Книга: Карл, герцог
Назад: 7
Дальше: 9 Новый Фармакон, гл.7

8

Появление Рогира – как внедрение новой, напористой музыкальной темы на втором симфоническом часу. Дерзко, тревожно, интригует. Он вносит свежий запах помойки, то бишь улицы, походя поправляет занавеси на окне, ставит на приземистый столик клетку с кенарем (экстравагантная идея – заводить птичку зимой), целует Изабеллу, сдержано кланяется молодому гостю и, усевшись на дебелый, клепаный стул, воцаряется среди всех. Теперь уже не различишь, кто проторчал здесь битый час, а кто только что появился.
– Как обстоят дела? – обращается он к Изабелле.
Та шепчет ему, потом звонко целует в ухо и, подмигнув Доминику, «своему молодому другу», уходит. Вот её фигура мелькает в дверном проеме, готовая растаять в сумерках без свеч, но, задержавшись, она делает Рогиру ручкой, чтоб он не чувствовал себя обойденным, и исчезает лишь после этого. Интересно, что она шепнула ему? «Наклевывается хороший заказ», «Юноша интересуется Карлом», «Я жду тебя сегодня вечером», «У меня болит зубик» или же просто «фыр-фыр-фыр» – повод для поцелуя?
– Как я понял, молодой человек, Вы хотите, чтобы я оформил Ваш герб.
– Именно так, монсеньор Рогир. Герб, который Вы изобразите на моём щите.
Рогир бросил взгляд в угол, где покоился принесенный Домиником щит.
– А что на нем было раньше, смею полюбопытствовать?
– Кажется, крылья Икара, или что-то вроде того, но мне они пришлись не по душе, да и вообще это не мой герб, – отвечал Доминик. – Я ободрал его.
– И каков же теперь Ваш герб?
– На моём гербе должен быть изображен козел, стоящий на задних ногах. Козел, изготовившийся к сражению. Вот такой, – и Доминик вскочил, изогнул шею и, приподнявшись на носках, изобразил то, что, по его мнению, должно было создать общее представление о том, какого именно козла он хочет видеть на своём гербе.
– Значит, козел, – Рогир шкодно улыбнулся. – Давайте именовать его впредь «козленок».
Он тоже встал, тоже вытянулся, но иначе, по-богомольи переломил руки в локтях и кистях, и сделал пару ладных па по комнате.
– Браво, – Доминику действительно понравилось.
– Мне по сердцу Ваш выбор, юноша. Козленок – это правильно. Я Вам его нарисую.
Кенарь, очухавшийся и обогревшийся, неожиданно засвистел.
– Я слыхал, Вы писали портрет герцога Карла, – невпопад спросил Доминик.
– Откуда слухи? Вы были в Дижоне? Что там?
– При дворе всякое можно слышать. В Дижоне я не был.
– Много потеряли… Да, я писал Карла. Правда, давненько, – добавил Рогир. – Тогда мы уезжали из Дижона, скажем прямо, второпях, поэтому я ничего не захватил, даже эскизов. Но я помню его прекрасно. Хотите, могу сделать так, что Ваш козленок будет похож на него, как на родного отца? – Рогир ухмыльнулся, но, бросив взгляд на щит Доминика, тут же остыл и изрек тоном, не терпящим возражений и не требующим согласия:
– Зайдите послезавтра с деньгами и получите Вашего козленка.
Послезавтра Доминик вынес из дома Рогира свой щит, украшенный роскошным козлом, стоящим на задних ногах. Козел был снежно-белым с посеребренными рогами и копытами, с игривыми нежно-серыми завитками шерсти на спине и на ушах. Поле щита было ярко-алым. Отличный герб – жалко будет поцарапать.
Назад: 7
Дальше: 9 Новый Фармакон, гл.7