Глава четвертая
Обладавшая завидным здоровьем и привыкшая к военной дисциплине, Имоджин провела ночь вполне спокойно: радужные сновидения унесли ее далеко прочь от кошмаров действительности. Проснувшись, она еще немножко понежилась в постели, отпустив пару минут на приятные раздумья и в сотый раз задавая себе один и тот же вопрос: кто же это умирает от любви к ней, не решаясь открыться? Вопреки воле память все время услужливо подсовывала Имоджин улыбающееся лицо Аллана Каннингхэма. Стремясь освободиться от этого наваждения, мисс Мак-Картри заспешила в ванную, где ледяной душ вернул ее к реальности. Покончив с утренней гимнастикой, она села завтракать, обдумывая план контратаки.
Сэр Генри заявил, что не может привлечь официальную полицию и что ее нельзя вмешивать в дела секретных служб. Пусть так, но кто, интересно, помешает Имоджин сказать, будто у нее украли какую-нибудь драгоценность и она подозревает, чьих это рук дело? Прекрасная возможность разыскать голубоглазого типа, а когда его наконец приведут в полицию, то в худшем случае ей придется извиниться перед ним за несправедливые обвинения, зато она не потеряет его из виду, а уж потом доведет дело до конца. При этой мысли мышцы у нее напряглись, а длинные узловатые пальцы сжались, будто она уже держала врага за горло. В восторге от своей выдумки, которую она назвала военной хитростью, мисс Мак-Картри обула туфли без каблуков и улыбнулась отцу, заверив его, что смоет позорное пятно, замаравшее честь их семейства. Ей показалось, что сэр Вальтер Скотт молча пожелал ей удачи, а Роберт Брюс послал исполненный дружелюбия взгляд. Мобилизовав таким образом все силы, она ранним утром вышла из дому и, глубоко вдыхая здоровый горный хайландский воздух, направилась к полицейскому участку.
* * *
Шеф местной полиции Арчибальд Мак-Клоста еще не был знаком с мисс Мак-Картри. Переведенный в Калландер по собственному желанию всего несколько месяцев назад, он радовался, что наконец-то получил спокойный участок, где мог тихо дожидаться пенсии, благо она была уже не за горами. В такой неплохо оплачиваемой праздности он и собирался дожить до счастливого дня, когда сможет сбросить форму полицейского и наслаждаться заслуженным покоем в родном селении Хёббкерк, которое считал самым прекрасным местом в той пограничной Шотландии, что называется Бордером. Именно там он, не отвлекаясь на глупости, посвятит дни и ночи всепоглощающей страсти к шахматным головоломкам.
Арчи прекрасно ладил со своим помощником Сэмюелем Тайлером, по характеру столь же мало склонным к полицейской службе, как и он сам. Бесконечно радуясь тому, что благодаря мирному нраву жителей в Калландере и окрестных деревушках царит покой, Сэмюэль все погожие дни проводил на рыбалке. Ни тот ни другой ничуть не верили в прелести женитьбы и, оставаясь закоренелыми холостяками, никогда об этом не жалели.
Каждое утро, явившись на службу в полицейский участок, шеф первым делом бросал тревожный взгляд на свой стол и испускал вздох облегчения, когда убеждался, что на нем нет ни одного документа, который бы мог нарушить его размеренную жизнь. Потом, успокоенный, раскладывал шахматную доску, расставлял на ней белые и черные фигуры, усаживался поудобнее и углублялся в очередную задачку, которыми еженедельно снабжала его газета «Таймс». Как правило, чтобы одолеть ее, ему как раз хватало недели, ибо сержант не отличался особой сообразительностью, а брал скорее терпением. Был он человеком положительным и излишней интуицией не страдал. Впрочем, Мак-Клоста прекрасно обходился и без нее.
Поскольку помощник Сэмюель Тайлер в тот момент отсутствовал, мисс Мак-Картри беспрепятственно прошла прямо в кабинет Арчибальда. Шеф полиции и не подумал оторваться от любимого занятия — он вот уже в десятый раз начинал атаку черным конем, которая по идее должна была в три хода закончиться шахом и матом. Лишенный прочих профессиональных достоинств, Мак-Клоста брал упрямством.
Имоджин немного подождала, потом, видя, что полицейский явно не обращает на нее никакого внимания, нетерпеливо стукнула по столу — от чего фигуры тут же запрыгали на доске — и с вызовом вопросила:
— Ну и что?
Уверенный, что ему вот-вот удастся решить задачку, Арчи обратил к ней недовольное лицо:
— Что «ну и что»?
— Ну и долго мне еще, интересно, ждать, пока вы обратите на меня внимание? Кстати, а кто вы такой?
— А вы?
— Я Имоджин Мак-Картри!
— Вы что, издеваетесь?
— Я? С чего вы взяли?
— Да с того, что ни одна уважающая себя женщина никогда бы не стала носить такое дурацкое имя.
Мисс на мгновение потеряла дар речи, потом взорвалась:
— Вы отдаете себе отчет, что оскорбляете моего отца?
— А вы отдаете себе отчет, что отвлекаете меня от исполнения служебных обязанностей?
