Глава 28
Второй рукой мужчина придерживал шляпу на голове. Его длинные волосы рассыпались от бега. То были не просто длинные волосы, а очень длинные. По самый пояс. Отдельные пряди в лучах заходящего солнца золотились, словно ручьи сидра и свежий мед, отливали мускатом и корицей. В точности такие волосы были у Летти.
Рука Джеффа замерла, едва опустившись на рукоять пистолета.
Дом лорда Вона вдруг показался ему безопаснейшим на свете местом, и он возжелал всей душой, чтобы Летти очутилась в Сент-Стивенс-Грин. Но она бежала туда, где следовало устроить взрыв, такой, от которого мог взлететь в воздух целый собор Парижской Богоматери и близлежащие постройки Бежала в панталонах, в которых, по мнению Джеффа, не должна была показываться на улице. Материя облегала ее бедра плотно, как наряд продажной женщины, что предстала перед постоянным клиентом. Никакая другая картина не сбила бы Джеффа с толку более, нежели эта.
С ним творилось нечто неладное. Как он мог позволить себе отвлекаться на панталоны жены, когда держат в руке запал и стоял у склада с оружием, который следовало уничтожить?
Причина его смятения в облаке волос и перьев резко затормозила прямо перед ним, споткнувшись о курицу, которая, видимо, решила, что вся эта кутерьма не что иное, как новая игра, придуманная специально для птичьей забавы.
Джефф схватил жену за локоть, не давая упасть, и насилу подавил в себе порыв хорошенько встряхнуть ее, чтобы она образумилась, а потом зацеловать до полусмерти. Нет. Мятежники — народ странный, однако вряд ли целуются — мужчина с мужчиной — у курятника. Соседи насторожатся. Впрочем. Летти в панталонах никак не походила на мужчину…
Нет. Джефф запретил себе развивать эту мысль, пока не стряслось беды. Не желал он стать жертвой проклятых панталон И нежной шейки, на которой почти развязался галстук.
— Почему ты не у Вона? Зачем явилась сюда? — настойчиво спросил он, торопливо беря концы ее галстука и затягивая в узел. — Тут слишком опасно!
По счастью, теперь Летти стояла устойчиво, дышала же, увы, еще с трудом, потому, когда ответила, Джефф не понял ни слова.
— Что-что?
Веревка в его руке дрогнула и чуть было не выскользнула, но Джефф успел сжать пальцы.
— Не отвлекайтесь! — рявкнула из дома мисс Гвен.
— Революционеры, — выдохнула Летти, бросая пистолет и прижимая руки к животу, который болел от бега. Курицы обиженно стукнули клювами по сапогам Летти и с надменным видом, очень походя на мисс Гвен, вразвалочку пошли прочь. — Будут здесь. Сейчас.
— Сейчас? — недоверчиво переспросил Джефф.
Но ведь он точно знал: Эммет, Аллен, Доудалл, Мэдден и ряд других революционеров должны были сегодня вечером встретиться за ужином с Джо Аллиберном, дабы приятно поболтать и доработать отдельные части замысла. Джеффу и прежде доводилось подслушивать подобные разговоры. В такие вечера мятежники засиживались до поздней ночи и потребляли немалое количество бордо.
Нынешний день, судя по всему, был исключением.
Летти не ошибалась: в дальнем конце Хановер-элли как раз появилась компания мужчин. Человек шесть — слишком много, даже если бороться против них с помощью Летти, которую Джефф предпочел бы вовсе не втягивать в передрягу. Послышалось пение — сомнений в том, что это мятежники, не осталось.
— И в самом деле сейчас, — мрачно произнес Джефф, глянув на Летти.
Революционеров хлебом не корми — дай излить свои чувства в песне. Джефф прислушался. «Отчего ты лежишь, бел и хладен, Эдуард, Эдуард? Был ведь столь смел и так ладен, Эдуард, Эдуард». Скорбная песнь состояла из тридцати восьми куплетов и рассказывала о жизни лорда Эдуарда, начиная с детства, и о его привычках, к примеру, о любви к чаю с фруктовым пирогом, а заканчивалась обычными строками об окровавленных клинках, оголенной груди и женском плаче.
По-видимому, затянули песню революционеры не только что: Джефф уловил слова «А твои переводы Гомера, Эдуард, Эдуард, благозвучия полны и веры, Эдуард, Эдуард. Ибо знал ты, что Гекторов меч, Эдуард, Эдуард, не ныне, так завтра поможет отчизну сберечь, Эдуард, Эдуард». Прослушав несколько куплетов, было немудрено воспылать к Эдуарду ненавистью.
Компания приближалась. Шесть человек, явно в веселом расположении духа, несмотря на то что в последней строке двадцать третьего куплета кто-то из них перепутал слова.
