка решила повнимательнее обследовать комнату. В стену были вбиты крючья, и на одном из них висел теплый плащ. С другого крюка свисал богато отделанный праздничный пояс, который сверкал украшениями даже в этой полутемной комнате. Твилла в одно мгновение вскочила со стула и бросилась к нему — но даже не беря пояс в руки, девушка уже поняла, что в ножнах, прикрепленных к поясу, кинжала нет.

Она повернулась к сундуку и с усилием подняла его тяжелую крышку. Одежды, которые там лежали, были оторочены мехом — наверное, их носили в холода. Богато расшитая туника соответствовала по изяществу роскошному поясу, который висел на крюке. Да, это действительно были одежды знатного человека.

Твилла осторожно прощупала дно сундука, надеясь отыскать спрятанное под одеждой оружие, но ничего подходящего не нашла. Окна в комнате были затянуты промасленной кожей, сквозь которую внутрь проникало не слишком много света. И выглянуть наружу тоже было невозможно — кожа не отдергивалась в сторону как занавеска. Руки у Твиллы опустились, она не знала, что еще предпринять. И в это мгновение дверь безо всякого предупреждения распахнулась. Твилла быстро обернулась — посмотреть, кто это так бесцеремонно ворвался в комнату.

Этого человека она еще не видела. Это определенно был не Астар, и не его отец, и не тот офицер, что стоял на подиуме. Твилла по каким-то неуловимым признакам определила, что этот мужчина — благородного происхождения. Однако, присмотревшись повнимательнее, девушка заметила, что его одежда, когда-то добротная, уже давно выцвела и поистерлась. Куртка со слабо затянутой шнуровкой на груди и видневшаяся под ней рубашка были заляпаны грязными и жирными пятнами.

Он двигался немного странно — при каждом шаге вначале как будто ощупывал ногой пол, проверяя, достаточно ли он надежен, и только потом переносил на эту ногу весь вес. Голову он держал прямо. Плохо расчесанные густые темные волосы свисали на лоб, на лице застыло странное пытливое выражение, а глаза… Он смотрел прямо перед собой, словно вовсе не заметил, что в комнате кто-то есть! Серо-голубые глаза темноволосого мужчины были широко раскрыты, зрачки расширены до предела, словно он находился в полной темноте… В темноте! Он — слепой!

Наверное, Твилла выдала свое присутствие каким-то звуком, потому что мужчина быстро обернулся к ней — с той быстротой, которая свойственна слепым людям, вынужденным полагаться на второе чувство. Точно так же охотничьи собаки поворачивают головы на зов трубящих вдалеке рогов.

— Кто здесь? — быстро спросил мужчина. Твилла видела, как раздуваются его ноздри — он втягивал носом воздух, словно пес, у которого обоняние столь же чувствительно, как и слух.

Он держался так, словно на пути по этому миру без единого лучика света его всегда и повсюду подстерегали опасности.

Твилла наконец отважилась заговорить. Хотя одежда незнакомца была грязной и поношенной, но это была одежда не простого человека. И Твилла решила обращаться к нему как к дворянину.

— Я — Твилла, одна из девушек, которых привезли из-за гор, чтобы выдать замуж…

Губы мужчины растянулись в улыбке, больше похожей на волчий оскал.

— Невеста? Значит, мой отец исполнил свою угрозу — повесил на шею молодому Астару невесту! Он решил все-таки довести до конца эту затею, захотел снова сунуться в лес… Но прежде надежно обезопасил наследника — чтобы тот не вернулся никчемным калекой…

Твилла не знала, что на это ответить. Мужчина снова глубоко втянул носом воздух.

— Что за приданое ты принесла с собой, Твилла? Я чую… — Он на мгновение запнулся, потом договорил: — Травы — да, но не такие, из которых делают отдушки для тела и одежды. Скажи — для чего тебе эти травы?

— Хотя ваш жрец Дандуса и запрещает это, я — целительница. — Девушка решила испробовать этот шанс. — А в этой сумке — лечебные травы, которые наставница собрала для меня в дорогу.

— Целительница! — Он глухо рассмеялся. — Похоже, меня привела сюда сама судьба! Какое лекарство ты можешь предложить при слепоте, целительница? Я неполноценный мужчина, бесполезный лишний рот, мое наследство перешло к младшему брату — и все из-за этого! — Его руки метнулись к лицу, словно он хотел выцарапать бесполезные невидящие глаза.

— Из-за чего это с тобой случилось? Ты потерял зрение после болезни? — Твилла слышала о таких случаях.

Она подошла к мужчине поближе и внимательно осмотрела его неподвижные серо-голубые глаза.

— Это… — Он тряхнул головой, словно отгоняя какие-то неприятные мысли. — Это — проклятие, и я не помню, как оно меня настигло. Это правда! — Последние слова он выговорил с жаром, словно опасаясь, что девушка станет над ним насмехаться, — наверное, ему уже не раз приходилось выслушивать издевки и насмешки от других.

— Позволь, я взгляну. — Твилла заговорила с ним спокойно и мягко. Она привыкла так обращаться к больным, которые напуганы своим недугом.

Сперва мужчина отшатнулся, но потом сразу замер, когда молодая целительница положила руку ему на плечо и повлекла к окну — туда, где в этой сумрачной комнате было светлее всего.

— Присядь, мой лорд. — Она подвела его к окну так, чтобы он прикоснулся коленом к сундуку. Мужчина послушно сел.