— Думаете, правительство платит вам деньги, чтобы вы здесь сидели и сами с собой в шахматы играли?
— То, что я думаю, вас совершенно не касается, а если вы немедленно отсюда не уберетесь, я арестую вас за оскорбление полицейского при исполнении служебных обязанностей!
Имоджин язвительно хихикнула и ткнула пальцем в шахматную доску.
— И это вы называете исполнением служебных обязанностей?
— Убирайтесь вон или я вызову полицию!
— Так ведь вы же и есть полиция!
— Что, что?.. Ах да… Послушайте, ради всего святого, оставьте вы меня в покое, ну что я вам плохого сделал?
— Мне? Ничего.
— Тогда чего же вы ко мне пристаете?
— Потому что меня обокрали!
— Обокрали?! Этого не может быть!
— Как это не может быть?
— Так и не может быть, потому что ни в Калландере, ни в его окрестностях сроду не было воров, во всяком случае с тех пор, как Бог прибрал этого подонка Роба Роя.
Имоджин вздрогнула как от пощечины.
— Что вы сказали? Да как вы смеете, шпик поганый!
Услыхав такое оскорбление, Арчи тоже чуть не задохнулся. От ярости.
— Ну это уж… Эй, мисс, выбирайте выражения! Думаете, если вы рыжая…
— Если я и рыжая, то только потому, что у меня отец был рыжий, и я не позволю, чтобы какой-то безродный ублюдок…
— Это вы меня называете ублюдком?!
К счастью, в этот момент появился завершивший обход Сэмюель Тайлер. Ничуть не подозревая, какая драма разыгралась тут в его отсутствие, нарушив божественный покой участка, он как ни в чем не бывало поприветствовал капитанскую дочку, с которой, бывало, в молодости не раз субботними вечерами метал стрелки в местном кабачке «Гордый хайландец», и любезно поинтересовался:
— Как здоровье, мисс Имоджин?
— Было бы еще лучше, если бы полицию не доверяли кому попало!
Даже не обладая чрезмерной проницательностью, Сэмюель мгновенно смекнул, что между его начальством и мисс Мак-Картри явно что-то не так. Он сделал вид, что не расслышал реплики Имоджин, но Арчи не дал ему уйти в сторону:
— Вы знаете эту особу, Тайлер?
— С детства, сэр.
— Она что, ненормальная?
— Ничего-ничего, не стесняйтесь! — ядовито ухмыльнувшись, процедила Имоджин. — Ведите себя, будто меня здесь и в помине нет! Вот что получается, когда ответственные посты доверяют всяким инородцам!
— Вы слышали, Сэмюель Тайлер, что она сказала? Это я-то инородец! Я, который родился в Бордере, хоть и на границе, но все же на шотландской земле, кому мать с младенчества для укрепления характера подливала в рожок чистое виски!
— У вас там в Бордере все заражены английской кровью. То ли дело у нас в Хайландии…
— Здесь, в Хайландии, вы так и остались дикарями!
Сэмюель снял каску, почесал затылок, затем попросил объяснить:
— Собственно, что здесь происходит?
— Я пришла к этому кретину, чтобы просить о помощи и защите, — первой нашлась Имоджин, — а он под предлогом, будто я помешала ему играть в шахматы, оскорбил меня, оскорбил папу и оскорбил Роба Роя!
Весьма огорчившись происходящим, Тайлер попытался восстановить мир:
— Успокойтесь, мисс Имоджин, наверное, вы просто не поняли друг друга…
— Не поняли?! — гневно запротестовала мисс Мак-Картри. — Я пришла к этому типу…
— Вы хотите сказать — к шефу полиции Арчибальду Мак-Клосте…
— …так вот, я пришла заявить этому типу, что меня обокрали…
— А я сказал ей, что она врет, потому что жители Калландера не воруют!
— А с чего, интересно, вы взяли, что речь идет об уроженце Калландера?
Арчи с Сэмюелем недоуменно переглянулись. Воспользовавшись заминкой, Имоджин с победоносным видом закончила свою речь:
— А если вор — иностранец?!
— В таком случае, мисс Мак-Картри, это меняет дело… — тут же преобразился Мак-Клосга. — Присядьте, прощу вас… Так, ну и что же у вас там украли?
— Одну… в общем, одну драгоценность…
Арчи посмотрел на нее с явным недоверием:
— Похоже, вы не очень-то уверены.
— Вот еще новости! Хотя что еще ждать от дефективного…
— Прошу вас, не сердитесь, мисс Имоджин, — поспешил вмешаться Тайлер, стараясь опередить вопли шефа. — Ну зачем вы обижаете мистера Мак-Клосту?..
— Тогда пусть не говорит глупостей!
Шеф полиции призвал на помощь не менее десятка шотландских святых, имеющих репутацию миротворцев, и продолжил допрос:
— Все-таки, мисс, какую же именно драгоценность у вас украли?
— Просто драгоценность.
— Я понял, что драгоценность. Но что конкретно? Колье? Кольцо? Может, диадему? Или брошку?
— Ну… пусть будет колье.
— Какое же?
— Золотое. С этими… ну, в общем, драгоценными камнями.
— Какими именно?
