Чуть больше недели прошло со дня их прилета на Лазурный берег, но Алексей уже начал уставать от Нининых выходок. Казалось, она вела себя также как те русские князья, да представители богемы, волею судеб очутившиеся на некогда самом престижном для соотечественников курорте: то пыталась в пух и прах проиграться в казино, то внезапно приказывала остановиться возле живописного домика на горном склоне, чтобы прицениться. А то убегала среди ночи шляться по сверкающим огнями увеселительным заведениям или по темным безлюдным пляжам.

Что касалось всяких игрищ — Нертов еще бы это пережил, мол, не мои деньги тратит взбалмошная девчонка. Если уж сэр Уинстон Черчилль, Рокфеллеры, да и великий Федор Шаляпин не гнушались выбросить деньги на рулетку в Монте-Карло, что уж говорить о новых русских! Но больше, чем разорением это обычно не грозило. А вот прогулки…

Даже перед трапом самолета предусмотрительный Даутов очередной раз напомнил падчерице, чтобы она была разумной девочкой и во всем слушалась своего охранника. Да уж куда там! Едва лайнер набрал высоту, Нина капризно заявила, что теперь она сама себе хозяйка, а потому, Алексей не должен постоянно играть в шпионов и наступать ей на пятки. Здесь, мол, не Россия, где под каждым вторым кустом можно натолкнуться на стадо диких гопников. Нертов сначала пытался отмолчаться, но девушка, явно вызывая его на ссору, сообщила, что будет лично проверять бдительность своей охраны. «Как»? — «Увидите, если сумеете меня найти на Лазурном берегу».

Затем Нина начала вслух размышлять, как хорошо, в то время, пока охрана будет «дрыхнуть, одурев от южного солнца и симпатичных француженок», удрать и познакомиться с каким-нибудь принцем.

— Если он не свернет на утро вам шею, а я не свяжусь с отчимом и не отправлю вас обратно в вагоне из-под мороженых устриц, как Чехова, — мрачно заметил Алексей.

— Ой, какой же вы строгий, — Нина надула губки, — неужели ревнуете? — Мне еще Света рассказывала, что с вами рядом жить просто невозможно. Нет, лучше расскажите, как вы меня охранять будете, может, хотите за ногу ночью держать? — Девушка скинула туфельку и, слегка приподняв стройную ножку, как Маугли, дразнящий красных собак, пошевелила пальцами…

И дальше — в том же духе. Кончилось все тем, что Алексей, не выдержав, отсел от Нины к трем своим коллегам, летевшим в том же самолете и, надеясь спокойно проанализировать ситуацию, закрыл глаза.

Вся затея Даутова с организацией поездки Нертову не понравилась. Хотя на время увезти его падчерицу из Питера следовало, особенно, после происшествия на именинах, но организовать все надо было не так. Ни один из коллег Алексея никогда не был ни на юге Франции, ни в Монако. А Даутов не дал даже времени, чтобы предварительно туда слетать, осмотреть виллу, где придется жить, самим встретить самолет с Ниной, наконец. Если уж шеф так трясется за безопасность падчерицы, то заботиться о ней следовало более тщательно, чем просто выделить четырех сопровождающих, причем одного из них — салагу, которого Нертов не знал, но вынужден был включить в группу по требованию клиента.

Последние питерские дни определенно показали, что за Ниной идет охота. Да, несколько раз некто промахивался. И на Конюшенной площади, о которой почему-то Даутов сразу же не рассказал новому охраннику, и на ферме, куда Алексей не пустил девушку, и в машине, в которой погибла Марина. Правда, здесь было непонятно, кому и зачем понадобилось организовывать взрыв. Может, кто-то охотился в данном случае не за падчерицей Даутова, а за ее женихом? По поводу инцидента в лесу тоже были сомнения: кого же поджидали бандиты — Дениса Петровича или его невесту? А если, как говорят юристы, произошла ошибка в объекте, когда преступник, губит не того, кого желает? Ошибка, от которой страдают и вовсе посторонние люди? А может, правда, во всех случаях бандиты ошибались? — От этой мысли у Нертова пробежал холодок по спине.