Еще несколько ярдов, и они обратят внимание, что в их дворе происходит нечто странное. Как объяснить, для чего ты стоишь позади чужого дома с затравкой в одной руке и огнивом в другой?
К Джеффу подошла курица и с озадаченным видом клюнула его в носок сапога, верно, решив, что перед ней новый диковинный корм. Он громко стукнул в стену дома и отчетливо произнес в отверстие:
— Поджигаю. Выходите!
Мисс Гвен лишь недовольно хмыкнула в ответ, но тут же послышался стук — очевидно, хлопнула потайная дверь. Сжигать заживо мисс Гвен, сколь скверным бы ни был ее нрав, Джефф не намеревался. Дух окаянной старой девы преследовал бы его потом до гробовой доски.
— Могу я чем-нибудь помочь? — спросила Летти, встрсвоженно глядя то на революционеров, то на конец веревки в руке Джеффа.
Сколь же ранимой и до нелепого малорослой она смотрелась в мужском костюме! Джефф с превеликой радостью отправил бы ее переодеваться в дом Джейн или, что лучше, назад в Лондон. Увы, пока об этом можно было только мечтать. Приняв мгновенное решение, он протянул Летти конец веревки:
— Умеешь обращаться с огнивом?
— Еще бы! — воскликнула Летти.
— Чудесно. Держи. — Она взяла огниво не менее уверенно, чем объявила об умении им пользоваться. — Как только покажется мисс Гвен, зажги веревку. — Джефф отдал ей затравку. Летти настороженно ее осмотрела. — И мчи со всех ног прочь, в сторону церкви.
— А ты?
Губы Джеффа искривила усмешка.
— Если повезет, тоже убегу.
Летти смотрела иа него затуманенным от обилия вопросов взглядом. Отбросив веселье, Джефф строго объяснил:
— Попробую задержать их, пока огонь не достигнет цели.
— Понятно, — кивнула Летги.
От желания заключить ее в объятия у Джеффа запыли руки.
— Если что-то пойдет не по плану, тотчас поезжай к Джейн. Если узнаешь, что ее схватили, немедля возвращайся в Англию. Ясно?
Летти кивнула, но неохотно.
Джефф видел, что ее так и подмывает вступить в спор, и, сознавая, насколько она проницательна и как мужественно держит себя в руках, задыхался от прилива неведомых доселе чувств. Девять из десяти женщин — да и девять из десяти мужчин, — окажись на ее месте, стали тратить бы время на пустые выяснения. Его же Летти держалась молодцом.
Не имея возможности поцеловать ее на прощание, ибо поцелуй уж точно вызвал бы подозрения мятежников и выбил бы из колеи его самого, Джефф лишь осторожно взял и пожал руку Летти.
— Едва появится мисс Гвен, поджигай веревку.
Слова, что рвались из сердца, замерли в устах Летти. Она нашла им замену, правда, весьма жалкую.
— Будь осторожен, — прошептала она, но фраза утонула во внезапно послышавшемся грохоте. С черного хода, точно порыв шквалистого ветра, вылетела мисс Гвен, чудом не сорвав с петель дверь. В какое-то мгновение она, с выбившимися из-под шляпы седыми волосами, с поднятым зонтиком, подобно мстящей фурии, будто зависла в воздухе.
Революционеры в полном ужасе застыли на месте.
Неудивительно.
Мисс Гвен повернула ручку зонтика, выхватила из потайных ножен шпагу, другой рукой раскрыла фиолетовый зонтичный купол и приставила его к себе, точно щит. Шелковая отделка весело блеснула в лучах вечернего солнца.
— Сразимся! — выкрикнула мисс Гвен, выкидывая вперед руку со шпагой и делая выпад в сторону ошарашенных заговорщиков.
Летти не мешкала. Тотчас опустилась иа колени и на удивление уверенно принялась за работу. Огниво напомнило о доме, несмотря на мерзкий запах серы и прилипшего к панталонам куриного помета. Вспыхнули искры. С бьющимся где-то в районе галстука сердцем Летти подставила к ним обсыпанную порохом веревку и затаила дыхание.
Безуспешно.
Затравка не желала гореть. Затлел лишь самый кончик и тут же потух.
Усмиряя в себе возрастающее волнение, Летти снова ударила по кремню. Победные вопли и едкие выкрики мисс Гвен, танцевавшей у дальней стены курятника, вдруг смешались с бранью и ворчанием мятежников.
Может, что-то неладно с затравкой?.. Святые небеса! Летти понятия не имела, как выглядит исправно действующий запал, тем более что должно делать, когда он не загорается. Земля была слишком сырая, быть может, оттого повлажнела веревка?
Объятая отчаянием, Летти снова высекла огонь, держа наготове конец веревки. Если она так и не займется, надо найти ей замену, Например, оторвать от курятника длинную палку и просунуть ее в самое большое стенное отверстие. Палка загорится. Должна загореться.