— А вот это уже не ваше дело!
— Ну пожалуйста, мисс Имоджин, возьми-те себя в руки… — снова попробовал урезонить ее Тайлер.
— Нет-нет, Сэмюель, — резко прервал его Арчибальд. — С меня хватит! Мне уже и так все ясно!
Он встал, подошел к мисс Мак-Картри, с видом обличителя ткнул ей прямо в нос пальцем и что было мочи завопил:
— Никто не воровал у вас никаких драгоценностей! Все это вы просто выдумали! Морочите голову, чтобы произвести впечатление! Интересничаете! А теперь чтоб духу вашего здесь не было, пока я не рассердился всерьез и надолго! Ну-ка, выведите ее отсюда, Тайлер! А вам, мисс, позвольте дать совет: не пейте слишком много виски с утра, это вас до добра не доведет!
И невзирая на протесты Имоджин, которые от бьющего через край гнева утратили всякую внятность, Сэмюель твердой рукой вывел ее за дверь.
Когда рыжая шотландка окончательно исчезла из виду, Арчи принялся расставлять по местам разбросанные шахматы, доверительно обращаясь к подчиненному:
— Все было мирно, спокойно — так нет, черт принес эту полоумную! Кстати, откуда она взялась?
— Мисс Мак-Картри работает в каком-то министерстве в Лондоне. Вообще-то Имоджин славная девушка, просто папаша у нее пил слишком много…
— Вот так и бывает, — грустно заметил шеф, — что детям приходится расплачиваться за грехи родителей. Вы уж присмотрите за ней, Сэмюель, а то как бы она чего не выкинула…
* * *
Глубоко уязвленная непониманием, жертвой которого только что оказалась, мисс Мак-Картри решила отправиться в Килмахог, в гостиницу «Черный лебедь», и посоветоваться со своим новым другом Эндрю Линдсеем. Чем больше она размышляла, тем больше верила, что это, конечно, он написал ей любовную записку. В Килмахог она добралась верхом на допотопном велосипеде, которым не пользовались уже лет тридцать и чье седло нещадно терзало ее бедную плоть. Однако в «Черном лебеде» ей сообщили, что мистер Линдсей отправился в Калландер навестить друзей. Огорченная Имоджин еще раз проделала тот же самый путь и навела справки о постояльцах в «Гербе Энкастера». Выяснилось, что мистер Росс и мистер Каннингхэм ушли с каким-то господином.
Но мисс Мак-Картри не собиралась сдаваться. Раз ей нужно срочно увидеться с Эндрю Линдсеем, то она его разыщет, пусть даже против нее ополчатся все черти и злые духи с окрестных пустошей во главе с этой безобразной скотиной по имени Арчибальд Мак-Клоста. Но прежде чем приступить к активным действиям, она решила хорошенько поразмыслить. Ясно, что те, кого она ищет, находятся где-то в Калландере. На главной улице Имоджин их не видела — значит, они укрылись там, где можно спокойно поболтать. Покойный отец внушил ей, что если мужчины нет дома, то его следует искать либо в кабачке, либо на рыбалке. А поскольку Эндрю Линдсей рыбной ловлей сейчас явно не занимался, то Имоджин без колебаний направилась к «Гордому хайландцу». В это заведение она некогда частенько наведывалась, чтобы помочь отцу покинуть компанию с достоинством, которое при любых превратностях судьбы надлежит сохранять бывшему капитану индийской армии, даже если он принял такую дозу виски, после коей всякие там законы устойчивости кажутся просто бабьими выдумками.
Появление мисс Мак-Картри в кабачке «Гордый хайландец» вызвало бурю восторга среди тех, кто уже давно и небезрезультатно сидел за столиками. Хозяин заведения Тед Булитт, человек лет сорока с испещренным красными прожилками лицом, сын Николаса Булитга, закадычного приятеля капитана Мак-Картри, радушно поспешил ей навстречу:
— Мисс Мак-Картри, как я рад видеть вас в этом доме, который отчасти и ваш дом… Вернее, я хотел сказать, вашего почтенного отца… Что вам предложить?
— С вашего разрешения, Тед, ничего. Я ищу тут одного джентльмена…
— Выбирайте любого, мисс! — послышался голос из-за какого-то столика.
Последовал дружный хохот весьма двусмысленного свойства. Смущенный Тед громко закашлял, а из кухни, привлеченная шумом, появилась его супруга — блеклое существо, чем-то напоминающее гороховый стручок. Томас, официант заведения, что-то прошептал ей на ухо, и миссис Булитт стала презрительно рассматривать рыжеволосую шотландку. По мнению трактирщицы, дочь покойного капитана несла ответственность за все несчастья, что свалились на ее голову с тех самых пор, как она вышла замуж за этого пьянчугу Теда. Пути женской логики неисповедимы.
Здорово разозлившись, Булитт строго одернул клиентов:
— Тихо, джентльмены, прошу вас вест себя прилично! Мисс Мак-Картри — единственная дочь того, кто был самым верным завсегдатаем нашего заведения. Поэтому когда она оказывает мне честь, переступая порог этого дома, то имеет право на уважение всех, кто тут находится!
