Глава 18
Сюрпризы антарктиды
К началу двадцать четвёртого века на ледовом щите Антарктиды появились первые купольные поселения, гордо именуемые городами. Официально ни один район южного континента не принадлежал определённому государству. Несмотря на многочисленные провокации и попытки руководства США и Канады на протяжении столетий утвердить своё право владеть Антарктидой, этого сценария удалось избежать. Тем не менее материк был поделён на сектора – американский, канадский, английский, китайский, российский и так далее, и в каждом заинтересованные стороны возвели свои «столицы».
Айсгард считался столицей Европейского сектора и располагался в двух километрах от подлёдного озера Восток, площадь которого занимала более двенадцати тысяч квадратных километров. Не было ничего удивительного в том, что шахту к озеру, одну из трёх, заложенных почти одновременно два года назад, проложили в непосредственной близости от Айсгарда, собираясь использовать её независимо от структур СОН и Федеральной экологической службы.
Европейцам, обиженным невниманием мировой общественности, хотелось заявить о себе как о «великих первооткрывателях» антарктических цивилизаций, хотя их давно опередили российские и американские исследователи. Но это не мешало шведам, норвежцам, финнам и иже с ними мечтать о своём «куске пирога» – богатствах Антарктиды, и в особенности – завладеть артефактами древних цивилизаций, укрытых льдом, так как уже были открыты с помощью спутников уцелевшие подо льдом города и сооружения.
Шахта близ Айсгарда как раз нацеливалась на один из городов, лежащих на дне озера Восток на глубине шестисот метров. В скором времени на четырёхкилометровую глубину – считая толщи льда и воды – должна была отправиться экспедиция Европейской Академии наук. А точнее – поисково-исследовательская группа под эгидой НЕНАТО.
Все эти данные скинули Воеводину на слуховой нерв работники информационно-аналитического подразделения «Периметра» и кучу других сведений, пока он перебирался с базы в Антарктиду, но главное для него крылось не в демографии или географии ледяного континента, а в деятельности агентуры Вируса, скрытно использующей шахту для достижения своих далеко идущих целей, и он решил все силы «Сокола» и «Периметра» бросить на пресечение их замысла.
В Айсгард он прибыл в три часа дня по местному времени в сопровождении команды Плетнёва и координатора «Периметра» мексиканца Педро Альвареса, официальный статус которого – юрист-консультант южно-американской Погранслужбы – позволял ему легко преодолевать любые межгосударственные барьеры.
Связь поддерживали по сети «спрута» постоянно, поэтому Воеводин знал, что происходит на Земле и в Солнечной системе, и мог в любой момент подкорректировать действия контрразведчиков и сопутствующих специалистов.
Айсгард представлял собой два десятка жилых комплексов на две тысячи человек, построенных по технологии биоконсолидации в стиле многоступенчатых пирамид, и с десяток зданий хозяйственно-административного назначения с вкраплениями бизнес-отелей. Все строения накрывал купол силового поля, обнимающий несущие ажурные конструкции и подсвечиваемый гроздьями сигнальных огней.
Метро Айсгарда располагалось сразу за южной стеной купола, а рядом с ним высился монолит транспортного терминала города, обслуживающий также и окрестные мелкие поселения, в том числе – антарктические станции.
Уже было известно, что Будрис и Гицгер встретились в офисе спасательной службы, нашедшем приют в главном административном здании города, пообедали в ресторане «Полюс», а затем в сопровождении стражей порядка убыли на драккаре, принадлежащем СПАС-центру Айсгарда, к селению Айсватер.
– Закрыть город! – объявил всем подразделениям Воеводин. – Императив «отражение»! Всех впускать, никого не выпускать! Заблокировать все виды связи и метро! Поднять с баз все корабли! Предупредить руководителей Федерации, СОН, Комбеза, полиции, ФСБ – кроме тех, кого надо немедленно арестовать!
– Выполняем! – ответил хор голосов; командиры сил «Периметра» находились на всех материках Земли и на планетах Солнечной системы и хорошо знали, что им предстоит делать по императиву «отражение».
– Двинулись, – увлёк за собой Плетнёва Степан Фомич.
