Вероника фон Шенк
Майтрея
Вероника фон Шенк – своего рода атавизм в современном шведском детективе: ее любимый персонаж – Шерлок Холмс, а любимый автор детективов – Артур Конан Дойль. Ее зачаровывает сложность интриги. Ей нравится разбрасывать по книге ключи, с помощью которых читатели должны попытаться разгадать загадку и связать все концы воедино. К писательству она пришла не сразу. Вероника работала с компьютерными играми и редактировала специализированное издание, посвященное этой отрасли. Сейчас она продолжает работать на полставки консультантом по управлению кадрами, а в остальное время пишет книги. Живет с мужем и двумя детьми в пригороде Стокгольма. Главным героем двух ее последних книг является Алтеа Молин, наполовину шведка, наполовину кореянка. Из-под пера Вероники фон Шенк вышли также три подростковых романа. Все они основаны на реальных событиях. Вероника обожает историю. В ее подростковых романах читатель знакомится с определенным историческим периодом и расследует преступление в компании двух юных сыщиков Мило и Венделы.
В этом рассказе Вероника фон Шенк впервые представляет нам героя своей следующей книги. Стелла Роден разделяет интерес писательницы к истории, артефактам и разгадыванию загадок.
Стелла Роден пригубила шампанское и обвела взглядом выставку. Графитово-черные стены прекрасно дополняли красочные полотна современного искусства, напоминавшие лоскутное одеяло. Темные костюмы гостей-мужчин разительно контрастировали с яркими женскими нарядами, создавая потрясающий эффект. Гостей было очень много. Отец Стеллы Эммануэль Роден стоял посреди всего этого великолепия. Сегодня он просто сиял в светлом твидовом костюме и багряно-красном жилете с галстуком-бабочкой и платком в тон. Здесь он был в своей стихии – мягкой, но твердой рукой управлял самым важным вернисажем года и последующим аукционом, куда он щедростью и комплиментами заманил лучших экспертов, критиков и потенциальных покупателей с большими кошельками. Сегодня на кону была графика Уорхола. Сама Стелла ценила искусство столь же высоко, как и ее отец. Но мир искусства она ненавидела. Так было с самого детства. Стелла была в семье белой вороной. Милая, как куколка, она обладала острым умом, который с годами было все сложнее скрывать, и неутолимой жаждой знаний и правды. Большинство людей это пугало и раздражало. Стелла так и не научилась держать язык за зубами, и она не выносила лжи. Школьные годы по понятным причинам были сплошным кошмаром. Но они научили ее защищаться. Вместо того чтобы найти работу в мире лжи и лицемерия («мы делаем это из любви к искусству, деньги нас не интересуют»), она пошла работать в полицию. Экспертом по фальсификации. Это позволяло работать с искусством, которое она обожала, но в атмосфере, которая больше подходила ей по складу характера. Здесь не было театра – по крайней мере, так ей казалось. Но поскольку родители и брат, с которым она была очень близка, занимались выставочной деятельностью, ей часто приходилось посещать вернисажи. Вот и сегодня она была здесь. Стеллу попросили поработать на имидж семьи. Точнее, вынудили. Отец пошел на шантаж, чтобы заманить ее сюда. Красное винтажное платье с подчеркнутой талией, глубоким вырезом и пышной юбкой от Диор. Коллекция из пятидесятых. Отец хорошо знал дочь: перед такой взяткой Стелла не могла устоять.
Она поцеловала отца в щеку.
– Папа, еще полтора часа, хорошо?
– Куда это ты так спешишь? На свидание? – спросил он недовольно. Они уже тысячу раз заводили этот разговор. Отец критиковал выбранную ею профессию. Работа в полицейской лаборатории не могла считаться удачным выбором для дочери Эммануэля Родена.
– Да, с ванной и книгой.
Он вздохнул.
– Ты хоть понимаешь, как мне неприятно это слышать? Ты же знаешь, сколько я боролся ради всего этого? А от тебя требуется всего лишь один вечер поулыбаться гостям… Разве это тяжело?
Стелла вздохнула:
– Хорошо, я задержусь.
Через час, заполенный поцелуями в щеку и улыбками, Стелла оказалась совершенно без сил. Она была не приспособлена к таким продолжительным социальным контактам – слишком много людей в одном месте. Стелла повернулась к картинам, чтобы избежать пустых разговоров, и долго смотрела на работу Пикассо в серых тонах. Необычный, но анатомически верный портрет юной женщины Франсуазы, как гласила подпись. Будь у Стеллы триста тысяч, она бы с удовольствием ее приобрела, но с зарплатой полицейского такую сумму ей нужно было бы копить всю жизнь. Стелла поправила покосившуюся раму. Днем раньше она помогала своему брату Николасу развешивать картины. Ей нравилось помогать ему с подготовкой выставок, а он с радостью принимал помощь. Это вошло у них в традицию. Стелла всем сердцем обожала произведения искусства, не уставая поражаться тому, сколько любви вкладывали художники в свои творения и сколько времени и сосредоточенных усилий уходило на одно произведение искусства. И сколько эмоций – от грусти до радости – вызывали они у ценителей.
