– Ну, доктор?

Элскот опустил голову пациентки на подушку и выпрямился.

– Любая другая, нормально сложенная женщина лежала бы со сломанной челюстью. Эта же отделается синяками. Ну, еще, может, ей будет больно есть яичницу с беконом, и то лишь в первый раз. На сем, джентльмены, позвольте пожелать вам счастливого завершения ночи – честно говоря, я вовсе не желаю оказаться здесь, когда мисс Мак–Картри окончательно придет в себя!

Мак–Клостоу с облегчением вздохнул. Пока врач не осмотрел Иможен, сержант всерьез опасался, что прикончил ее на месте. Гастингс повернулся к нему.

– Ну, успокоились, сержант?

– Само собой, инспектор.

– Все–таки, по–моему, вы переборщили!

– Я так давно об этом мечтал…

– Позвольте дать вам совет, Мак–Клостоу. Я думаю, вам не стоит торчать на виду, когда мисс Мак–Картри откроет глаза.

– Я тоже так думаю.

– Что ж, возвращайтесь к себе в участок. Скоро я тоже туда приду и составлю рапорт. Боюсь, что, невзирая на пожелания доктора Элскота, сегодня ночью нам не удастся поспать.

Оставшись один, Дугал Гастингс сел у изголовья постели и стал ждать, когда шотландка придет в себя.

Иможен вернулась к действительности гораздо скорее, чем в тот раз, когда на нее напали у ограды. Сквозь ресницы она увидела Гастингса и тут же вообразила себя пленницей убийцы, но, боясь пошевельнуться, не рискнула проверить, связаны ли руки и ноги.

– Зачем вы притворяетесь спящей, мисс Мак–Картри? Все равно рано или поздно нам придется объясниться… Так почему бы не сейчас?

Иможен разгневанно выпрямилась и уже хотела без обиняков высказать свое мнение о полицейских–лицемерах, но вдруг почувствовала, что у нее отчаянно болит челюсть. Одновременно шотландка поняла, что лежит в собственной постели. Британская стыдливость мгновенно победила страх.

– Миссис Элрой! – прохрипела Иможен.

– Не трудитесь, мисс, мы одни.

Никогда еще Иможен не случалось бывать наедине с мужчиной у себя в комнате, да еще в ночной рубашке!.Полная беспомощность…

– Но… кто же меня уложил?

Теперь уже смутился инспектор.

– Мы помогали доктору Элскоту…

– Кто – мы?

– Мы с Тайлером…

В душе Иможен мешались гнев, унижение и стыд. Какое бесчестье! Она тихонько заплакала. Наивность шотландки умилила Гастингса, и он наклонился к изголовью постели.

– Ну–ну, мисс, ни Тайлер, ни я уже не молоды… Неужто вы думаете, случись с вами несчастье на дороге, вас бы оставили лежать у обочины только потому, что вы женщина?

Иможен сердито пожала плечами.

– Сравнили божий дар с яичницей! Со мной случались вещи и похуже… Чтобы из–за какого–то щелчка Мак–Клостоу…

И тут Иможен вдруг вспомнила. Ярость заставила ее забыть о комплексах.

– А кстати, где мерзавец Мак–Клостоу? – свирепо спросила шотландка.

– Я полагаю, у себя в участке:

– Ну, он свое еще получит!

Гастингс улыбнулся – похоже, бедолага сержант еще не испил чашу до дна.

– А что вы сделали с Мак–Реем?

– Он в тюрьме.

– Что?

– Да, и, вероятно, сменит ее только на виселицу.

Иможен обалдело уставилась на инспектора – шутит он, что ли?

– Вы… меня обманываете… правда?… Вернее, следовало бы сказать, издеваетесь…

– Нет, мисс Мак–Картри. Суд еще не вынес приговора, но, пожалуй, можно заранее не сомневаться, что Хэмиша Мак–Рея повесят за убийство Джона Мортона, Ислы Денс и Дэвида Сайрета, а миссис Сайрет наверняка разделит его участь, как соучастница, или, в крайнем случае, до конца дней своих просидит в тюрьме.

– Но ведь это вы убили Ислу Денс! Это вы стреляли в меня на кладбище Лидса! Это вы – дружок миссис Сайрет! И вы же были тогда в Мэрипорте!

– Я не убивал Ислу Денс, никогда не стрелял в вас, до последнего времени не подозревал о существовании миссис Сайрет и ноги моей не было в Мэрипорте, пока меня не привело туда нынешнее расследование.