Заняли места в драккаре полиции, взлетели из бокса транспортного гаража службы охраны порядка в ослепительно-синее безоблачное небо Антарктиды.
Полёт от города до посёлка шахтопроходчиков: четыре сферических домика, технозона, стоянка аэротранспорта, антенный комплекс, конус верхнего уровня шахты, горы вынутого из глубин плато льда – занял полминуты.
Вместе с драккаром на посёлок посыпались машины СОБРа. Высадка началась ещё в воздухе, десантники с ходу ворвались в главный штаб стройки, окружили домики, не встречая сопротивления, начали переправлять задержанных в одну из жилых сфер.
Заминка вышла лишь при захвате навершия шахты: охрана успела открыть огонь и была нейтрализована залпом нанокиллов. Половину пуль – кластеров нанороботов величиной с глаз насекомого, несущих заряды нейротропиков, мгновенно снижающих мышечную активность до нуля, отразила нанозащита охранников, половина достигла цели, проникая в микрощели спецкостюмов, и усыпила парней, по сути не успевших понять, что происходит.
– Вниз! – скомандовал Воеводин, ворвавшись вслед за бойцами Плетнёва внутрь конуса, накрывавшего устье шахты.
Диаметр ствола шахты достигал пяти метров. Устье окружало ажурное кольцо механизмов выгрузки льда. Справа над дырой склонялась в шахту дуга, несущая конструкцию скоростного лифта, слева такая же дуга поддерживала подъёмник, доставляющий из глубин континента лёд.
Разобрались с механизмом управления лифта, дождались подъема кабины: она находилась внизу.
Плетнёв поймал взгляд Воеводина, кивнул.
– Они там. – Речь шла о Гицгере и Будрисе. – Хотел бы я знать, за каким рожном они туда полезли.
Воеводин связался с командирами групп, участвующих в захвате двух других шахт. Все отрапортовали, что шахты захвачены, охрана обезоружена, потери – два бойца спецназа и три витса.
– Нашумели, – проворчал Педро Альварес. – Федералов тоже не удалось нейтрализовать полностью, объявлено чрезвычайное положение.
– Останьтесь наверху, – сказал Воеводин. – Поднимите всех значимых персон, пусть лично попытаются успокоить чекистов, пограничников и общественность, дождитесь квалитета ответственности, сейчас сюда прилетят Гриффит и Юкканен, и ждите наших сообщений.
– Хорошо, – не стал возражать Альварес.
Кабина лифта упала в шахту.
Мимо полетели бликующие бело-синеватые, с прожилками, ледяные стены, постепенно, по мере спуска, меняющие цвет и узор. У самой поверхности плато они были снежно-туманные, трещиноватые, покрытые бисером снежно-ледяных кристаллов, потом стали темнеть, всё больше протаивая в глубины льдов, сжатых давлением верхних слоёв, пока не сгустились до плотности чистого синего льда, прорезаемого иногда пластами искрящихся кристалликов.
Спуск на глубину в четыре с лишним километра длился чуть больше четырёх минут.
– Надеюсь, их не успели предупредить, – проворчал Воеводин.
– Приготовились! – скомандовал бойцам майор; всего в кабину влезло шесть человек, считая самого командира подразделения и генерала.
Бойцы опустили забрала шлемов.
– Я выйду первым, – предупредил Степан Фомич.
– Вас узнают…
– Именно поэтому я и выйду первым. Пока они будут соображать, откуда я свалился, вы займёте выгодные позиции.
Лифт остановился.
Чтобы вода озера не рванула вверх под большим давлением (впервые это случилось ещё в две тысячи четырнадцатом году, когда скважина, пробурённая во льду к озеру русскими специалистами со станции Восток, достигла «поверхности» озера и вода по скважине поднялась вверх на сорок метров), был сооружён специальный кессон, препятствующий подъёму воды, и кабина лифта опустилась на его крышку.
От кессона ответвлялся горизонтальный штрек, в котором была проложена прочная прозрачная труба, ведущая ко второму кессону, где располагались створы для выпуска в воду подводных аппаратов и модули с исследовательской аппаратурой. Дно кессонов было прозрачным, и люди шли по нему как по иссиня-чёрной пустоте, пронизанной столбами прожекторного света.
