35
Сами бедные, алхимики обещают богатство, которое никак не появляется; мудрые в своем нескрываемом самомнении, они падают в яму, которую сами же и выкопали.
Папа Иоанн XXII. Эдикт против алхимии (1317)
Глубоко в лабиринте кривых закоулков Альсатии стояла таверна — лачуга из камней, взятых из старого здания капитула кармелитов. Над ее дверью на ночном ветру скрипела грубо намалеванная вывеска, и фонарь освещал надпись «Трактир “Иерусалим”». Внутри всю ночь продолжалась попойка, и в самом центре густого табачного дыма сидел Герцог Альсатии и весь его совет. Было четыре часа, рождественское утро.
Герцог был грабителем, убивавшим всех, кто встанет у него на дороге. Совет состоял из банкротов, игроков и таких же, как он, убийц, бесчестных стряпчих, пары священников-расстриг и нескольких старых солдат из Нидерландов, которые нашли здесь множество возможностей либо драться с силами закона и порядка — силами, которые очень редко пытались вторгнуться на эту изолированную территорию с ее вольностями, либо драться друг с другом, — а это казалось делом неизбежным, судя по виду, с которым они дотягивали рейнское из своих пинтовых кружек и переругивались за игрой в кости и карты. Шлюхи в ярких отрепьях сидели и смотрели из темноты, иногда удаляясь на время с тем или иным мужчиной.
Перед такой вот компанией и предстал Нед Варринер — потрепанный, избитый и усталый, — а также дрожащий, не отстающий от него Робин. По сравнению с Герцогом и его разгульной шайкой беспутные друзья Мэтью казались детьми, играющими в разбойников. Лазарь стоял среди них, позади кресла Герцога. Он подмигнул Неду, но Неду показалось, что улыбается он как-то нерешительно.
— Мастер Нед Варринер, — объявил один из стражей и кто-то вытолкнул Неда вперед. — Приведен сюда, на территорию старинных вольностей белого братства по вашему приказанию, ваша милость.
Нед оцепенел. Они уже говорили это — его привели сюда с какой-то целью. С какой? Из-за злобы, которую Герцог питал к Мэтью? Если так, туго ему здесь придется.
Конвойный пнул его.
— Наклони голову, черт тебя подери!
Нед склонил голову перед Герцогом, человеком, который выглядел, пожалуй, отвратительнее, чем все остальные в этом освещенном свечами кругу: мясистое лицо в шрамах и тучное тело, облаченное в какое-то солдатское платье времен Елизаветы.
Герцог сердито посмотрел на него осоловелыми от выпитого глазами.
— На колени, — сказал он. — На пол. Малый тоже.
Нед встал на колени. Робин последовал его примеру. Нед произнес:
— Милорд, я понял, что это место известно как территория вольностей белого братства. Как обитель свободы.
— Так и есть. Для всех, кроме папистов и проклятых шотландцев.
Нед увидел, что Лазарь снова ухмыльнулся и поглубже натянул шляпу.
— Я ни то ни другое, — сказал Нед, — как и мой товарищ. Если вы не хотите освободить нас, скажите хотя бы, зачем нас сюда привели.
Герцог помрачнел и подался вперед.
— Ты — брат Мэтью Варринера, верно? Он надул меня, этот Варринер. На десять золотых.
Десять золотых. «Ах, Мэтью, — подумал Нед, — как же ты был беспечен: сделать такого человека своим врагом из-за такой пустяковой суммы». Нед снова попробовал заговорить. Один из прихвостней Герцога ткнул его в ребра, и он согнулся пополам, с трудом переводя дух.
— Но не из-за этого, — медленно продолжал Герцог, — ты здесь.
Он оттолкнул кружку с элем и оперся локтями о стол, не обращая внимания на разлитое вино и табачный пепел.
— Что нам нужно, так это золото.
Нед все еще пытался набрать воздуху в легкие и сказал:
— У меня нет золота.
Герцог поскреб подбородок.
— Мне рассказали, — сказал он, — что это не так.