– Ложь! Исла Денс сама сказала мне…

– Послушайте, мисс, сейчас я приготовлю чай, а потом все вам объясню. Расслабьтесь и не нервничайте…

К тому времени, как Гастингс вернулся в комнату с чайным подносом, Иможен стала склоняться к мысли, что инспектор не морочит ей голову и Хэмиша, сумасброда Хэмиша, ее спутника и компаньона, повесят за три убийства! Мисс Мак–Картри пребывала в полной растерянности. Что за невероятный поворот событий привел расследование гибели Джона Мортона к такому финалу? Но вскоре к глубокому недоумению Иможен добавилось нечто другое – мучительные уколы самолюбия. Как она могла обмануться до такой степени? Она, Иможен Мак–Картри, героиня Каллендера! Теперь она станет всеобщим посмешищем… И шотландка пожалела, что осталась в живых… Ну почему этот кретин Мак–Клостоу не ударил посильнее? Правда, у всех уроженцев Приграничной зоны в жилах не кровь, а недоразумение… вот стукни Иможен настоящий горец, она бы сразу покинула этот мир, избежав грядущих унижений…

– Я искренне уверен, мисс Мак–Картри, что без вас меня ждала бы полная неудача.

Иможен вздрогнула и подозрительно уставилась на полицейского. Уж не решил ли он отыграться за все, посмеявшись над ней первым?

– Я говорю то, что думаю, мисс… Ведь это вы направили меня по нужному следу… Пусть вы охотились не на ту дичь, но выслеживали ее превосходно! Поэтому я считаю своим долгом не только выразить вам признательность, но и принять необходимые меры, чтобы о вашей доле участия в расследовании узнали все.

– Но я же чуть не проломила вам голову!

– Пустяки, мисс, профессиональный риск… Мне следовало заранее поставить вас в известность. Но тогда, вероятно, вы бы не сыграли свою роль так блестяще? К счастью, осторожности ради я прихватил с собой сержанта и констебля…

– А откуда вы знали, что найдете здесь Мак–Рея?

– Видите ли, мисс, я думаю, что за это время неплохо вас изучил, а потому не без умысла просил о встрече тет–а–тет, понимая, что такая настойчивость почти наверняка побудит вас вызвать на помощь Мак–Рея. А потом я спокойно подождал, пока он выйдет из редакции и отправится в Каллендер.

– Короче, я была всего–навсего марионеткой, а вы искусно дергали за веревочки?

– Ни в коем случае, мисс! Ринувшись в бой, вы заставили меня идти следом и лишь благодаря этому, сами о том не догадываясь, вывели на истинного преступника. Кроме того, я должен поблагодарить миссис Элрой за то, что она пересказывала мне ваши разговоры.

– Розмэри меня предавала?

– Ничего подобного, мисс. Миссис Элрой ненавидела Мак–Рея и не сомневалась, что он вас обманывает. И мне она доверилась лишь в надежде защитить вас от возможной опасности. Просто миссис Элрой очень вас любит!

– Так, значит, все все знали, кроме меня?

– Заблуждение! Никто ровно ничего не знал. Миссис Элрой невзлюбила Мак–Рея за его небрежный вид. Видите, как просто? Благодаря вашей Розмэри. мне, возможно, удалось спасти вам жизнь в Лидсе, избавить от судебных преследований в Мэрипорте и достаточно напугать миссис Сайрет, чтобы Мак–Рею захотелось меня прикончить. Сообразив, что я все знаю, он попал в безвыходное положение.

Перебирая все, что ей удалось выяснить в ходе расследования, Иможен тщетно ломала голову, каким образом инспектор пришел к выводу о виновности Хэмиша, если журналист почти все время не отходил от нее ни на шаг.

– И тем не менее, мисс, мне есть в чем вас упрекнуть. Если бы вы, доверившись мне, сразу рассказали о подозрениях Ислы Денс, все закончилось бы намного быстрее. А так мне пришлось ехать за вами в Мэрипорт и допрашивать миссис Моремби. Только тогда я узнал, что Мортон и мисс Денс работали там в одно время, и о несчастном случае с Сайретами.

– Да как же я могла с вами откровенничать, если Исла Денс вас подозревала в…

– Вы неправильно истолковали ее первые слова. Исла смутно узнала вовсе не меня, а Мак–Рея. Передав журналисту этот разговор, вы, в сущности, обрекли бедную девушку на смерть.

– Но когда Исла мне звонила, Мак–Рей сидел тут!

