Глава 3

Этой ночью Гектор почти не сомкнул глаз. Дружески расположенный к нему помощник дворецкого устроил Гектора на ночлег вместе со слугами, но мучительное томление по Сюзанне Линч заставило юношу прободрствовать несколько часов, а когда вскоре после рассвета он проснулся, то ее образ первым возник перед его мысленным взором. Поспешно одевшись, он принялся разыскивать того, кто подсказал бы ему, где можно найти Сюзанну. Помощник дворецкого обрадовал Гектора, сказав, что экипаж, принадлежащий Сюзанне Линч, уже подготовлен к отъезду. В скором времени она с братом Робертом отправится домой, и те, кому нужно, уже оповещены, что Гектор поедет с ними.

— Наверное, они сначала позавтракают с сэром Генри? — спросил он, снедаемый нетерпением в первый раз за сегодняшний день увидеть Сюзанну.

Вербованный слуга с усталым видом усмехнулся.

— Сэр Генри со своими друзьями продолжал пить далеко за полночь. Хозяин не поднимется с кровати до полудня.

— А что с капитаном Коксоном? Где он? — спросил Гектор. У него перед глазами встало неожиданно яркое воспоминание о злобном выражении лица буканьера, о том, в каком бешенстве тот покидал вечеринку.

— Исчез вчерашним вечером, после того, как ты выставил его дураком. Думаю, убрался, поджав хвост, обратно на свой корабль. — Слуга ухмыльнулся. — Заносчивый мерзавец! Не упустит случая напомнить любому, какой он герой. Должен сказать, не хотелось бы мне оказаться на твоем месте, если ты когда-нибудь угодишь к нему в лапы.

— Вчера вечером кто-то уже говорил мне очень похожие слова, — признался Гектор. — Кстати, мне, наверное, нужно вернуть одолженные у вас одежду и обувь?

— Оставь себе.

— А если узнает ваш хозяин?

— Сомневаюсь. Ром уже давным-давно пропитал его мозги. Когда несколько лет назад он воевал против испанцев, с ним произошел жуткий случай. Он с собутыльниками пьянствовал в кают-компании королевского военного корабля, а на палубе был рассыпан порох. И вот какой-то упившийся придурок уронил в порох зажженную трубку. Взрыв разнес корабль в щепки. Спасся только сэр Генри, потому что сидел у дальнего конца стола.

Поблагодарив помощника дворецкого, Гектор вышел и увидел, что одна из тех колясок, что он видел прошлым вечером, уже стоит перед парадными дверями главного здания.

— Это экипаж Линчей? — спросил он у кучера, который, судя по виду, тоже был из завербованных.

Но прежде чем слуга успел ответить, на крыльце появились Сюзанна и ее брат. Гектор вдруг почувствовал, как сердце куда-то ухнуло. Сегодня Сюзанна была в свободном платье из тонкой бумазейной ткани темно-розового цвета, с короткими рукавами. Открытое спереди, оно не скрывало отделанный тесьмой лиф, и серая юбка с одного бока была подхвачена кверху петлей, и под ней виднелась соответствующая по цвету нижняя атласная юбка. Волосы девушки стягивала сзади лента с вышитыми розами. Выглядела Сюзанна восхитительно.

Ее брат весело поприветствовал Гектора.

— Да, навел ты вчера вечером шороху! Мне сказали, что тип, которого ты поставил в неудобное положение, преизрядный негодяй, и вполне заслуживал, чтобы его осмеяли. Вечно крутится рядом, стараясь втереться в доверие. Сестра рассказала мне, что твоя фамилия и в самом деле Линч.

— Это счастливое стечение обстоятельств, и я вынужден был воспользоваться им, а иначе…

— Ну, хуже никому не стало. Сюзанна сказала, что ты поедешь с нами, так что я распорядился приготовить еще одну лошадь, для тебя.

К своему разочарованию, Гектор увидел, как из-за угла дома появился конюх, ведя в поводу двух оседланных лошадей. Но юноше на выручку пришла Сюзанна.

— Роберт, ты собираешься лишить меня общества мистера Линча? Нет, дорога будет куда приятнее, если он поедет со мной в коляске. Хотя бы первые несколько часов.