Подошел Николас и положил ей руку на плечо.
– С тобою хочет поговорить Карл Андреасен. Он стоит у входа. Это ведь твой начальник?
Стелла посмотрела в указанном направлении. Там действительно стоял Карл, высокий седой мужчина с морщинистым лицом. Он как раз снимал шарф. Стелла нахмурилась.
– Да, это он… Что он тут забыл?
Она пробралась к нему сквозь толпу.
– Карл, что ты тут делаешь?
– У меня для тебя работа.
Стелла поймала на себе недовольный взгляд отца с другого конца зала.
– Ладно. Пошли со мной, – сказала она, уводя начальника прочь от любопытных взглядов гостей. Карл больше походил на бывшего военного, ставшего бомжом, чем на запоздалого посетителя вернисажа.
Стелла взяла еще один бокал шампанского для начальника и затолкала его в библиотеку. Вручив ему бокал, показала на кресло. Сама присела напротив.
– Не знал, что ты у нас папина дочка по выходным, – сказал Карл голосом, полным презрения. К шампанскому он не притронулся.
– Теперь знаешь, – ответила Стелла, не поддаваясь на эту жалкую провокацию. Он способен и на большее.
Их с Карлом связывала любовь-ненависть. Она считала, что он слишком консервативен и традиционен, хоть и хороший полицейский. Карл же считал, что Стелле нужно научиться держать язык за зубами и делать то, что скажут, а не совать свой нос в чужие дела. Другими словами, он считал ее занозой, но хорошим экспертом по фальсификации.
– Рассказывай, что же такого срочного произошло, что ты заявился собственной персоной к нам на вернисаж. Не похоже, что выставки входят в сферу твоих интересов…
– Я хочу предложить тебе пойти завтра на вечеринку с коктейлями. Думаю, такая работа тебе по вкусу.
Стелла подняла брови, но ничего не сказала.
Карл вздохнул.
– Один наш коллега работал под прикрытием в банде контрабандистов. Наконец-то его пригласили на праздник. Точнее, частный неформальный аукцион. Мы предполагаем, что там будет выставляться краденое. И нам нужна фальшивая девушка.
– Звучит несложно. Разве у вас в полиции наблюдается недостаток пышногрудых ассистенток, готовых на все? Зачем вытаскивать меня из лаборатории?
– Мне нужны твои способности. Нужно будет делать то же, что ты обычно делаешь в лаборатории. Посмотришь на картины и скажешь нам потом, настоящие они или фальшивые. Задание настолько простое, что даже такая лабораторная крыса, как ты, должна справиться.
– Но что, если кто-то из гостей меня узнает? Тогда все пойдет насмарку.
– Ну, знают больше твоего папашу, а не тебя. А тот мафиозо вряд ли приобретает картины на аукционах.
Стелла сделала глоток шампанского и вопросительно посмотрела на начальника. Чувствовалось, что он сам не рад поручать ей это задание. Видимо, никого больше не нашлось. Не может быть, чтобы все было так просто, как он это представляет. Наверняка там окажутся неприятные сюрпризы. Но будет интересно поработать вне стен лаборатории ради разнообразия.
Стелла кивнула.
– А что делает тот парень под прикрытием? Если бы они занимались контрабандой антиквариата, ты пришел бы намного раньше. Разве что тот парень сам прекрасно разбирается в искусстве и до этого момента потребности в моих услугах не возникало.
Карл был явно раздражен. Откинушись на спинку стула, он подергивал ногой.
– Они главным образом занимаются наркотиками. И торговлей оружием. Антиквариат больше как хобби.
Стелла внимательно посмотрела на него. Он явно говорил неправду. Но что делать… Она пожала плечами.
– Хорошо, я согласна.
– Молодец.
Стелла проводила его до двери: не хотела рисковать, если он заговорит с гостями. Когда она открывала входную дверь, внутрь ворвался холодный ветер со снегом. Стелла поежилась, провожая начальника взглядом, пока тот не скрылся в темноте.
– Что нужно было от тебя начальству в субботу? Я думал, эксперты у них не работают по выходным, – рядом возник Николас.
– Хотел, чтобы я поиграла в настоящего полицейского под прикрытием. Частный аукцион антикварного искусства. Вот куда меня посылают, – рассеянно ответила Стелла, все еще глядя в темноту.
– Здо́рово.
Али открыл для нее дверь лимузина. Черный костюм превосходно сидел на нем. Губы расплылись в широкой улыбке. Стелла отметила, что вид у него отменно здоровый. Черные кудри, узкие бедра, широкие плечи… Эти бедра она хорошо помнила. Они прекрасно смотрелись в одних трусах. А еще лучше – без них.
– Ты прекрасна, как всегда.
– Привет, Али. Давно не виделись.
Они вместе учились в полицейской школе много лет назад и даже пару лет были парой. Потом она выбрала криминалистику, а он – следовательскую работу, и их пути разошлись. Хотя кого она обманывает? У нее никогда не было долгих отношений. И роман с Али не был исключением.