– Вам звонила вовсе не она, мисс.

– Не она? А почему вы так думаете?

– Потому что Исла никак не могла вам сказать, будто за ней слежу я. В тот вечер меня вообще не было в Каллендере – я ужинал у друзей в Доуне. Так что звонили вам уже после смерти Ислы.

– Но кто?

– Вероятно, сообщница Мак–Рея, миссис Сайрет. И, скорее всего, она же стреляла в вас на кладбище Лидса. Тогда я чуть не поймал миссис Сайрет, но она опередила меня на сотню метров, и пока я искал такси, успела удрать… Вы полагали, что я хочу ускользнуть от вас, мисс, но на самом деле я охотился за стрелявшим. Впрочем, в то время я еще не знал, что это миссис Сайрет.

– А что вас заставило подозревать Мак–Рея?

– Я не понимал, чего ради кто–то забавляется, пытаясь стравить нас с вами. Это было довольно оригинально, но рискованно, настолько рискованно, что совсем не походило на шутку. Стало быть, у того, кто это делал, просто не было другого выхода! Наверняка его вынудила к тому лишь настоятельная необходимость. Я долго блуждал в потемках, пока миссис Элрой не пересказала мне ваш разговор с горничной. Смерть мисс Денс подтвердила, что она и в самом деле прекрасно узнала человека, которого назвала «вашим другом». Меж тем, я точно знал, что меня она иметь в виду никак не могла, Мак–Клостоу и Тайлер – вне подозрений и, следовательно, оставался лишь Мак–Рей.

Иможен еще пыталась защищать журналиста, но в глубине души уже не верила в его невиновность.

– Но зачем? Почему?

– Я очень быстро выяснил, что Мак–Рей более чем дружен с миссис Сайрет. Раз в неделю они встречались в Ньюкасле. Стало быть, решил я, вероятнее всего, причина стара, как мир, – желание избавиться от мужа. В то же время сначала я не мог понять, почему миссис Сайрет просто не подала на развод, тем более, что Дэвид занимал очень скромное положение. Покопавшись, я обнаружил существование страхового полиса на три тысячи фунтов. Теперь все выстраивалось в логическую цепочку. Мак–Рей хотел получить и женщину, и деньги, отсюда – необходимость убийства.

– Но как же он мог убить Сайрета, если тот погиб в дорожной аварии?

– Должен признаться, я тоже долго бился над этой задачей, и опять–таки вы, мисс, невольно вывели меня на верную дорогу. Еще раз спасибо миссис Элрой! Это она рассказала мне, как вас удивляло странное поведение Дэвида Сайрета в Мэрипорте. Помните, вы говорили ей, что это совершенно не вяжется с его характером? Что, если жену Сайрета сопровождал не он, а Мак–Рей? Очень соблазнительное предположение. Буйное поведение, так не свойственное Дэвиду, очевидно, объяснялось необходимостью обратить на себя внимание служащих и постояльцев гостиницы. Но зачем? Объяснение пришло само собой: показать, что Сайрет, незадолго до того, как его обгоревший труп нашли в машине, был еще жив. Но, коли так, вероятно, Мак–Рей избавился от Дэвида намного раньше. И где же тогда они прятали тело несчастного?

– Все это так неправдоподобно…

– Так оно всегда бывает, мисс, пока на руках нет достаточно убедительных доказательств. Я достал из архива все материалы о несчастном случае с Сайретами. И меня сразу поразила одна странная подробность: от резкого столкновения огромный короб из ивовой коры, привязанный к багажнику машины, отлетел довольно далеко и потому не сгорел. Но он оказался пустым! Следователи подумали, что вещи в суматохе стащили не слишком щепетильные зеваки. А может, он и был пустым?

– Тогда зачем понадобилось таскать его с собой?

– Чтобы положить туда тело Дэвида Сайрета!

– Какой ужас!

– Я выяснил у миссис Сайрет, каким маршрутом они ехали из Лидса в Мэрипорт, и повторил путешествие с теми же остановками. В Вестморленде, точнее в Эмблсайде, удача мне улыбнулась. В гостинице «Рог и Шпага» один из официантов рассказал, что несколько месяцев назад неподалеку оттуда собака выкопала целую кучу сильно пострадавшей от времени одежды без меток. О происшествии сообщили в полицию, но, поскольку эксперты не обнаружили никаких подозрительных следов, дело закрыли. Теперь я не сомневался, что именно здесь убили Дэвида Сайрета, вытряхнули из короба его вещи и, уложив на их место тело, отправились в Мэрипорт. Остальное вам известно.