— Как тебе будет угодно, Сюзанна. Вторую лошадь можно привязать позади экипажа, пока она не понадобится, — покорно ответил Роберт, и Гектор понял, что тот обычно уступает сестре.

Сюзанна Линч залезла в коляску и расположилась на сиденье.

— Давай, Гектор, садись рядом со мной, — пригласила девушка и рассмеялась. — В конце концов мы же кузены. — От ее негромкого гортанного смеха у Гектора голова пошла кругом.

Дорога оказалась плохой, можно сказать, мало чем отличалась от земляной тропы; миновав расположенную рядом плантацию, она взбиралась в глубь острова чередой кривых петель, наброшенных на уступ заросшего густым лесом горного кряжа. По одну сторону возвышались огромные стволы, в основном красные деревья и кедры, их сучья, словно веревки, опутывали лианы и прочие вьющиеся растения. На некоторых распустились бледные цветки вьюнков, другие болтались на ветвях косматыми серыми бородами. Там и тут виднелись кроваво-красные и желтые цветки орхидей. Папоротники и тростники заполняли пространство между мощными древесными стволами, образуя непроходимую чащу зелени, над которой порхали бабочки необыкновенных форм и расцветок: темно-синие, лимонно-желтые, черные. Отовсюду доносилось неумолчное щебетание и крики невидимых птиц, начиная от похожего на звуки флейты свиста и кончая грубым вороньим карканьем. Впрочем, Гектор едва ли замечал окружающее. Для него первые несколько часов путешествия пролетели как в тумане. Он с необычайной остротой ощущал близкое присутствие Сюзанны, тепло, исходящее от ее тела. Порой, когда экипаж покачивало, ее колено касалось его ноги, причем, если только он не ошибался, иногда Сюзанна позволяла этому прикосновению продлиться подольше. Ее брат ехал впереди, так что они были предоставлены самим себе и беседовали, не обращая внимания на кучера, сидящего на козлах впереди. Окруженный этой пьянящей атмосферой, Гектор поведал девушке всю историю своей жизни, рассказав спутнице о том, как его забросило на пиратский берег Берберии, о пребывании в плену у турок, о побеге и о том, как он оказался на борту «Небесной радуги».

Когда путники пересекли водораздел и начали спуск по другому склону, а лес стал редеть, все чаще открывая окруженные деревьями поляны, Гектору в конце концов пришло в голову спросить у девушки:

— Почему капитан Коксон привел меня в Лланримни?

Сюзанна ответила без промедления:

— Зная репутацию Коксона, я бы сказала, что он пытался выслужиться перед Генри Морганом. Как ты уже знаешь, сэр Генри не ладит с моим дядей, который надеется вернуться сюда губернатором на второй срок. Морган не упустит случая взять верх над сэром Томасом, которого считает своим противником. Тот факт, что племянника сэра Томаса обнаружили на борту украденного корабля, мог бы оказаться ему полезным в борьбе за власть. Коксон выказал бы себя хитроумным и проницательным, передав тебя в руки Генри Моргана, чтобы тот смог продемонстрировать, что семья Линчей докатилась до разбоя в открытом море.

— Но у Коксона нет никаких доказательств! — возразил Гектор.

— Если французы в Пти Гоав решат, что твои друзья похитили «Небесную радугу», то ты тоже будешь виновен в пиратстве. И у Моргана появится основание тебя повесить. Это был бы эффектный поворот событий, и Морган изрядно потешился бы, потому что именно сэр Томас ввел смертную казнь за морской разбой. Он говорил, это ничуть не лучше откровенного пиратства. Кроме того, Морган, вероятно, засадил бы тебя до возвращения сэра Томаса в тюрьму, превратив в заложника.

В замешательстве Гектор покачал головой.

— Но ведь это не я, а Коксон вел себя как пират.

Сюзанна насмешливо фыркнула.

— Правда не имеет никакого значения. Важно то, куда дует ветер, у кого больше власти на острове, у кого больше влияния в Лондоне. Или то, у кого больше денег на взятки.

Она оборвала свои объяснения, так как рядом с экипажем появился Роберт. Он натянул поводья лошади с весьма встревоженным видом.