– Залезай. Расскажу все по дороге, – поклонился Али и помог ей сесть на заднее сиденье. Потом сел рядом. Вел машину полицейский в штатском.
– Прекрасно. Куда мы направляемся?
– Юрсхольм. Оплот денег и снобизма.
– А я-то думала, что в пригород, учитывая, что у тебя под смокингом пистолет.
Он сунул руку под смокинг, поправил кобуру и сказал с виноватой миной:
– Спасибо. Микрофон тоже нужно…
Она оглядела его с ног до головы, но ничего подозрительного не заметила.
– Нет, ты выглядишь очень стильно.
– Спасибо.
Небо было чернее ночи, когда они подъехали к огромному желтому особняку на холме. Стелла шла, осторожно ступая по дорожке, посыпанной песком, на высоченных каблуках, крепко вцепившись в руку Али. Она с наслаждением пила морозный ночной воздух с нотами запаха тела Али. От него пахло чистой после душа кожей и пряностями. Стелла еще крепче сжала его руку. Али улыбнулся, но язык тела говорил, что нервы у него на пределе. Стелле было известно, что Али не из пугливых. Наоборот, он был склонен переоценивать свои возможности. Как и все мужчины, впрочем. Это только усилило ее уверенность в том, что задание не столь простое, как Карл пытался представить. С двух сторон дорожки высились белоснежные сугробы, из которых торчали свечи. Их язычки посылали живые тени на сугробы. Снегопад закончился совсем недавно.
– Все будет хорошо, – попыталась успокоить своего спутника Стелла.
Али странно посмотрел на нее.
– Конечно. Но будь осторожна с Петером. Не дразни его. У него неустойчивая психика.
– Дразнить? Да я его даже не знаю.
– Главное, веди себя хорошо. Не показывай свою истинную сущность, ладно?
– Держать язык за зубами и улыбаться? – спросила Стелла, не показывая, что эти слова ее задели.
– Именно так. И грудь вперед. Она у тебя восхитительная.
– Поняла. Улыбаться. Показывать грудь. И ради этого я училась семь лет…
– Семь?
– Ну да. Полицейская школа, факультет истории искусств, пара курсов в Англии.
Он покачал головой и прижал палец к губам:
– Молчи!
Стелла ущипнула его за руку.
– Ой, больно!
Они уже достигли дома. Охранник окинул их мрачным взглядом и впустил. Пальто они вручили не менее мрачному гардеробщику. Из зала доносился шум голосов. Они направились в гостиную, пройдя мимо пьедестала с плохо сохранившейся треснувшей урной из средиземноморского бассейна. Две тысячи лет, определила она на глаз. Но нужно осмотреть поближе. Наверняка на ней есть следы песка. Очень красивая старинная урна, покрытая патиной.
– Теперь понимаю, зачем я здесь, – прошептала Стелла Али на ухо и поцеловала в шею, чтобы не вызывать шепотом подозрений. Или просто потому что ей захотелось. Он вздрогнул.
Они вошли в гостиную, где Стелле снова пришлось наблюдать спектакль. Вежливо кивать, поднимать бокал с шампанским. «Два раза за выходные – это уже чересчур», – подумала Стелла. Обмен пустыми любезностями, которые потом никто не вспомнит. Неискренний смех. Холодные улыбки. Пустота и поверхностность. Все это Стелла ненавидела. Но она была профессионалом на задании. Как только десятый улыбчивый тип с залысиной откланялся, она притянула Али к предмету на возвышении у прозрачной стеклянной стены. Сквозь стекло можно было различить свечи в снегу. За их слабым мерцанием начиналась ночь. Сердце забилось быстрее. Стелла оглядела бронзовую статуэтку на пьедестале. Она почернела от времени, но контуры были четкими и безупречными. Статуя представляла собой сидевшего по-турецки мужчину в королевской короне. Одну руку он выставил перед собой ладонью к зрителю. Левая рука с зажатым в ней кубком лежала на бедре. Узкие полузакрытые глаза были покрыты серебром. Они как будто наблюдали за Стеллой. Нос был прямым и безупречным. Статуя казалась настолько прекрасной, что у молодой женщины перехватило дыхание. Стелла подавила желание схватить ее с пьедестала и бежать прочь. Она провела пальцем по статуэтке, прослеживая безупречные контуры. Кончики пальцев ощутили песчинки. Внутри нее начала закипать злость.
– Али, позволь мне представить тебе Майтрею.
– Май… кого?
– Следующее воплощение Будды. Десятый век до нашей эры. Вероятно, выкопана где-то в Афганистане. Причем недавно.
– Откуда ты знаешь?
– Ее очищали непрофессионалы. Остались следы песка и царапины, которые нанесли ей эти идиоты, – ответила она, проводя пальцем по царапине.
