31

Цыпленок, вышедший из петушиного яйца, к утру склевал всё, до чего смог добраться, и с первыми лучами солнца растаял.

В 7.45 у Карла потребовал аудиенции Сен-Поль, уверяя, что речь идет о деле чрезвычайной важности.

Герцог превосходно выспался, был бодр и свеж. Остатки ветхой неприязни к графу из карловых черных списков выветрились ещё лет десять назад, поэтому он любезно согласился. Пусть войдет.

– Монсеньор, – граф был бледен, как полотно. – Сегодня ночью на короля было совершено нападение. Злоумышленник покушался на жизнь Его Величества, но, благодаря счастливому стечению обстоятельств, был вынужден ретироваться. На месте преступления обнаружено вот это.

Карл повертел кинжал в руках. Добротный простолюдинский ножик. Жаль, обнаружен на месте преступления, а не в королевском сердце. Странно, кто же ещё, кроме Ганевье, его семьи и меня пронюхал о потайном ходе?

– Я ведь вчера предупреждал, – пожал плечами Карл. – Город полон проходимцами вроде вашего ле Дэна.

– И притом очень осведомленными проходимцами, – сказал Сен-Поль бесцветным голосом. – Шотландские стрелки простучали стены и выяснилось, что в королевскую опочивальню, по всей вероятности, ведет потайной ход.

Ну вот. Теперь-то уж о нем знают все. Придется фамилии Ганевье распрощаться со своей лисьей норой – замуруем привселюдно, под пение четырех хоров.

Карл вздернул брови и минут десять выспрашивал подробности покушения. Сен-Поль пояснял. Карл заверил, что будет проведено всестороннее расследование. Короля, так уж и быть, переведут в замок, поближе к герцогу, в те покои, которые сейчас заняты делегацией из Савойи. Эти могут перекантоваться и в доме сборщика налогов – на них точно никто покушаться не будет.

– Так и не женились, граф? – спросил Карл на прощание.