Глава 27
НОВИЯ В СОВЕТЕ

Мы валились с ног от усталости, когда добрались до Портобело. Тем не менее мы отплыли в тот же день. Накануне люди заметили в море испанский пинас и поняли, что галеоны недалеко. Заместители капитанов буквально держали свои команды под прицелом пистолей. Узнав, что Добкина, Кокса и остальных ждать не надо, они снялись с якоря в течение часа. Мы условились встретиться у островов Сан-Блас, чтобы обсудить наши дальнейшие действия.

Но прежде чем мы достигли места назначения, к нам присоединился капитан Харкер на своем шлюпе «Принцесса». Мы с Новией наблюдали, как он становится борт о борт с «Уилдом», и строили догадки относительно принесенных им новостей; в этой забаве к нам вскоре присоединился Буше. Когда на бизань-мачте «Уилда» начали подниматься сигнальные флажки, я нисколько не усомнился, что последует команда «все капитаны». Но когда флажки развернулись, оказалось, что к капитану Берту вызывают одного только капитана Криса.

Во избежание скандала я взял Новию с собой, и капитан Берт не стал возражать.

Прошло два дня, а я ничего не написал. Разрешение на выезд пришло, но никто не отвечает по телефону в кубинском консульстве в Нью-Йорке. Ни одна из авиакомпаний, с которыми я связывался, еще не летает в Гавану. Да и мне самому, честно говоря, неохота добираться до аэропорта по такому снегу: в столь холодную погоду не стоит полагаться на собственные силы.

Прежде чем продолжить, считаю нужным объяснить, что меня обычно называли капитаном Крисом или отцом Крисом, поскольку у меня слишком длинная и труднопроизносимая фамилия. Знают ее немногие, а произносят правильно считанные единицы. Что же касается передачи моего имени посредством сигнальных флажков, то на свете нет такого сигнальщика, который не сократил бы его.

Сегодня после мессы я снова сел шерстить сайты, посвященные пиратам. На одном из них приводилась короткая биография некоего капитана Коса или Круса, предположительно голландца или немца по происхождению. Лишь когда я прочел, что он бесследно пропал, отплыв один из Гаваны на маленьком суденышке, до меня дошло, что этим самым капитаном Косом был я, хотя упоминание того факта, что Кос назначил жену своим старшим помощником, должно было насторожить меня раньше.

Когда мы четверо расселись в каюте капитана Берта, он сказал:

— Вы двое, я знаю, уже знакомы с капитаном Харкером, Я оставил его в заливе Лонг-Бей с приказом спешно направить ко мне более крупные суда, и он отлично справился с делом. Я уже отдал капитану Харкеру причитающуюся его команде долю добычи, захваченной нами в Портобело и Санта-Марии. Боюсь, там вышло всего ничего.

— Да, мы рассчитывали на большее, — кивнула Новия, — но черная полоса не может длиться вечно.

— Совершенно верно. Прошу прощения, Хэл. Сейчас я повторю то, что ты уже слышал. Крис, ты знаешь, какие у меня были планы. Маракайбо — это совсем не то, что чертов Портобело. Или Санта-Мария. В Портобело, наверное, самый болезнетворный климат на свете. В Маракайбо климат здоровый. Портобело находится на побережье — поэтому добропорядочные горожане чувствуют себя незащищенными и вечно требуют у испанской короны усилить охрану города. Маракайбо — внутренний порт, расположенный в самой глубине Венесуэльского залива. Представьте себе старый добрый Лондон, стоящий на Темзе в отдалении от моря. Нет, лучше представьте себе Санта-Марию, расположенную на реке во многих милях от залива Сан-Мигель.

Я кивнул.

— Выговорите, Маракайбо лучше. — Новия выглядела такой же усталой, как все мы, кроме Харкера. — Чем он лучше?

— Санта-Мария — всего лишь рыбацкая деревня, сеньора. Маракайбо — крупный город, больше Портобело и Санта-Марии, вместе взятых.

— Богатый город, — добавил Харкер.

Новия пожала плечами:

— Ver es creer.

Вряд ли капитан Берт или Харкер поняли ее.

