Глава IX
ЛЕНТУЛ
Лудус Магнус, школа гладиаторов, 56 г. до н. э.
Ромулу совершенно не улыбалось ночевать на своем топчане в нескольких шагах от Лентула, но ему было некуда деваться. Обитатели лудус не горели особым желанием помогать друг другу, и после случившегося никто не предложил ему места для ночлега. Даже Котта.
Он выругался.
Не исключено, что Мемор надеялся, что распря будет улажена этой же ночью — кинжалом, воткнутым под ребра одному из противников. У Ромула такого и в мыслях не было, а вот готу доверять было нельзя. Так и не решив, что делать, он улегся под звездным небом на песке. Остальные гладиаторы давно уже разошлись по кельям. Место гибели Флавия, отмеченное несколькими темными пятнами на песке, было заметно даже в темноте. Ромул поежился. Воткнуть нож в мирмиллона оказалось очень легко, но сейчас он начал осознавать значение содеянного.
Теперь он стал настоящим гладиатором.
— В первый раз?
Ромул вздрогнул, обернулся и увидел Бренна, который стоял возле своей двери и смотрел на него.
— Да. — Он помолчал, а потом слова посыпались из него горохом. — Я дал Флавию шанс. Сказал, чтобы он отпустил Асторию. А он не принял меня всерьез.
— Подонок заслужил то, что получил. В отличие от многих других, с кем тебе предстоит встретиться. И все равно тебе придется их убить или погибнуть самому.
Ромул всмотрелся в самое большое из пятен крови, оставшееся там, где зарезанный им человек упал на песок. Расставание Флавия с жизнью заняло лишь несколько мгновений. Но раскаяние успело переполнить все существо Ромула. Мирмиллон не сделал ему лично ничего плохого. Однако Ромул вовремя вспомнил, что именно Флавий предлагал другим гладиаторам.
— Они хотели изнасиловать Асторию, — чуть слышно пробормотал он.
Галл нахмурился.
— И за это ты его зарезал?
— Не только. — На мальчишеском лице одновременно отразились скорбь и гнев. Он подумал, что нужно рассказать все Бренну, пока не поздно.
Его рассказ о похвальбе Лентула, похоже, ошарашил Бренна. А на юношу богатырь поглядывал с явным одобрением.
— И ведь никто, кроме тебя, не захотел помочь…
Ромул встряхнул головой.
— Хотел бы я, чтобы на его месте оказался Гемелл!..
— Кто?
— Купец, который продал меня сюда. Сволочь, мою сестру продал в непотребный дом. А что с матерью сделал, только богам известно.
Глаза Бренна затуманились давними воспоминаниями.
— Жизнь порой бывает очень жестокой. — Он протянул юноше громадную ладонь. — Я рад, что ты прикончил Флавия.
Ромул пожал протянутую руку.
— Теперь нужно еще как-то разделаться с Лентулом.
— На этот счет можешь не беспокоиться, — понизив голос, сказал Бренн. — Тебя ведь Ромул зовут?
— Верно.
— Хорошее имя.
— А что, потом убивать будет легче? — с благоговейным страхом осведомился Ромул.
— В некотором роде. — Бренн оглушительно расхохотался. — Я стараюсь больше не тревожиться на этот счет. Дерусь. Быстро убиваю. И дело сделано.
Ромул решил, что галл ему нравится. Но в голосе собеседника он уловил нотки печали. Похоже, что Бренн, несмотря на свою устрашающую репутацию, был человеком чести.
— Думаешь, где бы поспать?
Юноша кивнул.
— Я тоже не решился бы уснуть рядом с этой мелкой пакостью. — Бренн жестом указал на дверь своей кельи. — Поспишь у меня на полу. Не очень удобно, зато глотку уж никто не перережет.
Ромул обвел темный двор тревожным взглядом. Он не знал, как ему поступить.
— Это, по крайней мере, я могу для тебя сделать, — добавил Бренн. — Ты помог спасти мою женщину.