После этой отповеди воцарилось почтительное молчание, которое нарушил лишь томный голос Имоджин:
— Спасибо, Тед…
Однако какой-то шутник все никак не мог угомониться:
— Чего ты злишься, Тед! Мы же хотели как лучше. Мисс Мак-Картри сказала, что ищет мужчину, вот мы и ответили, что все к ее услугам!
После этого смешки возобновились с новой силой, но Имоджин не так-то легко было смутить. Она с вызовом повернулась к зарвавшемуся балагуру:
— Я сказала, господин Остряк, что ищу джентльмена, а вы вряд ли соответствуете этому определению! Судя по вашему хамству, не удивлюсь, если вы вообще не из Хайландии!
Сама того не зная, мисс Мак-Картри попала прямо в точку: тип оказался коммивояжером из Глазго. А всякий раз, когда затрагивались их патриотические чувства, земляки немедленно вставали на сторону Имоджин. Радуясь такому обороту дела, Тед возжаждал законных лавров и, обращаясь к обидчику своей приятельницы, предложил:
— По-моему, мистер Бекетт, единственное, что вам остается, — это поставить всем выпивку и прилюдно извиниться. Впредь вам наука — будете знать, что значит задевать девушку родом из Хайландии!
О своих интересах Тед Булитт не забывал ни при каких обстоятельствах. После восторженных возгласов, которыми было встречено это предложение, незадачливому задире действительно оставалось лишь смириться с поражением и постараться не обмануть ожиданий компании. Имоджин, проявив широту души и снискав тем всеобщие симпатии, даже согласилась чокнуться с недавним обидчиком и, несмотря на то что времени было всего одиннадцать утра, залпом осушила стакан виски. Тед Булитт, узнававший в дочери черты, так привлекавшие его некогда в покойном папаше, проводил стакан растроганным взглядом, а незаметно появившийся в «Гордом хайландце» Тайлер — сокрушенным.
Не обнаружив в кабачке Эндрю Линдсея, мисс Мак-Картри любезно распрощалась с честной компанией и двинулась к выходу, не обращая внимания на стоявшего в дверях полицейского. Тот пробурчал ей вслед:
— А ведь шеф-то был прав: негоже вам, мисс Имоджин, так налегать с утра на виски!
В первый момент слегка ошеломленная подобным замечанием, шотландка быстро нашлась и — к восхищенному удивлению всех, кто присутствовал при этой сцене, — со свойственной ей решительностью так отбрила Сэмюеля Тайлера, что завсегдатаи кабачка только рты раскрыли.
— Что бы там ни говорили, но все-таки она личность, эта девчонка! — выразил общее мнение Тед Булитт.
Сэмюель, пытаясь хоть как-то сохранить свое достоинство, подошел к владельцу заведения и тоном, не предвещавшим ничего хорошего, заметил:
— Если вам, Тед Булитт, смешно, когда оскорбляют блюстителя законов Ее Величества, — это, конечно, ваше дело! Но учтите, что этот самый блюститель делает вам официальное предупреждение: отныне он будет неукоснительно следить за соблюдением закона, строго ограничивающего часы работы питейных заведений!
Выходя, Тайлер с удовлетворением уловил отголоски скандала, разгоравшегося между Булиттом и его достопочтенной половиной.
* * *
Не зная, где искать Эндрю Линдсея, Имоджин решила двигаться наугад, а за ней, выполняя волю начальства, на почтительном расстоянии неотступно следовал констебль Тайлер. Миновав последние дома Калландера по дороге на Килмахог и вконец измучившись со своим велосипедом, мисс Мак-Картри начала было подумывать, не вернуться ли домой и не приготовить ли себе чего-нибудь поесть, как вдруг, окаменев от удивления, увидела, что прямо на нее, как ни в чем не бывало, с удочкой на плече движется голубоглазый вор с тюленьими усами. Как опытный агент секретной службы, Имоджин не могла не оценить тонкой уловки. Чтобы не навлекать подозрений, этот тип продолжал прикидываться мирным любителем рыбной ловли, дожидаясь, пока поиски пойдут по ложному следу, а он сможет преспокойно скрыться и добраться до тех, кому надлежало передать похищенный документ. Имоджин злорадно ухмыльнулась. Гнусному малому, конечно, и в голову не приходит, что с ним сейчас произойдет! Поравнявшись с шотландкой, он даже имел наглость изобразить любезную улыбку, которая показалась Имоджин просто омерзительной — она терпеть не могла лицемерия! Ну погоди у меня! Одним рывком она швырнула свой велосипед, целясь негодяю прямо в колени, и усатый рухнул как подкошенный, застряв ногами в раме и спицах заднего колеса. Не теряя ни секунды, отважная дочь Хайландии тут же бросилась на противника, схватила за ворот рубашки и начала форменным образом душить, истошно вопя:
— Ворюга! Ну что, отдашь мне пакет или нет? Попробуй только не отдай, и, клянусь дьявольскими потрохами (в минуты сильного волнения Имоджин, сама того не замечая, неизменно прибегала к излюбленным выражениям покойного родителя), я придушу тебя, как цыпленка!