— Чертовски богатый город. Одна торговля какао… — Берт потряс головой. — На ней сколочены огромные состояния. И каждый день сколачиваются новые. Вдобавок за Маракайбо простираются отличные скотоводческие земли. Шкуры, топленый жир, вяленое мясо и солонина текут через город рекой, бессчетными тоннами.

— Что такое какао? — спросил я.

Новия ухмыльнулась.

— У нас оно называется шоколад, Крисофоро. Как это будет по-английски?

Капитан Берт ответил за меня:

— Да так же, сеньора: шоколад. — Он повернулся ко мне. — Шоколад изготавливается из какао-бобов, и, по слухам, лучшие бобы выращивают в Венесуэле.

— Об этом я ничего не знаю, — сказала Новия. — Я знаю наверное три вещи. Primero, первое: шоколад стоит больших денег в Корунье, где его пьют в самых богатых домах. Secundo, второе: люди в Маракайбо предупреждены о наших планах. Tercero, третье: у нас с Крисофоро едва хватает marineros, чтобы управляться с парусами. Поскольку я знаю эти три вещи, я слушаю и слушаю. Но не верю.

Капитан Берт улыбнулся. Я не видел его рук, но предположил, что он потирает ладони.

— Все, что вы говорите, верно, сеньора. Что касается цены шоколада, могу лишь подтвердить ваши слова. Он стоит жутко дорого. Поэтому в Маракайбо стекаются большие деньги. Что же касается второго…

— Мы можем доверять ей, капитан? — перебил Харкер. — Она испанка.

— Я доверяю ей настолько, насколько вообще могу доверять кому-либо, — медленно проговорил капитан Берт.

— Во всяком случае, вы можете доверять Новии — и мне — достаточно, чтобы сказать нам: мы идем обратно в Порт-Рояль для ремонта судов и пополнения команд, — заметил я.

— Я не стану лгать никому из вас. — Капитан Берт снова улыбнулся. — Мы не вернемся в Порт-Рояль. Я намерен набрать людей из лесорубов Кампече и симаронов Гондураса.

Новия искоса взглянула на меня и, когда я промолчал, спросила:

— Они хорошие marineros, капитан?

— Они вообще не моряки, сеньора. Вам с Крисом придется обучить их. С этим делом вы справитесь, я знаю, причем блестяще.

— Они хорошие воины, — добавил Харкер.

Капитан Берт кивнул.

— Это снимает с повестки дня ваш третий пункт, сеньора. Что же касается второго пункта, мне посчастливилось заиметь капитана, который так хорошо говорит по-испански, что может сойти за испанца. — Он повернулся ко мне, и я мог поклясться, что в глазах у него заплясали озорные искорки. — Я намерен послать его вперед, чтобы он провел в Маракайбо рекогносцировку.

— Нет! Вы не можете! — Новия вскочила на ноги, опрокинув свой стул.

Я велел ей сесть и сказал:

— Он может. Разумеется, я согласен, капитан.

— Я знал, что ты согласишься, Крис. — Капитан Берт прочистил горло. — Несколько минут назад у нас шел разговор о доверии. Чтобы показать, как я доверяю вам обоим, я скажу вам еще одну вещь. Только об этом ни гугу. Помните испанский пинас? Который спугнул нас в Портобело?

Мы кивнули.

— Так вот, друзья мои, капитан этого пинаса в данную минуту сидит с вами за столом.

Не знаю, отвалилась ли челюсть у Новии, но у меня несомненно отвалилась.

Капитан Берт громко расхохотался.

— Хэл шел под испанским флагом на случай, если поблизости окажутся один-два галеона. Разумная мера предосторожности, так я называю это.

— Значит, вы знали, капитан?

— Поначалу — нет, сеньора. Меня осенило только после разговора с Хэлом. Подумайте сами: протекающие корабли, слегка потрепанные орудийным огнем из крепости. Часть из них — с заросшими днищами. Но мы вышли из залива, не заметив нигде даже топселей какого-нибудь галеона, — и почему пинас не последовал за нами? Обычно они поступают именно так, сеньора. Занимают такую позицию между вами и галеонами, чтобы с галеонов были видны их сигнальные флажки.

— Теперь, когда вы знаете это, не следует ли вам отправить корабли обратно в Портобело? — спросил я.