Иможен все еще пыталась спорить.

– А вы не забыли о серьезности аварии? Ведь миссис Сайрет лежала в больнице с переломом бедра!

– Верно, мисс. Убийцы перетащили тело в машину. За рулем, очевидно, сидела миссис Сайрет. Направив машину в дерево, она выскочила на полном ходу и сломала ногу. А Мак–Рей, надо думать, поджег вытекавший из разбитого бака бензин. Важнее всего им было скрыть, что Дэвид погиб намного раньше.

– А вам не кажется, что миссис Сайрет слишком сильно рисковала? Она же могла насмерть разбиться!

Гастингс пожал плечами.

– Поработай вы с мое в полиции, мисс, давно бы убедились, что ради любви и денег люди готовы на любые безумства! Короче говоря, Мак–Рей и миссис Сайрет решили замаскировать убийство под несчастный случай и заработать на этом три тысячи фунтов. Осторожности ради они договорились несколько лет подождать с женитьбой и таким образом усыпить возможные подозрения. К несчастью для себя, им вздумалось провести несколько дней в Каллендере, и Мортон узнал Мак–Рея. Журналист не мог допустить нового расследования. Боясь разоблачений, он убил англичанина. Потом, в «Гордом Горце», поверив, будто старик действительно все вам рассказал, он пытался расправиться и с вами. Наконец ему удалось войти к вам в доверие и, принимая участие в расследовании, следить, чтобы вы не подошли слишком близко к разгадке. Так, выяснив, что Исла Денс его узнала, Мак–Рей успел заткнуть ей рот. А поскольку у нашего журналиста хорошо развито чувство юмора, он не упускал случая подогреть ваши подозрения на мой счет. Тем не менее со временем вы начали здорово беспокоить Мак–Рея. А кстати, когда вы ездили в Мэрипорт, он, вероятно, изобрел какой–нибудь предлог и не пошел с вами в гостиницу?

– Я сама просила его остаться в машине и не мешать мне расследовать дело…

– Мак–Рея это вполне устраивало. Можете не сомневаться, он в любом случае не сунулся бы к миссис Моремби. Полагаю, к Сайретам вы тоже ходили одна?

– Да, и по тем же причинам.

– Зато к младшей миссис Сайрет Мак–Рей отправился весьма охотно и, ловко выманив у нее признание, будто я ее близкий друг, еще больше укрепил ваши подозрения… Так что, пристрели он меня сегодня ночью, вы бы совершенно искренне заявили в суде, что это была законная самозащита, верно?

– Да.

– Ох, уж этот Мак–Рей! Его так увлекла игра, что в конце концов заставила забыть о главной цели – оградить миссис Сайрет от любых подозрений. Судите сами: разве моя смерть объяснила бы, почему погибли Джон Мортон и Исла Денс? Правда, возможно, Мак–Рей рассчитывал, что дело замнут. Он ведь не знал, что я поделился с коллегами всеми сомнениями насчет того, как на самом деле выглядела трагедия в Мэрипорте. Ну, вот мы и разобрались в этой грязной истории, мисс Мак–Картри. Но, еще раз повторяю, без вас я бы так и не сумел разоблачить виновных! Могу добавить, что сегодня ночью мои коллеги уже допрашивали миссис Сайрет. Поверив, будто Мак–Рей во всем признался, она сломалась и дала исчерпывающие показания. Мне успели позвонить, пока доктор Элскот приводил вас в чувство. И теперь, благодаря вам, убийцы Мортона и мисс Денс получат по заслугам. Заплатят они и за гибель несчастного Дэвида…

– Да, но кто узнает о моих заслугах?

К полудню в «Гордый Горец» набилось множество посетителей. Все оживленно обсуждали события этой ночи. Мэр рассказывал всем желающим, что, по его мнению, мисс Мак–Картри – сообщница преступника и, как только оправится от удара Мак–Клостоу, ее посадят в тюрьму. Опечаленные Тед Булит и Уильям Мак–Грю тщетно пытались противопоставить яростным нападкам Лоудена хоть сколько–нибудь убедительные доводы. В основном оба ссылались на то, что у их приятельницы не было никаких разумных оснований действовать таким образом.

– Разумных? Да ведь она просто чокнутая, Булит! До сих пор вы не желали признать очевидный факт, но уж сегодня должны согласиться, что мисс Мак–Картри – буйно помешанная и к тому же преступница!