Дополнительным поводом для размышлений оказалось заключение экспертов, о результатах которого Алексей узнал буквально перед вылетом. Генетическая принадлежность слюны на одном из окурков, найденных на ферме, совпала со слюной, обнаруженной на окурке, подобранном на каменке. А это значит, что в обоих местах действовал один и тот же человек. Простым совпадением это не могло быть.

Правда, не смотря ни на что, Нертов был убежден: на Лазурном берегу с девушкой вряд ли может что произойти. Все-таки бандитам, наверняка, была нужна не она сама, а ее отчим. Нину же, очевидно, хотели использовать как приманку, как средство для шантажа. Но одно дело — Петербург, а на Лазурном берегу не разгуляешься. Только в Монако на тысячу жителей чуть ли не двадцать полицейских; на улицах — скрытые системы наблюдения и вызова полиции. Идет, скажем, загулявший купчик из кафе «де Пари», где по сей день выступает варьете под названием «Русское безумство», а на купчика кто-то плохо посмотрел. Ему бы только рот успеть открыть, как в полицейском участке крик услышат. А если дело происходит на главных улицах или в подземных переходах — стражи закона еще и на монитор поглядеть могут: кто же осмелился покой нарушить? — Куда бедному грабителю податься?..

Все-таки, как не успокаивал себя Алексей, а ухо следовало держать востро. Поэтому дурацкие выкрутасы Нины его не устраивали. Он злился и не переставал удивляться, как быстро может меняться милая и воспитанная девушка. То она готова сломя голову броситься спасать отчима, клянется в вечном послушании, а то выкидывает непредсказуемые фортели.

Чего стоила, скажем, идея убежать ночью через окно спальни, чтобы «побродить по берегу спящего моря»? Тогда дежурил Алексей. Он заметил попытку девушки и поймал ее на руки, когда она, соскользнув с подоконника, чуть не переломала ноги, прыгнув в темноте вниз.

Вместо того чтобы сказать «спасибо» беглянка, не раздумывая, попыталась, хотя и безуспешно, ударить охранника. Когда же она сообразила, что это не случайно заночевавший под окном любитель цапать девушек за ляжки или похититель юных туристок, то тут же наговорила кучу гадостей про манию преследования, помешанную на неуемной ревности, заявив, что Нертов может безнаказанно хватать девушек только на пляже, вообще он — солдафон, а не мужчина и затем, довольная собой, гордо последовала к морю. Алексею ничего не оставалось, как поплестись следом, проклиная работу и раздумывая, с чего это уже второй раз на него так нападают? В результате, он решил, что все дело во взбалмошном характере подопечной, но элементарно ошибся, не подозревая, что такое поведение было лишь некой защитной реакцией.

Как Нина не убеждала себя в обратном, ей все равно нравился этот человек. Умный, сильный, независимый, Нертов не походил на ее прежних ухажеров, время от времени подсовываемых отчимом. Те старались чуть ли не сразу использовать девушку в своих целях, ничуть не интересуясь ею. Нет, речь шла не о внешнем интересе — сама по себе Нина привлекала многих, но никого она, кажется, не волновала как личность, а лишь — в качестве престижной любовницы или выгодной невесты.

— Денис, — думала девушка, — и тот оказался натуральной скотиной. Зачем было врать тогда на даче, что какие-то дела есть. Сказал бы, что к подружке идет, так нет, захотел и вашим, и нашим. С ней, значит, погулять в лесу, а на закуску — со мной развлечься.