Внешне его глаза оставались совершенно нормальными во всем — за исключением этого замершего, неподвижного взгляда. Твилла не обнаружила ни покраснения, ни каких-либо корок на веках — никаких признаков тех немногих глазных болезней, которые она умела лечить.

— Как давно это с тобой случилось? — спросила девушка.

— Как давно? — Его голос зазвенел. — Достаточно давно, целительница, и даже более того. Для слепых времени не существует. Мы не видим ни дня, ни ночи — для нас все едино. Я знаю только, что отправился в лес демонов с отрядом разведчиков и случайно отбился от своих. А когда меня нашли, я был все равно что пьяный, молол какую-то чушь, рассказывал о таком, чего на самом деле не бывает… И еще — я стал слепым. Они доставили меня обратно к отцу. А ему ни к чему сын-калека, законный он или нет. Счастье для него, что есть еще Астар — родной сын и наследник, который будет править после отца.

От его слов веяло такой горечью, что мороз пробирал по коже.

— Видишь ли, моего отца обещали сделать местным правителем. Он должен был только добиться того, чтобы здешние земли приносили доход — и все, после этого он становился королевским наместником, которого никто не смеет ослушаться. Отец стал лордом, у которого нет здесь завистников, — а ведь там, за горами, полным-полно дворян, которые готовы в глотки друг другу вцепиться, добиваясь внимания и благосклонности короля. Мой отец всегда строго следил, чтобы все было по закону…

Он снова замолчал. Твилла взяла свой дорожный мешок и принялась искать в нем нужную бутылочку.

— И потому искалеченный сын стал никому не нужным, а второй сын должен жениться против воли, чтобы исполнить то, в чем не преуспел его старший брат.

Твилла по каплям отмерила прозрачный настой и пропитала им комочек хорошо очищенной овечьей шерсти. Отсчитывая капли, юная ведунья мысленно складывала слова в нехитрое заклинание, пробуждающее волшебную силу:

Твилла осторожно протерла глаза слепого комочком шерсти, смоченным целебным настоем, внимательно следя за тем, чтобы его веки были плотно прикрыты. Но не слишком плотно — пусть лекарство проникнет к самим глазам.

Затем девушка отступила на шаг и достала из потайного мешочка волшебное зеркальце. Если эта слепота действительно вызвана каким-то злым чародейством, как о том болтают, — зеркало это покажет.

— Открой глаза! — приказала Твилла. Девушке хотелось поскорее разделаться с этим испытанием и снова надежно спрятать свое сокровище.

Слепой открыл глаза и уставился прямо перед собой все тем же невидящим взглядом. Твилла вскинула зеркальце к его лицу и посмотрела на отражение. Она была готова к тому, что увидит, и все равно едва не вскрикнула от неожиданности. В зеркале отражались плохо выбритое лицо мужчины, его встрепанная буйная шевелюра и… Он был словно в полумаске — поперек лица, закрывая глаза, светилась полоска густого серебристого тумана.

— Колдовство, — сказала Твилла. Мужчина горько рассмеялся.

— Ты могла бы и не трудиться так, целительница, чтобы это распознать. Жрец Дандуса и без того увидел на мне порчу. Но разве я мог противостоять колдовскому проклятию? И ты разве можешь? Меня поразили демоны. Я должен радоваться уже тому, что ко мне вернулся рассудок и я больше не бормочу бессмысленную чушь… А стоит ли этому радоваться? Лучше уж не понимать своего несчастья! Мне теперь остается только одно — умереть!

Твилла облизала губы. Девушка старалась припомнить все, что она узнала о таких недобрых заклинаниях, учась у ведуньи Халди. В первую очередь следовало распознать природу волшебства, лежавшего в основе заклинания, — а это можно было узнать только у того, кто сотворил его.

— Мой лорд, ты ничего не помнишь о том, что случилось с тобой в лесу?

— Только не надо снова об этом спрашивать! — рассердился слепой. — Они целую вечность донимали меня расспросами, допытывались и так, и эдак… Нет, целительница, я не помню! Если бы помнил, то, может быть, сумел бы еще как-то за себя постоять. Никто не знает, что там, в этом проклятом лесу. Известно лишь, что туда отваживаются ходить только женатые мужчины. А тех, у кого нет жены, ожидает участь вроде моей, а то и похуже. Почему так происходит — никто не знает. Жрец Дандуса говорит, что в лесу таится демоническое черное колдовство, которое даже он, при всех своих обширных знаниях, не в силах одолеть.

Твилла протянула руку и убрала длинную прядь волос, свисавшую поверх невидящих глаз собеседника. Она понимала, что для такого человека потеря зрения гораздо страшнее смерти.

— Так, значит… Значит, ты ничем не можешь мне помочь, целительница? — В твердой броне, в которую он себя заковал, наметилась трещина.

— С помощью трав — нет, мой лорд. Моих скудных знаний на это не хватит. Но я клянусь, что твой недуг — не телесный. Причина этого недуга — злое чародейство, и исцелить его можно тем же средством.

— Но где же мне искать это средство? — Он снова гордо вскинул голову, его голос обрел прежнюю твердость. — У лесных демонов? Вряд ли они отнесутся ко мне с состраданием… Но, может быть, ты и права. — Слепой лорд встал и безошибочно повернулся к двери. Как видно, он настолько хорошо знал эту комнату, что просто не мог ошибиться. — Может быть, и вправду лучше жить в проклятом лесу, с демонами, — для такого недочеловека, каким я стал…

Два быстрых шага — и слепой уже был у выхода. Твилла не успела ничего сказать прежде, чем он захлопнул за собой дверь.