По пути к пирамиде мы ехали в карете через обширную плантацию агавы – растения, служившего сырьем для пульке, хмельного ацтекского напитка.

– Индейская легенда гласит, что Чолула и Теотиуакан были построены народом великанов, сыновьями Млечного Пути, – рассказывал Карлос. – Эти великаны обратили в рабство ольмеков, первый великий индейский народ. Однако у ольмеков нашелся мудрый вождь, по наущению которого они устроили для великанов пир, угостили их пульке, а когда те напились, всех перебили.

Я ухмыльнулся Карлосу.

– Будучи человеком здравомыслящим и не находясь под влиянием суеверий и бабушкиных сказок, лично я сомневаюсь в существовании великанов.

– Жаль, – сказал Карлос. – А наш самый лучший свидетель из того периода, Берналь Диас, верил. Он был солдатом Кортеса и впоследствии написал хронику Конкисты, в которой утверждал, что ацтеки убедили его в правдивости этой истории, показав кости великанов.

Увидев выражение моего лица, Карлос рассмеялся.

– Не переживай, amigo, мы ведь не знаем, что за старые кости демонстрировали индейцы Диасу.

– Так, выходит, эта церковь была построена на том самом месте, где происходили кровавые жертвоприношения? – спросил я, кивком указав в сторону крытой желтой черепицей церкви, стоявшей на вершине пирамиды.

– Поразительно, – сказал Карлос. – Ты уже начинаешь рассуждать, задаваться вопросами, стремиться к истине.

Я выразительно постучал пальцем по виску.

– Ну как мне не использовать мозги, когда вы без конца начиняете их знаниями? И, раз уж на то пошло, мне хочется узнать, какими были те люди, о которых вы говорите как о моих предках. Я слышал немало историй об их жестокости. Разве это не так?

– Многие из этих рассказов правдивы, вероятно, даже большинство из них. Мы уже говорили о том, что лежало в основе кровавых жертвоприношений, о договоре ацтеков с богами...

– Кровь в обмен на дождь и солнечный свет, чтобы росли кукуруза и бобы.

– Вот-вот. Конечно, человеческие жертвоприношения – это не то, чем стоит гордиться, точно так же как не являются предметом гордости и творимые христианами кровопролития. Однако нельзя оценивать цивилизацию исключительно по ее ошибкам, в противном случае нам пришлось бы судить обо всех европейцах, начиная с греков и римлян, только по чинимым ими бесконечным бойням, и забыть о том вкладе, который они внесли в развитие мировой культуры. Да, кстати, ты слышал о резне, которая имела место в Чолуле?

Я отрицательно помотал головой, и Карлос продолжил:

– Это произошло, когда Кортес, высадившись на побережье, направлялся к Теночтитлану, столице ацтеков. Правда, рассказы об этом печальном событии противоречивы, поскольку испанская и индейская версии кардинально расходятся.

Мы приближались к самой большой пирамиде на земле, и Карлос рассказывал мне историю, имеющую к ней прямое отношение, историю об убийствах и жажде крови. Название «Чолула» означает на языке науатль «место источников». До прихода Кортеса этот город славился своими гончарами, и на столе всех индейских правителей красовалась изготовленная здесь посуда.

Чолула находилась на том пути через горы, который выбрал Кортес, чтобы попасть с побережья в столицу Мотекусомы, и Великий Завоеватель сделал там остановку, чтобы перед походом на Теночтитлан завербовать новых союзников. Ему без труда удалось склонить к союзу племена, населяющие побережье, и Кортес полагал, что жители Чолулы, давние враги Мотекусомы, тоже его поддержат. Чолула поразила конкистадора. Он сказал, что этот «хорошо укрепленный и стоящий на ровной почве город превосходит красотой все города Испании». С вершины великой пирамиды Кортес увидел «четыре сотни башен великих мечетей»: как выяснилось, он перепутал храмы и пирамиды индейцев с молитвенными сооружениями мавров, но тем не менее воздал должное их великолепию. Однако, полагая, что сможет привлечь здешних жителей на свою сторону, дабы совместно выступить против ацтеков, Кортес ошибся: жрецы Чолулы заявили, что чужеземцы враждебны богам этой земли и должны быть изгнаны. В этом боги помогут индейцам, но если те позволят пришельцам осквернить храмы, Повелитель Вод пошлет страшное наводнение, великий потоп.

Трудно сказать, как именно это им удалось, но испанцы сумели собрать на главной площади всех его видных жителей, причем без оружия, после чего перекрыли все пути к отступлению, напали на них и начали безжалостное избиение. Погибли тысячи людей.

Впоследствии Кортес утверждал, будто бы лишь опередил коварных индейцев, замышлявших напасть на его людей, чтобы угодить Мотекусоме: будто бы они собирались убить всех конкистадоров, оставив в живых лишь несколько человек для последующего жертвоприношения. По словам Кортеса, об этом заговоре сообщила донье Марине, его личной переводчице, одна старая индианка.

Согласно этой версии, старухе было поручено подружиться с доньей Мариной и разузнать побольше о чужеземцах, а поскольку Малинче была молодой, красивой и богатой женщиной (Кортес не жалел для своей возлюбленной подарков), умевшей располагать к себе людей, индианка рассказала ей о заговоре в надежде на то, что донья Марина избежит смерти и впоследствии выйдет замуж за одного из ее сыновей. Но получилось по-другому: донья Марина сообщила о заговоре Кортесу, который сам устроил ловушку для индейцев.

Но, как сказал Карлос, по мнению доминиканского монаха Бартоломе де Лас Касаса, одного из величайших и самых правдивых историков той эпохи, на самом деле эта резня вовсе не была ничем спровоцирована, Кортес устроил ее лишь затем, чтобы нагнать на индейцев страху и подавить у них даже мысль о возможном выступлении против него.

– Так кто же из них все-таки прав, сеньор? – спросил я. – Действительно ли мои индейские предки собирались в тот раз перебить моих испанских предков, или Кортес хладнокровно убил тысячи невинных, чтобы запугать ацтеков и вынудить их к повиновению?

Карлос улыбнулся.

– Видишь ли, amigo, наверняка я знаю только одно: ко всем словам давно умерших людей нужно относиться с большим уважением.