Вообще-то, выбора у Ромула не было. Разве что отправиться на свое место. Он пожал плечами и, стараясь не выказывать любопытства, направился в каморку Бренна. Тел на полу уже не было. Мирмиллонов отволокли в мертвецкую, трупам была одна дорога — туда. Астория с ведром воды и тряпкой наводила порядок, но еще не успела смыть всю кровь.
Комната была почти пуста — напротив двери помещалось ложе внушительных размеров, рядом лежало несколько свертков кошмы. На хлипком столике хлеб и мясо. На двух стойках в изножье топчана висело оружие. Ромул и не думал, что один человек может иметь столько. А еще возле стен были в беспорядке свалены щиты и копья, и на полу валялись какие-то части разнообразных доспехов. Таким было жилище гладиатора-чемпиона.
Астория искоса взглянула на вошедших:
— Еще раз благодарю тебя, Ромул.
— Пустяки… — Ромул смущенно уставился в пол.
— Вовсе нет. Он мог перерезать мне горло.
Ромул улыбнулся, вспомнив обнаженное тело Астории. Это зрелище потрясло его, пожалуй, сильнее, нежели клинок Флавия.
— Молодец. — Бренн указал перевязанной рукой на самую толстую подстилку. — Садись. Завтра устроим тебя поудобнее. Думаю, тебе не стоит торопиться искать приют в комнатах других бойцов.
Астория вручила Ромулу ломоть хлеба и большой кусок мяса. Бренн отошел в угол и принялся ловко точить камнем огромный меч.
Ромул не сводил с него глаз. Мало кто из гладиаторов лудус пользовался таким оружием.
— Почему ты выбрал такой?
— Им воюет мой народ. — Бренн горделиво взмахнул длинным железным клинком. — В мире нет оружия лучше! — Он направил острие на Ромула. — Гораздо дальше достает, чем ваши римские ножики. Конечно, чтобы владеть им как следует, нужна сила.
Ромул зарделся и вновь уставился в пол. Он был еще маловат для того, чтобы драться мечом.
— Ты ведь еще не сражался всерьез?
— Нет.
— Я видел, как ты занимался у палуса. Неплохо.
Ромул сразу возгордился: оказывается, Бренн и прежде замечал его.
— Но Лентул изрубит тебя на кусочки, если ты не будешь очень осторожен, — строго добавил галл.
— Так что же мне делать? — Ромул весь напрягся, чтобы не пропустить ни слова.
— Я видел, как он дерется. Этот гот очень самонадеян, — сказал Бренн. — Он сразу набросится на тебя. Попытается вложить все силы в смертельный удар. Ты должен держаться от мерзавца на расстоянии и искать возможность ранить его. — Прищурив один глаз, он взглянул вдоль клинка: нет ли на острие заусенцев. — Тогда Лентул ослабит натиск. И у тебя будет время подумать.
Ромул задумчиво жевал говядину и хлеб. Котта был хорошим учителем, но многие в школе поговаривали, что он учит устаревшим приемам боя. Бренн же, хотя основными его достоинствами считались огромный рост и страшная сила, мастерски владел оружием. И от него можно научиться чему-нибудь, что поможет ему завтра сохранить жизнь.
— Эту игрушку держи на поясе. Пригодится, когда дело дойдет до ближнего боя и тебе станет совсем худо. — Бренн изобразил колющее движение. — Сообразил ведь, куда нужно уколоть Флавия.
— Мне Котта показал.
— Хороший человек этот ливиец. Не забывай, чему он тебя учил. Но прежде всего помни основы.
— Какие основы?
— Закрыться. Выпад. Отступить. — Бренн ухмыльнулся. — Я до сих пор вспоминаю эти слова каждый раз, когда дерусь.
— Но я же сам видел, как ты разворачиваешься и рубишь противника.
— Только если знаю, как он движется. И как думает. — Бренн постучал пальцем по голове. — Чтобы научиться понимать противника, нужен опыт. Пока его у тебя маловато, думай, в первую голову, о безопасности.
— Я постараюсь, Бренн.
Долго еще Ромул выслушивал наставления галла по технике боя и заучивал новые для него движения. А то, как Бренн владел мечом, вызывало у юноши благоговейный восторг.