Она не могла представить, как люди могут быть способны на такое кощунство. Это преступление перед страной, перед историей, перед человечеством. Стелла заметила, как Али расправил плечи и смотрит на кого-то у нее за спиной. Очевидно, тот самый Петер. Она изобразила самую тупую из своих улыбок и медленно повернулась. Перед нею стоял высокий мужчина с огромным животом, вываливавшимся из-под ремня. Видно было, что весь его организм страдает от этой невыносимой тяжести. Одет он был в дорогой серый костюм. Рука, сжимавшая бокал, унизана перстнями. Он смотрел на Стеллу, а точнее, на ее декольте, как кошка смотрит на мышку, готовясь вонзить в нее зубы. Стелла выпятила грудь еще сильнее. Ведь этого требовало задание.
– Али, я вижу, у тебя с собой лакомый кусочек…
Али рассмеялся, кладя руки ей на талию. Он очень естественно смотрелся в этой среде.
– Это Стелла, моя девушка.
– Приятно познакомиться, – Стелла протянула ему руку. Петер взял ее руку в свою, но вместо пожатия притянул женщину к себе и поцеловал в щеку. От него пахло алкоголем, дорогими духами и немного по́том.
– Вижу, вы восхищаетесь статуэткой. Готов сделать предложение, Али?
– Стелла в нее просто влюбилась. Так что у меня нет выбора.
– Она просто чудесная! Из Индии? – проворковала Стелла с видом полной идиотки.
– Можно и так сказать. Ей две тысячи лет, грубо говоря. Дорогая вещица.
– Такая старая! – изобразила удивление Стелла и нагнулась, чтобы рассмотреть статуэтку. Ну, по крайней мере, он знает, чем владеет, подумала она.
– Да, мало кто в этой стране может похвастаться такой коллекцией… Как все прошло вчера? Выяснили что-нибудь? – спросил Петер у Али.
– Похоже на то. Они хотели все закончить сегодня, если ты не против.
– Обсуждать дела в такой вечер? – посуровел Петер, но тут же расхохотался: – Почему бы и нет? Этот вечер просто создан для дел. Только не забудь оставить Стеллу под моим присмотром, когда отправишься работать.
Стелла жеманно улыбнулась и подавила желание выплеснуть шампанское ему в лицо и сказать все, что она о нем думает. Как ей повезло, что ее работа не предполагает повседневного общения с людьми! Она бы этого просто не выдержала.
– Как он заполучил эти раритеты? – спросил Али, когда Петер ушел. Они проводили его взглядом. Гости расступались перед ним, как перед единовластным правителем.
– Афганистан последние десять лет систематически разграбляли охотники за сокровищами. Они продавали предметы искусства, чтобы финансировать войну. Если он приобрел их без посредников, то цена могла быть не такой уж и заоблачной.
Али вздохнул. Стелла снова посмотрела на прекрасного Будду.
– Главная проблема заключается в том, что ничего нельзя доказать. Легальный аукционный дом не смог бы выставить статуэтку на продажу, потому что у нее нет сопроводительной документации. Но он запросто может сказать, что она принадлежала его семье три поколения, и всё. Проверить никто не сможет. Доказать ничего невозможно.
– Ужасно. Но скоро у нас будет достаточно улик, чтобы засадить его по другим статьям.
– Наркотики? – предположила она.
– Да. Об этом мы и будем говорить. Если повезет, мне предложат на них работать. Мы давно уже ходим вокруг да около. Пора ему уже принять решение, – сказал Али, выискивая глазами Петера.
«Так вот почему он нервничает», – подумала Стелла.
В этот момент к Али подошел один из официантов.
– Адам хочет с тобой поговорить. Он наверху.
– Скоро вернусь, – повернулся Али к Стелле.
– Удачи! – прошептала та, сжимая его руку. Али посмотрел на нее с нежностью и потом внезапно крепко поцеловал в губы. Удивившись, Стелла ответила на поцелуй. «Почему бы и нет?» – подумала она.
– Как насчет того, чтобы попозже вспомнить прошлое?
– Прекрасная идея.
Он кивнул. Стелла проводила его широкую спину взглядом. Али поднялся по изогнутой лестнице и исчез. Молодая женщина прошла к следующему постаменту. Она медленно осмотрела предметы, выставленные на продажу. Там были представлены все исторические периоды, стили и религии, но одно общее объединяло их всех – и в этом Стелла твердо была убеждена: тот факт, что все эти предметы были раскопаны в Афганистане в последние годы. Она также оглядела посетителей нелегального аукциона. Некоторых Стелла даже узнала: известные коллекционеры, историки искусства. Она старалась держаться от них подальше, чтобы в ней не узнали дочь знаменитого Эммануэля Родена. Такой риск существовал. Узнай они ее и сообщи об этом толстяку – операции конец. «Чертов Карл», – подумала Стелла.
Спустя час Али не вернулся, и Стелле стало скучно. Она вышла на улицу вдохнуть свежего морозного воздуха. Официант предложил ей плед, который она с благодарностью накинула на плечи. Небольшая группа людей курила в свете свечей. Уличная тишина казалась музыкой в ушах Стеллы. Она опустила плечи в попытке расслабиться. В это мгновение сумка завибрировала. Стелла отошла подальше и достала телефон. На дисплее высветилось имя Али. Вставив беспроводной наушник в ухо, она ответила на звонок:
– Али, где тебя носит?