Нину также не убедил рассказ Дениса, который через несколько дней после происшествия на именинах, подлечившись, приехал извиняться и опять пытался убедить, дескать, эту Катю встретил случайно. «Правильно, что тебе по голове дали, — сказала тогда Нина, — впредь, может, умнее будешь. Только не со мной. И не вздумай отцу жаловаться — один раз ты пытался меня остановить — второй раз закончится тем же. Но прилюдно. Тебе же стыдно будет». На этом разговор и завершился.

Девушка понимала, что понапрасну обижает Алексея, так не похожего на Дениса и других, ему подобных, но ничего не могла с собой поделать. Лазурный берег не изменил ее настроения и охранники уже порядком измотались, вынужденные так или иначе потакать прихотям Нины. Хорошо еще, что по ночам в Каннах или Жуан ля Пене можно гулять в сопровождении одного-двух спутников совершенно безнаказанно. Да и, не предшествуй этому питерские события, Нертов, не очень волновался бы, пойди Нина гулять ночью одна: даже, если какой-нибудь француз захочет познакомиться, предложив выпить в ближайшем бистро чашку кофе или бокал Кира, девушке достаточно будет сказать что-нибудь вроде: «Спасибо, я хочу побыть одна» и все. Знакомство не состоится. Прэмсети, то есть чужую частную жизнь в Европе уважают.

Те, кому посчастливилось побывать на Лазурном берегу, с упоением рассказывают знакомым о прелестях здешних мест. Небольшие, но чистенькие городки со старинными крепостями и храмами, музеи Матисса, Шагала, Пикассо… От Ниццы на машине за полчаса можно доехать в Монако с его знаменитым районом Монте-Карло, а в другую сторону, за то же время — до Канн, миновав еще несколько живописных местечек. Между двумя такими городками и находилась вилла, в которой обосновалась Нина с охранниками. Как в красивом кино каждое утро местный садовник подстригал и поливал под окнами цветы и радуга, вспыхивавшая на струях воды, бивших из его шланга, напоминала гигантский красочный веер, забытый здесь заезжими испанцами. На вилле работали еще несколько местных женщин, обслуживающих гостей. Мсье из местной фирмы, встретивший петербуржцев еще в аэропорту, сообщил, что в соответствии с пожеланиями клиента он подобрал для отдыха дом, оборудованный несколькими системами сигнализации и наблюдения, что помогло Алексею хоть как-то облегчить труд своих коллег.

Все, казалось, идет хорошо, в Питере тоже никаких новых эксцессов не происходило. Во всяком случае, Арчи, регулярно названивавший Нертову, уверял товарища, что страшно завидует его работе и готов в любой момент поменяться местами. Но, через несколько дней, когда Нина завтракала на веранде, дежурный охранник, забил тревогу. Разбудив Алексея, отдыхавшего после ночного дежурства, он сообщил, что за домом, кажется, ведется наблюдение. Во всяком случае, уже дважды какой-то тип крутился вокруг виллы. Потом, как удалось заметить дежурному, этот человек, встретив «случайного» прохожего, о чем-то коротко переговорил с ним и торопливо ушел, а прохожий остался задумчиво гулять неподалеку от виллы.

Алексею ничего не оставалось, как, осмотрев подступы к зданию в бинокль, убедиться, что, дежурный прав. За домом определенно наблюдали.

Нине еще предстояло дозавтракать и лишь потом собираться на пляж, поэтому у Нертова было немного времени, чтобы разобраться в обстановке. Он отзвонился в агентство Николая, попросив немедленно связаться с Даутовым, чтобы уточнить, не давал ли тот кому-либо «подстраховывать» Нинину охрану, а сам вышел, чтобы поближе познакомиться с «грузчиками». «Надо попробовать «срисовать» хоть кого-нибудь, — рассудил Алексей, — в любом случае это лишним не будет. Ясно, что они появились если не сегодня, то, самое раннее — вчера. Иначе охрана уже должна была заметить неладное». С этими мыслями Нертов свернул на ближайшую аллейку.

