ГЛАВА 19
Марк держался за краспицу так крепко, что костяшки пальцев побелели. Здесь, на самом верху «Люциды», ему казалось, словно он качается вместе с мачтой от горизонта до горизонта. Море под ним было покрыто серо-белой рябью, неопасной для остойчивого суденышка. Желудок Марка подступил к горлу, и неприятное ощущение отозвалось во всем теле. К полудню все ушибленные места затекли, и теперь он едва мог повернуть голову направо без того, чтобы от боли в глазах не заплясали черно-белые мошки.
Над ним стоял, не держась за рангоут, босой моряк — первый из тех, кто решил заполучить кинжал. Он усмехался без злобы, но дал понять ясно: Марк должен встать туда же, рискуя свалиться в море или, что еще хуже, на палубу далеко внизу.
— Снизу эти мачты не казались такими высокими, — проворчал Марк сквозь стиснутые зубы.
Моряк приблизился к нему, с легкостью удерживая равновесие и перемещая вес в такт покачиванию судна.
— Да уж, свалишься — костей не соберешь. Правда, первый помощник умел ходить по рангоуту, так что решай сам.
Моряк терпеливо ждал, иногда по привычке проверяя, крепко ли завязаны узлы на канатах. Марк сжал зубы и заставил себя перелезть через краспицу, ложась на нее взбунтовавшимся животом. Он видел внизу других. Кто-то задрал голову и смотрел — то ли из любопытства, то ли из опаски, что он на них свалится.
Обмотанная канатами верхушка мачты была совсем близко. Марк схватил ее руками и подтянулся так, чтобы одной ногой встать на краспицу. Вторая нога повисла; он дал ей поболтаться. Еще одно усилие над измученными мышцами — и Марк уже стоит на краспице обеими ногами, вцепившись в мачту и подняв колени чуть ли не выше подбородка. Он посмотрел на пляшущий горизонт, и ему вдруг показалось, что корабль замер, а море вертится вокруг него. У Марка закружилась голова, и он закрыл глаза, хотя это не очень помогло.
— Ну же, давай! — прошептал он себе. — Ты умеешь держать равновесие.
Он разжал трясущиеся руки и, напрягая мышцы ног, стал подстраиваться под качку. Потом потихоньку, как старик, начал разгибать колени, готовясь схватиться за мачту, если начнет терять равновесие. Постепенно Марк, не спуская глаз с мачты, заставил себя подняться с корточек до положения стоя. Потом снова немного согнул колени и начал приноравливаться к движению в воздухе.
— Ветра, конечно, почти нет, — добродушно сказал моряк. — Я бывал здесь в шторм, когда сорвало парус и надо было его закрепить. Это ерунда!
Марк подавил ответную реплику. Не стоит злить человека, который спокойно стоит, скрестив руки, в шестидесяти футах над палубой. Он посмотрел на моряка, впервые за все время оторвав глаза от мачты.
Моряк кивнул.
— Ты должен пройти всю длину. От твоего конца до моего. Потом можешь спускаться. Если сдрейфил, лучше сразу отдай кинжал. А то поди найди его, если ты свалишься на палубу.
Такие слова были Марку привычнее. Матрос хотел заставить его нервничать, но добился противоположного. Марк доверял своей реакции. Если он и упадет, то успеет за что-нибудь ухватиться. Он постарается забыть о высоте и качке и рискнет. Марк выпрямился и осторожно переступил к краю краспицы, наклоняясь вперед, когда мачта вознамерилась опустить его в море, а потом снова поднялась вертикально и снова опустилась. Теперь Марк смотрел вниз как будто со склона горы, а спокойно стоящий моряк преграждал ему дорогу.
— Так, — сказал он, вытягивая руки, чтобы удержать равновесие. — Так.
