25

«Если на мгновение допустить, что король – лунатик, и притом отменно чует в темноте врага, что король спит в кирасе, что один кинжал я потерял, а второй совсем разучился держать, и он у меня действительно вывернулся из пальцев, как у распоследнего рохли – тогда, конечно, всё ясно.» Но на самом деле в ближайшем прошлом не было ясно ровным счетом ничего, тогда как ближайшее будущее, напротив, нарисовалось вполне отчетливо.

Карлом овладело спокойствие. Он жив, король жив, можно вернуться в свою постель, заснуть, проснуться, и… Дальше тоже просто. Мир. Пусть Людовик подписывает договор и катится ко всем чертям. Ко всем, какие только есть ниже уровня моря.

Он, Карл, – не Георгий, это выяснилось. Но и Людовик – не змей, а, скорее, погремушка в безвестных лапах. Да мы и не в Вифинии, в конце концов. Пусть его.

Карл спешил. Ему начало казаться, что времени прошло значительно больше, чем, как он полагал, должна занять его экспедиция. Светляки на стенах сложились в правильный ромбический узор, но Карла это не пугало, не интересовало и не восхищало. Карл не зажигал масляной лампы – после королевского омута он начал чувствовать предметы, как нетопырь.

Когда впереди невидимый, но присутствующий, заявил о своём существовании призматический предмет, Карл замедлил шаги. Размеры угадывались плохо. Гроб, адская машина, Ковчег Завета, клавесин?

Герцог подошел к неопознанному объекту вплотную и легонько носканул его. Предмет поддался. Не очень легкий, не очень тяжелый. Это не гроб, не Ковчег Завета, не клавесин.

Карл решился, присел на корточки и возложил ладони на адскую машину. По отношению к любому артефакту всегда действует презумпция виновности, ибо неопознанное, неизвестное, непрозрачное легче вяжется с теллурическим мраком, нежели с легчайшей небесной лазурью. Нашелся, гад? На костер тебя! По крайней мере, если не доказано обратное.

Машина была облечена в форму маленького походного сундучка из твердого дерева, на стук отозвалась утробным погрюкиванием, по бокам имела вялую инкрустацию, а на крышке – два порванных металлических ушка. Когда-то здесь была ручка – и нет её.

Вот и пропажа Ганевье. Но как же раньше?.. И тогда, когда вместе с Ганевье здесь лазили, и час назад?..

Нести без ручки будет неудобно. Ну да ладно…

Карл кое-как пристроил под мышкой увесистую, но, к счастью, не очень широкую адскую машину и пошел дальше.