Два дня спустя Тайра Мунэмори начал утро с осмотра ста пятидесяти шести голов, выложенных на полу его резиденции. Головы принесли его полководцы, вернувшиеся с карательной вылазки против одного предателя-землевладельца из Иё.

— Превосходно, — похвалил Мунэмори воеводу Нориёси. — Пусть это послужит уроком всем, кто избрал сторону мятежников, а не законного государя.

Из передней вдруг послышались выкрики:

— Пожар! Деревня Такамасу горит!

Мунэмори, а с ним и другие воины да вельможи — кто был — побежали к воротам резиденции. Над узким заливом, что отделял Ясиму от главного острова Сикоку, стоял туман. Сквозь него было тяжело разглядеть, что творится на берегу, но у самого моря на юго-западе клубился серый дым — указчик крупного пожара. То тут, то там виднелись конники с белыми флагами за спиной.

— На нас напали! — воскликнул Мунэмори.

— Должно быть, это главная рать Минамото! — вскричал Нориёси. — Кто еще осмелился бы вторгнуться белым днем и заявить о себе, спалив деревню?

— К ладьям! — прокричал Мунэмори. — Спасайте государя!

Грубая бревенчатая постройка — императорский дворец Ясимы — была всего в десятке шагов, так что добежать туда и оповестить монаршее семейство не составило труда.

— Что случилось? — спроеила Кэнрэймон-ин, когда Мунэмори вбежал к ней в покои. Вокруг суетилась челядь, распихивая по ларям священные сокровища, одежду и ценности, какие только можно было спасти.

— Минамото атакуют, — ответил Мунэмори. — Неизвестно, откуда они взялись. Уходить нужно немедля.

— Но… но… ведь я должна была их остановить! — вскричала Кэнрэймон-ин и выбежала на веранду. Мунэмори — за ней:

— Государыня! Сестрица! Нужно бежать к лодкам!

С веранды открывался вид на узкую полоску моря, которая пролегала между Ясимой и побережьем Сануки. Из дымки по отмели пробирались конные воины — наступил отлив, и вода доходила коням только до брюха. Над головами самураев трепетали высокие белые стяги.

— Точь-в-точь мой сон! — ахнула Кэнрэймон-ин. — Да ведь я это видела во сне!

Мунэмори потянул сестру за рукав:

— Идемте же! Скорей, нужно вернуться на лодки!

Ему удалось протащить ее бегом через долгий коридор к северным воротам, а оттуда — на берег. Там их встретила Нии-но-Ама с маленьким императором па руках. Воины перенесли знатных дам на ладьи, якоря втащили на борт. Гребцы налегли на весла, и вскоре суда, увлекаемые течением, мчали на север.

Мунэмори сел на другой корабль, отдельно от свиты. Большинство дружинников завели лошадей на палубы и тоже, подняв якоря, отплыли в море, и лишь малая горстка воинов осталась на берегу — оказать сопротивление Минамото, пусть символическое.

С кормы, тихо качающейся на волнах, Мунэмори смотрел, как дворец Ясимы охватывает пламя. Самураи Тайра доблестно сражались, но в конце концов пали один за другим под стрелами и ударами мечей. Теперь к головам на полу его резиденции должны будут добавиться новые, на сей раз — соратников.

— Куда прикажете плыть, господин? — спросил кормчий. Мунэмори на миг растерялся с ответом, ибо не знал, осталось ли где им пристанище.

— Правь на Кюсю. Там есть люди, способные нас поддержать, а Минамото до сих пор не бывали на его берегах. Если нас там не примут, поплывем в Корею или Чанъань.

«По крайней мере, — подумал он, — так у меня будет время решить, стоит ли вообще продолжать это бегство».

Вот как случилось, что остатки некогда могучего воинства Тайра были вынуждены бежать от каких-то восьмидесяти ратников под началом Минамото Ёсицунэ, покинув свой последний оплот.