Книга: Троя. Повелитель Серебряного лука
Назад: I Пещера крыльев
Дальше: III Золотой корабль

II Бог в храме

Во время бури можно увидеть богов. Маленькой Фие это хорошо было известно, потому что мама часто рассказывала ей истории о бессмертных: если на небе появляется молния, значит, бог войны Арес бросил свое копье, а если гремит гром, то это Гефест взял в руки свой молот. На море поднимаются волны, потому что Посейдон плывет или едет на своей колеснице, запряженной дельфинами. Этими мыслями восьмилетняя девочка пыталась успокоить себя, с трудом поднимаясь по грязному склону к храму. Старая выцветшая туника была плохой защитой от пронизывающих насквозь ветров и дождей, которые свирепствовали над побережьем Кипра.
У девочки от холода застыла голова — десять дней назад мать остригла ее золотые волосы, желая избавить дочь от вшей. Несмотря на это, худенькое тело Фии сплошь было покрыто зудящими укусами и ранами, а лодыжка, в которую укусила крыса, распухла и болела. Девочка постоянно сдирала коросту со ссадин, и кровь начинала течь заново. Но все это было пустяками, которые мало беспокоили девочку. Когда вчера ее матери стало плохо, Фия побежала к лекарю, в центр города. Лекарь рассердился и прогнал прочь маленькую просительницу, которая пыталась объяснить, что ее мать не встает с постели — у нее жар. Лекарь не ходил к тем, кого боги обрекли на бедность. Именно поэтому он и не стал слушать Фию. «Ступай к жрецу», — был его ответ.
Послушно Фия побежала через гавань в храм Асклепия, где встретилась с людьми, нуждающимися в такой же помощи и совете. Все они пришли с подношениями: многие принесли змей в плетеных корзинах, привели маленьких собак, принесли еду или вино. Когда, наконец, девочка вошла в храм, там ее встретил юноша, который спросил, что она принесла в дар богу. Фия попыталась рассказать ему о больной матери, но он тоже отослал ее прочь и обратился к старику, который стоял за ней и держал деревянную клетку с двумя белоснежными голубями. Девочка не знала, что делать, и вернулась домой. Мать проснулась и с кем-то разговаривала, кого Фия видеть не могла. Затем она начала плакать, и девочка заплакала вместе с ней.
Вечером началась гроза, и Фия вспомнила, что в такую погоду боги выходят на прогулку. Она решила поговорить с ними сама. Храм Аполлона — Хозяина Серебряного Лука — находился на вершине скалы, и девочка подумала, что боги скорей услышат ее, если она поднимется ближе к разгневанным небесам.
Фия дрожала от холода. Она беспокоилась, что дикие собаки с холмов почувствуют запах крови, которая сочится из ее ран. Девочка споткнулась в темноте, сильно ударившись коленом о камень, и закричала от боли. Раньше, когда Фия была еще младше, в подобном случае она бежала к маме, которая обнимала и успокаивала ее. Но тогда они жили в большом доме с садом, а приходившие к ним дяди были молодыми и богатыми. Теперь это были неопрятно одетые старики, которые не приносили ей подарков, кроме нескольких медных монет. Дяди больше подолгу не задерживались и не смеялись с ее мамой. Они почти совсем не разговаривали. Обычно мужчины приходили ночью — Фию отсылали куда-нибудь — и вскоре уходили, пока, наконец, вообще не перестали появляться у них дома. Теперь не было ни подарков, ни денег, даже еды не хватало.
Фия поднималась все выше. На вершине скалы она увидела, что храм окружают острые камни. Это место называлось Прыжок Аполлона. Мама рассказывала, что однажды золотокудрый бог солнца остановился здесь отдохнуть, оставив свою огненную колесницу.
