Элли сидела на верхних ступеньках здания уголовного суда, когда увидела автомобиль Рогана, который, развернувшись, остановился у обочины Центральной улицы напротив нее. Напарник приветствовал ее, разочарованно покачав головой.

— И куда же нас вызвали теперь? — спросила Хэтчер, пристегнув ремень безопасности.

Коллега хранил молчание на протяжении шести кварталов, прежде чем решил, наконец, нарушить его.

— Не пытайся делать вид, будто мы сегодня хорошо поработали, Элли. — Он редко называл ее по имени. — Мы носились взад-вперед быстрее, чем изображение на камерах слежения, и все время стремились найти доказательства правоты выводов, которые сделали в ту самую минуту, когда вошли в дом. Мы ничуть не лучше этих лодырей в униформе и нахалов-санитаров. Увидели тело в ванне и тут же решили, что испорченная девочка из богатой семьи перерезала себе вены. Даже не попытались найти улики, которые могли бы указывать на другие версии.

— Когда мы уезжали оттуда, тебя, кажется, все устраивало.

— Это моя ошибка. Я должен был понять, что ты последний человек, который захочет докопаться до истины в этом деле.

— Что ты имеешь в виду? Я докопалась до истины в этом деле точно так же, как и все остальные, — кроме матери этой девушки, которая не вполне объективна.

— Мы оба знаем, что не должны спешить с выводами. Ты хочешь сказать, что здесь ничего больше не происходит?

Хэтчер выглянула в окно, словно это могло расширить ее жизненное пространство.

Случались дни, когда она была благодарна судьбе за то, что они с Роганом могли вести диалог, лишь обмениваясь взглядами. Она даже научилась спокойно относиться к тому, что Роган распознавал у нее признаки предменструального синдрома раньше, чем она замечала их сама. Но если бы у нее была возможность произвести лоботомию той части его мозга, в которой хранилось знание о ее отце, она лично вскрыла бы его череп.

Элли никогда не говорила о своем отце ни с кем в Департаменте полиции Нью-Йорка, даже с Роганом. После того как полицейские в конце концов арестовали Уильяма Саммера в Вичите и назвали его Душителем из Хилл-колледж, она решила обратиться к общественности, посчитав, что давление со стороны граждан вынудит Департамент полиции Вичиты пересмотреть свое решение и предоставить пенсию покойного Хэтчера ее матери. Это была не самая блестящая идея, но попытаться стоило.

Теперь, поскольку ее лицо появилось в «Дэйтлайн» и «Пипл», все знали: чем бы Элли ни занималась сейчас, когда-то она была маленькой девочкой, которая не могла смириться с тем фактом, что ее отец-полицейский пустил себе пулю в лоб. Она часто думала, не видят ли люди в ней только эту маленькую девочку.

Когда Джей Джей подъехал к пожарному гидранту перед особняком Уитмайров, она уже знала: даже ее напарник подозревает, что возможно — вполне возможно, — случай, произошедший однажды холодной ночью на обочине проселочной дороги в Вичите, послужил причиной тому, что Элли так быстро признала гибель Джулии Уитмайр самоубийством.

Но Элли осознавала свои подлинные мотивы. Она была рационалисткой и руководствовалась фактами, а не эмоциями — реальностью, а не старыми воспоминаниями. Джулия покончила с собой, и ее родителям придется смириться с этим.

Она заметила, что двигатель все еще работает на холостом ходу.

— Ты можешь мне сказать, зачем мы сюда приехали? Кому звонили Уитмайры?

— Всем, насколько я понял. Мне позвонила Лу, и я задался вопросом, не могли ли мы упустить что-нибудь?

— Я знаю, ты говорил мне об этом по телефону. Ну, так что? Что мы упустили?

Напарник выключил двигатель и тут же включил его вновь.

— Знаешь, что больше всего меня убивает? То, что заметила ты . Вспомни, Хэтчер. Вспомни, что мы сегодня видели.

— Мы что, играем в двадцать вопросов? Это больше по размерам, чем ящик для хлеба? Что это — животное, минерал, растение? А, подожди, я знаю: это ребенок в ванной. Может быть, ты скажешь мне, прежде чем мы снова постучим в двери этого дома? Нам нужно поторопиться, поскольку эта женщина, по всей вероятности, уже проглотила третью таблетку «Валиума», чтобы попытаться уснуть после всего пережитого.

Роган выключил двигатель и на этот раз вытащил ключ зажигания.

— Ты провела в ее комнате больше времени, чем кто-либо другой, — сказал он. — Девушка принадлежит к поколению, прекрасно знакомому со всеми мыслимыми гаджетами.

— О, там было все, что только можно купить за деньги. А какое это имеет значение?

Он опять покачал головой.

— Ты до сих пор не понимаешь? Тебе уже пора трезво взглянуть на это дело. — Он не стал дожидаться, когда она вылезет из салона, и направился к входным дверям особняка.

Кэтрин Уитмайр заговорила сразу, как только открыла дверь:

— Очень кстати. Санитары. Судмедэксперт. Вы, двое. Ваша лейтенант. Я уже сбилась со счета, сколько раз за сегодняшний день слышала слово «самоубийство», и сколько людей это слово произнесли. Вы все по очереди заверяете меня и моего мужа, будто наша дочь сама сделала это. И с каждым разом я все меньше верю в это. Я пыталась. Я умоляла.

Появившийся сзади мужчина положил ей руку на плечо, словно защищая ее.

— Я отец Джулии, Билл Уитмайр. Пожалуйста, проходите.

Сев на предложенный стул в кабинете, прилегающем к вестибюлю, Элли с интересом рассмотрела мужчину. Он был более чем в два раза старше нее, но тем не менее сохранил привлекательность. Удлиненные волосы с проседью, мощная челюсть, обветренное лицо — все это придавало его облику изысканность и аристократизм.