— Прислушайтесь! — промолвил он. — По-моему, я слышал какой-то шум в лесу. Где-то там, слева.

Через несколько мгновений донесся выстрел, а следом за ним — крики и улюлюканье, а потом — собачий лай. Возница поспешно сунул руку под козлы и достал мушкетон, а Роберт вытащил из седельной сумы пистолет и принялся его заряжать.

— Гектор, — сказал он торопливо, — думаю, тебе лучше залезть на лошадь, на тот случай, если нам придется защищаться. У меня в багаже есть шпага. Надеюсь, ты знаешь, как с ней обращаться.

— Что за напасть? — спросил Гектор, занявшись поисками оружия.

— В этих лесах никто не живет, — ответил ему Роберт. — Боюсь, мы наткнулись на бродячую банду маронов.

— Кого?

— Беглых рабов.

Гектор застыл, так как крики послышались вновь, куда громче и ближе. Теперь доносился также треск и шум, словно кто-то ломился сквозь подлесок. Отыскав шпагу, юноша вытянул ее из ножен, отвязал лошадь от задка экипажа и запрыгнул в седло. Похоже, шум раздавался где-то позади коляски, и он поворотил лошадь в ту сторону дороги. Через минуту из подлеска вырвались темные тени, проскочили через дорогу и исчезли из виду в зарослях на другой стороне. Это были свиньи, дикие свиньи, во главе с крупным кабаном. Кабан, с чьей морды срывались клочья пены, пробил брешь в подлеске, и за ним неслось по меньшей мере с десяток поросят, маленьких, темных и косматых созданий, которые столь же внезапно исчезли из виду. Затем дорога вновь опустела на какое-то время, и потом, столь же внезапно, на тропе возникла человеческая фигура. Это был высокий чернокожий мужчина, с длинными спутанными волосами до плеч, босоногий и обнаженный по пояс. Единственной его одеждой была пара поношенных широких панталон. В одной руке он держал охотничье копье, на ремне через плечо висела тяжелая абордажная сабля. Он был ярдах в тридцати от Гектора. Замедлив шаг, негр повернулся лицом к юноше. Он чуть постоял, разглядывая Гектора со шпагой в руке, коляску позади него, с возницей и сидящей в ней женщиной, второго всадника, вооруженного пистолетом. Страха на лице чернокожего не было, только задумчивость. На дорогу у него за спиной выскочило с полдюжины охотничьих псов; опустив носы, они бежали по следу диких свиней. Они тоже пересекли дорогу и скрылись в чаще на противоположной стороне. Но негр стоял на месте, разглядывая путников. Гектор ощутил холодный укол страха, когда из кустов появился второй негр, а затем и третий, оба тоже вооруженные. У одного был мушкет. Все трое встали неподвижно, оценивающе рассматривая путников. Гектор покрепче сжал рукоять шпаги, эфес скользил во вспотевшей ладони. Лошадь под ним, встревоженная запахом и лаем собак и пугающего вида незнакомцами, принялась нервно переступать с ноги на ногу. Гектор боялся, что животное вздумает встать на дыбы. Если лошадь сбросит его наземь, охотники могут воспользоваться случаем и напасть. Гектор также очень хорошо понимал, что в коляске у него за спиной сидит Сюзанна. Должно быть, она смотрит назад, осознает угрозу и понимает, что лишь он один стоит между нею и беглыми рабами. Казалось, целую вечность стороны глядели друг на друга в полном молчании. Потом напряженную атмосферу разорвал внезапный лай, донесшийся откуда-то из глубин подлеска. Должно быть, охотничьи собаки загнали добычу в угол, потому что лай нарастал, достигнув возбужденного крещендо. Негр, стоявший ближе всех к Гектору, повернулся и, поднимая копье, махнул своим товарищам в сторону заливистого лая охотничьей своры. Столь же внезапно, как и появились, все три охотника скрылись в лесной чаще.

Гектор осознал, что его пробил холодный пот; он облегченно вздохнул и оглянулся на Сюзанну. Девушка была чуть бледна, но в остальном оставалась на удивление спокойной. Казалось, куда большее потрясение испытал ее брат.