Он обратился к какой-то неясной фигуре, стоявшей в тени позади него:
— Напомни всем нам, дружок, что ты нам рассказал. О брате Мэтью Варринера.
Человек, который вышел вперед, был худ и чисто выбрит, одет в черное, почти как духовное лицо. Он уставился на Неда, и лицо его исказилось в знакомой ехидной улыбке.
Стин. Бывший союзник его брата. Здесь, в Альсагии.
Стин повернулся к Герцогу и ко всем остальным.
— Когда-то этот человек был шпионом при дворе, девкой Нортхэмптона, — сказал он ровным голосом. — И у него есть нечто такое, что должно принадлежать более достойному человеку, чем он. Нечто такое, что должно принадлежать нашему доблестному предводителю.
Он замолчал и оглядел всех присутствующих.
— Он владеет тайной получения золота.
Нед сердито встал.
— Ты забыл рассказать Герцогу, что ты — прирожденный лжец, Стин. Если бы я на самом деле владел тайной изготовления золота, неужели я стал бы жить в таком месте, в каком жил, и одевался бы вот так? Я не обладаю этой тайной. Никто не обладает.
Тихое разочарованное бормотанье всей компании начало постепенно перерастать в сердитый рев. Герцог повернулся к Стину, вид его не предвещал ничего хорошего.
— Ты сказал мне, что этот человек — алхимик.
Стин быстро ответил:
— Он еще и хитрый обманщик. Он знает гораздо больше, чем говорит, ваша милость. Вы помните женщину по имени Элис, которая передавала вам сведения о шайке Варринера? Она рассказала мне, что этот человек стоит на краю важного открытия. Она сказала, что он почти открыл тайну философского камня в своей лаборатории в Аллее Роз.
Нед все еще не мог отдышаться. Значит, это правда. Элпс предавала его брата. Элис также знала о тигле Неда, о пекарне в Аллее Роз — благодаря Робину, который стоял теперь позади него, ссутулившись, бледный от страха.
А Стин, как крыса с тонущего корабля, тоже, судя по всему, переметнулся в шайку Альсатии. Они сговорились и погубили Мэтью. Теперь пришла очередь Неда.
— Если этот заключенный нам бесполезен, тогда предайте его суду! — гаркнул кто-то.
— Нет, прирежьте его! — крикнул другой. — И выбросьте в реку.
— Выбросьте его, выбросьте его, — и они ударяли в такт словам своими пинтовыми кружками.
Лазарь встал и визгливо прокричал среди этого шума:
— Выслушайте его! Выслушайте его, черт вас побери. Если вы только дадите ему шанс, он скажет вам, как он завладел тайной золота…
— Я это отрицаю, — холодно произнес Нед. — Никто не может сделать золото, и я меньше всех.
Маленькие глазки Герцога, выглядывающие из мясистых складок его лица, еще больше сузились. Лазарь возбужденно приплясывал рядом с Недом.
— Заткнись, — прошипел шотландец. — Ты знаешь больше, чем говоришь, разве не так?
Потом, видя, что Нед продолжает молчать, он выругался и повернулся лицом к обществу. В то же время он сунул руку в свои выцветшие пурпурные штаны и вынул маленькую медную миску. Нед мысленно застонал.
— Ваша милость, мастер Нед Варринер дал мне вот это на сохранение. Это миска, которая может делать золото, когда бы вы ни пожелали; и это всего лишь образец того, чего он может достичь! Он сможет показать вам больше, целые слитки золота, но его лаборатория в Аллее Роз и его священный плавильный горн разрушены людьми короля. Но все равно, у него осталась тайна, глубоко в сердце…
Нед схватил его за руку.
— Ад и преисподняя, что вы делаете?
Лазарь обернулся к нему и тихо процедил:
— Молчи, парень, не то ты труп.
Он шагнул вперед, протянул миску Герцогу и его товарищам, словно она сама была из золота. Миска, судя по всему, была совершенно пуста.
Но Нед видел, что внутри она покрыта тонкой восковой пленкой.
— А теперь смотрите, леди и джентльмены, — произнес нараспев Лазарь, — видите эту маленькую миску, изготовленную мастером Недом в его алхимической лаборатории? Она просит, чтобы ее нагрели, чтобы ее одарили теплом, как птица-мать согревает своих птенцов.