С вытаращенными глазами, не в силах шевельнуться под тяжестью допотопного драндулета, жертва мисс Мак-Картри при всем желании не могла дать ответа, ибо уже почти не дышала. Сэмюель Тайлер, который издали наблюдал за этой сценой, на мгновение просто окаменел, потом быстро пришел в себя и со всех ног помчался к сцепившейся паре — хотя, конечно, в таком возрасте больших скоростей уже не разовьешь… Так что к моменту, когда констебль добежал наконец до места происшествия, тип с тюленьими усами уже терял сознание. Схватив Имоджин за плечи, Сэмюель заставил ее выпустить добычу из рук и тут же поспешил на помощь пострадавшему. Несчастный с жадностью ловил ртом воздух, которого чуть было не лишился навсегда, издавая при этом звуки, напоминающие автомобильные выхлопы. Удостоверившись, что спасенный постепенно приходит в себя, Сэмюель повернулся к мисс Мак-Картри и суровым голосом произнес:
— Предупреждаю, мисс Имоджин, что не потерплю, если вы будете затевать драки и нарушать порядок в Калландере! Я видел, как вы словно фурия набросились на этого беднягу. Объясните, что все это значит?
— Это и есть тот самый вор!
Констебль нагнулся к жертве нападения и, помогая ему выбраться из тисков велосипеда, строго спросил:
— Слыхали, что она сказала?
Все еще не восстановив дыхания, потерпевший ответил:
— Слышал, но не понял.
Имоджин от ярости затопала ногами.
— Сэмюель! Вы что, собираетесь его вот так взять и отпустить? Предупреждаю, если вы тут же не наденете на преступника наручники, я буду на вас жаловаться!
Если и было что-то на свете, чего Тайлер просто терпеть не мог, так это когда его пытались учить жить.
— Мисс Мак-Картри, я уже почти четыре года как констебль и не нуждаюсь, чтобы кто-то давал мне советы! Значит, вы обвиняете этого господина…
— Господина?.. Подлый шпион, вот он кто!
— Советую вам, мисс Мак-Картри, быть поосторожней в выражениях и прошу учесть, что диффамация уголовно наказуема!
— Говорю же вам, ослиная вы голова, что он действительно самый настоящий шпион.
— Имейте в виду, мисс Мак-Картри, что за оскорбление полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей, тоже предусмотрена статья! И потом, где это видано, чтобы шпионы крали драгоценности! Так что давайте определимся! Либо этот господин вор, либо шпион, одно из двух.
— И то и другое!
Сменив тон, Тайлер любезно обратился к типу с тюленьими усами:
— Весьма сожалею, сэр, но мой долг выяснить, что вы обо всем этом думаете.
— Никакой я не вор и не шпион, а просто мирный коммерсант, холост, живу один в Аберистуите, что на Кардиганском побережье, в общем, я из Уэльса…
Тут Сэмюель был вынужден снова вмешаться, и весьма проворно, ибо Имоджин, подобно тигрице, у которой собирались отнять детенышей, снова бросилась на несчастного, сотрясая воздух криками:
— Из Уэльса! Гнусный валлиец! Как же я сразу не догадалась?! Конечно, кто же еще кроме валлийца способен на такие гадости!
Привлеченные воплями и предвкушая отменное развлечение, к месту побоища стали стекаться жители Калландера. Издалека заметив их приближение и ни за что на свете не желая оказаться мишенью для саркастических замечаний земляков, Тайлер решил поскорее свернуть дело и незаметно смыться.
— Значит, вы, мисс Мак-Картри, обвиняете этого господина в том, что он украл у вас ценные вещи…
— Факт, украл!
— Ну а вы, сэр, полностью это отрицаете?
— Ясное дело, отрицаю!
— В таком случае попрошу вас обоих проследовать за мной в полицейский участок — пусть шеф сам разбирается!
* * *
При виде Имоджин в сопровождении Тайлера и какого-то незнакомого господина Арчибальд Мак-Клоста, которому только что удался ферзевый гамбит, издал приглушенный сгон. Потом, с гневом сдвинув в сторону шахматную доску, взглянул на помощника и горестно проговорил:
— Сознайтесь, Сэмюель Тайлер, вы просто метите на мое место и теперь не упускаете ни одной возможности, чтобы добиться своего?! Ну что еще случилось?
Констебль представил начальству краткий отчет об инциденте, из которого Арчи, естественно, ровно ничего не понял. Мисс Мак-Картри попыталась было вмешаться, но он так грозно приказал ей помолчать, что она больше не проронила ни единого слова. Затем шеф обратился к валлийцу:
— Имя, фамилия, чем занимаетесь?
— Герберт Флутипол, пятьдесят лет, родился в Аберистуите, там и живу, держу книжную лавку при местном университете. Вот мои документы.
Арчибальд внимательно их рассмотрел и, прежде чем вернуть владельцу, осведомился:
— С какой целью прибыли в Калландер?
— Отдохнуть, у меня, знаете ли, этой зимой был ужасный грипп, а кроме того, я заядлый рыболов.
— Ладно. Ну что ж, не вижу здесь ничего предосудительного!
— Было бы странно, если бы вы сказали что-нибудь другое! — понимающе вздохнула Имоджин.