— Я отправлю, Крис, можешь не сомневаться. Но не сейчас. Сперва нужно привести корабли в порядок и дать людям время избавиться от хворей. Только ответь мне на один вопрос. Ты был с нами, и сеньора тоже — как по-твоему, Добкин вернется? Только честно.

— Возможно, — сказал я. — Не исключено.

Почему-то у меня возникло ощущение, будто я ответил «нет».

— Как ты оцениваешь шансы, Крис?

— Скажем, десять против одного.

Капитан Берт хмыкнул.

— Ты более оптимистичен, чем Брэм Берт, доложу я тебе. Ставлю десять дублонов против твоего одного — лады? Если мы в течение года не увидим Добкина или не услышим, что он выбрался из передряги живым, ты отдашь мне один дублон. В противном случае я отдам тебе свои десять. По рукам?

— По рукам, — сказал я. — Но у меня есть еще один вопрос — не имеющий отношения к Добкину. Могу я задать его?

— Валяй.

— Наверное, на самом деле вопрос следует адресовать капитану Харкеру. Да, скорее ему, чем вам. Где Лесаж?

Капитан Берт кивнул.

— Совершенно верно, это к Хэлу. Я знаю только то, что он сообщил мне. Хэл?

— Мы разговаривали с вами в заливе Лонг-Бей, — подала голос Новия. — Вы сказали, что вам надо дождаться Лесажа, а мы должны направиться к Жемчужным островам. Теперь вы присоединились к нам. Что случилось с Лесажем?

— Поломка руля, мадам. Ничего больше. Мы вышли из Лонг-Бей вместе. На второй день руль вышел из строя. Лесаж просигналил мне, чтобы я шел полным ходом, — мол, он последует за мной, когда устранит поломку. Я подчинился приказу, хотя сперва предложил помощь. Он поблагодарил меня, но сказал, что не нуждается в помощи. И я продолжил путь.

Новия повернулась ко мне:

— Мы много дней провели в лесу, Крисофоро.

— Ну да. — Я попытался вспомнить свои записи в судовом журнале и записи, которые делали Бутон и Буше. — С высадки на берег до отплытия прошло, по моим подсчетам, тридцать три дня. Вряд ли я сильно ошибаюсь.

— Я тоже так думаю, капитан Харкер. Скажем, месяц. У нас, женщин, есть причина отмечать месяцы. Вы долго ждали после нашего ухода?

— Я действовал согласно приказу, мадам, — кивнул Харкер. — Мне предписывалось дождаться вашего славного капитана и капитана Лесажа. Не одного из них, а обоих. Ну, я и ждал.

— Так Господь может дожидаться моей души. Очень и очень долго, надеюсь. Капитан Берт, вы человек умный. Где находится Лесаж, в прошлом бывший помощником Криса?

Капитан Берт развел руками.

— Мне известно не больше, чем вам, сеньора. В море может случиться тысяча разных непредвиденных событий.

— Возможно, сейчас он болтается на испанской веревке, — сказал я.

Надо признаться, эта мысль меня порадовала.

— Так точно, — вставил Харкер. — Или команда сместила его с должности голосованием и отправилась еще куда-нибудь — он слывет жестоким человеком.

— А возможно, он ходит кругами возле Портобело в поисках нас, Крис.

Маленькая мозолистая рука Новии скользнула в мою ладонь, когда она спросила:

— Вы пошлете обратно капитана Харкера проверить, там ли он, капитан Берт?

Капитан Берт слегка нахмурился и помотал головой.

— Крису интересно знать, где он. Теперь мне тоже интересно знать. Что-то они мне не нравятся, ваш капитан Лесаж и его корабль, пропавшие невесть куда.

— Вы подозреваете Лесажа в предательстве, сеньора. В чем именно оно заключалось, по-вашему?

Новия сжала мою руку:

— Я не знаю.

— Я тоже, сеньора. Что он мог сделать? Сообщить испанцам о наших планах, связанных с Портобело? К тому времени, когда он узнал о них, Портобело уже пал. Сообщить испанцам о наших планах, связанных с Маракайбо? Да, конечно, — и, похоже, кто-то действительно сообщил. Помните найденные Гослингом письма, а? Возможно, это работа Лесажа. Но это с таким же успехом мог сделать любой из двух дюжин других людей.

Новия промолчала.

