44
Генрих Хёльдерлин быстро шел по узкой улице. Он зашел в вымощенный булыжником скверик, в центре которого возвышалась большая статуя Моисея. Проходя мимо бронзового монумента, он услышал звучный голос:
— Герр Хёльдерлин!
Банкир вздрогнул: ему показалось, что его позвал сам пророк.
— Герр Хёльдерлин, идите сюда! — рокотал голос.
Заглянув за статую, Генрих Хёльдерлин увидел Ханса Брукмюллера, сидевшего за столиком «Маленького кафе». У этого заведения не было витрин, а входом служила скромная двойная дверь, одну часть которой удерживала открытой железная пружина. У стены рядом со столом Брукмюллера стоял велосипед. Хёльдерлин подумал, что он вряд ли может принадлежать этому великану. Невозможно было представить его восседающим на этой хрупкой конструкции.
— Добрый день, герр Брукмюллер.
— Здравствуйте, Хёльдерлин. Кофе?
Хёльдерлин демонстративно посмотрел на свои карманные часы и, сделав вид, что считает что-то в уме, ответил:
— Хорошо, почему бы и нет?
Брукмюллер откинулся на спинку стула и прорычал в полумрак крошечного заведения:
— Эгон!
Из темноты немедленно вынырнул стройный молодой человек с редким пушком там, где обычно носят бакенбарды. Он был совсем юным.
— Мне еще чашечку кофе «Фиакр». А вы что будете, Хёльдерлин?
— Кофе «Меланж».
Юноша поклонился и скрылся в темноте.
Хёльдерлин сел за стол, снял шляпу и протер лысину рукой.
— Вы здесь часто бываете, Брукмюллер?
— Да, часто. Это маленький рай, превосходное место для спокойных размышлений.
— Тогда я, наверное, вас побеспокоил?
— Что вы! — улыбаясь, сказал Брукмюллер. Но улыбка эта появилась слишком быстро и задержалась дольше, чем было необходимо.
Хёльдерлин положил на стол книгу, которую держал в руке, а Брукмюллер тут же наклонился, чтобы прочитать название на корешке.
— «Разоблаченная Исида».
— Автор — мадам Блаватская.
— Интересно?
— Не знаю. Честно говоря, я ее не читал, это книга моей жены. Я только что забрал ее у герра Уберхорста. Юно дала ему почитать ее около месяца назад.
— И он не вернул ее? — с удивлением спросил Брукмюллер.
— Нет, — ответил Хёльдерлин. — Хотя такая оплошность простительна.
— Верно, — согласился Брукмюллер. — Учитывая обстоятельства…
Официант вернулся с серебряным подносом и поставил его на стол. Кофе Брукмюллера источал сильный аромат рома и был покрыт шапочкой взбитых сливок. Вспененное молоко в чашке с кофе Хёльдерлина шевелилось и пузырилось, словно лягушачья икра, стремясь перебраться через край чашки. Он положил конец этому маневру, собрав пену чайной ложкой и отправив ее в рот.
— Его поведение на сеансе… — Брукмюллер посмотрел через сквер на фасад францисканского собора эпохи Возрождения. Высокий фронтон собора был обильно украшен изображениями святых и египетскими обелисками. — Что вы об этом думаете?
— Трудно сказать…
— Он хотел знать, должен ли он рассказать им. Вы подумали, что он имеет в виду полицию, да? — Банкиру явно было неловко. — Дело чести? Черт возьми, что он хотел этим сказать?
Хёльдерлин вытащил из кармана носовой платок и вытер капли пота с лысины.
— Дом герра Уберхорста очень далеко отсюда, — извиняющимся тоном сказал он.
— Не имел чести быть у него.
— У него маленькая мастерская в Леопольдштадте.
— Тогда нужно было взять извозчика!
Хёльдерлин снова приложил платок ко лбу.
— Погода стала лучше, я подумал, что приятно будет пройтись.
— Регулярно совершать прогулки — это, несомненно, хорошая привычка, и, я слышал, это улучшает пищеварение. — Брукмюллер поднял чашку и глотнул кофе. — С вами все в порядке, Хёльдерлин? Вы выглядите немного…
— Просто жарко и все, — перебил Хёльдерлин. — Наверное, я переборщил с прогулкой.
Брукмюллер кивнул и показал на книгу Блаватской.
— Можно?
— Конечно.
Брукмюллер взял томик и начал быстро перелистывать страницы, время от времени останавливаясь. Закончив беглое знакомство с книгой, он поднял голову и посмотрел на собеседника.
— Это был демон, как вы думаете? — доверительно пророкотал Брукмюллер.
— Так сказал дух.
— Да, но… я спрашиваю ваше мнение, Хёльдерлин. Я знаю, что сказал дух, но каково ваше мнение?
Хёльдерлин беспокойно оглядел сквер, как будто опасаясь подслушивания. Вокруг никого не было.
— Я думаю, такое возможно. Однако… — Он замолчал и начал вертеть в руках чайную ложку. — Я подозреваю, что герр Уберхорст больше в это не верит.
— Он не хочет верить, что фройляйн Лёвенштайн баловалась черной магией, — глубокомысленно произнес Брукмюллер. — Как это наивно.
— Но я чувствую, что в этом есть еще что-то.
— Да?
— В его мастерской я заметил множество разнообразных замков: в тисках, на столе… Он их разбирает… и повсюду были инструменты…
— Он же слесарь, Хёльдерлин! А чего вы ожидали?
— Пинцеты? Вязальные спицы? Магниты? Там был даже медицинский шприц! Это было больше похоже на лабораторию.
Брукмюллер покачал головой:
— Я не понимаю…
— Я думаю, — сказал Хёльдерлин, — что герр Уберхорст пытается понять, как это было сделано. Он хочет разгадать загадку запертой двери.
