12

Выбирать ловчих птиц, равно как и выбирать остальное, Мартин толком не умел. Необходимость скрывать намерения делала Дитриха плохим советчиком. Сама идея представлялась Мартину то дурной, то доброй, но отказываться от столь эффектного послания не хотелось.

Можно было, конечно, послать «как бы сокола» – рисунок, статуэтку, камею, но ведь предмет, тем более один, должен говорить о предмете письма по всем канонам красноречия. Тогда понятно, что единственно живой сокол – прожорливый, вертлявый, способный к полету – может быть уподоблен всепоглощающей страсти, плохо запрятанной любовной горячке, очень даже рациональному иррациональному влечению «быть с», а не просто так – «быть и всё». Безобразный и старый виллан, добывший для Мартина птицу, получил сполна – пожалованного «болезным немецким барчуком» доставало на покупку телушки и четвертушки.