Конец веревки, дымясь, затлел — замигал на фоне бурой почвы красным огоньком. Летти будто сквозь деревянную стену слышала вдали стук обутых в сапоги ног по притоптанной земле, поток угроз и проклятий да тяжелое дыхание. Шум неуклонно приближался. Звучал он считанные секунды, однако Летти казалось, прошла целая вечность. Поднеся веревку ко рту, она подула на огонек, оживляя его.
— Пожалуйста… Пожалуйста…
Не то огонь внял мольбе, не то иначе и не могло быть, но миг спустя язычок пламени уже проворно двигался вверх по веревке, точно саламандра из средневековых мифов.
Поднимаясь на ноги, Летти не сводила глаз с приближавшегося к стене огня. Хотелось взвизгнуть, пронзительно крикнуть, подбросить вверх шляпу. Справилась! Горит! Опьяненная успехом, она повернулась на каблуках и собралась было издать вопль победы, но смогла лишь ахнуть — кто-то схватил се сзади за пояс и бесцеремонно поднял в воздух.
— Вперед! — кричала мисс Гвен, размахивая шпагой-зонтиком.
Джефф нагнал ее посреди переулка.
— Будем отвлекать их лишь до тех пор, пока огонь не проберется внутрь, — вполголоса пробормотал он. — Геройств не нужно.
Мисс Гвен метнула в него недовольный взгляд.
Получив наконец возможность выплеснуть из себя всю злобу и ярость, она, хоть и почти не знала хитростей военного ремесла, рвалась в бой без оглядки. Выбранная ею цель — один из революционеров, зачарованный фиолетовым зонтиком, — не смогла толком увернуться от удара, и шпага мисс Гвен рассекла ей рукав.
— Эй ты! — рявкнула мисс Гвен. — Ну-ка по стойке «смирно»!
Мгновение-другое ее противник выглядел так, будто готов подчиниться. А с опозданием опомнившись, полез за ножом, но тут его оглоушил Джефф — мятежник упал и растянулся на земле.
Мисс Гвен, тыча острием зонтика в лицо второму врагу и отгоняя шпагой третьего, умудрилась выкроить секунду и опалить Джеффа гневным взглядом.
— Первый был мой, — проворчала она.
— Тут их столько, что хватит обоим, — произнес Джефф, уклоняясь от скверно рассчитанного удара.
Не сочтя ответ разумным, мисс Гвен хлестко высказалась о бесполезности мужчин.
— Ах ты, старая ведьма! — взревел один из революционеров. — Что, мужика не досталось?
Мисс Гвен ткнула его в колено.
Джефф, оставив парочку выяснять отношения, ударил следующего революционера локтем в шею, другого — кулаком под дых. Второй согнулся пополам и разразился рекой брани, к которой вдруг примешался иной крик, скорее, женский. У Джеффа все сжалось в груди — отнюдь не оттого, что по ребрам в этот миг полоснули ножом.
Мгновенно вырубив обладателя ножа ударом под колено, Джефф снова услышал вопль Летти, требовавшей немедленно ее отпустить. Тут один из поваленных мятежников, пошатываясь, поднялся с земли и вновь набросился на Джеффа.
— Это определенно Летти, — пробормотал он, оглушая революционера рукоятью пистолета по голове. Мгновение, и перед ним, корчась от боли, лежали в разных позах уже четыре человека. Оставались двое. — Справитесь с ними?
Мисс Гвен как раз протыкала плечо одного из противников шпагой. Когда тот, застонав, повалился наземь, ее лицо просияло от удовольствия.
— Чего вы ждете? — потребовала она, набрасываясь на последнего неприятеля.
Джефф больше не мешкал ни секунды. Рванув назад к дому, он бросил через плечо:
— Я ваш должник.
— Пошевеливайтесь, Пинчингдейл! — прокудахтала мисс Гвен.
Джефф еще бежал к дому, когда у него за спиной мисс Гвен распахнула курятник и принялась выгонять куриц.
— Прочь отсюда, красавицы! Прочь, прочь!
Революционерам оставалось лишь посочувствовать.
Резко затормозив, Джефф посмотрел влево, потом вправо и тут заметил, как Летти пытается выбраться из повозки, что стояла неподалеку от склада с оружием. Извозчик дернул поводья, и лошадь тронулась с места, отчего Летти повалилась на сено. Она хотела было снова подняться — ее голова тотчас опять показалась над деревянным бортом, — но от качки вновь упала.
Жива.
Облегчение в груди Джеффа тут же сменилось яростью, когда он взглянул на извозчика. Мерзавец даже не потрудился надеть шляпу — его треклятые баки весело поблескивали на солнце.
Летти увозил Джаспер.