Он пошел вперед, не отрывая босых подошв от дерева. Он знал, что моряк пройдет здесь с беззаботной легкостью, но не собирался несколькими шагами сравняться с тем, у кого годы опыта. Марк понемногу продвигался вперед, и его уверенность росла с каждым шагом. Вскоре он получал чуть ли не удовольствие от качки, подаваясь то в одну сторону, то в другую и даже посмеиваясь.
Марк дошел до моряка. Тот, однако, даже не шелохнулся.
— Это все? — спросил Марк.
Тот покачал головой.
— Я же сказал, по всей длине. Тут еще добрых три фута.
Марк раздраженно на него посмотрел.
— Ты же у меня на дороге!
Или он должен обойти его по куску дерева не шире бедра?
— Тогда увидимся внизу! — ответил матрос и ступил вниз. Марк только рот раскрыл. Матрос пролетел мимо него.
Увидев руку, ухватившуюся за краспицу, и лицо, улыбающееся прямо у него под ногами, Марк потерял равновесие и в ужасе зашатался, вдруг осознав, что вот-вот разобьется о палубу. Там скопилось еще больше людей, и все смотрели вверх, хотя он видел только размытые пятна лиц и тычущие пальцы.
Марк неистово замахал руками, выгибаясь взад и вперед в яростных попытках спасти свою жизнь. Наконец он перестал шататься и сосредоточил внимание на рангоуте, стараясь не думать о пропасти внизу и пытаясь найти ритм, который так ему понравился всего пару мгновений назад.
— Ты чуть не упал, — произнес моряк, все еще небрежно цепляясь за рангоут одной рукой.
Он придумал хитрый трюк, который чуть было не сработал. Посмеиваясь и качая головой, матрос потянулся к канату — и тут Марк наступил ему на пальцы.
— Эй! — закричал тот, но Марк, не обращая на него внимания, перенес вес на пятку, качаясь вместе с «Люцидой». Это опять начало доставлять ему удовольствие. Марк глубоко и облегченно вздохнул. Пальцы под ним извивались, моряк запаниковал, обнаружив, что ему чуть-чуть не хватает длины рук, чтобы дотянуться до ближайшего каната, даже если поднять ноги. Будь его рука свободна, он мог бы раскачаться и долететь до каната, но Марк крепко на нее наступил. Вот моряк и болтался в воздухе, выкрикивая проклятия.
Марк без предупреждения сдвинул ногу, чтобы сделать последний шаг, и с радостью услышал звуки падения: застигнутый врасплох моряк упал, лихорадочно хватаясь за все снасти, чтобы спастись. Марк посмотрел вниз и встретился со злым взглядом моряка, поползшего вверх, к нему. В его глазах горела жажда убийства. Марк быстро сел на краспицу, крепко стиснув бедрами мачту, а потом еще на всякий случай зацепился левой ногой под краспицей. Он достал кинжал Мария и принялся вырезать на твердой верхушке мачты свои инициалы.
Моряк прыжком забрался на краспицу и встал, сердито глядя на него. Марк не смотрел на соперника, хотя практически слышал его мысли. Тот думал, что безоружен, а Марк слишком крепко держится за мачту и его умение держать равновесие не поможет. Если он попробует сбросить Марка, ему в горло вполне может вонзиться кинжал. Секунды шли.
— Ну, ладно. Ножичек остается у тебя. Слезаем.
— Ты первый, — отозвался Марк, не поднимая глаз.
Он закончил вырезать, прислушиваясь к удаляющимся звукам. Нельзя сказать, что Марк был доволен собой. Если он и дальше так же быстро будет наживать себе врагов, однажды ночью и вправду наткнется на нож.
Дипломатия, решил Марк, гораздо сложнее, чем кажется.
Когда Марк спустился с верхних снастей, Рения рядом не было и никто не поздравил его с удачным возвращением. Марк продолжил обход корабля в одиночку. Взгляды моряков, обрадованных возможностью заполучить кинжал, сменились безразличными или откровенно враждебными. Марк сцепил руки за спиной, чтобы унять невольную дрожь, которая появилась, лишь только его ноги коснулись безопасной палубы. Он кивал каждому, кто на него смотрел, словно его приветствовали, и, к удивлению Марка, один или два человека кивнули в ответ — по привычке, наверное, и все же его это немного ободрило.