На другом конце раздалось бульканье. Ее словно окатило ледяной водой.
– Али, что случилось? – прошептала она.
Звук какое-то время еще был слышен, но вскоре стих.
Дрожащей рукой Стелла опустила телефон в сумку, не отключая разговор. Поправила волосы, чтобы наушник стал незаметен, и вошла внутрь. Неспешно, чтобы не вызывать подозрение, пробралась через толпу. Она улыбалась, но сердце билось в груди как безумное. Стелла поднялась на второй этаж по лестнице. Никто не пытался ее остановить. Особняк оказался огромным. Она заглянула в пару комнат. В одной двое занимались любовью. Али нигде не было. За углом раздались шаги. Стелла открыла первую попавшуюся дверь и вошла внутрь. Мысленно она взмолилась, чтобы Майтрея с пьедестала внизу помог ей скрыться от их глаз. Стелла затаила дыхание. Из своего укрытия она отчетливо слышала:
– Заберите тело вместе с кухонным мусором, когда праздник закончится. А пока пусть лежит там.
Подождав две минуты, Стелла вышла в коридор. Через наушник она слышала слабое дыхание на другом конце трубки. Нужно его найти, пока не слишком поздно. Она пошла в ту сторону, откуда пришли мужчины. Увидев на полу перед одной из дверей размазанное красное пятно, резко остановилась и осторожно открыла дверь. Медленно. Сантиметр за сантиметром. Проскользнув внутрь, она закрыла дверь и включила свет. На полу лежало тело. Тело Али с ужасной открытой раной в груди. На полу уже образовалась лужа крови. Стелла опустилась на колени перед ним, проглотив подступившую к горлу тошноту. Она проверила пульс, но в этом не было необходимости – в его глазах уже не было жизни. Видимо, дыхание в трубке ей только померещилось. Стелла отключила звонок, надела черные перчатки, которые были у нее с собой к платью, забрала телефон Али у него из руки и подсунула руку ему под спину. Теплая кровь намочила перчатку. Она нащупала пистолет, вытащила его и вытерла насухо перчатками. Он может ей сегодня понадобиться. Стелла подошла к окну и выглянула в ночь. Внутри у нее была пустота. Молодая женщина не могла позволить себе что-то чувствовать. Не сейчас. Позже. Стелла смотрела на свечи в снегу. Потом, набрав в грудь воздуха, достала мобильный и позвонила Карлу. Он ответил после первого сигнала.
– Али мертв. Застрелен, – сказала она без лишних прелюдий.
– Что ты сказала? Что?!
– Во что ты нас втянул? – спросила она. – Я хочу все знать. Сейчас.
– Мы выезжаем.
– Нет. У нас нет доказательств. Ты никогда не сможешь ничего доказать. Мы не сможем схватить ни убийц Али, ни тех, кто разграбил Афганистан.
– А при чем тут Афганистан?
Стелла вздохнула:
– Раритеты на этом аукционе – бесценные сокровища из Афганистана, выкопанные обычными бандитами, которым плевать на все, кроме денег, нужных им для ведения войны. Я достану тебе улики, – быстро проговорила она.
– Это опасно.
– Ты должен мне верить. Я знаю, что делать. Я хочу, чтобы в четверть двенадцатого здесь было подкрепление. Ни секундой раньше, ни секундой позже. Понятно?
– Стелла…
– Понятно?
– Да… но…
В коридоре послышались шаги. Стелла немедленно прервала звонок и замерла, не дыша. Спрятаться в комнате было некуда. Шаги стихли, и она наконец выдохнула. Взвесив пистолет в руке, проверила магазин. Все патроны на месте. Хорошо. Надо его спрятать. Но куда? Грудь у нее, конечно, большая, но не настолько, чтобы уместить в лифчике пистолет калибра 9 мм. Но на ней были гигантские трусы, утягивающие живот, а у платья была широкая юбка. Так что Стелла сунула пистолет в трусы. Айфон Али она убрала в сумочку вместе с окровавленными перчатками. Затем подкрасила губы и в последний раз нагнулась к Али. Погладила по щеке. Вид у него был умиротворенный. Ей вспомнился его звонкий грудной смех. Вспомнилось, как ему нравилось накручивать пряди ее волос на пальцы и целовать ее в затылок…
– Обещаю – я найду того, кто это сделал, – прошептала Стелла. Больше того, она лично проследит за тем, чтобы подонок раскаялся в своем поступке.
Молодая женщина выпрямилась, поправила платье и вернулась вниз. Взяла новый бокал шампанского и присела на барный стул – осторожно, чтобы пистолет не вывалился. Затем достала телефон Али и послала эсэмэску на последние пять набранных номеров. «Я знаю», – написала она. Потом начала искать в толпе того, кто получит сообщение. Никто не бросался ей в глаза. Петер стоял в центре толпы. На руке у него висела хихикающая девица. Стелла разглядывала его, стараясь не выдать своего состояния. Пусть думает, что она проявляет к нему внимание. Он был первым в ее списке подозреваемых. Стелла внимательно изучала его. Большой, шумный, энергичный, явно дамский угодник. И вел он себя так, словно являлся хозяином этого места. Это не могло не вызывать подозрений. «Погоди», – подумала она. Если бы все это принадлежало Петеру, ему не пришлось бы выставлять себя напоказ. Дом, может, и его, но заправляет всем кто-то другой. Кто?