Каково же было удивление бодигарда, когда, столкнувшись буквально нос к носу с неожиданно появившимся из-за угла прохожим, он узнал своего старого знакомого, с которым когда-то вместе занимался в финском институте безопасности на курсах телохранителей!

…Наверное только в России, чтобы стать охранником, достаточно иметь более-менее накачанные мышцы и крепкий затылок. В Европе уже много лет дела обстояли иначе. Еще в 1957 году Виктор Отт, бывший руководитель охраны Шарля де Голля, создал международную ассоциацию телохранителей «International Bodyguard Assotiation», которая, в частности, занялась подготовкой квалифицированных охранников по всему миру. В Финляндии инструкторы из этой ассоциации достаточно долго втолковывали слушателям азы работы бодигардов. И не только втолковывали. Алексей, выдержавший конкурс из семисот человек на двадцать мест, надолго запомнил, как за, казалось бы, пустячную ошибку, допущенную в практическом исполнении задания по эвакуации клиента, ему пришлось сто раз отжиматься от земли, держа на спине автомат. Упади оружие — пришлось бы работать дополнительно. «Охранник как сапер — ошибаться не имеет права, — втолковывал инструктор, — расплачиваться за просчеты придется не только жизнью клиента, но и своей собственной»…

И вот теперь эта встреча. Пьер, с которым они столько пота вместе пролили, постигая премудрости охраны, делает вид, что совершенно случайно гуляет возле объекта!

Довольно натянуто изобразив радость, бывшие однокурсники, осторожно приступили к разговору, который напоминал первый раунд поединка рукопашников или самбистов, наслышанных о способностях друг друга, но никогда не встречавшихся прежде на ковре. Так же осторожно, проверяя реакцию соперника, каждый из них пытается финтить, имитировать атаку, наносить отдельные удары, выискивая слабые места.

Алексей и Пьер начали беседу, которая неизвестно чем могла закончится, если бы не прервавший ее звонок на трубу Нертова из Питера.

Звонил Арчи. Видимо поняв, что приятель не может подробно говорить, он лаконично сообщил, что выяснил у Даутова. Оказалось, старый лис по каким-то соображениям никого не поставив в известность, поручил некоему французскому сыскному агентству (Николай по буквам назвал его) вести наружное наблюдение за виллой и страховать группу Алексея. Сам же Даутов обещал попозже созвониться с охранником Нины и дать ему координаты для связи с этим агентством. Нертов чуть не выругался, до такой степени его достали даутовские фокусы. Явно генеральный директор «Транскросса» считал себя самым умным. Но на самом деле только затруднял работу. Чего стоила, например, его старая идея, чтобы Нертов и фирма Иванова действовали порознь! А сейчас? — Еще неизвестно, чем бы могла окончиться встреча с Пьером, не позвони вовремя питерский сыщик. Дружба — дружбой, но… Алексей уже представлял, как ему придется затащить Пьера в дальнюю комнату и, тыкая в лицо каким-нибудь муляжом пистолета (на получение разрешения иностранцу носить боевое оружие во Франции рассчитывать не приходилось), душевно расспрашивать, зачем он тут ошивается.

Теперь же на душе у Алексея стало легче и он, простившись с Арчи, обратился к Пьеру, спросив, не работает ли он в неком сыскном агентстве «Венсан и Ко»: говорят, там очень красивые удостоверения выдают. Может покажешь, если у тебя есть»? Пьер, видимо тоже сообразил, что произошла какая-то накладка, и облегченно сунул под нос однокурснику свою «корочку», в которой значилось, что он является директором этого самого агентства…

Уже ближе к вечеру, после телефонного разговора с Даутовым, подтвердившим, что Пьер работает на него, Нертов оставил Нину под надзором своих охранников и пошел с бывшим однокашником посидеть в каком-нибудь укромном месте и заодно обсудить ситуацию.

