Поздний вечер в Тако-Прибрежном, можно сказать, ночь на дворе. Тихо шумят деревья, и из-за приоткрытых ставен, путаясь в мягких складках штор, то и дело врывается легкий ветер, свежий после дождя умывшего разморенный от жары город, он несет с собой запахи цветущего сада и обрывки чьих-то слов…

Кто бы знал, какое это наслаждение, набрать полную ванну горячей воды и отмокать в ней в свое удовольствие, сколько влезет. Это не редкий душ в подсобке забегаловки Толстого, где больше десяти минут не пробудешь. Обязательно кто-нибудь из «персонала» начнет ломиться и орать об экономии воды, а когда выберешься, еще и заставят натаскать заново опустевшую бочку… как самого младшего. А уж о по-настоящему горячей воде можно только мечтать. Да, летом бочка прогревается, но теплая вода, это все равно не то. Да и теплой она будет для первых двух счастливчиков, а остальным придется натаскивать воду заново… холодную.

А зимой… старый электрический водонагреватель все равно не справляется с такой нагрузкой, да и выбивает его со второго раза на третий. Так что, зимой горячей воды мне тоже не видать, как своих ушей. Нет, конечно, тот же Риггар свободно может нагреть воду в бочке одним жестом, но… у него не так много сил, да и те по большей части уходят на поддержание нужной температуры в холодильниках, духовых шкафах и на плите. В общем, не до того ему. Тем более, что сам Толстый, как и его не менее обширная женушка, предпочитает мыться дома, так что до подсобки и проблем персонала с холодной водой ему и дела нет. Хотя, что там того персонала. Две племянницы Отты, пока еще уступающие тетке в габаритах, но уже ничуть не отличающиеся от нее голосом, визгливым и пронзительным, словно бензопила на высоких оборотах. Да пара кухонных помощников, меняющихся чуть ли не каждый месяц. Ну и, собственно, я… хотя, какой из меня персонал?! На кухню пускают, и то ладно. А так, подай-принеси-не мешайся-пошел вон…

Я пытался отводить душу в реальности, но… не то. Старому телу пофиг, а на этом подобные экзерсисы никак не отражаются… Потому и радуюсь выпавшей возможности насладиться горячей ванной во всей полноте ощущений… пусть и во сне.

Поправив слишком большой для меня, мягкий и пушистый халат, я с удовольствием прошелся босыми пятками по огромному ковру в выделенной мне женщинами Рона комнате на втором этаже их просторного дома. На миг застыв у окна и полюбовавшись видом на освещенный неяркими огнями сад, я с удовольствием рухнул в огромное кресло и, привычно свернувшись, задремал, под доносящееся из приоткрытой фрамуги тихое гудение голосов.

— Ну, и что вы думаете по поводу нового друга Иммы? — Протянул Рандон, удобно устроившись в шезлонге на полутемной веранде. Сидящие в таких же «креслах» поблизости, Итта с Ринной переглянулись и, после короткого безмолвного диалога, дочь уступила матери.

— Странный мальчик. — Тихо проговорила она. — Если бы дом не откликнулся на его зов, я предпочла бы отделаться от него побыстрее. Бездомный мальчишка в Сейне… не лучший вариант…

— Но дух откликнулся. — Так же тихо заметил Химм, стоящий, прислонившись спиной к столбу подпирающему веранду, под единственным освещающим ее фонарем. Наставник вернул на столик опустевшую чашку и, глядя в усыпанное звездами небо, договорил. — Дому он нравится, мне тоже… адекватный паренек. Хитрый, конечно, но злобы в нем нет. Совсем.

— Хм… наставник… вы же не хотите… — Чуть помявшись, заговорила Итта, на что Химм только улыбнулся.

— Я не хозяин, решать не мне. Но, если тебе интересно мое мнение… я склонен подождать. Пусть поживет у нас, присмотримся друг к другу…

— Точно те же слова, ты как-то сказал моему отцу об одной огневолосой девчонке. — Усмехнувшись, покачал головой Рандон. — С тех пор много воды утекло, но…

Итта перевела взгляд со смеющегося отца на мать, потом взглянула на лукаво улыбающегося наставника и поперхнулась.

— Он же маленький еще! — Воскликнула она, когда справилась с эмоциями. И еще один взрыв смеха разорвал тишину дремлющего сада.

— Ой, милая моя… ты так забавно возмущаешься, что мы просто не могли удержаться! — Отсмеявшись, Ринна взглянула на насупившуюся дочь и, фыркнув, успокоила ее. — Никто не собирается выдавать вас замуж за первого попавшегося босяка, будь он хоть сам Великий дух воплоти. Но и терять такие возможности, когда они сами приходят на порог твоего дома, было бы плевком в лицо своей удаче… Тем более, что сейчас у нашей семьи нет своего Слушающего…

— Но… ты же сама сказала, что хотела бы отделаться от него побыстрее.

— Если бы он был обычным беспризорником. — Кивнула мать. Итта недоуменно тряхнула рыжими кудрями, но тут на помощь пришел отец. Рандон потянулся и, не заметив понимания в глазах дочери, вздохнул.

— Итта, пора бы уже научиться разбираться в этих словесных кружевах. Мать всего лишь намекнула на возможные проблемы, сопутствующие образу жизни нашего гостя. Поверь, люди выросшие в условиях подобных тем, что достались на долю этого мальчишки, частенько тянут за собой груз привычек, порой, неприятных для окружающих. Отсутствие родителей, да и просто ответственных взрослых рядом, лишают тепла и участия, а человек не видевший доброго отношения к себе, обычно вырастает крайне недоверчивым и, впоследствии, случается, сам оказывается неспособен на участие. Вопрос воспитания, знаешь ли. Моральные ценности и ориентиры формируются…

— Кхм, Рандон, ты опять увлекся… — Коснувшись руки мужа, покачала головой Ринна, а когда тот покаянно кивнул, повернулась к дочери. — Я, всего лишь, хотела сказать, что мальчик, оставшись у нас, может доставить неприятности, причем не по злобе, а просто исходя из своего специфического опыта. Но Химм со мной не согласен.