— В бою на арене ты должен соблюдать гладиаторский кодекс. — Галл сверкнул глазами на Ромула. — Этому тебя Котта учит?
Молодой гладиатор кивнул.
— Правильно, если речь идет об обычном состязании. Но когда бьешься насмерть… — Бренн немного помолчал. — Делай все, что можешь.
— Что ты имеешь в виду?
— Сыпани песком ему в глаза. — Галл шаркнул по полу огромной сандалией. — Ударь шлемом в лицо.
У Ромула аж рот раскрылся.
— Если получится, пни ногой по яйцам.
— Это же нечестно.
Бренн испытующе взглянул на Ромула:
— Думаешь, если упадешь, Лентул отступит и даст тебе подняться?
Он покачал головой.
— Когда дерешься на арене, думаешь не о честности или бесчестности, — печально произнес галл. — А только об одном — как бы выжить. Твоя жизнь или его жизнь!
Убей или умри. Выбор весьма небогатый.
— Ромулу надо спать, — вмешалась Астория. — Если он не отдохнет как следует, ему будет еще труднее завтра драться с этим сукиным сыном.
— Всегда слушайся того, что говорит твоя женщина. — Бренн поцеловал Асторию в щеку.
— Когда это ты меня слушался? — отозвалась она, погладив его по руке.
Ромул с огромным удовольствием улегся на кошму и укрылся шерстяным одеялом. Его новые друзья вскоре отправились на свое ложе, и галл сразу захрапел. При других обстоятельствах этот звук полночи не давал бы Ромулу уснуть, но сегодня нервное напряжение вымотало его вконец. Он закрыл глаза и погрузился в глубокий сон без сновидений.
Утром боги решат, кто умрет — он или Лентул.
* * *
Бренн разбудил Ромула задолго до рассвета. За окном было непроглядно темно, однако Астория уже развела огонь в маленькой жаровне.
— Перед боем очень важно размять мышцы. — Бренн заставил юношу повторять за ним различные упражнения, пока не счел, что все сделано надлежащим образом.
Астория наблюдала за их разминкой. Когда же они закончили, указала на миски, в которых дымилась только что сваренная овсяная каша:
— Сядь и поешь.
— Спасибо, я не голоден.
— Ешь. Хотя бы несколько ложек.
— Меня тошнить будет.
— До рассвета больше часа, успеешь проголодаться. — Бренн сел за стол и стал жадно есть из большой миски, которую поставила перед ним Астория. — Негоже драться на пустой желудок.
Сделав над собой усилие, Ромул взялся за еду. К его изумлению, каша оказалась несравнимо лучше той размазни, которую готовили на кухне школы.
— Я добавила туда меду, — пояснила Астория, заметив его удивление.
Заканчивали трапезу в тишине.
Покончив с кашей, галл подошел к стойкам с оружием и выбрал короткий остроконечный меч.
— Попробуй-ка вот этот, — сказал он. — Для меня маловат, а тебе, думаю, окажется в самый раз.
Ромул взял гладиус, отметив про себя и простую ухватистую рукоять, обмотанную проволокой, и смертоносно острый кончик прямого лезвия.
— Кажется, по руке.
— Возьми еще это. — Бренн протянул ему красивый круглый щит, обтянутый темно-красной кожей.
Ромул продел левую руку в петли и принял стойку, склонив голову, глядя поверх железного обода и держа меч наготове.
— Намного лучше того, что давал мне Котта на занятиях.
— Я заплатил за них немалые деньги. Хорошее оружие не подведет.
— Тяжелее, чем я ожидал.
Бренн улыбнулся:
— Посмотри на нижний край.
Ромул поднял щит:
— Острый, как клинок!
— Можно отсечь руку или ногу. Или раскроить надвое шлем. Как я вчера сделал с Нарциссом.
Историю об этом бое весь день пересказывали в лудус, авторитет Бренна после него поднялся еще выше. Теперь многие говорили, что в Италии не найдется гладиатора, который смог бы одолеть Бренна.
— Дурень остался бы жив, если бы не попытался наброситься на меня в последний момент.