— Ложь, — устало сказал Нед, — все ложь.
— Здесь наличествует rubedo, — продолжал Лазарь, — здесь наличествует совершенное разложение нашего семени.
Одной рукой он держал миску над лампой, пальцами другой выразительным жестом описывал над ней круги.
— Таким образом тайна золота высвобождается, таким образом яйцо высиживается — и вот преобразование завершено!
Он благоговейно держал миску перед Герцогом и его людьми. На дне было немного блестящих крупинок.
— Золото, — объявил он. — И можно сделать больше, гораздо больше, если нашему алхимику, мастеру Неду Варринеру, предоставить вольности Альсатии и позволить ему работать здесь для вашей милости!
Герцог жадно уставился на золотые крупинки, которые заманчиво сверкали на дне миски.
— Это правда? — проревел он.
Он посмотрел на Лазаря, потом на Неда.
— Это правда?
Стин слушал и смотрел, переводя оценивающий взгляд с одного на другого. Нед вышел вперед, намереваясь заговорить. Но Лазарь локтем отодвинул его с дороги.
— Ваша милость, мой друг излишне скромен, — пояснил Лазарь. — Ну да, он действительно владеет тайной философского камня! Только дайте ему несколько дней, и он обеспечит вас неограниченным количеством золота — всех вас, ваша милость!
Глаза Герцога алчно горели. Нехотя он вернул миску Лазарю и испытующим взглядом впился в Неда. Потом повернулся к совету.
— Очень хорошо. Итак, я предлагаю дать Неду Варринеру несколько дней, как просит мастер Лазарь, чтобы он явил нам тайну алхимии. Все ли мы согласны?
— Да, — закричали они. — Да!
И стукнули кружками об стол.
Нед посмотрел на Лазаря ледяным взглядом, потом опять на Герцога.
— А если я не сумею сделать для вас золото?
— Тогда ты умрешь. — Герцог медленно улыбнулся. — Но ты сделаешь золото. А потом ты станешь свободным человеком в Альсатии, поклявшимся противостоять подписям и печатям, повесткам, и ордерам, сержанту и приставу и судье…
— И смерть шотландцам и чужакам! — крикнул один из его товарищей.
— Смерть маленькому горбуну Сесилу!
— И старому содомиту графу Нортхэмптону!
— А также папе. Будь они прокляты! Вечные им муки!
Все подняли кружки и выпили до дна. Герцог сказал вдруг:
— Бросьте Варринера обратно в камеру. Он пока что не свободный человек Альсатии.
Двое стражей Неда грубо схватили его за руки и потащили было прочь, как вдруг Герцог заметил Робина.
— Что это за малый с тобой?
— Он ничего не знает о золоте. Он просто случайно прибился ко мне. Отпустите его.
Герцог встал — дюжий, с мощными плечами, в старом солдатском костюме. Нетвердой походкой он подошел и обхватил рукой худое лицо Робина.
— Что это случилось с твоими ушами, малый? А?
Робин ответил, запинаясь:
— Милорд, их отрезали. Решили, что я виновен в краже…
Герцог грубо повернул его лицо туда-сюда, сердито глядя на обрубки ушей. Потом внезапно расхохотался.
— Да ты такой же, как мы. Будь я проклят, если это не так! Корноухий преступник, в твои годы! Сколько тебе годочков? Пятнадцать? Шестнадцать? Отпустить его, — рявкнул он своим стражникам, — дать ему еды и постель на всю ночь, и девку; сегодня он может присоединиться к нам на рождественском пиру!
Робин в отчаянье смотрел на Неда, побледнев еще больше, если это вообще было возможно.
— Иди с ними, — тихо сказал Нед. — И беги отсюда, как только сможешь. Иди к Пэту, на Бригитта-Филдз…
И тут Неда уволокли. Последние слова Герцога звенели у Неда в ушах:
— У тебя есть семь дней, чтобы сделать золото, друг мой. Если не сделаешь, прощайся с жизнью.
