Изабелла встретила меня лучезарной улыбкой, а племянник – пустым взглядом: так гачупино смотрит на согнутую спину слуги перед тем, как поставить на нее грязный сапог.

Не будь этот тип гостем падре, его задница, а потом и промежность живо познакомились бы с моим сапогом.

Мы вошли в комнату. Идальго стоял, глядя в окно, спиной к двери, а когда повернулся к нам, лицо у него было невозмутимым и непроницаемым, как у завзятого игрока в покер. Никто бы и не догадался, что он только что в нелегком противостоянии одной только силой своей воли одержал верх над высшими воинскими командирами.

– Сеньора, сеньоры, – начал падре. – Я пригласил вас сюда, чтобы обсудить дело, представляющее взаимный интерес. Хуан – моя правая рука, но он был в отъезде, выполняя важное задание, и поэтому пока не в курсе, с какой просьбой обратились к нам наши гости.

Он повернулся ко мне и поведал:

– У маркизы большое несчастье. Ее супруг, дон Умберто дель Мира, один из самых знатных и влиятельных испанцев в колонии, попал в руки революционного отряда, вожди которого настаивают на выплате... ммм... возмещения за полученные им нетрудовые доходы. В случае отказа они будут вынуждены применить санкции.

Падре использовал весьма учтивые выражения; суть, однако, сводилась к следующему. Муж Изабеллы, эта испанская свинья, грабившая трудовой народ, сам угодил в руки грабителей, которые не преминут содрать с него своими кривыми ножами и раскаленными клещами шкуру и посыпать кровоточащее тело солью, если только он не уплатит выкуп.

– Мне также сообщили, – продолжал Идальго, – что, перед тем как его схватили, дон Умберто получил за продажу рудников значительную сумму в золоте, которое успел спрятать. Но, насколько нам известно, удерживающие его революционеры не знают ни о том, кто именно попал в их руки, ни о спрятанном золоте. Так, сеньора?

– Да, и нам нужно вернуть золото, пока до него не добрались bandidos.

– Иными словами, купить маркизу свободу.

Изабелла приложила ладошку к губам.

– Ну да, я это и имела в виду... купить ему свободу.

– А каким образом мы доберемся до золота? – поинтересовался я.

Падре усмехнулся.

– Как раз в связи с этим сеньора и находится здесь. Получается заколдованный круг: у нее нет наличных, чтобы уплатить за мужа выкуп, а пока он в плену, маркиза не в состоянии забрать золото. Она попросила меня вмешаться. Как ты знаешь, Хуан, многие революционные отряды действуют самостоятельно.

Я кивнул, учтиво воздержавшись от замечания, что некоторые из вождей этих отрядов скорее разбойники, чем революционеры.

– В данном случае вожак одной такой самостоятельной группы, человек, именующий себя генералом Лопесом, не хочет отпускать маркиза просто так. Он желает, чтобы ему заплатили – в конце концов, ему ведь надо кормить свое войско.

– Кто бы спорил, – пробормотал я.

И то сказать, где бедным bandidos взять деньги на пульке и шлюх?

– Но из-за событий, которые сейчас творятся в колонии, сеньора не может собрать выкуп.

– А сколько Лопес требует?

– Пять тысяч песо.

Я пожал плечами.

– Выкуп, прямо скажем, не королевский.

– К счастью, он не знает, что захватил в плен маркиза. Но дело в том, что даже если бы сеньора и могла собрать требуемую сумму, она все равно не в состоянии доставить выкуп Лопесу, который орудует далеко на севере, в Леоне. Однако, поскольку вся провинция Бахио сейчас находится в руках революционеров, это, думаю, послужит некоторой гарантией того, что, получив выкуп, Лопес сдержит слово.

Падре кивнул в сторону Изабеллы.

– И мы с сеньорой придумали план, совсем не сложный. Мы обеспечиваем ей безопасный проезд до Леона, а также берем на себя уплату выкупа, который требует Лопес. В благодарность за это мы получаем половину спрятанного маркизом золота. Сеньора уверена, что общая сумма составляет около двухсот тысяч песо.

– Да, именно столько муж выручил от продажи рудников, – подтвердила Изабелла.