— А если бы я не убил Флавия, погибла бы Астория.
— В лудус нет милосердия, — согласился Бренн. — Поэтому всегда держи наготове какой-нибудь сюрприз. И никогда не считай бой законченным, пока не перерезал противнику глотку. Иначе Харон разнесет твою голову вдребезги.
— Я убью Лентула. — Ромул сам удивился твердости, с какой прозвучали эти слова.
Бренн хлопнул его по плечу:
— Как насчет наручей и наголенников? Наверно, лежат в твоей комнате, на своем месте.
— Нет. Без них я смогу двигаться быстрее.
Бренн взглянул на него с уважением.
— Когда-то я слышал от одного человека такие же слова, — негромко произнес он.
В окно ворвался луч света и пятном лег на пол.
— Пойдем во двор. Скоро начнется.
— Да сохранят тебя боги, Ромул, — поспешно сказала Астория.
Галл шел впереди, Ромул на один шаг сзади. Во дворе уже столпились почти все гладиаторы. Когда они увидели Ромула в сопровождении Бренна, тишину прохладного утра нарушил дружный вздох.
Бренн обернулся.
— Не слушай ничего, что тебе будут говорить, — прошептал он Ромулу на ухо. — Кое-кто попытается тебя запугать, кто-то будет оскорблять, рассчитывая, что ты начнешь отругиваться. Сосредоточься. Думай только о Лентуле и о битве.
Поединок должен был состояться на арене, где тренировались с боевым оружием. Ромул шел, уставившись в широкую спину Бренна. А со всех сторон действительно летели обидные реплики.
— Лентул выпотрошит тебя, как рыбу!
— Не все тебе в спину бить! Попробуй, что значит драться по-мужски.
— Мелкий недоносок, убийца!
Один из мирмиллонов, друживший с Флавием, плюнул ему прямо под ноги. Он держался за рукоять кривого ножа и, похоже, готов был пустить его в дело, но вперед вышел Секст с топором наготове.
— Отстань от него. Лентул сам вызвался отомстить за убийство. Вот и увидим, как у него это получится.
Не решаясь спорить с вооруженным двуострой секирой скиссором, мирмиллон отступил.
Под злобными взглядами такого количества взрослых мужчин трудно было не испугаться. Ромул заставил себя дышать медленно, не спеша набирая полную грудь воздуха и так же медленно выдыхая. Этому его тоже обучил Юба. Результат сказался незамедлительно. К тому моменту, когда он вслед за Бренном, раздвигавшим толпу желающих посмотреть поединок, подошел к огороженной канатами арене, к нему вернулось спокойствие.
Впрочем, кое-кто из собравшихся подбадривал Ромула. Лентул отнюдь не был всеобщим любимцем.
Противник Ромула уже стоял в противоположном углу арены, поигрывая мускулистыми плечами.
— Сейчас я тебя самого зарежу, сын шлюхи, — громко пригрозил он.
Ромул пропустил его слова мимо ушей, сосредоточившись на правильном дыхании. Бренн приподнял канат, и юноша проскользнул в огороженное пространство.
— Хватит валандаться! Все должны упражняться, — громко сказал Мемор, выходя на середину выровненной заново песчаной площадки и окинув тяжелым взглядом обоих бойцов. Как всегда, неподалеку стояли его лучники, держа стрелы на тетиве, которую оставалось только натянуть. Секст с топором наготове тоже подошел к ланисте. Острое как бритва лезвие сверкало на солнце. Ромул невольно подумал о том, какое распоряжение Мемор может в любую минуту отдать скиссору, и по коже у него пробежали мурашки.
— Без шлемов. Чтобы все кончилось побыстрее.
— А мне и не надо. — Ромул, ухмыльнувшись, взглянул на гота, который нацепил на себя чуть ли не все возможные доспехи.
Лентул нехотя повиновался. Все же его правая рука осталась защищена наручью. Ниже колен ноги гота прикрывали бронзовые наголенники, а щит-скутум он взял даже больше того, что полагался секуторам. Ромул же, напротив, имел для обороны только щит Бренна.