Один моряк с длинными волосами, перевязанными полоской синей ткани, пытался поймать взгляд Марка. Он выглядел достаточно дружелюбно, и Марк остановился.
— А ты чем занимаешься? — осторожно спросил он.
— Пошли на корму… первый помощник, — ответил тот и поманил его жестом за собой.
Марк встал вместе с ним у рулевых весел.
— Меня зовут Крикс. Я делаю много всего, когда нужно, но мое особое задание — очищать рули, если они запутываются. Например, в водорослях, хотя чаще в сетях рыбаков.
— И как ты это делаешь?
Марк предполагал, что именно услышит в ответ, и все-таки спросил, стараясь, чтобы это прозвучало весело и даже заинтересованно. Он всегда плоховато плавал, а у этого моряка грудь на вдохе раздувалась до абсурдных размеров.
— После твоей прогулки по мачте это семечки. Я просто ныряю сбоку, подплываю к рулям и ножом срезаю то, что им мешает.
— Опасная работенка, — ответил Марк.
Тот поспешил улыбнуться:
— Точно-точно, если есть акулы. Они ведь плывут за «Люцидой», ждут, не сбросим ли мы какие-нибудь объедки.
Марк потер подбородок, пытаясь вспомнить, что такое акула.
— Они большие, эти акулы?
Крикс энергично закивал:
— Боги, еще какие! Некоторые могут заглотить тебя целиком! Одну как-то выбросило на берег возле моей деревни, и в ней нашли полчеловека. Наверное, раскусила его пополам.
Марк посмотрел на него и решил: еще один вознамерился взять его на испуг.
— А что люди делают, если к ним подплывают акулы? — спросил он.
Крикс рассмеялся:
— Дают им по носу. Тогда у них сразу пропадает аппетит!
— Ясно, — с сомнением протянул Марк, вглядываясь в темную холодную воду.
Может, отложить до завтра? Спускаясь с мачты, он размял почти все мышцы, но каждое движение по-прежнему заставляло его морщиться; да и погода не располагала к купаниям.
Он посмотрел на Крикса и увидел, что тот так и ждет, что он откажется. Марк вздохнул про себя. Все получается не так, как он планировал!
— Но ведь сегодня рули не запутались, верно? — спросил он, и улыбка Крикса стала еще шире. Он явно подумал, что Марк пытается найти лазейку.
— Конечно нет. Мы же в открытом море. Просто отколупай с одного весла морской желудь — это ракушка, такая маленькая зверюшка, которая цепляется к кораблям. Принеси желудь — и я поставлю тебе выпивку. Вынырнешь с пустыми руками, и красивый кинжальчик мой, идет?
Марк неохотно согласился и снял тунику и сандалии, оставшись только в нижней повязке. Под взглядом Крикса, которого, как видно, происходящее очень смешило, он начал разминать ноги, опираясь о борт судна. Он не спешил: судя по энтузиазму Крикса, шансов у него немного.
Наконец Марк более или менее подготовился. Взяв кинжал, он поднялся на плоскую корму, чтобы нырнуть. Даже при такой малой осадке, как у «Люциды», до воды было добрых футов двадцать. Марк напрягся, пытаясь вспомнить те немногие нырки, которые ему удалось сделать, когда они ходили на озеро с родителями Гая — ему было восемь или девять. Так, руки вместе…
— Надень-ка вот это, — прервал его мысли Крикс. Он держал просмоленный конец тонкого каната. — Обвяжи вокруг пояса, чтобы не отстать от «Люциды». Кажется, что она медленная, но вплавь ты ее не догонишь.
— Спасибо, — сказал Марк с подозрением: не хотел ли Крикс, чтобы он нырнул без страховки, и не передумал ли лишь в последний момент? Он тщательно завязал веревку и посмотрел на рули, пропахивавшие холодную воду. Ему пришла в голову еще одна мысль: — А где второй конец?
