Седьмое декабря
– Что это значит, когда оказывается, что твоя настоящая любовь на самом деле гомосексуалист? – спросила я Маркуса сегодня по телефону.
– Ну, дорогуууша Дарлииин, я бы предположил, что это значит, что он не твоя настоящая любовь.
Дарлииин – это мое эго. Оно родилось на прошлой неделе. Маркус лежал на кровати, курил сигарету, ожидая моего звонка. Он сказал, что стал повторять мою фамилию снова, снова и снова, словно заклинание: дарлииин-дарлиин-дарлииин. Так я стала Дарлииин. В этом есть какой-то шарм, так я напоминаю ему девицу, живущую в трейлере или вагончике, все радости жизни которой сводятся к случайным любовным связям. Так я кажусь ему более прикольной. Джессика Дарлинг – это конечно пикантно, но это похоже на лидера команды поддержки, или Безмозглой команды, или еще чего-то, что мне ненавистно. Поэтому мне понравился новый вариант моей фамилии.
Я попыталась объяснить, как сильно мне казалось, что я люблю Пола Парлипиано.
– Я была совершенно уверена, что люблю его, хотя едва знала.
Мне было слышно, что Маркус держит сигарету в зубах, не вытаскивая ее. Я представила, как сигарета становится пепельно-красной, оттого что он не стряхивает ее, а Маркус при этом закрывает глаза и задерживает дыхание.
– Этому есть объяснение, – сказала я. – На психологии я узнала, что сенсорные рецепторы посылают импульсы прямо в мозжечковую миндалину, контролирующую эмоциональные посылы, которые передаются в гипоталамус, который обрабатывает и передает информацию прямо в мозг.
Со стороны Маркуса последовала многозначительная пауза.
– Я не собираюсь притворяться, что знаю, о чем ты говоришь, – ответил он. – Но ты винишь в возникновении твоей любви биологию.
– Биологию, – повторила я, представляя клубок дыма, пущенный им в потолок и дальше в небо.
– Это интересно…
– Что?
– Я подумал, какой предмет ты обвинишь в том, что звонишь мне по ночам?
Я все еще обдумываю ответ на этот вопрос. Наверное, химию – притяжение молекул – сильное сексуальное влечение друг к другу.
Боже мой! Не могу поверить, что я это написала.
