Руам, Манила, Москва

Расцвет в тропиках наступает быстро. Сплошная темная крона старого мангового дерева в адмиральском саду стала светлеть, на ней обозначились отдельные ветви, а затем и жесткие глянцевые листья. Лучи солнца, еще не поднявшегося из-за холмов, окрасили облака над Руамом в кроваво-красные цвета.

Адмирал сидел в кресле, положив руки на мягкие подлокотники, и сквозь прозрачные двери смотрел, как покачиваются на поверхности бассейна белые, словно налитые воском цветки, упавшие с куста. Сегодня Кондраки не влекла манящая свежесть воды. Перед его глазами настойчиво всплывали картины истерзанной, обугленной земли, в которую превратился Ликпо.

Все надежды и планы, связанные с этим островом, рухнули. А тут еще этот вызов в Вашингтон! Консультации – это, конечно, лишь уловка. После всего случившегося министр обороны стремится лишить его, Стивена Кондраки, реального контроля над группировкой. Где выход из этой ситуации?

Чтобы уменьшить боль, глухо пульсирующую в затылке, адмирал обхватил голову руками и стал раскачиваться в кресле, как китайский болванчик. От резкого телефонного звонка он вздрогнул, с усилием приподнялся в кресле и протянул руку к трубке.

– Все сделано, Стив, – послышался будто сквозь туман голос Билла Вольфа.

– Ты о чем? – Мозг Кондраки с трудом переваривал самую простую информацию.

– Да про помощника твоего. Он осматривал достопримечательности Интрамуроса, и кто-то всадил ему нож в спину. Теперь понятно?

– Понятно, – вяло отозвался командующий.

Известие об убийстве майора Гонсалеса не принесло адмиралу успокоения. Смерть помощника не могла оживить мух, сожженных напалмом.

– Это произошло в самом центре Манилы, – торопливо продолжал Билл Вольф. – Не все так гладко, как хотелось бы. Могут всплыть свидетели. Но речь идет о гибели американского военнослужащего. Надо взять расследование на себя и оттеснить от дела филиппинцев.

– Я вышлю команду, – сказал Кондраки. – Куда лучше, в Кларк или в Субик?

– Пожалуй, в Кларк. Пусть парни из военного атташата встретят гостей, чтобы я лишний раз не светился.

Адмирал набрал номер дежурного по штабу и рявкнул в трубку:

– Старшего группы криминалистов срочно ко мне на виллу!

– Есть, сэр! – отозвался дежурный, положил трубку и удивленно пожал плечами.

– Чего ему? – спросил начальник ночной смены караула.

– С какого-то рожна потребовался на вилле криминалист. Вот, спрашивается, на черта в такую рань?

– Может, любимого кота нашего адмирала мыши покусали? – сказал начальник караула и рассмеялся собственной шутке.

Кондраки приказал команде военных криминалистов срочно вылететь в Манилу для расследования убийства майора Гонсалеса.

– Запомните! – внушал он старшему группы, завершая беседу. – Вы отрабатываете одну версию и все факты, какие бы они ни были, подгоняете только под нее. Все остальное, что нас не устраивает, отметаете!

Отдав распоряжение о вылете на Филиппины самолета с пятью военными следователями на борту, адмирал позвонил сенатору Ферри.

– Вынужден тебя побеспокоить, Майкл, – начал он. – Я получил от Маккензи телеграмму, он вызывает меня в Вашингтон.

– За каким чертом? – сквозь зубы процедил сенатор.

– Пишет: «Срочно прибыть для консультаций».

В ответ на другом конце линии что-то грохнуло, Питон выругался.

– Что там у тебя? – забеспокоился Кондраки.

– Это я пепельницу швырнул на пол! Устал я от твоих проблем. То одно, то другое! Ты мне нужен там, на своем месте. Оставлять триста тысяч военных без нашего контроля никак нельзя. Они очень скоро могут потребоваться. Я должен получить власть независимо от исхода голосования. Откажись от поездки в Вашингтон под любым предлогом. Ты понял меня?

Консулу Марио Манчини, только что вернувшемуся из командировки в Соединенные Штаты, пришлось заниматься отправкой тела Энрике Гонсалеса на родину. Заботы о траурной церемонии в Маниле взяла на себя администрация президента Филиппин.

На отпевание перед небольшой белой церквушкой, приютившейся в пыльном, прогретом солнцем переулке, собралось около десятка дальних родственников Энрике Гонсалеса, которых успела обзвонить Арлин Мартинес. От посольства США, кроме самого Марио Манчини, были военный атташе и его помощник.

Перед началом церемонии к американцам подошла Арлин Мартинес.

– Спасибо, господа, что пришли на церемонию, – сказала она.

– Это наш долг! – заявил военный атташе, наклонил подбородок и опять гордо вскинул его. – Но для американской стороны важно, чтобы расследование было доведено до конца, убийцы найдены и наказаны по справедливости. Адмирал Кондраки очень озабочен случившимся и прислал группу военных криминалистов. Я встретил их сегодня в Кларке и доставил в Манилу.

– Боюсь, что вы ездили зря. Их помощь не требуется. Госпожа президент отдала соответствующие распоряжения министру внутренних дел и взяла расследование под свой личный контроль.

– Здесь все очевидно и без расследования. Я разговаривал с руководителем криминалистов. Он считает, что с американским офицером расправились коммунисты из так называемой Новой народной армии, финансируемой Китаем и Россией.