Миссис Булит, приоткрыв дверь кухни, млела от счастья: какой замечательный реванш. Но стоило в бар войти инспектору Гастингсу – и в баре воцарилась глубокая тишина. Смеясь про себя над преувеличенным вниманием обитателей Каллендера к своей особе, полицейский облокотился на стойку и заказал кружку эля. Полицейский понимал, что все сгорают от нетерпения, но расспрашивать не осмеливаются. Первым рискнул Тед.

– Так что, дело закончено, инспектор?

Гастингс медленно опустил кружку.

– Да, закончено… Мерзкая история и чертовски замысловатая… И нам бы ни за что не докопаться до истины, не согласись мисс Мак–Картри помочь…

Тед Булит и Уильям Мак–Грю вознеслись на седьмое небо от радости, зато Гарри Лоуден вдруг подумал, что у виски отвратительный привкус. В зале зашумели. Наконец в первый ряд протиснулся Питер Конвей.

– Так это мисс Мак–Картри…

Инспектор вовсе не желал выкладывать всю правду, зная по опыту, что лучше положиться на шотландское воображение – уж оно нарисует все недостающие подробности, и каллендерцы уверуют в мудрость своей знаменитой землячки. Потому он ограничился довольно туманным замечанием:

– Редкостная женщина! Честно говоря, я таких еще никогда не встречал…

Инспектор обвел взглядом притихших мужчин и с глубокой убежденностью обронил:

– Да, соотечественникам мисс Мак–Картри есть чем гордиться! Сколько я вам должен, мистер Булит?

Но Тед не мог потребовать денег с человека, принесшего такую сокрушительную победу ему и его сторонникам.

– Прошу вас, сэр, забудем об этом… Вы сделали мне честь…

– Спасибо… И – до свидания, джентльмены.

Как только за полицейским закрылась дверь, Тед Булит повернулся к мэру.

– Ну что, мистер Лоуден? – осведомился он с глубочайшим презрением.

Иможен не хотелось выходить из дому, и миссис Элрой, штопая носок своего мужа Леонарда, сидела у нее. Мисс Мак–Картри уже не испытывала боли, но, несмотря на все уверения полицейского, прекрасно отдавала себе отчет, что без Гастингса Джон Мортон и Исла Денс так и остались бы неотомщенными. Такое положение вещей уязвляло ее почти так же, как поражение от руки Мак–Клостоу. Должно быть, весь Каллендер уже в курсе, и хорошо еще, если Иможен не считают сообщницей, памятуя о ее дружбе с Мак–Реем! Шотландка мрачно раздумывала, не уехать ли ей отсюда навсегда.

Зато миссис Элрой клялась всеми шотландскими святыми, что «этот проклятущий Мак–Клостоу дорого заплатит за грубое обращение с мисс Иможен», Для вящей убедительности старая служанка размахивала маленьким стальным шариком, вдетым в носок – так ей было удобнее штопать. Шарик Розмэри подарили еще в ранней юности, когда она пасла овец на дальних пустошах. В крепкой руке чулок с таким шариком становился надежным оружием против всяких бродяг. По правде говоря, миссис Элрой еще ни разу не пришлось пустить его в ход, но она хранила шарик как талисман. Сунув его в карман, она всегда чувствовала себя в безопасности. Наконец Розмэри надоело утешать хозяйку. Положив шарик на стол, она накинулась на мисс Мак–Картри:

– Да что с вами, мисс Иможен! Никогда я вас такой не видала! Ну, стоит ли принимать этакие пустяки близко к сердцу? Каждый божий день порядочных девушек обманывают проходимцы без стыда, без совести! Не вы первая, не вы последняя… А мне этот Мак–Рей никогда не нравился… Не может честный человек ходить в грязном белье, когда у него достаточно денег, чтобы иметь приличный вид…

– Да я вовсе не думаю о Мак–Pee, Розмэри…

– Тогда что с вами?

– Мне грустно.

– Почему?

– Потому что мне придется навсегда уехать из Каллендера.

– Ишь, чего удумали? И по каким таким причинам вам надо уезжать? Разве вы тут не дома, а?

– Да, пока меня принимают другие…

– Другие? Вы это о ком?

Мисс Мак–Картри неопределенно обвела комнату, словно сквозь стены хотела обнять все графство Перт.

– Мои враги, все, кто меня терпеть не может, с радостью ухватятся за такую возможность отравить мне существование!

– Ну, это мы еще поглядим! Я–то ведь с вами!