Крутя бокал, Стелла изучала людей в комнате – одного за другим, пока не обнаружила нужного человека. Худой невысокий мужчина со светлой кожей, черными волосами и темными глазами. Он был абсолютно спокоен и расслаблен. Не пытался произвести впечатление на гостей. Он напомнил Стелле ее черного кота Шерлока. Тот тоже держал себя так, словно ему принадлежал весь мир. Впрочем, в случае с этим типом подобное вполне могло оказаться правдой. Мужчина с темными глазами и седой господин, с которым он разговаривал, повернулись и посмотрели на нее. Брюнет поднял бокал в тосте. Она тоже подняла бокал и поняла, что знает седовласого собеседника. Коллекционер. Постоянный клиент отца. Она раскрыта. Черт.
Придется придумать новый план. Соскользнув со стула, Стелла пошла к мужчинам. Она тоже знала, как нести себя с таким видом, словно тебе принадлежит весь мир. Женщинам это дается даже легче. Грудь вперед, бедрами кач-кач… Она подошла прямо к мужчине с темными глазами и протянула руку:
– Стелла Роден. Я хочу участвовать в аукционе.
Он улыбнулся. Ресницы были такими черными, что казались подкрашенными. Он легко сжал ее руку.
– Маркус Фром. Разве вы уже не участвуете? У вас же есть приглашение?
– Нет. Я пришла кое с кем другим. Хотела сохранить инкогнито, но ничего не получилось. Я представляю клиента аукционного дома Роден. Мой клиент готов много заплатить за эти лоты. Например, Майтрея будет прекрасным дополнением к его коллекции.
– И как я могу быть уверен, что вы та, за кого себя выдаете?
– Думаю, в этом нет необходимости.
Он наградил ее долгим взглядом. Терпение Стеллы было на исходе.
– Вы можете позвонить в аукционный дом. Думаю, мой брат еще там.
Видно было, что этот Фром знает дом Родена – собеседник уже просветил его. Оставалось лишь надеяться, что он знает ее только как дочь Родена, а не как сотрудника полиции. Отец не любил распространяться об этом. Если бы это рассказали брюнету с бархатными глазами, она была бы уже мертва. Стелле претило даже притворяться, что она или ее семья способны купить предметы искусства, выкраденные из разоренной войной страны, но другого выбора у нее не осталось. Темноглазый мужчина с интересом изучал ее. По крайней мере, он не пытался отрицать, что все здесь решает. Стелла смело встретила его взгляд, надеясь, что он не сможет прочитать в глазах ярость, сжигавшую ее.
– Дайте номер Даниэлю, – кивнул он на мужчину, который, судя по всему, внимательно следил за их разговором все это время. – И возьмите еще бокал. Скоро мы вас позовем.
Стелла согласно кивнула, дала номер помощнику, развернулась на каблуках и вышла на улицу. Ей снова предложили подбитый мехом плед. Теперь ее жизнь и смерть зависели от того, как Николас ответит на звонок. Оставалось лишь надеяться, что он сообразит, что к чему, и соврет правдоподобно. Звонить и предупреждать было уже бессмысленно. Даниэль начал набирать номер сразу, как только она отвернулась. Стелла подумала об Али, лежащем наверху, но заставила себя прогнать эти мысли. Сейчас не время для эмоций. Сначала месть. За Али, за Майтрею, за другие краденые предметы искусства. Молодая женщина стала продумывать план. У нее было достаточно времени до приезда полиции. Вскоре Даниэль подошел к ней и сказал:
– Стелла Роден? Всё в порядке. Аукцион начнется через десять минут.
Стелла кивнула и удалилась в дамскую комнату, чувствуя огромное облегчение. Свой телефон она засунула в лифчик, предварительно включив диктофон. Потом поправила пистолет в трусах. Сотовый Али она вытерла туалетной бумагой и убрала в сумочку, вышла из дамской комнаты и присоединилась к толпе. Перед дверьми в зал, где должен был проходить аукцион, охранники собирали мобильные телефоны. Это Стелла предвидела. Им не хотелось, чтобы кто-то задокументировал нелегальный аукцион. Улыбнувшись, она положила на стол телефон Али и взяла номерок. Потом прошла в зал. Скорее всего, это была столовая. Но для сегодняшнего мероприятия там установили подиум, как в аукционном доме отца, и поставили стулья рядами. Петер поднялся на подиум и взмахнул руками:
– Дамы и господа! Добро пожаловать на наш маленький неформальный аукцион. Думаю, вы в курсе, что все лоты здесь подлинные.