— Помни, что я тебе сказал, — чуть слышно пробормотал галл. — Подержи его на расстоянии. А потом делай все, что можешь.
Ромул едва успел кивнуть, и тут же раздался возглас ланисты.
— Начали! — скомандовал Мемор и поспешно отступил за канат.
Как и предсказывал Бренн, Лентул сразу устремился в атаку. Ромул прикрывался щитом и отступал, уворачиваясь, чтобы не дать прижать себя к канату. Но гот не стал рубить Ромула мечом, а толкнул его, словно тараном, щитом в грудь. От удара у юноши перехватило дыхание. Он упал на песок и отчаянно рубанул мечом по ногам секутора, но оружие брякнуло по наголеннику и отскочило.
Лентул проворным пинком выбил гладиус из руки Ромула и нагнулся к лежавшему юноше.
— Ты помешал мне оттрахать эту нубийскую сучку. — Его глаза походили на две темные дыры, они не выражали почти ничего, и уж конечно милосердия в них не было и в помине. — Сейчас я выпущу тебе кишки.
— У тебя все равно ничего не вышло бы. — Ромул осторожно нащупал рукоять своего кинжала и вынул его из ножен.
Его враг уже подался назад, чтобы нанести смертельный удар, и Ромулу нельзя было медлить. Он коротко размахнулся и вонзил кинжал готу в ногу, насквозь проткнув ступню и пригвоздив кожаную сандалию к земле. Лентул заорал от боли, и Ромулу удалось вскочить. Щит все еще оставался у него на руке, но меч Бренна лежал слишком уж близко к секутору.
Лентул, продолжая выть от боли, припал на колено. Ромул выжидал, пытаясь сообразить, что же делать дальше. В конце концов гот с громким стоном вырвал кинжал из раны и отбросил за канат. А потом тяжело поднялся, из раненой ноги лилась кровь.
— Гладиуса у тебя нет. Кинжала тоже. — Лентул поднял меч и двинулся на Ромула. Теперь уже осторожнее. После каждого его шага на песке оставались кровавые следы.
Ромул нашел взглядом свой меч. Его нужно было подобрать как можно скорее. В противном случае у него не будет ни малейшего шанса убить Лентула.
Некоторое время противники, подбадриваемые громкими криками, крались по арене, ничего не предпринимая. Мемор смотрел на них с нарастающим раздражением. Независимо от исхода боя он потеряет гладиатора, за которого заплатил немало денег. Бренн тоже не сводил глаз с дерущихся. На щеках у него играли желваки.
Теперь гот не решался атаковать. Ромул пытался улучить возможность подобрать гладиус, но стоило ему двинуться в ту сторону, как Лентул преграждал ему дорогу.
— Кончай! — крикнул Мемор, потеряв терпение. — Или сейчас выйдет Секст.
Низкорослый скиссор ухмыльнулся и взмахнул секирой.
Лентул посуровел лицом и шагнул вперед. Он знал, что испанец зарубит слабейшего из бойцов. И потому следовало побыстрее убить врага.
Совсем растерявшись, Ромул отважился искоса взглянуть на Бренна. Галл изобразил движение левой рукой, будто взмахивал щитом. И Ромул вспомнил. Подпустив Лентула поближе, он позволил ему осыпать себя градом ударов.
— Я отрублю тебе руки и ноги, — тяжело дыша выговорил Лентул, — а потом вспорю брюхо.
— Как нога? Болит, наверно?
Гот с размаху рубанул мечом, стараясь попасть Ромулу по голове. Тот с трудом отбил удар, от которого сотряслось все его тело. Но щит Бренна и впрямь оказался крепким. Ромул инстинктивно сделал шаг назад, заставив Лентула наступить на раненую ногу. Секутор выругался и вновь атаковал, на сей раз размашистым ударом сбоку. И снова Ромул принял его на щит, хотя у него даже рука онемела на мгновение.
Лентул вдруг резко изменил тактику и нанес колющий удар в грудь сопернику. Ромул едва успел парировать атаку. А многоопытный гот тут же повторил удар. Ромул во второй раз оказался на земле. Лентул, стремившийся как можно скорее закончить бой, широко размахнулся мечом.