Спустя три часа Пед проснулся от звука открываемой двери, к которой вело несколько крутых ступенек, и впустившей лучи жиденького солнечного света. Нед с трудом встал с соломенного матраса, лелеявшего в углу камеры.
Это был Лазарь. Он принес тарелку с хлебом и сыром, кувшин вина и большой тяжелый мешок за плечом.
— А твой мальчишка-то, — заявил он, — похоже, удрал ночью из Альсатии. Герцог будет недоволен. Он не любит, когда пренебрегают его гостеприимством.
Он стал разводить огонь в очаге в углу комнаты. Нед взял кусок хлеба и с жадностью откусил. Умница Робин. Он пойдет на Бригитта-Филдз и найдет Пэта. А Пэт поможет ему выбраться отсюда.
Он огляделся и мысленно посмеялся над собой. Все констебли и шерифы Лондона, вместе взятые, не смогут освободить его из Альсатии. На это нужно целое войско.
Хлеб был черствый, он выпил немного вина, чтобы проглотить его.
— Если таково гостеприимство Герцога, не думаю, что многие притязают на него. Зачем вы стали поддерживать этого мошенника-стряпчего, говоря Герцогу, что я умею делать золото? Вы что, сошли с ума?
— Сошел с ума? По крайней мере, я сохранил вам жизнь. У меня есть еще много разных трюков, чтобы ублажать Герцога пару дней, — золотые монеты, спрятанные в глине, серебро, покрытое золотыми пластинками… Смотрите, я принес вам кое-что, чтобы вы могли приступить к делу.
Он открыл свой мешок и достал оттуда стеклянный тигель, тарелку для нагревания и несколько фляжек с неведомым веществом.
Нед нетерпеливо вскрикнул и заходил по камере.
— Я в это не верю.
Но Лазарь не унимался; он установил металлическую решетку над горящими углями. Потом лукаво посмотрел на Неда.
— Кстати, я узнал кое-что о вашей Кейт Пелхэм.
Нед остановился.
— И что?
— Она на свободе. Вчера ее выпустили из тюрьмы на Вуд-стрит. Кто-то заплатил за ее освобождение.
Нед схватил его за плечо.
— Кто? Почему?
Лазарь попробовал высвободиться.
— Это все, что я слышал. Я решил, что хорошо потрудился.
— А обвинения с нее сняли?
— Никаких обвинений.
Лазарь с уязвленным видом оправил свое просторное платье.
— А теперь давайте перейдем к делу, хорошо? Огонь я развел. Вот тут есть тигель. Нужно все начать с первичных материалов.
— Вино и навоз, — сказал устало Нед. — Просто не верится, что мне предстоит увидеть все это снова.
Нед подошел и посмотрел сквозь решетку. Лазарь порылся в мешке и вытащил маленькую полотняную сумку.
— Вот они! Первичные материалы. Спрашивайте меня обо всем, о чем хотите, — о Фичино, об Агриппе, о Тритемиусе, даже о самом Джоне Ди — я ваш человек! Я когда-то встречался с ним, знаете ли.
Нед обернулся.
— Вы встречались с Джоном Ди?
— О да!
Лазарь энергично смешивал какие-то темные катышки — очевидно, сушеный навоз с вином, которое вылил в тигель из кувшина, принесенного Неду.
— Я пошел повидаться с ним в его дом в Мортлейке. Перед самой его смертью. Мне пришлось немного подождать, потому что он составлял гороскоп для какой-то важной особы — знатной леди из придворных принца Генриха. Леди, которая имела слабость к вину. И она была ожесточена — очень ожесточена — против своего мужа; я слышал, как они беседовали потом. Я думаю, что она пришла просить доктора Ди навести на него порчу.
— Как ее звали?
Лазарь нахмурился.
— Ловетт. Да, так. Миссис Сара Ловетт.
— Ах, — сказал Нед, прижав руку ко лбу, — вот вам ваша мудрость древних! Вот как на самом деле Джон Ди все узнал, вот как он разобрался во всем этом. Сара Ловетт! Если бы я только знал.„
И он в возбуждении зашагал по камере.