— А меня бы, мисс Мак-Картри, не на шутку удивило, если бы вы вдруг одумались и стали вести себя благоразумно!
— Пусть он отдаст мой пакет, больше мне от него ничего не надо!
— Какой еще пакет?
— То есть, я хотела сказать, драгоценность!
— Так пакет или драгоценность?
— И то и другое!
— Послушайте, что я вам скажу, мисс Мак-Картри. Мне уже пятьдесят семь стукнуло, из них тридцать шесть я провел в полиции, и никогда еще никто не позволял себе столь нагло издеваться над Арчибальдом Мак-Клостой! Убирайтесь вон, мисс Мак-Картри, и чем скорей, тем лучше, не то я засажу вас в тюрьму за появление в общественных местах в нетрезвом виде!
— Что-что?!
— А если вы будете опять приставать к этому джентльмену, то посоветую ему подать на вас жалобу за злостную клевету, заведу дельце и, уж можете мне поверить, прибавлю туда от себя такие подробности, что вы будете до конца жизни платить ему за нанесенный ущерб!
Тайлер, предчувствуя взрыв и пытаясь нейтрализовать его в самом зародыше, умоляющим голосом обратился к своей не в меру вспыльчивой землячке:
— Не сердитесь, мисс Имоджин!
Но Имоджин, вся побагровев от распиравшего ее гнева, заорала:
— Продажная полицейская шкура! И как я только раньше не догадалась?!
Если бы Мак-Клосте на голову вдруг свалилась крыша, вряд ли он был бы оглушен больше, чем таким чудовищным обвинением.
— Вы… вы что, осмелились сказать: «продажная»?!
— Этот гнусный валлиец вас просто подкупил, это же ясно как божий день!
— Мисс Мак-Картри, именем закона…
— Закона?! Арчибальд Мак-Клосга, запомните хорошенько, что я вам скажу: вас скоро повесят!
Размышляя о своем будущем, шеф калландерской полиции допускал разные варианты, но никогда ему и в голову не приходило, что в один злосчастный день он будет болтаться на веревке.
— Да-да, повесят как иностранного агента и предателя Короны!
И Имоджин гордо удалилась, не дожидаясь, пока Арчибальд придет в себя. Вслед за ней вышел и Герберт, но ни один из полицейских не обратил на него ни малейшего внимания. Забившись в кресло, устремив глаза куда-то в бесконечность и беззвучно шевеля губами, Арчибальд Мак-Клоста являл собой такой законченный образ человека, сраженного ударами судьбы, что Сэмюель Тайлер не мог смотреть на него без сострадания.
— Эй, шеф… — осторожно окликнул он.
Арчи поднял на него взгляд, в котором сосредоточилась вся мировая скорбь, и тусклым голосом прошептал:
— Констебль Самюель Тайлер, вы мне друг?
— Да, сэр.
— Вам известно, что настоящий друг, если его о чем-нибудь спрашивают, всегда должен говорить только правду, какой бы горькой она ни была?
— Да, сэр.
— Тогда скажите мне, Сэмюель Тайлер, честно и прямо, вам никогда не казалось, что я сумасшедший?
— Ясное дело, нет, сэр.
— А слуховых галлюцинаций вы у меня никогда не замечали?
— Никогда, сэр.
— Значит, я правильно понял, что эта рыжая кобыла предрекла, будто меня вот-вот повесят за предательство?
— Совершенно правильно, сэр.
— Ну, спасибо, Тайлер… А теперь сходите-ка и принесите пару двойных порций виски, мне кажется, нам это не помешает…
— Мне тоже, сэр.
— Ну так бегите скорей! Чего же вы ждете?.
— Денег, сэр.
— Эх, Сэмюель Тайлер… по правде сказать, вы меня очень разочаровали… — запуская руку в карман, вздохнул сержант. Затем, подумав, добавил: — Пожалуй, возьмите-ка двойное виски для меня, а вам хватит и простого… В конце концов, надо же соблюдать субординацию…
* * *
На Эндрю Линдсея мисс Мак-Картри наткнулась в тот самый момент, когда меньше всего ожидала. А встретила она его, пересекая улицу, ведущую прямо к железнодорожному вокзалу. Удача вернула ей мужество, несколько увядшее после сцены у шефа полиции.
— Эй! Мистер Линдсей, как я рада вас видеть!
— Мисс Мак-Картри? И я… знаете ли… тоже очень рад вас видеть.
— Я ищу вас с самого рассвета!
— Как с рассвета?
— Ну, почти… Я была в Килмахоге, а вы как раз только что оттуда уехали. Потом я справлялась в «Гербе Энкастера», но там мне сказали, что вы ушли вместе с мистером Каннингхэмом и мистером Россом.
— Да, так оно и было. Представляете, Аллана срочно вызвали в Эдинбург. Он должен там увидеться или, вернее, как они говорят на своем чудовищном жаргоне, прослушать одну певичку, которой прочат большое будущее. Кажется, она сейчас выступает в кабаре «Роза без шипов». И Росс с ним тоже поехал.
Имоджин тут же возненавидела эту будущую дутую знаменитость — ведь это из-за нее она уж точно несколько дней не увидит Аллана.