На экране начался показ слайдов. Пустыни, гроты, топоры, лопаты…
– Некоторые предметы прибыли к нам из Афганистана. Все раскопаны в этом году и имеют уникальную ценность. Возраст варьируется между тысячью лет до нашей эры и пятым веком нашей эры. По вполне понятным причинам документы вы не увидите, так что придется поверить мне на слово. Здесь присутствует эксперт по данному периоду, – он показал на седого человека, которого Стелла узнала; он помогал отцу с установлением подлинности. – Можете задавать ему вопросы о ваших покупках. А теперь начнем!
Он сошел с подиума, куда тут же поднялся другой мужчина.
– Начнем с коллекции этих прекрасных серебряных динаров – пятый век нашей эры.
Интерес к лоту оказался нешуточным. Стелла сделала несколько ставок, но постаралась ничего не выиграть. Напряжение в зале, казалось, можно было пощупать. Как и на аукционах отца. Никто не смотрел на других. Все, как загипнотизированные, уставились на аукциониста и лоты. Все хотели победить. Людьми управляли страсть, счастье, злость, фрустрация, но они старались не показывать всей гаммы эмоций, которые испытывали. Когда наконец дошла очередь до волшебной бронзовой статуэтки, Стелла упрямо повышала ставки, пока статуэтка не досталась ей. Все равно она не собиралась за нее платить. Полиция с этим разберется.
Когда аукцион закончился и все договорились об оплате, Стелле вернули телефон и вручили Майтрею. Она еще раз посетила дамскую комнату, чтобы проверить запись на диктофоне. Самыми важными были слова Петера. Стелла надеялась, что для доказательства их будет достаточно. Она знала, как редко такие дела доходят до суда. Женщина послала файл Карлу. Теперь оставалось лишь одно дело: найти убийцу Али. Часы показывали половину одиннадцатого. У нее осталось сорок пять минут. Если она не найдет убийцу до прибытия полиции, значит, не найдет уже никогда. Стелла вернулась к бару. Достала телефон Али и снова отправила эсэмэску на пять последних номеров. На этот раз текст был следующим: «Я знаю. На улице в полночь».
Стелла снова начала изучать гостей. Через минуту ей пришли два ответа, которые она тут же отмела. Отправители понятия не имели, о чем речь, и вряд ли они сейчас вообще находились здесь. На часах было без четверти двенадцать. Время поджимало. Наконец Стелла увидела нужного ей человека. Один из гостей украдкой достал сотовый, положил обратно в карман и огляделся по сторонам. Стелла внимательно следила за ним глазами. Мужчина вспотел и выглядел напряженным. На аукционе он не присутствовал. Стелла медленно пошла к нему. Ей повезло. Эксперт по находкам из Афганистана стоял рядом с предполагаемым убийцей. Она заговорила с ним, вежливо спросила о приобретенной статуэтке, одновременно изучая убийцу. Он казался на удивление невзрачным. Стелла хотела сфотографировать его и отправить фото Карлу, но это вызвало бы подозрения. Дорогой костюм сидел на нем плохо. Когда он поднял руку, чтобы посмотреть на часы, Стелла заметила черные пятна крови на манжете. Хорошо. Она пошла на веранду. Плед не спасал от холода. Но Стелле нравился холод – так лучше работал мозг. Она ждала, поглаживая прохладную бронзу Майтреи. Две минуты. Мужчина вышел на веранду ровно в двенадцать. Стелла нажала кнопку звукозаписи на телефоне. Он огляделся и понял, что, кроме них, на веранде никого нет. Стелла улыбнулась, подошла ближе и, склонив голову набок, взяла его под руку.
– Почему? Это все, что я хочу знать. И потом я оставлю тебя в покое, – сказала она.
Мужчина удивленно посмотрел на нее. Он явно не знал, как реагировать. Стелла держала Майтрею прямо перед собой. Статуэтка была такой холодной, что коченели пальцы. Стелла заговорила доверительным тоном:
– Мы все в одной лодке. Я не хочу знать, кто ты. Я хочу знать, почему ты застрелил Али. И если я не узнаю ответ, то не смогу успокоиться. Я буду преследовать тебя всю жизнь. Так что лучше ответь мне, и наши пути разойдутся.
Стелла знала, что у нее осталось меньше пятнадцати минут до приезда полиции. Если она не получит ответ до этого момента, все будет кончено. И нельзя допустить, чтобы за это время он пошел к мужчине с темными глазами и рассказал о ее вопросе. Тогда ей несдобровать. Нет, надо успеть вытянуть из него правду сейчас.
Он неуверенно посмотрел на Стеллу, презрительно усмехнулся и покачал головой. Потом уставился на свои ботинки. Женщина подошла еще ближе.
– Почему? – прошептала она. – Почему?
– Он задавал слишком много вопросов. Хотел забрать мою долю. Подлизывался к Маркусу. Я вынужден был остановить его. Он….
Ночную тишину разорвал шум машин. Их было много. Вокруг дома показались тени. Снег скрипел под ботинками. Они уже прибыли. Стелла бросила взгляд на часы, осознав свою ошибку. Убийца перед нею понял все еще раньше.