Криксу хватило совести, чтобы смутиться, что подтвердило опасения Марка. Моряк молча показал, куда привязана веревка. Марк кивнул, потом задержал дыхание и нырнул. Веревка дернулась и не дала ему опуститься глубоко. Корабль потащил его за собой. Марк изо всех сил старался выплыть на поверхность и наконец прорвался через волны возле рулей, с облегчением переведя дух.
Марк хотел было ухватиться за скользкую поверхность весла над линией воды, но оказалось, что это невозможно. Он обнаружил и то, что держаться рядом с рулями не так-то просто. Как только он начинал двигаться медленнее, то отставал, и канат снова натягивался.
От холода мышцы сводило судорогой. Марк понял, что очень скоро станет совсем беспомощен. Крепко зажав кинжал в правом кулаке, он глотнул воздуха и нырнул, перебирая руками по скользкой зеленой поверхности ближайшего руля.
У основания его легкие готовы были разорваться. Марк смог задержаться всего на пару секунд и лихорадочно поскреб пальцами по слизи. Ничего похожего на ракушку, о которой говорил Крикс, не попадалось. Выругавшись про себя, он задергал ногами и всплыл на поверхность. Поскольку уцепиться за рули и отдохнуть он не мог, силы начали его оставлять.
Марк сделал еще один вдох и снова исчез в темной воде.
Крикс ощутил присутствие старого гладиатора еще до того, как тот вышел на корму и увидел подрагивающий канат между рулей. Встретившись с разгневанным Рением глазами, Крикс сделал шаг назад.
— Что вы тут делаете? — тихо спросил Рений.
— Он срезает морские желуди с рулевых весел, — ответил Крикс.
Рений скривил губу от отвращения. Даже стоя совершенно неподвижно, однорукий гладиатор излучал агрессию.
Крикс посмотрел на гладий у того на поясе и вытер ладони о свои драные матерчатые штаны. Они вместе смотрели, как Марк ныряет еще раз, другой, третий. Юноша слабо хлопал руками по воде и измученно кашлял.
— Поднимай! Пока он не утоп! — приказал Рений.
Крикс поспешно кивнул и стал вытягивать канат, перебирая руками. Рений не помогал, хотя одно то, как он стоял, держа руку на рукояти меча, придавало Криксу сил.
Обливаясь потом, Крикс поднял Марка до уровня палубы. Тот обмяк: уставшие руки и ноги перестали слушаться.
Крикс перетащил его через борт, точно тюк с материей, и перевернул лицом кверху. Марк тяжело дышал, не открывая глаз. Увидев, что кинжал все еще зажат у него в руке, Крикс улыбнулся и протянул руку. Позади что-то шевельнулось. Крикс застыл, увидев меч Рения.
— Ты что это?
— Кинжал забираю! Он… он должен был принести ракушку… — запинаясь, ответил тот.
— Проверь вторую руку! — сказал Рений.
Марк почти его не слышал — в ушах гудела вода, грудь, руки и ноги болели, — и все-таки он открыл левый кулак. На покрытой царапинами и порезами ладони лежала круглая ракушка с влажно блестящим внутри живым обитателем.
У Крикса отвалилась челюсть. Рений махнул мечом:
— Зови второго помощника — Парра или как его там. Пусть соберет людей. С меня хватит.
Крикс посмотрел на меч, на лицо Рения и не стал спорить.
Рений вложил меч в ножны и присел на корточки рядом с Марком. Он протянул руку и несколько раз шлепнул Марка по побелевшему лицу. Марк чуть порозовел и закашлялся.
— Я думал, ты бросишь эту затею, когда ты чуть не упал с мачты. Не знаю, что ты хочешь доказать. Лежи здесь, я с ними разберусь.
Марк попытался что-то сказать. Рений покачал головой.
— Не спорь! Я с такими имел дело всю жизнь.