Ромул сделал то единственное, что ему оставалось. Он изловчился и ударил гота кулаком по раненой ноге. Удар получился несильным, но и этого хватило. Лентул заорал от боли и опустил руку — смертельного удара не получилось. Ромул откатился в сторону и, тяжело дыша, поднялся на ноги.
Лентул, шатаясь, стоял перед Ромулом, из глаз у него катились слезы. Нельзя было упустить такой выигрышный момент. И Ромул бросился на гота, держа щит на уровне плеча, словно намеревался таранить противника.
Лентул напрягся.
Но в последний миг Ромул со всего разгону обрушил острый край щита на правую ногу Лентула. И напрочь отхватил все пять пальцев.
Гот снова заорал от нестерпимой боли. Кровь хлынула на песок.
Ромул метнулся в сторону и подобрал свой гладиус. Лентул же пал на колено, скрючился и вцепился обеими руками в ногу, тщетно пытаясь остановить кровь. Он был ошарашен и не мог отвести глаз от валявшихся перед ним ровно отрезанных пальцев. Зрители, до тех пор хранившие молчание, принялись скандировать: «Ро-мул! Ро-мул!»
Он прикоснулся острием меча к подбородку Лентула:
— Зачем ты связался с этими мирмиллонами?
Хотя Ромул не испытывал к готу ни малейшей симпатии, ему претила мысль, что ссора может закончиться таким образом. Но Мемор постановил, что один из врагов должен умереть, и уже стало ясно, что это будет не он.
Лентул выпустил ногу. Кровь с новой силой хлынула из разверстой раны. Готу требовалась срочная помощь лекаря, иначе неизбежная потеря сознания от шока.
— Я не могу стоять, — произнес он искаженным от боли голосом. — И никогда больше не смогу драться.
— Прикончи его! — услышал Ромул оглушительный выкрик Секста. Тут же подхваченный всеми остальными.
Кроме Бренна, стоявшего с гордым, но и печальным лицом.
«Как же Ромул похож на Брака, — думал он. — Как родные. Ромул не хочет убивать безоружного. И Брак тоже не захотел бы».
Галл закрыл глаза.
Ланиста допустит только один исход.
Толпа в закрытом со всех сторон дворе зашумела, отчего давящая атмосфера арены сделалась еще тяжелее.
Ромул заметил, как Мемор кивнул.
Пора.
Чувствуя, как его сотрясает от каждого удара сердца, как бурлит в венах разогретая от возбуждения кровь, юноша подошел ближе. Вопреки всему он выиграл гладиаторский поединок. Ромул не желал казнить Лентула, но слова Бренна эхом прозвучали в его ушах: «Убей или умри».
Так он стоял, собираясь с духом, прислушиваясь к крикам зрителей.
И, словно во сне, увидел, как противник неуверенным движением потянулся к нему с коротким ножом, который достал из-за кожаной наручи. Ромул стоял слишком близко и не мог уклониться от удара. Ему удалось лишь оттолкнуть руку Лентула щитом, который дал ему Бренн, и лезвие не попало в бедренную артерию.
Это движение спасло ему жизнь.
Ромул попятился, у него начал туманиться взгляд; глубоко всаженный кинжал торчал в правом бедре. Секутор, злобно осклабившись, пытался дотянуться до рукояти и дернуть за нее — одно движение отделяло его от победы.
Еще немного, и Ромул сам лишится сознания от шока. Резко взмахнув щитом, он рубанул Лентула острым краем по запястью. Брызнула кровь. Гот опять выругался и отшатнулся.
Ромул больше не выжидал. Наклонившись, он нанес Лентулу удар острием клинка по горлу, перерезав главные сосуды. Ярко-алая кровь теплым дождем хлынула ему на руки.
Лентул гортанно захрипел, а потом его глотка заполнилась кровью, и он больше не издал ни звука. Лишь вцепился тщетным усилием в опущенный клинок и уставился Ромулу в глаза. Казалось, что он безмерно удивлен. Он еще раз попытался что-то сказать, но не смог.