— Никогда не думал, что тут есть мароны, — заметил он сокрушенным тоном. — Если б знал, то распорядился бы об эскорте. Или подождал, пока в дорогу соберется еще кто-нибудь: чем больше компания, тем безопаснее. Странно, эти мароны охотятся далеко от своих обычных мест.

— У этих людей вид был совсем одичавший, — заметил Гектор.

— Потому-то они так и называются, — объяснил Роберт. — Испанцы дали им прозвище «симаррон», что означает «дикий» или «неприрученный». Первые мароны были рабами, которых испанцы бросили на острове, когда Англия отняла Ямайку у Испании. Теперь же мароны совершенно переняли образ жизни туземцев. Обосновались в самых труднодоступных местах, подальше от поселений, в дикой местности, где их очень тяжело отыскать.

— Мистер Линч говорил мне, что его лучший друг — тоже туземец, мискито, — вмешалась Сюзанна.

— О-о, мискито — совсем другое дело, — отозвался ее брат. — Для англичан и французов эти индейцы — славные союзники. По крайней мере, мне так говорили. Кроме того, на Ямайке их не встретишь. Мискито живут на материке, и испанцев они ненавидят.

— У мистера Линча мать — испанка, — предостерегла Сюзанна.

— Прошу прощения, — покраснев, отозвался Роберт. — Кажется, что я ни скажу, все не в лад попадаю.

— Никогда раньше о маронах не слыхал, — поспешил успокоить его Гектор. — Видимо, они живут во многом точно так же, как первые буканьеры… охотясь на диких зверей.

— Это верно, — сказал Роберт. — Действительно, дядя рассказывал мне, что буканьеры прозываются так от слова «букан» — это такая рама с решеткой, на которой жарят мясо убитых животных. Слово французское, а по-испански эта решетка называется «барбакоа» или «барбекуа».

— Уверена, мистер Линч находит все это занимательным, — заметила его сестра. — Но как ты думаешь, не следует ли нам ехать дальше? Если мы будем стоять и болтать, чего доброго, вернутся мароны и застанут нас тут.

— Да-да. Конечно, — ответил ее брат. И, к огорчению Гектора, добавил, обращаясь к нему: — На случай, если мы опять столкнемся с какими-то неприятностями, пожалуй, будет лучше, если ты оставишь при себе мою шпагу и поедешь верхом.

Маленькая группа отправилась дальше, и, словно для того, чтобы сгладить впечатление от своих неловких слов, Роберт счел себя обязанным ехать рядом с Гектором. Он болтал с юным ирландцем в свойственной ему дружеской манере, рассказывая о самых примечательных и интересных особенностях острова. Постепенно местность начала приобретать уклон, деревья заметно поредели, и в скором времени путники очутились в открытой саванне. Заметив диких быков, пасущихся среди невысоких кустов, Роберт указал на них Гектору и, преисполненный энтузиазма, заговорил об удивительно плодородной почве.

— Надо лишь купить сотню акров первоклассной ямайской земли и вложить всего-навсего четыреста фунтов — на полдюжины рабов, лопаты и инструменты. Когда рабы расчистят участок, пусть посадят и выращивают на нем какао. И на четвертый год урожай вернет тебе первоначальные вложения! Потом, если ты был расчетлив и твои рабы сажали заодно маниоку и маис и построили себе хижины, то в дальнейшем никаких затрат от тебя не требуется. Год за годом какао приносит по четыреста фунтов, а то и больше. Все — чистая прибыль!

Но Гектор думал лишь о Сюзанне, которая ехала в экипаже совсем близко от него, и он едва обращал внимание на ее брата и с трудом мог поддерживать разговор о делах. Ему так хотелось взглянуть на девушку, что лишь усилием воли он не позволял себе оглядываться, опасаясь показаться смешным или влюбленным. По счастью, Роберт, похоже, не замечал, что собеседник его почти не слушает и поглощен совсем иными мыслями, и продолжал болтать, пока сзади его не окликнула Сюзанна.

— Роберт, довольно разговоров о деньгах. Лучше покажи мистеру Линчу вон ту птицу. Вон, слева от тебя, рядом с кустом с оранжевыми цветками. Ничего похожего он раньше точно не видел.