«Охранник ошибается как сапер»… — Ни группа Алексея, ни наружка Пьера не заметили днем отблеска стекол мощного бинокля, в который велось наблюдение за виллой со стороны поросших густой растительностью прибрежных скал…

На следующее утро, пока Нертов отдыхал после дежурства, Нина с одним из охранников отправилась съездить вдоль побережья, чтобы побывать в старинном замке, неподалеку от которого Ницше когда-то писал про своего Заратустру, а заодно — навестить расположенную у подножия замка парфюмерную фабрику «Галимард».

Долговязый охранник, еще достаточно молодой парень, раньше с Нертовым не работал, а был пристроен в группу Алексея за несколько дней до отъезда по указанию Даутова. Соглашаясь с указанием подозрительного шефа, Нертов справедливо рассудил, что уж пусть рядом с ним будет потенциальный стукач, за то можно быть уверенным, с какой стороны ждать пакости. Впоследствии Алексей подумал, что, мог ошибиться в новичке: хотя навыков работы у того было маловато, но парнишка старался и не пытался откровенно шланговать. Но ошибался руководитель охраны в другом: нельзя было отпускать подопечную с непрофессионалом, пусть даже ненадолго, и в безоблачной Франции.

Дорога петляла вдоль обрывистого морского берега, изрезанного бухтами и бухточками, в которых словно крылья чаек белели паруса яхт. Охранник, развалившись на пассажирском месте, лениво посматривал по сторонам, любуясь то красотами природы, то, исподтишка, симпатичной девушкой, лихо управлявшейся с «шевроле». Парня окончательно не вывело из благодушного состояния даже то, что после одного из поворотов Нина вдруг резко затормозила. Впереди, у обочины дороги лежал какой-то человек.

Нина заглушила двигатель и, достав ключи зажигания из замка, вышла на дорогу, направившись к лежащему. Охранник не догадался остановить девушку и даже не успел сообразить, что происходит. Откуда-то сбоку к машине метнулась чья-то тень. Короткий, но точный удар через открытое окно — и голова парня беспомощно откинулась на спинку сиденья.

Охранник ничего не успел сделать или, тем более вспомнить инструктажи Нертова, которые тот чуть ли не ежедневно проводил со своими людьми. Конечно, будь на месте Нининого сопровождающего любой другой член группы — он, во-первых, постарался бы не доверить девушке управление, во-вторых, не позволил остановить машину, в третьих, не стал опускать боковое тонированное стекло, ограничивающее видимость в салоне. Во всяком случае, профессионал был бы готов к неожиданностям, а точнее — к нападению, предвидеть возможность которого любой мало-мальски толковый телохранитель обязан. Но протеже Даутова слишком увлекся красотами французского побережья, ничего не сделал, и это стоило ему жизни.

Нина тоже не успела заметить, что случилось, так как лежащий на дороге человек вдруг стремительно поднялся и бросился вперед. Она не успела увернуться от нападавшего, который подсечкой швырнул девушку на придорожный песок, а затем резко ткнул сложенными щепоткой пальцами в шею, отчего Нина потеряла сознание.

Буквально через 1–2 минуты тело охранника и бесчувственная Нина были брошены в подъехавший пикап, туда же быстро заскочили нападавшие, и машина понеслась вдаль по петляющей над берегом моря дороге.

Через несколько минут мимо пустого «шевроле» проехала неприметная легковушка. Она остановилась метрах в двухстах дальше места нападения. Водитель и пассажир о чем-то негромко посовещались по-французски, а затем, начали звонить по радиотелефону. После короткого разговора пассажир, похожий на праздного туриста, нацепил на грудь мощный полевой бинокль, вылез из машины и стал внимательно осматривать местность. Видимо, стараясь насладиться окрестностями, пассажир потоптался на месте, после чего лениво направился в сторону, где стоял «шевроле».

