Къяр Ревердан

Этой ночью Къяру снился север, впервые за многие дни. Он как будто ощущал на своей коже покалывающие льдинки, несущие с небес, а щеки утопали в щекочущем меху. В Таркоре никогда не требовалась подобная одежда, тут и снега-то не было, хотя временами дули такие холодные ветра, что они завывали в стенах поместья почти также, как и на севере.

Ему снился огромный къяр, идущий сквозь метель. Белая кошка в темных пятнах, животное, в честь которого лорд Ревердан и получил свое имя. Он знал, что къяры не пробираются через метель, но этот шел упорно, как будто от того, дойдет ли он вовремя до места, зависит его жизнь. Во сне лорд Ревердан подошел ближе к животному, заглянул в его сапфировые, такие человеческие глаза, а потом снежный кот внезапно превратился в синего дракона, в котором Къяр узнал своего Феранта.

Он проснулся незадолго после рассвета, но постель рядом с ним была уже пуста. Только смятые простыни напоминали о том, что эту ночь королева провела в поместье Реверданов.

Тэа уехала только что, прошелестел в голове Къяра голос Феранта. И кажется, была чем-то обеспокоена.

– А что говорит Ниневет?

Ферант замолчал, а Къяр тем временем поднялся с постели и почти сразу увидел листок бумаги, оставленный на столе. Он быстро пробежал по строчкам, написанным рукой Тэа.

– Которые захотят таким образом возвыситься, – проворчал Къяр.

Пусть информация и не была новой, она невольно встревожила Къяра, хотя он еще давно говорил, что наверняка незнатные люди со своими драконами выступят на стороне Каванара. Их легко склонить.

Къяр быстро оделся и только после этого понял, что его беспокойство больше относится к тому, что Тэа не разбудила его, не стала ждать, а уехала сразу же. По правде говоря, он с трудом мог представить, как он и королева сидят в столовой Реверданов, завтракают булочками и обсуждают последние сплетни Таркора. И все же, как оказалось, ему бы этого хотелось.

С удивлением Къяр почувствовал и кое-что еще: тень за его спиной действительно стала меньше, прозрачнее. Она не исчезла совсем, да это и было невозможно. Но он перестал ощущать, будто она тянет его назад, тянет лечь и уснуть, остановив сердце. Теперь это был всего лишь отблеск той тени. Неужто это работа Тэа и ее кровавого Невертара? Не может быть все так просто. И Къяру оставалось только надеяться, что последствия если и будут, то не убийственными.

Он не мог не усмехнуться. Убийственные последствия, когда дело касается тени смерти?

В одиночестве Къяр вскочил на коня и поспешил за пределы Таркора, где его ждали остальные. Он не взял с собой даже верного и молчаливого северянина Джонаса, приказав ему оставаться дома и присмотреть за Эльзой. В том деле, которым сегодня хотел заняться Къяр с остальными, им не нужны лишние люди.

Только они и драконы.

На поляне за Таркором, где собрались крылатые, уже были все связанные с ними люди. Дани, похоже, позаимствовала одежду мужа, и стояла необыкновенно собранная, рассеянно поглаживая золотистую Фанави. Рядом переминались с ноги на ногу синий Ферант Къяра и красная Ниневет королевы. Дерек Валентайн сразу же направился к Къяру, едва его заметил. Но спешившись, лорд Ревердан быстро нашел глазами еще одного дракона: Мехару рядом с леди Яфой, собиравшей волосы лентой.

– Лорд Къяр, – Дерек сделала торопливый поклон. – Наконец-то. Ниневет не терпится полететь ко дворцу, но Тэа приказала ей дождаться тебя.

– Пусть летит, – кивнул Къяр.

Почти тут же красная драконица оттолкнулась от земли лапами и расправила крылья, взмывая в воздух. Ей не терпелось как можно быстрее прилететь ко дворцу, и Къяр знал, что это лучшая защита для королевской семьи.

Тепреь на поляне остались только слуги, пытавшиеся успокоить лошадей, Ферант, золотая драконица с Дани и леди Каванар.

– Вижу, Яфа здесь, – вполголоса сказал Къяр.

Дерек кивнул:

– По правде говоря, до последнего не знал, присоединиться она к нам или к брату. Не был уверен, что увижу ее сегодня.

– Я тоже.

Поэтому прежде чем подойти к Феранту и наконец-то подняться в воздух, Къяр Ревердан направился к Яфе и изящно ей поклонился – как адмирал может поклониться благородной леди.

– Рад видеть вас сегодня, леди Яфа.

– Хотите сказать, рады, что я не с Равеном, – скривилась Яфа.

– Как вы прямолинейны, леди.

– И конкретна: я считаю, мой брат не прав.

– Его успех мог бы сделать вас королевской сестрой.

– Его самоубийственные действия, скорее, привели бы в бездну и меня.

Къяр не стал уточнять, что после того, как королева официально лишила Равена титула, леди Яфа осталась единственной наследницей Каванаров – она да малышка дочка Равена. При дворе еще не было сказано об этом, но Къяр знал, что Яфа попросила отдать ей девочку на воспитание. И Тэа согласилась – конечно же, после того, как Равен Каванар будет повержен.

Прищурившись, Къяр посмотрел на мутное серое небо.

– Пытаетесь прикинуть, один ли будет Равен? – спросила Яфа, натягивая перчатки. – Не один.

– Он говорил что-то?

– Нет, он мне не доверяет. Но вы же не дурак, адмирал. И лучше меня понимаете, что тот сброд, с которым слились другие драконы, пойдет за Равеном. Ему легко их соблазнить.

На самом деле, Къяр действительно прикидывал, сколько драконов может быть у Каванара. А потом он вскочил на своего Феранта, и три дракона взмыли в морозное небо над Таркором. И Ниневет отвечала им со стороны дворца.

Вот они. Ферант опустил длинную шею, чтобы Къяр на его спине смог увидеть то, что видел он сам. И Къяр разглядел дракона, который не мог быть никем иным, кроме того, который слился с Равеном. А на его спине был сам Каванар.

И еще четверо драконов. Пятеро против них троих и Ниневет во дворце.