Делегацию Воеводина встретили молодые парни в бело-оранжевых робах, с касками на головах. Они возились у дисковидных механизмов, меняли в них какие-то детали и трубки. Это были рабочие-проходчики, не относящиеся к свите высокопоставленных чинов, недавно спустившихся на дно шахты. На Воеводина они уставились с любопытством, но без особого удивления. В их понимании ситуации появиться в шахте могли только люди, имеющие право быть здесь.
– Особое звено, – брюзгливо буркнул Воеводин, покосившись на вышедших вслед за ним оперативников. – Гицгер здесь?
Парни переглянулись.
– Там они все, – указал на круглый в сечении коридор один из рабочих.
– Сколько их?
– Аж двенадцать персон, – усмехнулся рабочий. – Никогда столько не спускалось.
– А вы что делаете?
– Готовим к подъёму резаки, работа закончена.
– Оставайтесь на месте и не вмешивайтесь, что бы ни случилось.
Труба коридора оказалась чуть изогнутой и короткой.
Воеводин первым вышел в круглый зал кессона, остановился, окидывая интерьер зала оценивающим взглядом.
На прозрачном дне кессона стояли два глубоководных аппарата в форме блюдец с иллюминаторами. Под одним были открыты створки в подобии ванны – механизма для спуска судна в воду.
Компания главного чекиста Федерации и главного контрразведчика разбрелась по помещению, с интересом разглядывая толщу воды под прозрачной плитой пола.
Будрис высовывался из люка в борту аппарата, стоявшего на стапеле спуска. По-видимому, он собирался нырнуть в озеро, судя по реакции провожавших его людей, среди которых находился и Гицгер.
Воеводина заметили.
Один из спутников Гицгера похлопал его по плечу. Обезьяноликий глава федеральной контрразведки оглянулся. Глаза его полезли на лоб.
– Генерал?! Какими судьбами?! Что вы здесь делаете?!
– А вы? – спросил Воеводин с благожелательной интонацией.
Будрис, оцепеневший в проёме люка, ожил:
– Я предупреждал, это засада! Стреляйте!
Плечи окружавших Гицгера мужчин и женщин (представительниц слабого пола было трое) ощетинились стволами «универсалов». Все они были экипированы боевыми спецкостюмами «пеликан» американского производства.
– Стойте! – каркнул глава контрразведки, вскидывая над головой сжатый кулак. – Без стрельбы! Мы на дне шахты! Пробьёте стену, и…
За спиной Воеводина появились Плетнёв и его бойцы.
По толпе приближённых людей Гицгера прошло движение.
– Во избежание потерь предлагаю мирно проследовать за нами для обстоятельной беседы, – сказал Воеводин. – Шахта окружена, сопротивление бессмысленно.
– По какому праву вы командуете? – удивился Гицгер.
– Я официально объявляю вас и господина Будриса агентами Вируса! Ваш резидент, Жанна Будрис, призналась во всём. Дальнейшей вашей судьбой будет заниматься Комитет безопасности Федерации, очищенный от ваших сообщников. Будете сопротивляться или обойдёмся без жертв?
– Убейте их! – выкрикнул Будрис, скрываясь в люке.
Гицгер сделал жест, и вперёд вышли двое: дюжий блондин с метровым разворотом плеч и плотно сбитая широкоплечая женщина-блондинка. За их небрежной неторопливостью ощущалась такая непреодолимая сила, что Воеводина передёрнуло.
– Уговорите таможню, – скучным голосом скомандовал Гицгер.
Блондин и блондинка шагнули к Воеводину, буквально растворяясь в воздухе… и наткнулись на бойцов Плетнёва, не менее быстро сориентировавшихся в ситуации.