Если бы неприметная легковушка не застряла в пути из-за того, что какой-то лихой водитель грузовичка, не справившись с управлением, перегородил своим авто всю проезжую часть, дальнейшие события могли бы развернуться иначе, так как и «турист», и его спутник работали на фирму Пьера. Они должны были на почтительном расстоянии, не раскрывая себя, сопровождать Нинин «шевроле». Наверное, сыщики не действовали бы столь спокойно, знай они, что в то время, как их машина стояла, ожидая, пока грузовичок освободит проезжую часть, в паре километров впереди такой же грузовик перегородил дорогу встречному транспорту. Но французы об этом не знали, а потому осторожно осматривали окрестности, гадая, куда же могли запропаститься гости из России.

А в это время тело охранника-новичка было уже брошено в море с прибрежных скал километрах в десяти от места нападения. Протеже Даутова, накачанный парень, потратил пятьсот баксов, чтобы закосить армию — боялся отправиться с каким-нибудь спецназом в Кавказские горы. Теперь его тело плавало в море, принявшем за многие века больше трупов, чем все прочие земли вместе взятые.

Пикап, проехав еще немного, свернул на боковую дорогу, уходящую вглубь побережья.

Нертов почувствовал неладное, когда дежурный сообщил, что «шевроле» не вышел на связь через установленные тридцать минут. Он на всякий случай перезвонил Пьеру, спросив, что передают парни из «наружки». Бывший однокашник пересказал последнее сообщение своих людей, мол, машина находится пустая у дороги на Монако, вокруг все тихо, но ни пассажирки, ни сопровождающего не видно. «Не грусти, Леша, сейчас мои парни найдут голубков, — заверил Пьер, — наш климат располагает молодых к прогулкам. А вообще-то, я все равно собирался ехать в ту сторону, сам посмотрю — перезвоню»…

Алексея заверения коллеги не ввели в заблуждение. Не зря же глава сыскной фирмы лично решил выяснить, что происходит. Что же касается «я все равно собирался ехать…», то это явно лишь игра в дипломатию. Поэтому Нертов, приказав двум оставшимся на вилле охранникам усилить бдительность, а сам помчался по Нининому маршруту.

На месте он оказался раньше Пьера. Французских сыщиков не было видно, хотя они должны были бродить где-то поблизости. Алексей осторожно начал предварительный осмотр «шевроле» и прилегающей местности. Первое, что определенно не понравилось бывшему сотруднику военной прокуратуры, насмотревшемуся на сотни всяких мест происшествий, — следы резкого торможения машины. Почему пришлось спешно остановиться? Если бы, как надеялся Пьер, Нина с охранником просто захотели погулять — на асфальте не осталось бы черного следа от новеньких покрышек. Значит, причина для остановки была иная. Опять выкрутасы подопечной? Новичок, управлявший автомобилем, чуть не попал в ДТП?.. Ответы на эти вопросы следовало искать, и Алексей продолжал внимательно разглядывать «шевроле».

На подголовнике водительского сидения он заметил длинный русый волос, а само сидение было выдвинуто вперед, поближе к рулю, в то время как пассажирское, наоборот, назад. Выходило, что долговязый охранник Нины доверил ей управлять автомобилем, а сам блаженствовал во время поездки в нарушение всех мыслимых инструкций, которые ему давались. Ко всему прочему, он еще зачем-то опустил тонированное боковое стекло, несмотря на то, что в машине был кондиционер.

«Погоди же, — подумал Нертов, — я с тобой еще разберусь, когда вы вернетесь к машине». Только уж слишком сильно сосало под ложечкой от предчувствия того, что разбираться будет не с кем. Пусть отдельные следы, обнаруженные Нертовым, могли быть случайными, но, как известно, несколько случайностей есть закономерность.