– Дьявол! Ты вызвала полицейских! – крикнул он и резко притянул Стеллу к себе. Голову рвануло в сторону. Из глаз посыпались искры от боли.
– Шлюха! – прошипел он ей на ухо, зажав шею рукой.
Шею сдавило как тисками. Она не могла дышать. Перед глазами все потемнело. Стелла запаниковала. В попытке освободиться она подняла статуэтку Майтреи, которую держала в руках, и ударила ею обидчика изо всех сил. Послышался хрустящий чавкающий звук. Мужчина завопил и ослабил хватку. По щеке Стеллы потекла теплая кровь. Стелла повернулась. Левый глаз убийцы превратился в сплошное кровавое месиво; видно было белую глазницу. Мужчина с воплями упал вниз с веранды, окрашивая снег в красный цвет. Стелла смотрела на него как загипнотизированная. Что делает здесь полиция? Она достала пистолет из-под трусов. Ведь еще не время. Краем глаза она заметила движение и развернулась. Мужчина бежал по веранде с пистолетом в руках; дуло было нацелено на нее. Прежде чем Стелла успела пригнуться или поднять руку с пистолетом, раздался выстрел, и мужчина рухнул на землю лицом вперед. Человек в черной форме, шлеме и защитном жилете подбежал к ней. Полиция. Рукой в плотной перчатке он забрал у нее пистолет и всмотрелся в лицо через защитные очки.
– Стелла Роден?
Она кивнула, не в силах отвести взгляд от мужчины на снегу. Он перестал кричать и лежал неподвижно. Снег вокруг уже подтаял от крови. И единственное, что Стелла испытывала в эту секунду – к своему ужасу – это удовлетворение от того, что ей удалось отомстить.
– Вы в порядке? – спросил полицейский, четко выговаривая слова. Стелла заставила себя вернуться в реальность. Вокруг царил хаос. Полицейские в черной униформе окружили напуганных гостей.
– Да, я в порядке.
Он кивнул и побежал помогать коллегам. Стелла осталась на веранде ждать, пока закончится первая фаза операции. Она смотрела, как «Скорая» увозила тело убийцы. Тот был мертв. Она убила его. Когда крики успокоились, Стелла вошла внутрь, не снимая пледа. К ней подошел высокий полицейский в черном.
– Вы нашли тело Али? – спросила она.
– Да.
– Хорошо. Вот он у них главный, – Стелла показала на мужчину с темными глазами. – Его зовут Маркус Фром. А еще вам надо поговорить вон с тем и этими двумя, – она показала на тех, кто был замешан в преступлении. – Это мобильный Али, – она протянула мужчине телефон; рука ее дрожала. Она поняла, что больше не может сдерживаться, что сейчас с ней случится истерика и горе и скорбь вырвутся наружу.
– Я ухожу! – сказала она.
– Но…
– Остальные вопросы можете задать завтра утром. Я вам не нужна. У Карла есть все улики.
– Хорошо.
Стелла вышла в холл, забрала пальто и спустилась по песчаной дорожке маленькими осторожными шажками. Свечи погасли. Небо серело. Ее знобило. Шея болела. Перейдя дорогу, Стелла вышла на прогулочную дорожку вдоль пляжа. Посмотрела на гладкий лед в шхерах. С помощью телефона послала сообщение по электронной почте, а потом позвонила Карлу. Голос у него был нервный.
– Привет, Стелла… я…
– У тебя в ящике мое прошение об отставке.
– Какого черта? Ты не так все поняла.
– Ты солгал мне. Не сказал, насколько это опасно. Вынудил меня впутать в это дело семью. Ты не доверял мне и прислал полицию раньше времени. Это твоя вина, что мне пришлось его убить.
– Успокойся и перестань меня обвинять.
– Я абсолютно спокойна. С меня хватит тебя и всей вашей некомпетентной шведской полиции. Не хочу больше иметь с вами ничего общего.
– И что будешь делать? Вернешься к папочке? – разозлился Карл.
– Тебя это не касается.
Стелла отключилась, сунула телефон в карман куртки и двинулась дальше вдоль пляжа. В пригороде было тихо и безлюдно. Небо постепенно меняло цвет – от серого к индиго и потом к лиловому. Стелла плакала, пока мех на воротнике не заледенел от слез. Плакала, пока не кончились слезы. Ледяная Майтрея лежала в кармане, одновременно утешая и обвиняя.
Вероника фон Шенк родилась в 1971 году. Она работала главным редактором журнала о компьютерных играх, а также редактором журнала о досуге. Трудилась и продолжает трудиться на полставки консультантом по вопросам управления персоналом. Живет с мужем и двумя детьми в пригороде Стокгольма. Ее первый роман «Похож на ангела» вышел в 2008 году. Второй роман, «Круг», вышел в 2009-м и был номинирован на премию «Лучший детективный роман года». В обоих романах главное действующее лицо – Алтея Молин, детектив корейско-шведского происхождения. Сейчас готовится к изданию третий роман писательницы. Перу фон Шенк также принадлежат три подростковых романа, тепло встреченных критиками.
