90

Иван Никитин (1690–1742) – так же, как и Андрей Матвеев, один из первых русских живописцев; ему приписывается изображение Петра I на смертном одре. Искусствоведы именуют Никитина «Иваном Никитичем», равно как и Андрея Матвеева «Андреем Матвеевичем» (иногда «Меркурьевичем»); на самом деле первые русские художники не только никогда не звались «по отчеству», но и, в сущности, не имели фамилий в современном смысле понятия «фамилия»; их прозвания в документах «Никитин», «Матвеев» («Меркурьев») даны даже не по именам их отцов; в лучшем случае – по именам иконописцев (богомазов), в мастерских которых Андрей и Иван первоначально находились. Судьба безродных художников в русском обществе, организованном сословно-иерархически, оставалась трагична вплоть до второй половины XIX века, профессия художника презиралась. Вот что говорит старый аристократ, персонаж романа И.А. Гончарова «Обрыв» (1869): «…Есть артисты, и лекаря есть тоже знаменитые люди: а когда они знаменитыми делаются, спроси-ка? Когда в службе состоят и дойдут до тайного советника! Собор выстроит или монумент на площади поставит – вот его и пожалуют! А начинают они от бедности, из куска хлеба – спроси: все большею частью вольноотпущенные, мещане или иностранцы, даже жиды. Их неволя гонит в художники, вот они и напирают на искусство… У тебя земля и готовый хлеб. Конечно, для общества почему не иметь приятных талантов: сыграть на фортепиано, нарисовать что-нибудь в альбом, спеть романс… Вот я тебе и немца нанял. Но быть артистом по профессии – что за блажь! Слыхал ли ты когда-ни будь, чтоб нарисовал картину какой-нибудь князь, граф или статую слепил старый дворянин…» Впрочем, и сам «просветитель» Петр I также полагал, что искусствами должны заниматься иностранцы, незаконнорожденные, выходцы из низших сословий, презренные в России иноверцы; именно такие люди и были отправлены по его приказу учиться в Голландию. И лишь во второй половине XIX века профессия художника постепенно становится уважаемой и даже престижной.