Арлин Мартинес презрительно сжала губы.

– Откуда он знает?

– Отправляя группу, адмирал сказал, что версия может быть только одна. Ведь у филиппинских коммунистов в программе так и сказано: первым делом убивать американцев. Кстати, напутствуя криминалистов, Кондраки очень тепло отзывался о Филиппинах. Я даже не знал, что он такой большой друг вашей страны.

– Его теплые чувства к Филиппинам нам хорошо известны, – с нескрываемым сарказмом сказала на это Арлин Мартинес.

– Вопрос, на мой взгляд, значительно сложнее адмиральской версии, – не смог сдержаться Манчини.

Атташе удивленно посмотрел на консула, выступившего на стороне филиппинки.

– Я согласна с мистером Манчини. Госпожа президент знает о ваших криминалистах. Она только что отдала распоряжение об их отправке обратно. Тем же самолетом.

– Но речь идет об американском военнослужащем! – возмутился атташе. – Я поставлю в известность посла!..

– Кэролайн Булман в курсе, – перебила его Арлин Мартинес. – Она, кстати, согласна.

В это время двери церкви отворились, и люди молча потянулись на скорбную церемонию.

В этот день филиппинская пресса активно комментировала два решения президента страны. Помимо отправки обратно на Руам группы американских военных криминалистов Эмилия Лоренсо официально заявила о своем намерении развестись с Марком Лоренсо и направила заявление в соответствующие судебные инстанции. В интервью корреспонденту «Филиппинс стар» она объяснила мотивы своего шага. Естественно, что наибольший интерес в обществе вызвала именно эта новость.

В Москве был холодный осенний вечер. Александр Иванович отпустил машину и возвращался со службы пешком. Ветер гонял по асфальту желтые листья, раздувал полы шинели. Белый пар выбивался из выхлопных труб автомобилей, запрудивших Тверской бульвар, и поднимался вверх. Редкие прохожие, встречавшиеся на пути, с любопытством оглядывались на Строева. Не часто увидишь в Москве человека в генеральской форме, идущего по тротуару.

Александр Иванович не обращал внимания ни на прохожих, ни на автомобили, подрагивавшие от нетерпения, ни на листву, шуршащую под ногами. Он вернулся из Псковской области, где завершились учения воздушно-десантных войск.

На полигон ему позвонил из Владивостока адмирал Костюченко и доложил о ходе подготовки кораблей Тихоокеанского флота к учебным стрельбам в Японском море.

– А как там с иностранными гостями? – поинтересовался Строев.

– Приглашения приняли командующие военно-морских сил Китая, Индии, Вьетнама, Индонезии и Малайзии.

– А американцы?

– Мы пригласили Кондраки, но он отказался, сославшись на занятость.

«Да, Кондраки сейчас не до визитов. – Генерал вспомнил фотографии того, что осталось от Ликпо. – Интересно, как он выкрутится из ситуации, в которую сам себя загнал?»

Высылка с Филиппин американских военных криминалистов, направленных туда Кондраки, стала публичной пощечиной, влепленной ему. Адмиралу было ясно, что Эмилия Лоренсо не решилась бы на подобный шаг, если бы не рассчитывала на понимание Белого дома.

Кондраки прикрыл глаза. Бессонные ночи и стрессы последних дней дали о себе знать. Веки его отяжелели, набухли. Командующий забылся беспокойным сном игрока, просадившего за ночь в казино все свое состояние.

Ему снилось, что он явился в Пентагон и никак не мог отыскать кабинет, в котором оставил сейф с ядовитыми мухами. Адмирал в панике метался по коридорам, заваленным каким-то мусором и пыльной, изломанной мебелью, но нужную дверь не находил.

Появился Майкл Ферри с налитыми кровью глазами. Он был зол и готов разорвать Стивена на части.

«Ищи, сволочь! Мухи не должны попасть в другие руки!» – выкрикнул Майкл и исчез.

Откуда-то, словно из-под земли, вырос майор Гонсалес. Он был в длинном светлом плаще, форменной фуражке и черных перчатках, на плечах красные, расшитые золотой нитью эполеты с черной бахромой. С уголков рта стекали тоненькие струйки крови, темные глаза в упор, не мигая, смотрели на адмирала.

От этого ледяного, пронизывающего насквозь взгляда у Кондраки мурашки бежали по коже. Он чувствовал, что бледный человек в плаще и эполетах обладал беспредельной властью над ним.

«Вот он и пришел за мной», – понял адмирал, охваченный беспокойством, душевным смятением и тревогой.

Он хотел бежать, но страх парализовал его мышцы.

Рука в черной перчатке медленно поднялась, палец указал на грудь адмирала.

«Зайдите ко мне!» – раздался властный голос, и гулкое грозное эхо, отражаясь от пустых стен, зазвучало в ушах командующего.

«Он зовет меня туда, куда ушел сам. Откуда нет возвращения! – с предельной ясностью понял Кондраки и проснулся в холодном поту. – Надо срочно вызвать врача, – подумал он, но не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. – Неужели в самом деле туда? Я не собирался так рано!»

Адмирал сделал отчаянное усилие, чтобы подняться, но в голове его что-то лопнуло. Пузырек густых чернил разлился между извилинами. Красная молния взорвалась в зрачках.

Кондраки упал на пол лицом вниз и провалился в бездонную темноту.