Завязалась драка, в которую вмешались и другие спутники Гицгера. Большинство из присутствующих представляли собой хорошо подготовленных профессионалов защиты, телохранителей и спецназовцев, да и экипированы все были соответственно, поэтому команде Плетнёва пришлось туго, несмотря на всю реакцию и знание приёмов рукопашного боя. А главное, что заметил Воеводин спустя несколько секунд, против неё выступили не простые службисты спецподразделений, а Неуязвимые! По крайней мере – те двое, что первыми повиновались приказу Гицгера. Удары они держали так, будто оперативники Плетнёва били в бетонную стену, а сами отвечали с такой мощью, что парней спасала лишь скорость движения и реакция, да и то не всегда, тем более что им пришлось сражаться не только с парой киборгов.
Не избежал атаки и Воеводин. Правда, на нём, как и на Плетнёве, были «доспехи бога», как назвал Грымов новый спецкостюм, заменивший «кольчугу», и это позволило Степану Фомичу принять на себя без последствий с десяток ударов и результативно ответить, что сказалось на численности нападавших: их стало на одного меньше.
Не сплоховал и майор, уложив ещё одного противника, после чего ввязался в схватку с Неуязвимыми и стал отступать, теснимый женщиной-киборгом, поддержанной витсом.
Дрались, не применяя оружия, пока телохранители Гицгера не взялись за ножи и электрошокеры.
Тогда и бойцы Плетнёва вспомнили о холодном оружии, что сразу изменило ситуацию: лица бодигардов Гицгера остались открытыми, да и костюмы не держали удар мономолика – ножа с молекулярной заточкой. Однако их было вдвое больше, на Неуязвимых удары клинков вообще не действовали, двое бойцов Плетнёва были ранены, и исход боя клонился к поражению команды Воеводина.
Он понял, что нужен отвлекающий маневр, способный обхитрить грозную силу отряда Гицгера (а ведь они ещё не начали стрелять!), приготовился крикнуть: «Я сдаюсь!» – и в этот момент в кессон ворвалась ещё группа «призраков», мгновенно изменив соотношение сил.
Степан Фомич отвлёкся на миг, получил в грудь удар блондина-киборга: словно конь лягнул копытом! – отлетел в сторону, с трудом удержался на ногах.
– Иван!
Грымов исчез из поля зрения и проявился уже возле Неуязвимого. Что он сделал, Воеводин не понял, но блондин вдруг замер на полушаге, прислушался к себе, кровь бросилась ему в исказившееся лицо, он выпустил из руки Н-разрядник (неужели успел воспользоваться, гадёныш?!), гортанно крикнул, и Грымов вонзил ему в переносицу лезвие мономолика.
Второй Неуязвимый – женщина, сбив с ног Плетнёва, оглянулась на крик, турель «универсала» на её плече развернула дуло к полковнику, но Грымов и здесь не оплошал, снова растворился в воздухе и возник сбоку от киборга.
Воеводин опять ничего не увидел – Иван лишь протянул руку у женщине, – однако она перестала размахивать гигантским «маэстро» длиной чуть ли не с саблю, замерла, побелела до цвета волос, выронила нож, завыла… и Плетнёв, прыгнувший к ней сзади, проткнул ей ножом голову насквозь, от затылка до переносицы, будто воздушный шарик.
Блондинка, широко раскрыв глаза, упала лицом вперёд, рядом с телом напарника.
Какими бы сверхспособностями Неуязвимые ни обладали, мозги их, в отличие от компьютеров управления витсов, укрывающихся в позвоночном столбе, животе и грудной клетке, оставались под черепом и работать, получив повреждения, отказывались.
– Фи! – сморщился Иван. – Бить женщин…
– Она не женщина, – выдохнул изрядно помятый Плетнёв, – монстр!
В это время створки под мини-подлодкой, в которой скрылся Будрис, раскрылись, ванна стала наполняться водой.
– Подождите, Гунар! – заверещал Гицгер, бросаясь к аппарату. – Надо активировать «суслик»!
Плетнёв догнал его и уронил на пол.
– Лежать!
Бойцы Грымова и Плетнёва начали сгонять оставшихся в живых спутников Гицгера, переставших сопротивляться, в общую кучу. На полу остались лежать шесть тел, в том числе тела Неуязвимых.
Мини-подлодка Будриса ушла под воду.