И действительно, Гектор, посмотрев поначалу на куст, подумал, что Сюзанна ошибается. У цветков порхала огромная серо-коричневая бабочка, перемещаясь от одного соцветия к другому. Потом Гектор разглядел, что это вовсе не бабочка, а крохотная птичка, всего около дюйма в длину, которая зависала в воздухе на одном месте, а ее трепещущие крылышки превращались в размытое пятно. Свернув с дороги, он подъехал ближе, и птица вдруг взмыла из куста и полетела ему навстречу. Несколько секунд крохотное создание висело совсем рядом с его головой, и юноша отчетливо слышал едва уловимое «фыр-фыр-фыр» ее крылышек.

— Ваша первая колибри, мистер Линч! — поздравила Гектора Сюзанна.

— Это и впрямь примечательное создание. От него звук, как от миниатюрной прялки, — согласился Гектор, наконец получивший законную возможность обернуться и посмотреть на девушку.

— У вас душа художника, мистер Линч, — заметила она, с восхищенной улыбкой, от которой у него закружилась голова. — Подожди, вот увидишь ее кузину. Ту, которую называют вымпелохвостом. Летает она точно так же, и у нее два длинных бархатистых черных хвостовых пера, они болтаются в воздухе, и можно расслышать, как они трепещут. Когда солнечный луч падает птице на грудь, перья вспыхивают изумрудным цветом, а потом, когда она поворачивается, принимают оливковый цвет или черный-пречерный.

Смущенный Гектор лишился дара речи. Ему отчаянно хотелось сказать нечто галантное этому божественному созданию, как-то изысканно продолжить разговор, но он не мог найти слов. Впрочем, то, как он смотрел на Сюзанну, не оставляло сомнений, какими чувствами он охвачен.

Через несколько часов, когда солнце уже клонилось к горизонту, Гектор услышал знакомый звук: протяжный долгий сигнал, похожий на приглушенное расстоянием пение трубы. Такой звук юноша слышал раньше, на побережье Африки, и опознал его: кто-то дул в раковину.

— Мы так близко к морю? — спросил он у Роберта.

— Нет, — ответил молодой человек. — Это один из наших работников на ферме созывает собак. Они целый день кормятся в саванне, но на ночь, когда услышат этот зов, возвращаются в хлев. На удивление сообразительные животные. К тому же этот сигнал еще означает, что здесь нам надо сворачивать к Спэниш-Тауну.

Роберт протянул на прощание руку Гектору.

— В Порт-Ройял — прямо вперед по дороге. До перевоза не больше пары часов пешком. Если поторопишься, то успеешь добраться туда засветло. Всего тебе доброго!

С внезапным страхом Гектор понял, что его путешествие вместе с Сюзанной подошло к концу. Упав духом, он спрыгнул с седла и протянул поводья Роберту.

— Спасибо, что позволили мне так далеко ехать вместе с вами, — сказал он.

— Нет, это я должен благодарить тебя, — ответил Роберт. — Неровен час, мы стали бы жертвой маронов. Не будь тебя с нами, мароны могли и напасть, а с тобой нас было трое, а не двое, вот они и побоялись…

Деревянной походкой Гектор подошел к экипажу, встал рядом с дверцей и взглянул в голубые глаза Сюзанны. И вновь он не знал, что сказать. Он не смел взять девушку за руку, а она ее не предлагала. Вместо этого Сюзанна посмотрела на Гектора со сдержанной улыбкой, на сей раз намного менее кокетливая и куда более серьезная.

— Прощай, Гектор, — сказала она. — Надеюсь, ты отыщешь своих друзей. Надеюсь, судьба потом как-нибудь снова приведет тебя на Ямайку, где мы опять и встретимся. Чувствую, нас связывает не просто одна и та же фамилия, у нас с тобой есть нечто большее.

После этих слов Сюзанны экипаж двинулся прочь, а Гектор остался стоять на грунтовой дороге. В его душе горела надежда, что когда-нибудь ему посчастливится провести не один день вместе Сюзанной Линч — первой девушкой, в которую он влюбился.