Лазарь посмотрел на него настороженно — он ворошил уголь, — в его взгляде была еще и жалость.
— Ну, мастер Нед, успокойтесь. Скоро мы что-нибудь такое сделаем, не бойтесь. Мы можем сделать это вместе. Сделаем красный камень.
— Я ничего об этом не знаю. Я не могу сделать философский камень для Герцога.
Лазарь нагнул голову набок.
— Как можно так говорить? — насмешливо спросил он. — Когда у вас есть рецепт самого доктора Дп?
— Откуда вы узнали о письме?
— Я заинтересовался, когда вы процитировали мне девиз Ди. Qui non intelligit… Стин рассказал мне остальное.
«А Стину рассказала Элис».
— Дайте его мне, — ластился к нему Лазарь. — Чтобы ублажить Герцога на какое-то время. Иначе — терпения у него хватает ненадолго, как вы знаете, самообладания тоже.
Нед колебался. Потом вынул два потрепанных листка с письмом к Ариелю и отдал Лазарю.
Лазарь уставился на них, потом восхищенно вздохнул.
— «Ариелю я дам дар золота». Рецепт самого доктора Джона Ди…
— Сколько времени дал нам Герцог? Когда он поймет, что ничего не получается?
— Но у нас получится!
— Сколько времени, я спрашиваю?
— Ах, мы всегда можем как-то одурачить Герцога, вы и я. Дайте-ка мне взглянуть. «Сначала исходный материал должен быть погружен в spiritus vini, затем выращен в запечатанном сосуде в священном горне, носящем знак, который также питает многих пилигримов…» Знак, который питает пилигримов? Что это такое?
— Створка раковины, — сказал Нед. — Знак святилища Святого Иакова в Компостелле.
— Ну конечно! Я найду такие створки и превращу наш огонь в святилище, в священный горн. Что там дальше? «Пусть земная часть хорошо прокалится…»
Нед оставил Лазаря бормотать над письмом. Сам же сел за стол и положил голову на руки.
Кейт на свободе. Но надолго ли?
Лазарь обернулся.
— «Местные птицы справедливости» — что это значит?
— В этом разбирается Робин, а не я.
— Вы хотите сказать, что этот ваш безухий малый знает об этом? Черт, черт, если бы я знал. Я найду его и спрошу…
Нед быстро встал. На этих поисках золота лежит проклятие. Каждый хочет узнать тайну его получения, и это его губит.
— Не смейте и близко подходить к мальчишке. Я вас предупреждаю — если с ним что-нибудь случится, я скажу Герцогу, что вы на самом деле шотландский враль, а вовсе не наполовину поляк. Понятно?
Лазарь обиженно промолчал и отвернулся; он еще немного повозился над тиглем, потом дело дошло до вонючей стадии, хорошо известной Неду.
Потом на наружной лестнице загрохотали шаги, вошли стражники Герцога и грубо велели Лазарю убираться вон. Они стали вокруг Неда и проговорили:
— Герцог недоволен, что твой малый отверг его гостеприимство. И мы тоже. Куда он делся?
— Откуда мне знать?
Кто-то ударил его. Нед ударил в ответ. Трое держали его, он вырывался, они издевались над ним, называя девкой Нортхэмптона, и при свете мерцающего тигля они повалили его на пол.
Они вытворяли с ним такое, что ему отчаянно хотелось оказаться далеко отсюда — или умереть. Или и то и другое вместе.
Он попытался вспомнить имена семерых ангелов Ди, чтобы отвлечь свой ум от того, что происходит. Он тихонько произносил эти имена — Сабатиэль, Мадимиэль, Семелиэль. Но это тоже не помогало.
А потом он осознал, что в подвал вошел Стин и молча наблюдал за происходящим, и его глаза горели от омерзительного наслаждения; а тигель, который Лазарь поставил нагреваться на огне, испускает серные испарения, исходящие от скорбных plantities. Наконец они оставили его и пинками затолкали в угол, в кровоподтеках, дрожащего.
Разложение мертвого остова надежды.
Он лежал, распластавшись на каменном полу, жалея, что не умер.