А юношу охватили тоска и отвращение.
— Ро-мул! Ро-мул! — Ему показалось, что крики стали громче.
«Убей или умри», — мрачно подумал он, рывком высвобождая гладиус из бессильного захвата.
Лентул с каким-то чмокающим звуком упал ничком на песок и больше не шевелился.
Боль внезапно стала невыносимой. Ромул покачнулся и уставился на рукоять ножа, торчавшего у него из бедра. Бросил наземь меч и щит, потянулся…
— Не смей! — рявкнул Бренн, внезапно оказавшийся рядом с ним.
Ромул начал падать, но его поддержала могучая рука галла. Великан гладиатор осторожно положил его на песок.
— Я отвлекся… — пробормотал Ромул. Голос его прозвучал совсем слабо, сознание ускользало.
— Лекаря сюда!
Слова доносились до него, как из тумана. Голова кружилась. Ромул больше не мог ни о чем думать. Боль подымалась от пораненного бедра, накатывая жгучими волнами. Сверхчеловеческими усилиями он удерживался, чтобы не закричать.
— Я умру?
— Все будет хорошо. — Он почувствовал ладонью железное пожатие Бренна. — Ты молодец, паренек.
Последнее, что запомнил Ромул, был звук голоса его друга, который снова требовал позвать грека-лекаря.
* * *
Открыв глаза, Ромул прежде всего увидел соблазнительные формы Астории, склонившейся над жаровней. Он ощутил густой незнакомый, не слишком приятный запах и заворочался под одеялом.
— Есть хочу. — Он с усилием приподнялся на локте. — Времени сколько?
— Полдень миновал… следующего дня. Ты проспал почти полтора суток, — отозвалась Астория. — Чувствуешь-то как себя?
— Живой… — Ромул опустил руку и нащупал на правом бедре тугую повязку. — Нога болит, — добавил он, поморщившись.
— Рана глубокая. Грек напоил тебя отваром мандрагоры, чтобы унять боль. — Астория взяла чашу и шагнула к импровизированному ложу. — Пора выпить еще.
Юноша сделал маленький глоток и непроизвольно сморщился.
— Какая гадость!
— Зато потом будет меньше болеть. Пей.
Ромул послушно выпил горький настой до дна. Только на это у него и хватило сил.
— А теперь лежи спокойно и отдыхай.
— Рана серьезная?
— Лентул ударил на волосок от артерии. Боги сжалились над тобой. — Она улыбнулась. — Дионисий остановил кровотечение и сшил мускулы.
— Когда я смогу вновь упражняться?
Астория закатила глаза.
Ромул попытался сказать что-то еще, но язык вдруг сделался ужасно толстым и непослушным. Начала действовать мандрагора.
— Дней через десять. — Бренн тяжело переступил порог, его голый торс лоснился от пота. — Но только самые легкие упражнения!
Ромул попытался открыть сомкнувшиеся веки. Безуспешно. Через несколько мгновений он уже крепко спал.
— В лазарете его оставлять нельзя, это точно, — сказал Бренн. — Фигул или кто-нибудь еще из той шайки быстро перережут ему глотку.
— Верно. К тому же тебе не помешает друг, способный прикрыть спину.
Галл вздохнул. Уже много лет он не доверял никому. Однако Ромул очень сильно напоминал ему Брака. Воспоминание, никак не терявшее своей свежести, пробудило в нем печаль.
— У тебя же нет глаз на затылке, — повысила гол ос Астория. — И десять человек сряду ты убить не сможешь.
Перед Бренном, как наяву, возникла горящая деревня. Умирающий Брак. Плен.
«В тот день я убил больше десяти сряду. И все же недостаточно».
— Было бы и впрямь хорошо иметь рядом надежного человека, — пробормотал он.
— Ты сам говорил давеча, что Ромул хороший боец.
Бренн задумчиво потер ладонью подбородок.
— Да, то, как я поступил с мирмиллонами, понравилось не всем.
— Фигул и Галлит вовсю мутят воду, — встревожено сообщила нубийка. — Похоже, они всерьез хотят разделаться с тобою, любимый.