— Позвольте спросить, чему обязан честью вашего визита в Килмахог? — учтиво поинтересовался мистер Линдсей.
— Меня обокрали!
— Не может быть! И что же у вас украли?
— Одну фамильную драгоценность, которой я очень дорожила, — ответила она после небольшой заминки.
— Очень сочувствую вам, милая Имоджин.
— И я знаю, кто ее украл!
— Но в таком случае еще не все потеряно.
— Да нет, дело в том, что местная полиция заодно с мошенником.
— Неужели!
Линдсей украдкой с беспокойством взглянул на приятельницу.
— Они, видите ли, говорят, что у меня нет доказательств!
— А они у вас есть?
— По правде говоря, нет, только так, интуиция подсказывает…
— Похоже, в правосудии такие доказательства не очень-то принимаются в расчет… Как жаль, дорогая, что это прискорбное событие испортило вам отпуск. Но все-таки попытайтесь забыть об этой неприятной истории и полюбуйтесь-ка лучше природой. Творение Всевышнего так прекрасно, что стоит всех драгоценностей мира. Подумайте, сколько на свете чудесного, а мы проходим мимо и даже не замечаем…
Они медленно пошли рядом, и Имоджин вдруг почувствовала, что сердце ее словно бы перестало биться. Конечно, Эндрю Линдсей намекает на себя, на свои чувства, а она, неблагодарная, даже не отвечает… Растрогавшись до глубины души, Имоджин, затаив дыхание, уточнила:
— Например, любовь, да?
Слегка ошеломленный спутник помолчал, потом нерешительно пробормотал:
— Ну да, конечно, и любовь тоже…
— Но, похоже, сами-то вы не очень в этом уверены!
— О!.. Знаете ли, в моем возрасте…
— Любовь не знает возраста… Если, конечно, посчастливится встретить избранника своих лет…
— Да-да… конечно… какие могут быть сомнения… — несколько невразумительно выдавил из себя смущенный Линдсей.
— Вообще-то, мистер Линдсей, я вас вполне понимаю. Конечно, когда ты в годах, нелегко признаться в чувствах, которые больше пристали молодым… Но, поверьте, в этом нет ничего зазорного… И потом, имейте в виду, что иногда мужчина все никак не решается объясниться, а мы уже давно обо всем догадались…
Совершенно обалдевший от всех этих намеков, Эндрю не нашелся что ответить, а Имоджин продолжила:
— Главное, Эндрю, не надо терять надежду…
Вернувшись домой, мисс Мак-Картри, к собственному изумлению, обнаружила, что все время что-то напевает, а подобное случалось с ней крайне редко. Но ведь не каждый же день мужчины признавались ей в нежной страсти, пусть даже так робко и с такими недомолвками, как это получилось у Эндрю Линдсея. По правде сказать, в глубине души Имоджин была чуточку разочарована. Знавшая о любви лишь то, о чем поведал ей устами своих раздираемых страстями героев Шекспир, она была уверена, что сцена объяснения мужчины и женщины во взаимной привязанности может происходить исключительно на балконе, уж в крайнем случае — на скамейке, но непременно под покровом ночи и при луне. Но нельзя же требовать всего сразу! Хотя, с другой стороны, она все-таки надеялась, что Эндрю Линдсей проявит большую смелость. К счастью, уж чего-чего, а храбрости у нее вполне хватит на двоих.
Разомлев от счастья, мисс Мак-Картри напрочь позабыла не только про ссору с полицейскими, но даже про то, что у нее похитили важные документы! Решив отпраздновать это знаменательное событие, она кинулась на кухню. А поскольку от сильных переживаний у нее неизменно разыгрывался зверский аппетит, Имоджин состряпала себе шотландский суп, да такой, что ложка стояла в нем, словно древко знамени.
Мрачные воспоминания вернулись к ней в тот момент, когда она пребывала в эйфорическом состоянии, мирно переваривая пищу. Как же она могла, упрекала себя Имоджин, предаться радужным мечтам о лучезарном будущем, когда сэр Дэвид Вулиш рассчитывает на ее помощь, а от ее энергии, может, зависит судьба всего Соединенного Королевства! Исходя из принципа, что всякое зрелое решение следует принимать в результате серьезных раздумий, она, стремясь получше сосредоточиться, закрыла глаза — и почта тут же заснула.
* * *
Пробудилась Имоджин почти в семь часов вечера, зато чувствовала себя в отличной форме и всей душой жаждала скандала. Только вот с кем? Теперь уже не подлежало никаким сомнениям, что для окончательного сведения счетов с этим бесстыжим валлийцем на помощь полиции надеяться не приходится. Да и Уордлоу тоже недвусмысленно дал ей понять, что предпочитает не вмешиваться в эту историю. К кому же обратиться? И снова она мысленно обратилась к тому, кого в тайниках души уже считала своим женихом, и еще раз упрекнула себя, что не была с ним до конца откровенна. Правда, к похищению драгоценности он отнесся вполне равнодушно. Но не представилась бы ему вся история совсем в другом свете, узнай он, что речь идет о важных чертежах, даже о национальной безопасности? В надежности его Имоджин ни секунды не сомневалась. Ведь Эндрю настоящий джентльмен, а вскорости и ее законный покровитель.