Малышка из последних сил карабкалась по отвесному склону. Голова кружилась от усталости, и она снова споткнулась о камень. Небо озарила вспышка молнии. Девочка закричала, потому что в яркой вспышке увидела чью-то фигуру, стоящую на самом краю скалы с поднятыми руками. У Фии подкосились ноги, она упала на землю. Облака расступились, луна показалась на небе. Бог опустил руки и медленно повернулся, на его обнаженном торсе сверкали капли дождя. Фия со страхом смотрела на незнакомца широко открытыми глазами. Это Хозяин Серебряного Лука? Конечно, нет, потому что у этого бога были длинные и темные волосы, а у Аполлона должны быть локоны, сотканные из солнечного цвета. К тому же, его лицо было суровым, а глаза — холодными. Девочка взглянула на лодыжки незнакомца, надеясь увидеть крылатые сандалии Гермеса, посланника богов. Говорят, что Гермес хорошо относится к смертным. Но крылатых сандалий она не увидела.
Бог направился к ней, и девочка смогла разглядеть цвет его глаз: они были ярко-голубыми.
— Что ты здесь делаешь? — произнес он.
— Ты — бог войны? — дрожащим голосом спросила девочка.
— Нет, я не бог войны, — улыбнулся незнакомец.
Она вздохнула с облегчением. Могучий Арес не стал бы помогать ее маме. Он ненавидел людей.
— Моя мама больна, а у меня нет подношений, — объяснила Фия. — Но если ты вылечишь ее, я буду много работать и приносить тебе много даров. Всю мою жизнь.
Бог отвернулся и пошел к камням.
— Пожалуйста, не уходи! — закричала девочка. — Моя мама больна!
Он наклонился, достал из-за камня тяжелый плащ, вернулся к Фие и накинул ей на плечи. Плащ был соткан из очень мягкой шерсти.
— Ты пришла в храм за помощью для своей мамы? — спросил бог. — А лекарь у нее был?
— Лекарь отказался придти, — рассказала ему Фия. — Поэтому я пошла в храм, но у меня не было с собой даров. Жрецы прогнали меня.
— Пойдем, — сказал бог, — отведи меня к твоей маме.
— Спасибо, — девочка попыталась встать. Но ноги не хотели слушаться, и она неловко упала, испачкав грязью дорогой плащ. — Прости. Прости.
— Не переживай, — успокоил ее бог, взяв на руки, и пошел по направлению к городу.
По дороге девочка заснула, положив голову на плечо бога. Она проснулась только когда услышала чьи-то голоса: незнакомец с кем-то разговаривал. Открыв глаза, девочка увидела человека большого роста, идущего рядом с богом. Это был лысый великан, борода которого была заплетена в две косички. Когда она открыла глаза, бородач улыбнулся. Вдалеке показались дома, и бог спросил, где она живет. Фия смутилась, потому что это были красивые дома с белыми стенами и красными крышами. Они с мамой ютились в лачуге на пустыре позади этих зданий. Крыша в их жилище прохудилась, а через дыры в деревянных стенах забирались крысы. В грязной лачуге не было окон.
— Я чувствую себя уже лучше, — сказала девочка, и бог опустил ее на землю. Фия указала на свое жилище.
Когда они вошли внутрь лачуги, от ее матери бросились прочь крысы. Бог присел на пол рядом с женщиной и коснулся ее лба. «Она жива, — сказал он. — Неси ее в дом, Вол, — велел бог своему другу. — Мы тоже скоро придем». Бог взял
Фию за руку, они вместе пошли через город и остановились у дома лекаря. «Он очень злой человек», — предупредила девочка, когда бог постучал в деревянную дверь. Дверь открылась, и в дверном проеме замаячил лекарь.
— Что во имя Гадеса…? — начал он. Затем лекарь увидел темноволосого бога и сразу переменился в лице, он как будто весь сжался. — Простите, господин, — поклонился он. — Я не знал…
— Бери свои травы и лекарства и иди немедленно в дом Федры, — велел ему бог.
— Конечно. Немедленно.
Затем они поднялись по длинному извилистому холму туда, где жили богачи. Фия снова почувствовала слабость. Бог взял ее на руки и пообещал накормить. Когда они, наконец, пришли, Фия застыла в удивлении. Это был дворец с прекрасным садом, окруженным высокой стеной, по обе стороны от ворот стояли красные колонны. Внутри дворца пол был выложен разноцветной мозаикой, а стены выкрашены в яркие цвета.
— Это твой дом? — спросила девочка.
— Нет. Я живу здесь, когда приезжаю на Кипр, — ответил бог.
