Пролог

Я толком и не поняла, кем был тот человек, нашедший на берегу лагуны мертвую Сару Хейнеманн. Но это точно Вилли О’Хара рассказал нам, как она мирно лежала в траве между старыми лодками, которые за доллар сдают напрокат вместе с веслами, если кому вздумается порыбачить. Сара лежала голая, только розовые трусики затянуты вокруг шеи, как бант. И еще на голове у Сары не хватало пары светлых локонов, кто-то их срезал — в точности как у Джуни Пяцковски прошлым летом.

Не верилось, чтобы на нашей Влит-стрит могло случиться такое. Но папа всегда говорил: «Иногда происходит такое, чего ты совсем не ждешь». Такое, что может перевернуть всю жизнь. И он был прав, да еще как. Ведь после того, как Сару нашли мертвой, стало казаться, будто наши вечерние игры в «красный свет, зеленый свет», парады Четвертого июля и даже бултыхание в Медовой протоке в те жаркие дни, когда от солнца закручиваются волоски на шее, — все это отошло в славное прошлое, о котором вечно твердит бабуля. Потому что одна мертвая девочка — плохо. А уж две… Тут все начали прикидывать, кто же следующая. Только я не гадала. Чего тут гадать, следующая — я.

Это произошло летом пятьдесят девятого. Тем летом мне было десять. Тем летом на Влит-стрит люди начали запирать двери своих домов.