— У нас состоялось собрание, сеньора. Военный совет. Вы на нем не присутствовали, Крис тоже — да и Лесаж, коли на то пошло. Все остальные были там. Хэл и я высказались за Маракайбо. Только мы двое. Но не Гослинг, не Кокс, не Добкин, не Огг, хотя на Огга я рассчитывал. Больше ни один человек. О чем это говорит вам?

— Я не знаю, капитан, — сказал я, — и Новия вряд ли знает.

Капитан Берт откинулся на спинку кресла и сложил ладони домиком. С полминуты все молчали. Потом Новия выпалила:

— Мы хотим знать, о чем это говорит вам, капитан.

— Предположим, вы узнали о моем намерении совершить налет на Маракайбо, сеньора. Предположим, из страсти к наживе вы продали сведения испанцам. Разве вы послали бы Криса мне на помощь?

Новия энергично помотала головой:

— Ни в коем случае!

Капитан Берт кивнул.

— А как насчет вас самой, сеньора? Вы шли с нами от Портобело до Санта-Марии.

— И обратно тоже, капитан. Кто потащил бы меня на руках?

— Вы хотите совершить налет на Маракайбо?

— Нет! Они предупреждены. Я уже говорила.

— Да, говорили, хотя я все равно намерен напасть на Маракайбо. Будь вы капитаном на том военном совете, разве вы не сказали бы то же самое? Маракайбо — западня? Давайте направимся еще куда-нибудь?

Капитан Берт посмотрел по очереди на каждого из нас.

— Теперь вспомните: все присутствовавшие на совете капитаны, кроме Хэла и меня, говорили именно так.

— Не все же они предатели, капитан, — заметил Хэл.

— Разумеется, не все, Хэл. Я хочу сказать лишь одно: если бы наш иуда находился там, он бы выступил заодно с остальными — возможно, предложил бы напасть на Портобело. Для него идеальным результатом собрания стало бы следующее решение: я и еще несколько человек идем к Маракайбо, тогда как он и остальные направляются еще куда-нибудь. Он задался бы вопросом, куда Брэм Берт не захочет пойти, — понимаете? И ответил бы: в Портобело — поскольку франтоватый Брэм знает, что Портобело — чертова дыра. В таком случае кому из присутствовавших на собрании Брэм может доверять, друзья мои?

— Только капитану Харкеру, мне кажется, — сказал я.

— Верно подмечено, Крис, но есть еще один человек, кроме меня самого.

Вероятно, я уставился на него пустым взглядом, ясно свидетельствовавшим об отсутствии у меня каких-либо мыслей на сей счет.

— Хэл? Не хочешь попытаться?

Он помотал головой.

— Сеньора? Вы женщина проницательная.

— Думаю, капитан Ишем. Поскольку вы ни словом о нем не обмолвились.

— Умно. — Капитан Берт улыбнулся и подался вперед, положив локти на стол. — Умно, но неправильно. Нет, я спрашиваю вас, друзья мои: если бы вы продались Испании, а потом нашли письма, в которых говорится, что испанцы в Маракайбо предупреждены о налете, вы бы сообщили о них Брэму Берту?

Новия помотала головой.

— Понимаю, — промолвил я.

— Еще бы ты не понял, Крис. Вот одна веская причина доверять Гослингу, есть и другая. Когда все отправились к Панаме, покинув меня, кто остался со мной? Опять-таки Гослинг. А также ты, разумеется, и твой подчиненный Ромбо. Вот четыре капитана, которым я могу доверять. Полагаю, все вы не прочь выпить еще по глоточку вина?

Когда вино разлили по стаканам, Новия сказала:

— По вашим словам, четыре капитана достойны доверия, но я не насчитываю здесь четырех.

— Совершенно верно, сеньора. На собрании Гослинг высказался против Маракайбо. Если бы я сказал Гослингу то, что сказал сегодня вам, он бы решил, что я ему не доверяю. Я доверяю, но он считал бы иначе, понимаете? Я бы не хотел этого. Нельзя доверять человеку, который думает, что ему не доверяют, сеньора. Что же касается Ромбо, я назвал его подчиненным Криса, каковым он и является. Пусть он пока остается в статусе подчиненного. Если бы он сейчас пил вино с нами, он бы начал воображать себя ровней Крису, а мне бы не хотелось этого. А вам, сеньора?