Так вот, уж кому-кому, а ему она должна говорить только правду. Конечно же, он простит ей невольную ложь, когда узнает, какие благородные мотивы ее к этому вынудили. И с тем, не мешкая более ни минуты, она отправилась в Килмахог.
В «Черном лебеде» Имоджин сообщили, что мистер Линдсей находится у себя в комнате и его сейчас попросят спуститься вниз. Они с Эндрю, возразила мисс Мак-Картри, достаточно давно знакомы, и она вполне может позволить себе подняться к нему сама. Узнав номер комнаты, шотландка стремглав бросилась к лестнице, провожаемая осуждающим взглядом хозяина гостиницы. Джефферсон Мак-Пунтиш собрался было ее окликнуть, но передумал, решив, иго дама явно в том возрасте, когда о добродетели можно уже более не беспокоиться. С детской радостью предвкушая, как удивится Линдсей ее неожиданному появлению, мисс Мак-Картри тихонько постучала в дверь того, кого уже считала своим супругом. Послышавшийся откуда-то из глубины номера голос пригласил войти. Она толкнула дверь и оказалась в комнате.
— Эй, кто там? — прокричал из ванной Эндрю.
Имоджин не успела ответить. Выпучив глаза и раскрыв рот, она уставилась на стол, где прямо перед глазами лежал украденный у нее конверт с надписью «Т-34»! Заинтригованный молчанием визитера, Линдсей выскочил из ванной прямо в пижаме и при виде Имоджин тоже остолбенел, потом, осознав нескромность своего туалета, пробормотал:
— Ах, извините!
Он снова исчез в ванной и через несколько секунд предстал перед гостьей уже облаченный в серый шелковый халат.
— Мисс Мак-Картри, вот не ждал!..
И лишь тут заметил, что посетительница явно находится в шоковом состоянии. Встревоженный, он приблизился к ней и поинтересовался:
— Что случилось? Вы что, плохо себя чувствуете?
Вместо ответа Имоджин молча указала дрожащим пальцем на стол.
— Ах, конверт? Мне его только что принесли. Кто-то, ума не приложу кто, оставил его внизу у служащего гостиницы, сказав, будто это я его потерял. Говорят, его нашли на дороге на Килмахог как раз после того, как я там проходил. Но черт меня побери, если я хоть что-нибудь понимаю, потому что не имею к этому конверту ни малейшего отношения.
Избавившись от страшных подозрений, которые буквально разрывали ей душу, как только она увидела драгоценный пакет, мисс Мак-Картри весело расхохоталась. Озадаченный Эндрю смотрел на нее, ожидая объяснений. Однако начало не предвещало ему ничего хорошего и вызвало на его лице довольно кислую гримасу.
— Мой милый Эндрю! Это же мой пакет! Тот самый, который у меня украли…
— Но ведь вы, кажется, говорили о какой-то драгоценности?
— Не сердитесь, Эндрю, я не могла сказать правду. Но теперь знайте, что, сами того не подозревая, вы спасли мою честь!
— Ах, вот как… Но это же прекрасно! Я просто в восторге…
— Тип, который меня обокрал, должно быть, потерял его по дороге, вот почему негодяй до сих пор еще в Калландере!
— Да-да, должно быть, так оно и есть…
— А теперь извините меня, Эндрю, но, к сожалению, я должна вас покинуть. Мне нужно как можно скорее доставить пакет по назначению…
— Подождите минутку, я сейчас быстренько оденусь и провожу вас.
— Нет-нет! Я и так уже вас побеспокоила! До завтра, милый, до завтра, мой дорогой… И знайте, я так вам признательна, что вы вправе требовать от меня всего, чего захотите!
Линдсей учтиво поклонился, что избавило его от необходимости отвечать.
* * *
Темнота уже окутывала окрестности, когда мисс Мак-Картри, буквально ошалевшая от радости, добралась наконец до Калландера. Вокруг не было ни души, и она хохотала во весь голос, предвкушая, как отомстит гнусному валлийскому шпиону, который, должно быть, уже с ног сбился, разыскивая повсюду бесценные документы. На окраине Калландера она повернула налево, решив, не откладывая в долгий ящик, сразу же отнести пакет в «Вереск», где сэр Генри Уордлоу поздравит ее с успехом. Она подумала, что не стоит рассказывать ему обо всех обстоятельствах ее победы — пожалуй, лучше будет хранить скромное молчание. Пусть сэр Генри сам домыслит, каких героических усилий ей все это стоило, и сообщит сэру Дэвиду Вулишу. Как истинная шотландка, Имоджин никогда не упускала случая нажить себе капиталец, пусть и не в звонкой монете.
Мисс Мак-Картри уже миновала рощу, скрывавшую от нее виллу «Вереск», как вдруг ей показалось, что небесный свод начал стремительно падать на землю или, вернее, земля ни с того ни с сего взмыла к вечернему небу. Но она не успела как следует поразмыслить над причинами этого странного явления, ибо тут же потеряла сознание, так и не узнав, что кто-то попытался ее прикончить…