Он отнес Фию в комнату с белыми стенами, расположенную в дальнем конце дома. Там их встретила золотоволосая молодая женщина в зеленой тунике, расшитой по краям золотыми нитками. Она была очень красивой, и бог заговорил с ней, назвав Федрой. «Дай ребенку что-нибудь поесть, — попросил он. — Я подожду лекаря и узнаю, что с ее матерью». Федра улыбнулась маленькой гостье и принесла свежий хлеба и мед. Поев, девочка поблагодарила женщину, и они некоторое время сидели в молчании. Фия не знала, что сказать. Женщина налила себе вина, разбавив его водой.
— Ты — богиня? — спросила девочка.
— Некоторые мужчины говорили мне, что я — богиня, — ответила Федра, улыбнувшись.
— Это твой дом?
— Да. Тебе здесь нравится?
— Он очень большой.
— Да.
Фия поклонилась и сказала тихим голосом. — Я не знаю, что он за бог. Я пошла в храм и увидела его. Он — Повелитель Серебряного Лука?
— Он хозяин многих вещей, — улыбнулась женщина. — Хочешь еще хлеба?
— Да, спасибо.
Федра принесла кувшин холодного молока и налила в кружку. Фия выпила молоко, которое на вкус оно оказалось превосходным.
— Так, — сказала молодая женщина, — твоя мама заболела, и ты пошла в храм за помощью. Он находится очень высоко, и это опасно. Там водятся дикие собаки.
Фия не знала, что ответить, и сидела молча.
— Это было очень смело с твоей стороны, — похвалила ее Федра. — Твоей маме повезло, что у нее есть ты. Что случилось с твоими волосами?
— Мама остригла их. У меня вши, — девочке снова покраснела.
— Я приготовлю тебе ванну. И мы найдем какую-нибудь мазь от укусов и царапин на твоих руках.
Вернулся бог. Он переоделся в белую тунику до колена, расшитую серебряными нитками, длинные волосы убрал с лица и завязал в хвост.
— Твоя мама очень слаба, — сказал он, — но сейчас она спит. Лекарь будет приходить каждый день, пока она не поправится. Вы обе можете оставаться здесь, сколько пожелаете. Федра найдет работу для твоей мамы. Это ответ на твои молитвы, Фия?
— О, да, — воскликнула девочка. — Спасибо.
— Ей интересно, не Аполлон ли ты, — улыбнулась Федра.
Он встал на колени рядом с Фией, и она заглянула ему в глаза.
— Меня зовут Геликаон, — сказал он, — и я не бог. Ты разочарована?
— Нет, — ответила девочка, хотя это была неправда.
Геликаон встал и обратился к Федре:
— Должны придти купцы. Мне нужно с ними поговорить.
— Ты все еще намерен завтра отплыть в Трою?
— Я должен. Я обещал Гектору быть на свадьбе.
— Сейчас сезон дождей, Геликаон, почти целый месяц в море свирепствуют бури. Это обещание может дорого тебе обойтись.
Геликаон наклонился и поцеловал ее, а затем вышел из комнаты. Федра села рядом с гостьей.
— Не расстраивайся, девочка, — сказала она. — Он, на самом деле, бог. Просто не знает об этом.
Искупав и уложив маленькую Фию спать, Федра вышла на террасу и остановилась, наблюдая за вспышками молнии. Холодный свежий ветер дул со стороны сада, наполняя воздух ароматом жасмина, растущего у западной стены. Она устала, ее охватила необъяснимая грусть. Сезон дождей почти закончился, и скоро Геликаон отправится в Трою, за сотни миль отсюда, а затем — на зиму в Дарданию. Федра рассчитывала на страстную ночь, представляла его упругое тело, чувствовала вкус его губ на своих. Вместо этого он вернулся с изголодавшимся, искусанным блохами ребенком беззубой женщины, которую чуть раньше принес Вол. Сначала Федра рассердилась, а теперь ей было просто грустно. Спрятавшись от дождя, женщина закрыла глаза и представила себе большие и испуганные глаза, худое измученное лицо девочки, обритая голова которой была вся искусана. Малышка заснула рядом с комнатой своей матери. Федра почувствовала желание обнять Фию, прижать к сердцу и поцеловать. Ей хотелось, чтобы в огромных голубых глазах девочки больше не было ни боли, ни страха. Но это было ей не подвластно. Федра поправила покрывало и подложила под голову ребенка мягкую подушку.