Странных следов удалось найти немало: вот на пришоссейном песке какая-то неровность, будто мешок с плеча сбросили (или чье-то тело —?); рядом — две параллельных линии, идущих перпендикулярно дороге: то ли кто-то пару досок тащил, то ли — человека; свежесломанные ветки у пары кустиков, а рядом — примятая трава, в которой запутались несколько маленьких кучек пепла. А где же сам окурок? — «Ага вот ты, родимый, — как-то радостно, словно ребенок, нашедший конфету, — подумал Алексей, увидев чуть выглядывающий из-под булыжника фильтр, — Только зачем же тебя сюда запихали, неужели французы так заботятся о чистоте родных мест, усевшись (улегшись-?!) покурить на крутом склоне»? И вдруг Нертов напрягся: неподалеку он заметил отсвет металла. Еще не веря в свою догадку, Алексей тихонько присвистнул и услышал ответный свист…

Это были ключи от «шевроле» с брелоком для рассеянных. Забудет хозяин, куда бросил такую безделушку — стоит только свистнуть и в ответ тоже свист. Нертов сам купил это чудо техники в ларьке перед отлетом во Францию. Нина вряд ли могла просто так выронить ключи, потому что дальше от дороги берег резко обрывался, а внизу, метрах в двадцати, плескалось море. Или девушка, почему-то вздумала выбросить ключи, что было невероятно даже при ее характере, или…

Про второе «или» думать не хотелось. В это время на дороге остановилась машина Пьера и Нертов понуро пошел к нему, попутно безнадежно отзвонившись коллегам и узнав, что никаких сведений о подопечной не поступало.

Пьер «въехал» в ситуацию сразу же. Его сыщики, естественно, никого не нашли в зелени скал по другой стороне дороги, поэтому были посланы осмотреть все повторно и более тщательно. Алексей настоял, чтобы его коллега связался с полицией и, на всякий случай, дал ей приметы пропавшей девушки и ее спутника. «У тебя должен быть кто-то там знакомый, пусть шум большой не поднимают, но хоть ориентировку дадут», — попросил Нертов, на что его коллега только неопределенно хмыкнул, заметив, что здесь не Россия, но сразу же начал набирать нужный номер.

Заявлять впрямую о возможном похищении, казалось, смысла не было — кто же поверит, что двое молодых и симпатичных туристов не захотели просто отдохнуть от всех сует, уединившись в каком-нибудь мотеле? Что же касается машины — так это тоже их право — оставить арендованный транспорт у дороги, а дальше двигаться на попутке или пешком.

Пьер о чем-то хмуро переговорил с вернувшимися сыщиками, еще куда-то отзвонился и заявил Алексею:

— Когда мои парни ехали — их задержал какой-то грузовик. Я постараюсь разобраться. А ты пока, может, вернешься назад, посмотришь комнату своей клиентки. Я не очень в это верю, но вдруг она письмо какое оставила… Кстати, никаких русских с вами больше не работает?..

Алексей мотнул головой, переспросив, почему Пьер задает этот вопрос, но тот только неопределенно пожал плечами, мол, на всякий случай. Почему-то Нертов снова не поверил бывшему однокашнику. К вилле начальник охраны не поехал, а решил сначала навестить парфюмерную фабрику, куда собиралась Нина. Дав газ, он погнал свой автомобиль в сторону Монако.

Позднее он сам не мог объяснить, почему поступил именно так. Наверное, следовало бы, как предлагал Пьер, вернуться на виллу и, действительно, проверить, не оставила ли Нина записки, мол, мы решили немного отдохнуть без вашей назойливой опеки. Но Нертов чувствовал: записки не будет. На всякий случай он дал команду коллегам осмотреть виллу, а также позвонил Николаю, потребовав немедленно собрать всю возможную информацию о пропавшем протеже Даутова («Только, пожалуйста, чтобы шеф ничего не пронюхал, у нас тут некоторые проблемы»…).

«Ладно бы, просто дурак или даже стукач, — подумалось Нертову, — а если — предатель»? — Дело явно принимало дурной оборот…

«Русское безумство», — проворчал Пьер, глядя вслед умчавшемуся Алексею и начал снова связываться с кем-то по мобильнику.