Больше не говоря ни слова, он пошел туда, где собралась команда, и встал так, чтобы всем было его видно. Он плотно стиснул зубы, но его голос был слышен всем.
— Его ошибка — он ожидал достойного отношения от отбросов вроде вас. Я не жду от вас ни доверия, ни уважения. Я ставлю перед вами простой выбор. Вы хорошо работаете. Вы стараетесь, стоите на вахте, следите за кораблем, пока мы не доходим до порта. Я не считал, сколько людей убил, и проткну живот любому, кто вздумает спорить. Будьте мужчинами! Кто хочет возразить, пусть возьмет меч, соберет друзей, все выходите на меня.
Рений повысил голос до крика:
— И не смейте шептаться по углам, как старушки на солнце! Кто хочет говорить — говорите сейчас, драться — деритесь! Потому что если вы зашепчетесь потом, клянусь, я расколю ваши головы как орехи!
Он обвел их гневным взглядом. Моряки смотрели себе под ноги и молчали. Замолчал и Рений. Молчание затягивалось и становилось мучительным. Все замерли на палубе, как статуи. Наконец Рений набрал воздуха в легкие и проревел:
— Никому не хватило храбрости биться с одноруким стариком? Тогда по местам и работайте как следует! Потому что я смотрю за вами и предупреждать не стану!
Рений прошел прямо через них, и моряки как один молча расступились. Крикс глянул на Парра; тот слегка пожал плечами, отходя назад вместе с остальными. «Люцида» безмятежно плыла по холодному морю.
Закрыв за собой дверь каюты, Рений сполз по ней на пол. Его подмышки были мокры от пота, и он выругался про себя. Старый гладиатор не привык блефовать, чтобы заставить людей подчиняться. Все-таки он еще плохо держал равновесие и не до конца оправился. Рению хотелось спать, но сначала он должен был закончить тренировку. Вздохнув, он достал гладий и стал опять повторять удары, освоенные полвека назад, все быстрее и быстрее, пока меч не застрял с размаху в потолке тесной каюты. Рений сердито выругался. Те, кто стоял рядом или проходил мимо, услышали и, вытаращив глаза, переглянулись.
В тот вечер Марк стоял у носа один. Он смотрел на залитые лунным светом волны и чувствовал себя омерзительно. Оказалось, все усилия были впустую. А Рению пришлось исправлять его ошибки, что еще неприятнее.
Он услышал позади себя тихие голоса, резко повернулся и увидел, как к нему пробираются темные фигуры. Он узнал Крикса, Парра и матроса с верхних снастей, имени которого он не знал. Марк приготовился к ударам, зная, что не выдержит их все, но Крикс протянул ему кожаную чашу с какой-то темной жидкостью. Он опасливо улыбался, почти ожидая, что Марк выбьет ее, у него из рук.
— Вот. Я обещал тебе выпивку, если снимешь желудь, и я сдержал слово.
Марк взял чашу. Все трое заметно расслабились, подошли к борту и тоже стали смотреть на уходящую вдаль черную воду. У всех были похожие чаши, и Крикс наполнил их из мягкого кожаного бурдюка, булькавшего у него под рукой.
Марк поднес жидкость ко рту и почувствовал горький запах. Он никогда еще не пил ничего крепче вина и сделал слишком большой глоток. Только потом Марк сообразил, что это обожжет его избитые губы и десны. Он невольно, просто чтобы освободить рот, проглотил жидкость и поперхнулся: она огнем взорвалась в желудке. Парр протянул руку и невозмутимо постучал задыхающегося Марка по спине.
— Хорошее поило, — хихикнул Крикс.
— Хорошее пойло, первый помощник! — еле проговорил Марк.
Крикс улыбнулся.
— Ты мне нравишься, парень. Правда нравишься, — сказал он, наполняя свою кружку. — А вот твой приятель Рений — гад еще тот.
Все кивнули и продолжили мирно любоваться морем и небом.