— Приятных снов, Фия. Здесь ты в безопасности.
— Ты — его жена?
— Нет. Он — один из моих покровителей. Я, как и твоя мама, одна из служительниц Афродиты.
— Но у нее теперь нет покровителей, — сказала Фия, засыпая.
— Спи.
«Конечно, у нее больше нет покровителей, — подумала про себя Федра. Ее мама постарела раньше времени, став безобразной и худой. Как постарею и я…», — вздохнула она. Несмотря на то, что она по-прежнему была хороша собой, скоро ей исполнится тридцать пять. Тогда покровители покинут и ее. Федра рассердилась: «Ну и что с того? Я теперь богата».
И все же чувство грусти не покидало ее. За восемнадцать лет своей службы Афродите она беременела девять раз. Но каждый раз она отправлялась в храм Асклепия, где глотала горькие травы, чтобы избавиться от плода. Последний раз это было пять лет назад. Она медлила целый месяц, раздираемая между желанием увеличить свое богатство и растущей необходимостью стать матерью. «В следующий раз, — пообещала она себе. — В следующий раз я рожу ребенка».
Только следующего раза не наступило, и теперь Федре снились дети, которые плакали в темноте и звали ее. Женщина бежала, пытаясь их найти, но каждый раз просыпалась в холодном поту. Она плакала, и ее рыдания эхом наполняли пустоту ее жизни. «Моя жизнь не пустая, — сказала она себе. — У меня есть дворец и слуги, достаточно денег, чтобы прожить оставшуюся жизнь, не нуждаясь в мужчинах. Неужели это правда?» Ее настроение менялось целый день, и она чуть не расплакалась, когда Геликаон сообщил ей, что собирается идти в храм Аполлона. Однажды, год назад, она ходила туда с ним и видела, как он стоял на самом краю скалы с высоко поднятыми руками и закрытыми глазами.
«Зачем ты это делал? — спросила тогда Федра. — Скала может рухнуть, и ты упадешь и разобьешься о камни». «Именно поэтому», — ответил тогда Геликаон. Федру поставил в тупик его ответ. Это было бессмысленно. Но многое в Геликаоне не поддавалось логике. Она всегда старалась понять тайны мужчины. Когда он был с ней, она не замечала в нем жестокости, о которой ходили слухи. Никакой грубости, жестокости, злости. На самом деле, во время пребывания на Кипре Геликаон редко носил при себе оружие, хотя Федра видела три бронзовых меча, белый остроконечный шлем, доспехи и наколенники, которые он надевал во время битвы. Оружие и доспехи лежали в сундуке в верхней спальне, где Геликаон обычно ночевал, будучи на острове.
«Спрятаны в сундук, как и его чувства», — подумала она. За пять лет знакомства с ним Федра так и не смогла завоевать доверие этого человека. И ей хотелось бы знать, удалось ли кому-нибудь вообще это сделать.
Федра вышла из укрытия под дождь и подняла лицо к темному небу. Вскоре ее зеленая туника промокла насквозь, и она задрожала от холода. Ветер, обдувающий ее влажную кожу, показался ледяным. Федра громко засмеялась и снова вошла на террасу. От холода ее усталость прошла. Засверкала молния. Женщине показалось, что справа от нее, позади кустов, промелькнула чья-то тень. Федра оглянулась, но никого не увидела. Это игра света? Забеспокоившись, она вернулась в дом и закрыла за собой дверь.
Последний из гостей Геликаона ушел, и женщина поднялась наверх в его комнату. В комнате было темно, лампы не горели. Федра тихо подошла к кровати — она была пуста. Женщина посмотрела в сад с балкона, но никого не увидела. Ветер разогнал облака, и луна ярко светила на небе. Вернувшись в комнату, она заметила грязные следы на полу. Федра испугалась и осмотрела комнату. Здесь кто-то был. Он забрался через окно. Женщина подошла к балкону и снова посмотрела вниз.