Верхние створки стапеля закрылись, открылись нижние. Блюдце, мигая огнями, скрылось в тёмных глубинах озера.
Воеводин жестом попросил Грымова поднять главу федеральной контрразведки на ноги, брезгливо вгляделся в морщинистое, с зеленоватым оттенком, личико.
– Что вы там кричали, Тадеуш? О каком «суслике» речь? Что должен активировать ваш напарник?
– Вам всем крышка! – скривил губы Гицгер, начиная вырываться из рук оперативников Грымова. – «Суслик» сработает, и сюда, в озеро, вонзится Мост! От вас не останется даже пыли! Ха-ха-ха…
Грымов грубо встряхнул маленького человечка.
– Какой мост?! Откуда?!
– Из… Большой… ха-ха-ха… Дыры… – Глаза контрразведчика закатились, он конвульсивно дёрнулся и обвис на руках бойцов.
– Кранты «вирусёнку», – хладнокровно констатировал Плетнёв.
В кессон вбежали ещё трое мужчин в боевых «кокосах», за ними Ярослава Тихонова.
– Я опоздала?! Что здесь происходит?!
– Гицгер сдох! – сплюнул Плетнёв.
– Будрис сбежал, – показал на стапель Грымов. – Хочет включить «суслик». Я так понимаю, модулятор стоит в озере. Антенна тоже.
Глаза Ярославы стали большими.
– Всё озеро – огромная антенна для приёма импульса «хаоса»! Немедленно уходите! Все! У нас всего час до разряда!
– Какого разряда? – осведомился Степан Фомич, вдруг осознавая, что он не предусмотрел такого поворота событий. – О каком мосте вёл разговор Гицгер?
– Знающие подготовили сброс гигантского объёма «хаоса» из Большой Дыры в общую сеть метро! Потом объясню подробнее! Все назад!
– Куда? – пожал плечами Грымов. – От удара «хаоса» не спрячешься. Растает не только Антарктида, растает Земля, и вообще все планеты Системы.
– Бегом! – развернул его лицом к тоннелю Воеводин. – Пока существует хотя бы один шанс из миллиона, его надо использовать!
– Разве мы что-нибудь сможем сделать?
– Отключим всю сеть метро! Все станции!
Грымов сделал шаг, другой, до него дошло, и он побежал, увлекая за собой Ярославу.
У лифта задержались.
– Все не вместимся, – сказал Грымов. – Я останусь.
– Ты мне будешь нужен наверху, – отрезал Воеводин. – Забираем с собой… сколько влезет в кабину? – глянул он на стоявших у ледяного резака рабочих.
– Рассчитана на шестерых, – ответил один из них.
– Забираем семерых, вместе с нами будет десять. Остальных пусть выводят твои парни.
– Мне остаться? – сказал Плетнёв.
Грымов сжал его локоть.
– Это мои проблемы. – Посмотрел на кого-то. – Вася, задача понятна?
– Так точно, товарищ полковник, – ответил глыбистый, с бритым черепом молодой человек.
– Поехали, – сказал Воеводин, жестом посылая вперёд Ярославу.
Набились в кабину под завязку, как сельди в бочку: рабочие-прокладчики шахты, две женщины из отряда Гицгера, Воеводин, Грымов, Ярослава и Плетнёв с одним из своих подчинённых.
Пока поднимались вверх, Воеводин попытался связаться с дежурным «Сокола», но в первые две минуты сделать это не удалось, мешала толща льда.
– Как вы собираетесь перекрыть метро? – поинтересовался Грымов, прижатый к Ярославе: она терпела давку, прикусив губу. – ФКМТ подчиняется только своему президенту, Эрдоганоглу, а тот в свою очередь выполняет приказы Будриса. Нужен кто-то над ними.
– Председатель СОН, – выговорила Ярослава.
– Мы не успеем его уговорить.
– Ани…
– Что?
– Ани Санта, секретарь Комбеза, можно через неё.
Воеводин, молча прислушивающийся к разговору, снова попробовал связаться с дежурным, и на этот раз его услышали.
«Гора-1», «Корень» на связи! – заговорила мыслерация писклявым голоском. – Слушаю вас!»