— В лудус никто не осмелится тронуть меня, — уверил Бренн и погладил ее по руке.
— В одиночку — никто. Ну а толпой? — ответила она. — Ты должен помнить об опасности!
— Да знаю я… — чуть помолчав, отозвался галл. — А Ромул, по-моему, хороший парень. В любом случае надо присмотреть за ним, пока он не начнет снова ходить.
Слегка приободрившись, Астория поцеловала его.
— А там посмотрим, захочет ли Ромул.
Бренн и Астория были верны своему слову. На протяжении следующих десяти дней Ромул был окружен такой заботой, какой не знал с младенческих времен. Уже на третий день юный гладиатор смог спустить обе ноги с ложа и встать без посторонней помощи. Еще через два дня он, к восхищению Бренна, начал понемногу ходить, опираясь на палку. Галл стоял рядом и подбадривал его.
— Они, похоже, не очень рады. — Ромул указал на Фигула и Галлита, которые угрюмо глядели на них с противоположной стороны двора.
— Ну и что? — Бренн демонстративно плюнул в их сторону.
Ромул ответил не сразу.
Эти бойцы были опасными врагами. Большой и сильный Фигул, ветеран-фракиец, подвешивал к широкому кожаному поясу больше десятка викторий — значков, свидетельствовавших о победе в поединке. Низкорослый коренастый Галлит заметно прихрамывал, но в искусстве владения сетью и трезубцем не знал себе равных в школе.
— Этих тоже придется убить, — заявил Ромул, вложив в свои слова всю браваду, на какую был способен.
— Смелые слова, мой юный друг! Но ты им пока что не ровня, — усмехнулся Бренн. — Пока что. Вот года через два-три…
— Слишком долго. А если они захотят убить меня раньше?
— В том-то и дело… — Галл помолчал, собираясь с мыслями. — Поэтому я хочу предложить тебе союз. Будем приглядывать друг да другом.
— Я — за тобой? — Ромул даже рот открыл от удивления. — Но мне ведь только четырнадцать.
— И уже двое убитых. Причем один в честном поединке, — сказал Бренн, сверкнув глазами. — У тебя есть способности. Когда-нибудь ты станешь великим бойцом.
— Почту за честь.
— У моего народа дружба завязывается непросто. — Лицо галла на мгновение исказилось тенью давней боли. — Но когда дерешься насмерть друг за друга, без нее нельзя. И тогда уже — как братья на всю жизнь. — Он стиснул зубы. — Ты готов к этому?
Ромул ответил не сразу. Он сознавал, как много это предложение значит для Бренна. И для него тоже. Прежде он доверял из всех людей одному только Юбе. Он набрал полную грудь, воздуха, а потом кивнул.
Бренн протянул могучую руку, и они звонко хлопнули ладонями. Ромул твердо поглядел новому другу в лицо, и галл ответил довольной улыбкой.
— Прежде всего я научу тебя быстро убивать. В конце Лентул чуть не подловил тебя.
— Я так обрадовался победе.
— Точно. И отвлекся. — Бренн ткнул его пальцем в грудь. — Всегда думай о том, что твой противник может сделать в следующий миг.
Ромул вновь взглянул на Фигула и Галлита. Судя по гримасам, их совершенно не обрадовало столь откровенное проявление дружбы.
— Для начала нужно внимательно следить за этой парочкой.
— Рано или поздно нам придется убить этих подонков, — пожав плечами, ответил Бренн. — А пока что забудь о них. Хорошая баня — вот что нам сейчас нужно! — И, ухмыльнувшись, пояснил в ответ на вопросительный взгляд Ромула: — Мемор сдался и снова разрешил мне ходить в баню. От горячей воды твоей ноге станет легче. А унктор разомнет шрам, чтобы срасталось как надо.
Опираясь одной рукой на плечо Бренна, Ромул захромал через двор. Впервые с тех пор, как его разлучили с Юбой и семьей, молодой боец почувствовал, что у него есть друг, которому можно доверять.
Даже жизнь.
Это было отличное ощущение.