Мелькнула какая-то тень, и она увидела одетого в темный плащ с капюшоном человека, бегущего от стены. Затем из-за статуи показался Геликаон с кинжалом в руках. Мужчина увидел его и бросился прочь. Он бежал, высоко поднимая ноги, с трудом поднялся на высокую стену и перелез через нее. Небо снова затянуло облаками, и Федра ничего больше не смогла разглядеть.
Женщина выскочила в коридор, спустилась по лестнице, подбежала к двери, когда Геликаон вошел в дом. Захлопнув дверь, Федра заперла ее на засов.
— Кто это был? — спросила она.
Геликаон бросил бронзовый кинжал на стол.
— Просто вор, — ответил он. — Он уже ушел.
Геликаон пошел на кухню, там он вытер лицо и руки. Федра последовала за ним.
— Скажи мне правду, — попросила она.
Геликаон расстегнул тунику и обтер пот. Обнаженный, он прошел в другой конец комнаты и наполнил два бокала разбавленным вином. Протянув один из них Федре, он сделал глоток из своего бокала.
— Этот человек преследовал меня по дороге к храму. Я заметил его. Он очень опытен и старался держаться в тени. Вол и мои люди не видели его.
— Но ты его видел?
Геликаон вздохнул.
— Моего отца убил наемный убийца, Федра. С тех пор я… скажем так, внимательно слежу за тем, что происходит вокруг меня.
— У тебя много врагов, Геликаон?
— У всех сильных людей есть враги. Это торговцы, которые должны мне деньги. Если я погибну, они освободятся от своих долгов. Я убивал пиратов, у которых остались братья и сыновья, жаждущие мести. Но давай не будем говорить об этом сегодня. Убийца скрылся, а ты так прекрасна.
Если бы она была его женой, то могла бы сказать, что не хочет заниматься сегодня любовью. «Но я не его жена», — подумала Федра. Я — дочь Афродиты, а он — мой покровитель. Я так же, как беззубая ведьма в верхней спальне, всего лишь шлюха. Она расстроилась, но заставила себя улыбнуться и подошла к нему. Его поцелуй показался ей теплым, дыхание сладким. Ее обнимали сильные руки.
— Мы — друзья? — спросила она его, прижавшись к его плечу, когда они лежали вместе на широкой кровати.
— Теперь и всегда, Федра.
— Даже, когда я стану старой и подурнею?»
Он погладил ее по волосам.
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Правду. Я хочу услышать правду.
Наклонившись, Геликаон поцеловал ее в лоб.
— Я не так легко дарю людям свою дружбу, — сказал он, — и это не зависит от твоей молодости и красоты. Если мы оба состаримся и подурнеем, я все равно останусь твоим другом.
— Я боюсь, Геликаон, — вздохнула Федра. — Боюсь, что состарюсь, что тебя убьют или я тебе надоем, что я стану похожей на мать Фии. Много лет назад я выбрала эту судьбу, и она принесла мне богатство и уверенность. Теперь я не знаю, сделала ли тогда правильный выбор. Ты думаешь, я была бы счастлива, если бы вышла замуж за крестьянина или рыбака и растила бы детей?
— Я не знаю ответ на этот вопрос. Мы каждый день вынуждены делать выбор, иногда жизнь меняется к лучшему, иногда — нет. И — если нам хватает сил — то мы смиряемся и живем с последствиями этого выбора. Честно говоря, я до конца не знаю, что люди понимают под счастьем. Есть минуты радости и веселья, дружбы, но счастье на долгое время? Если оно существует, мне не удалось испытать его.
— Думаю, человек счастлив только тогда, когда сам любит, — предположила Федра.
— Ты когда-нибудь любила?
— Нет, — солгала она.
— Я тоже, — сказал Геликаон, и эти простые слова, словно кинжал, пронзили ее сердце.
— Какие мы несчастные, — Федра заставила себя улыбнуться, проведя рукой по его плоскому животу. — О, — воскликнула она с притворным удивлением, — тут кое-кто не выглядит таким опечаленным. Наоборот, кажется, он очень счастлив.
Геликаон засмеялся.
— Это ты на него так действуешь.
Он обнял Федру, приподняв, затем прижал к себе и страстно поцеловал.
Назад: I Пещера крыльев
Дальше: III Золотой корабль