Падре поднял руки и улыбнулся мне.

– Видишь, как все просто, Хуан? Ты будешь сопровождать сеньору маркизу и дона дель Мира, племянника ее мужа, в Леон. Там ты уплатишь выкуп, затем вы получите золото, ты заберешь половину и доставишь мне сюда.

Я постарался сохранить невозмутимое выражение лица.

– Да, падре, проще некуда.

Затем Идальго заявил гостям, что ему нужно поговорить со мной наедине, и они удалились. Изабелла, уходя, одарила меня лучезарной улыбкой.

Как только они с Ренато вышли за дверь, я сказал:

– Все в порядке, падре. Мне всего-то только и нужно будет, что сопроводить этих людей сотни миль по территории, где за каждым поворотом встретишь или вице-королевский патруль, или шайку грабителей с большой дороги. Если ни те ни другие не поймают меня и не убьют, я заплачу этому Лопесу, называющему себя генералом, выкуп. Будем надеяться, что он не подвесит меня над костром и не станет поджаривать мне пятки, чтобы узнать, где спрятаны остальные деньги. Предположим, я смогу его провести, освобожу маркиза, установлю местонахождение клада и даже получу половину золота, не дав дону Умберто себя убить. После этого мне останется всего лишь снова, но уже не с пустыми руками, проскользнуть мимо вице-королевских патрулей и bandidos и доставить золото сюда.

Я был несколько смущен и, чтобы падре не посчитал меня трусом, заключил:

– Это просто пустяк по сравнению с тем, что вы делаете каждый день.

– У каждого из нас свой долг, Хуан. Согласен, я даю тебе весьма опасное поручение. Поэтому я не приказываю тебе, а лишь прошу помочь. Думаю, ты и сам понимаешь, как пригодится нам золото маркиза.

Я пожал плечами.

– Сто тысяч песо – большие деньги. Честно говоря, именно столько обещает вице-король за вашу жизнь наемным убийцам.

– Я бы с радостью отдал ее за избавление нашего народа от ужасов войны. Будь от этого прок, я не задумываясь сам сдался бы в руки этим убийцам.

– Когда мы должны выступить в Леон, падре?

– Рано поутру, но только мы пойдем не прямиком в Леон. Ибо самая короткая дорога – это одновременно и кратчайший путь в лапы вице-королевских сил. Мне нужно, чтобы ты передал мое послание Хосе Торресу, который действует где-то в районе Гвадалахары. Это удивительный человек, простой батрак... Знаешь, он попросил меня разрешить ему с горсткой приверженцев пойти на Гвадалахару. Сначала я не принял это всерьез, но есть в Торресе что-то внушающее доверие. Мне докладывали, что он уже добился в тех краях определенных успехов. Я дам тебе для него письмо. Будем надеяться, что ты сможешь найти Торреса.

– А что представляет собой этот генерал Лопес?

– Никакой он, разумеется, революционерам не друг и не союзник, а самый настоящий разбойник и убийца, но далеко не глупец. И если даже гремучая змея предупреждает перед нападением, то он – никогда. И вот что, Хуан, будь осторожен с племянником маркиза: сейчас он в нас нуждается, но все равно остается гачупино. Боюсь, что как только они получат золото, этот тип попытается от тебя избавиться.

Про Изабеллу падре ничего не сказал. Не знаю уж, рассказала ли ему Марина нашу историю или нет, однако я предпочел не поднимать этот вопрос. Тем паче, что и сам толком не мог разобраться в собственных чувствах.

Идальго похлопал меня по плечу.

– Хуан, назвав тебя своей правой рукой, я выразил далеко не все, что ты для меня значишь. Ты – мои глаза и уши, и потому мне тяжело даже ненадолго с тобой расставаться. Но поверь, эта миссия чрезвычайно важна. Золото маркиза даст нам возможность купить пушки и мушкеты.

Когда я был уже у самой двери, падре неожиданно сказал:

– Мехико – исключительно прекрасный город. Подобная красота встречается очень редко и воистину драгоценна. Это дар Божий, и разрушить столицу Новой Испании было бы великим грехом.