Но Элли видела его и другим — на фотографиях со знаменитыми музыкантами из ее детства, сделанных в таких престижных местах, как «Студия 54», с тогдашними начинающими звездами вроде Эли Макгро и Кэри Фишер. Он все еще работал с исполнителями рок-н-ролла, что не очень вязалось с этим стерильным особняком. Элли поняла, что он проводил здесь мало времени и не имел никакого отношения к этой обстановке, которая весьма скудно отражала его личность — за исключением фотографий в лифте.

— Извините, что набросилась на вас прямо с порога, — сказала Кэтрин. — Но мы просто… мы… наша дочь — она умерла. И я целый день сижу на телефоне, спорю, ругаюсь, заламываю руки. Но теперь вы вернулись, не правда ли? Вы ведь выслушаете то, что я пытаюсь сказать? Вы наконец поверите в то, что Джулию убили?

Именно этого Элли и боялась больше всего. Они внушили этим людям надежду без всякой на то видимой причины. «Пусть Роган возьмет все на себя», — решила она.

— Мы понимаем, что вам сегодня довелось пережить, — сказал тот. — Но мы хотим быть абсолютно уверены, что ничего не упустили перед тем…

— Перед тем, как вы закроете дело о гибели моей дочери и приступите к следующему делу, дабы улучшить ваши статистические показатели. — Билл Уитмайр смахнул с губы капельку слюны. — Вы пишете названия дел на белой доске, не так ли, детектив? Как на телевидении? Вы уже стерли ее имя?

— Мистер Уитмайр…

— Исходя из ваших слов, вы хотите быть уверены, что ничего не упустили. Но нам всем известно, что первые двадцать четыре часа расследования прошли совершенно впустую. — Очевидно, продюсер посвящал много времени просмотру криминальных передач и фильмов по телевидению. — Вам нужно было поговорить с нашими соседями и ее друзьями, проверить недавно вышедших на свободу людей, отбывавших срок за преступления сексуального характера, сделать все, что вы делаете, чтобы найти монстра, который проник в наш дом и сделал это.

Офицеры полиции в униформе уже обошли соседние особняки, но ни один из их обитателей не сообщил о чем-либо необычном.

Ей хотелось, чтобы Роган занялся делом, но тот все еще пытался успокоить родителей.

— Как мы уже объясняли сегодня утром, пока все указывает на то, что ваша дочь находилась в ванной одна и является автором записки, найденной на кровати.

— Сейчас вы, по крайней мере, не произнесли слово «самоубийство», но мы с женой уже не один раз выслушали сегодня эту версию.

Кэтрин положила руку на колено мужа:

— Пожалуйста, дай детективам возможность высказаться. Они ведь пришли сюда не ради развлечения.

Роган выдержал паузу, прежде чем продолжить.

— Когда утром мы вошли в комнату вашей дочери, я обратил внимание на то, что все ее домашние задания распечатаны на принтере. Она обычно делала их на компьютере?

Элли заметила, как Билл вопросительно взглянул на жену. Кэтрин кивнула.

— Сейчас все ребята носят с собой в школу ноутбуки. В последнее время Джулия пользовалась айпэдом. Они уже не могут правильно ни произнести, ни напечатать слово без компьютера.

— Следовательно, если бы ей понадобилось написать письмо…

— Она не пишет письма. Как и все в ее возрасте.

Теперь Элли поняла, что Роган пытался донести до ее сознания в автомобиле. Предсмертная записка Джулии была написана от руки. При этом некоторые слова были не закончены и зачеркнуты.

Мать Джулии тоже все прекрасно понимала.

— Джулия не могла написать эту глупую записку. Даже если вы убедите меня, что она является ее автором, я просто не могу представить дочь водящей ручкой по листу бумаги. Она бы воспользовалась компьютером. Предположим, она захотела оставить нам написанную от руки записку. Но и в этом случае она сначала набрала бы текст на компьютере, а потом переписала бы его.

— Именно поэтому мы и здесь. Некоторые слова в записке зачеркнуты, в ней имеются также и другие помарки.

— Это писала не Джулия.

— А что вы скажете по поводу бумаги? Записка написана на листе желтой линованной бумаги с рядом дырочек на краю. Но нам не попадался блокнот с такими листами, когда мы осматривали ее комнату. Где-нибудь в доме имеются такие блокноты?

На этот раз жена вопросительно взглянула на мужа.

— Насколько мне известно, нет, — ответил он.

— Итак, это означает, что записку написала не она. — В голосе Кэтрин впервые за все время прозвучала надежда. — Это доказывает, что она не убивала себя.

Наконец Элли решила вмешаться:

— Она вполне могла найти бумагу где-то в другом месте. Не будем делать скоропалительных выводов.

Но, как и его жена, Билл Уитмайр уже вынес свой собственный вердикт:

— Исходя из вашего опыта, детектив, вы находите, что этот сценарий имеет какой-либо смысл?

— Мы хотели бы еще раз произвести осмотр, если не возражаете.

Роган поднялся со стула и направился к лестнице.

Они проверили каждый шкаф, каждый ящик, каждую коробку, каждую сумку на всех четырех этажах особняка, но блокнот, из которого Джулия могла вырвать лист желтой линованной бумаги, так и не нашли.

— Вы говорили о друзьях вашей дочери, миссис Уитмайр. Кто из них был в наиболее близких отношениях с ней?

Элли увидела на лице Рогана, задавшего этот вопрос, выражение решимости. Они должны были вновь начать расследование этого дела с самого начала, нравится ей это или нет. И он винил ее в том, что они потеряли драгоценное время в первые часы после происшествия.