— Э? — Итта вновь замерла, словно в ступоре. Что, естественно, не укрылось от взора Ринны.

— Ох, девочка, когда же ты научишься слушать? — Вздохнула мать. — Вспомни, что сказал наставник о нашем госте, помимо того, как он «интересен»?

— Эм-мм… что Кот… адекватный? — Пожала плечами Итта.

— Именно. А такие слушающие, вообще… ну, не редкость, конечно, но близко к тому. — Кивнула женщина.

— То есть, они сумасшедшие? — Уточнила Итта, моментально заслужив укоряющий взгляд матери и замолчала.

— Нет. — Вмешался Химм, перебив Ринну. Но та и не подумала обидеться. В конце концов, наставник, есть наставник, и именно в его обязанности входят объяснения подобных вещей. — Слушающие, не сумасшедшие. Хотя, сильнейшие из них могут производить подобное впечатление. Просто общение с духами накладывает на них свой отпечаток. Да и отношение обычных людей к ребенку, общающемуся с «невидимыми друзьями», не проходит без последствий. Постепенно, хотя и довольно быстро, такие дети начинают понимать что к чему, или им сами духи подсказывают, и слушающие переходят на мысленно-эмоциональное общение с ними, «закрываясь» от окружающего мира. Слушающим он становится просто неинтересен… и не нужен. А зачем? Ведь духи могут дать им куда больше, чем люди. В общем, найти слушающего… сильного слушающего, адекватно воспринимающего тварный мир, большая удача. Хотя, конечно, без маленьких странностей у… Кота, тоже не обошлось, но это ерунда…

— Поня-ятно. А как вы определили, что он хитер и лишен злобы? — Поинтересовалась у наставника Итта.

— Мальчик сумел выжить в Бокко в одиночку. — Пожав плечами, ответил тот. — Заставил считаться с собой сверстников, если помнишь рассказ сестры… имеет работу, пусть и неквалифицированную, но мы говорим о двенадцатилетнем мальчишке! Самостоятелен… Все это говорит об уме, хитрости и силе воли. Ну а то, что при этом в нем нет злости и ненависти к окружающим… Я эмпат, ты не забыла? А вообще, могу заметить, что наш гость довольно скуп на эмоции. По крайней мере, для окружающих…

— Защитная реакция? — Тут же предположил Рандон, готовый вновь оседлать любимого конька.

— Может быть… — Кивнул наставник. — Но как в этом случае быть с любопытством? Единственное чувство, которое в нем так и плещет, за исключением, может быть…

— Что? — Поторопил старого эмпата хозяин дома.

— Я впервые в жизни видел человека, который так наслаждается самим фактом своего существования. — Медленно проговорил Химм. Родители Итты озабоченно переглянулись…

— Думаешь, он одержим? — После небольшой паузы, хмуро осведомился Рандон.

— Нет-нет… он человек, несомненно. Мои печати не пустили бы в дом даже высшего демона, а любого мелкого беса просто испепелили бы на пороге, вместе с носителем. — Покачал головой Химм. — Но, знаете, почему этот мальчишка, например, ходит босиком?

— Эм-м… ну, может быть у него нет денег на обувь? — Выдала очевидность Итта, потакая любви наставника к объяснениям. Уж за десять лет учебы у Химма, она освоила эту хитрость, не раз спасавшую от неминуемой расправы за невыученный урок. Всего-то и надо было дать наставнику выговориться, и он тут же подобреет…

— Ну да, но при этом у него достаточно денег пусть на дешевую, но неплохую одежду, да? — Усмехнулся довольный Химм, не обратив никакого внимания на промелькнувшие у собеседников улыбки. — Нет, все куда проще. Ему просто так больше нравится. Честное слово, когда он шел по ковру в столовой, от него так и шибало удовольствием… Про сам обед, я и вовсе молчу. У мальчишки очень ярко выраженная чувствительность, по крайней мере, что касается осязания и обоняния… Я же говорю, очень, очень интересного гостя привела наша Имми.

— Маленькие странности, да Химм? — Покачав головой, тихонько вздохнула Ринна.

— Ну да. — С усмешкой кивнул наставник, наполняя кружку чаем. — Они самые.

— Что ж. Я доверяю твоему мнению, Химм. — Хлопком в ладоши, хозяин дома закончил обсуждение и повернулся к супруге. — Попробуем уговорить мальчика остаться у нас. Поможешь ему освоиться, дорогая?

— Думаю, возложим эту обязанность на наших дочек… и да, жить он будет в садовом домике. — После недолгого раздумья, согласилась Ринна, тряхнув гривой роскошных рыжих волос и договорила, — по крайней мере, пока я не буду в нем уверена.

— Ой, кот! — Вдруг воскликнула Итта, увидев выглянувшую из-за среза крыши веранды черную ушастую мордочку сверкающую зелеными огоньками глаз.

— Кот? — Не понял Химм и, сделав рукой какой-то пасс, фыркнул. — Тебе померещилось. Мальчик спит!

— Да нет же, не тот Кот, а кот… в смысле, котенок! — Итта ткнула пальцем в сторону черной морды, с любопытством рассматривающей сидящих на веранде людей. — Видите?