«Корень», найдите президента метросети Эрдоганоглу, где бы он ни был, и задержите! Любым способом! Живым! Императив «оборона».
«Понял, «Гора-1», выполняю».
Воеводин вызвал Ани Санту, но она не отозвалась.
Лифт вышел под крышу приёмного модуля шахты, пассажиры вывалились из кабины «потоком сельди».
– Что вы хотели добавить? – взял под локоть Ярославу Воеводин. – Какие подробности? Что такое «мост»?
– Жанна Будрис назвала «мостом» линию переброса «иновакуума» мира Знающих, с его константами и мерностью, из Большой Дыры сюда, на Землю. Но мой связник утверждает, что это, вероятнее всего, не энергетический выхлоп, а Переселение. С большой буквы. Знающие готовят Переход из своей Вселенной в нашу. Точнее – исход.
– Ваш связник? – не понял Воеводин.
Ярослава улыбнулась.
– МККЗ выслала курьера, я вам говорила. Он занял интерфейс моего терафима.
– Ах, даже так? Это он помог вам успокоить Жанну?
– Генерал, не теряйте времени, ищите выход на метросеть. Вы правильно сориентировались: единственный шанс остановить исход, каким бы он ни был, – выключить всю систему мгновенного транспорта! Может быть, «мост» не получится, и Знающие не найдут финиш-створ, то есть слим-модулятор в озере.
Воеводин отстал, снова принялся вызывать Ани Санту.
Все выбрались из блока шахтного ствола на снежное поле вокруг комплекса, наткнулись на спешащих от только что приземлившихся флайтов людей. Это были «углы» квалитета ответственности, смуглолицый Гарри Гриффит и беловолосый Йохан Юкканен. Им на ходу объяснили, что происходит. Растерянные представители высших инстанций Федерации поспешили обратно к посадочной площадке.
В драккар к Воеводину, Грымову и Ярославе подсел Юкканен. Финн выглядел невозмутимым, лишь в светло-серых глазах вице-президента СОН проявилась тень неуверенности.
– Генерал, вы понимаете, какие последствия могут иметь непродуманные действия? – осведомился он.
– Если мы не остановим вторжение Вируса, – сочувственно посмотрела на него Ярослава, – некому будет оценить последствия нашего бездействия, господин вице-президент.
Юкканен оттопырил нижнюю губу, тень нерешительности в его глазах сменилась облачком сомнений.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Можете не сомневаться, – буркнул Воеводин. – Иван, в Айсгард!
Драккар взлетел.
И в этот момент что-то произошло: все пассажиры драккара вдруг почувствовали спазм сердечной мышцы, словно в их грудные клетки проникла чья-то рука и сжала сердце!
Ярослава инстинктивно вцепилась в подлокотники сиденья, да и Воеводин напрягся, не понимая, чем вызваны его ощущения.
Затем в паре километров от строения шахты снежно-ледяная шапка над озером вздыбилась, просечённая сетью трещин, и буквально взорвалась изнутри!
Во все стороны полетели глыбы льда и снежные струи!
Порождённый неведомой силой снежно-ледяной фонтан ударил в небо на высоту нескольких сотен метров и стал опадать, разваливаться, образуя кольцо наподобие тех, что оставляют падающие на землю болиды.
Поднимавшийся вверх драккар качнуло с боку на бок.
– Твою курносую! – выдохнул Грымов.
– Что это?! – привстал Юкканен.
– «Мост»! – прошептала Ярослава.
– Разворачивай! – скомандовал Воеводин.
Грымов понял его правильно: бежать было бессмысленно, а взрыв подо льдом не походил на «вброс хаоса».
Драккар описал дугу и понёсся к осевшей горе взломанного льда, завис над краем огромной воронки в ледовом щите Антарктиды, уходящей в глубины ледяной толщи.
Облако пара вырвалось из воронки. А затем из неё медленно всплыл сверкающий зеркальным металлом конус высотой в сотню с лишним метров.
– Боже мой! – слабым голосом проговорила Ярослава.
– Святые небеса! – с изумлением, недоверием и восхищением сказал Иван Грымов. – «Ра»!