Иможен обняла старую служанку.

– Милая моя Розмэри…

С улицы послышался шум, и обе женщины, испуганно поглядев друг на друга, разжали объятия.

– Вот они… – почти беззвучно проговорила мисс Мак–Картри.

Миссис Элрой приподняла край занавески и тут же с живостью отскочила от окна.

– Их там не меньше сотни… – с ужасом поведала она Иможен. – Собрались у ограды, галдят и размахивают какими–то надписями… Чего они там понаписали, я разглядеть не успела, но, как пить дать, приличной женщине негоже и глядеть на такое… А впереди всех – этот бандит Мак–Клостоу, я узнала его бороду!

Крики звучали все громче.

– Может, позвонить в Перт? – предложила бледная от волнения старуха.

Иможен не ответила. В полной панике она машинально сняла трубку, но тут ее взгляд случайно скользнул по фотографиям. Суровый взор Роберта Брюса, удивленный – отца, и разочарованный Дугласа Скиннера ожгли ее смертельным стыдом. Шотландка отошла от телефона.

– Вы, что, не будете звонить? – с удивлением пробормотала Розмэри.

– Нет!

И как ей только в голову взбрело удирать перед последним сражением? Иможен охватила бешеная ярость не только на тех, кто вопил у ее калитки, но и на саму себя. Неужто она откажется разделить участь своей любимой королевы? Мисс Мак–Картри выпрямилась. Нет, она выше обитателей Кал–лендера и их оскорблений! Теперь Иможен снова чувствовала себя Марией Стюарт лицом к лицу с торжествующей соперницей, окруженной солдатами, судьями и палачами. И шотландка спокойно и решительно направилась к двери.

– Да вы, никак, к ним собрались? – вне себя от страха крикнула миссис Элрой.

– Пусть не воображают, будто им удастся меня запугать!

– Так ведь вас могут покалечить, мисс Иможен…

– На все воля Божья…

Она распахнула дверь, и в комнату ворвались крики толпы. Мисс Мак–Картри невольно вздрогнула, но, собрав все свое мужество, поборола слабость. Миссис Элрой схватила метлу и, тихонько плача, пошла следом.

Вытянувшись, как оловянный солдатик, на крылечке перед бушующей толпой, Иможен на мгновение ослепла и оглохла. Она закрыла глаза и стиснула зубы. Почти не дыша, как сквозь пелену тумана, шотландка слышала гомон, и прошло несколько секунд, прежде чем ей удалось уловить смысл криков, звучавших всего в нескольких шагах. И вдруг до нее дошло, что толпа скандирует одни и те же слова:

– Гип–гип ура, Иможен!

Мисс Мак–Картри пошатнулась, как пьяная, и пришла в себя лишь после того как миссис Элрой, плача и смеясь, схватила ее за руку.

– Да они… они вас славят, мисс Иможен!

Мисс Мак–Картри открыла глаза и увидела в первом тяду Теда Булита, Уильяма Мак–Грю, Питера Конвея, Нэда Биллингса, Мак–Клостоу и Тайлера. Все они держали в руках транспаранты:

«Слава мисс Мак–Картри!»

«Каллендер благодарит мисс Мак–Картри!»

«Каллендер гордится мисс Мак–Картри!»

«Ура нашей Иможен!»

И тут шотландка, выпрямившись во весь рост и подняв над головой руки, громко крикнула:

– Ура Каллендеру!

Толпа ответила громом аплодисментов. Мисс Мак–Картри повернулась к Розмэри.

– Пойдите, откройте им, миссис Элрой, но впустите лишь несколько человек! – приказала она и отправилась в гостиную ждать поздравлений от представителей города.

Благодаря усилиям Мак–Клостоу в дом вошли только самые верные почитатели Иможен. Сержант счел своим долгом сопровождать их, оставив Тайлера следить за порядком и утихомиривать слишком бурные проявления восторга. Видя, как к ней, смущенно теребя в руках шляпы и фуражки, приближаются счастливые ее торжеством друзьям, Иможен познала минуты высшего блаженства. От имени остальных речь произнес Тед Булит:

– Мы пришли сказать, мисс Мак–Картри, что гордимся вами! Инспектор из Глазго рассказал нам, как вы обвели вокруг пальца преступника! Как, узнав, кто убил Джона Мортона и мисс Денс, вы нарочно запудрили ему мозги и с риском для жизни заставили убийцу выдать себя! Это грандиозно, мисс Мак–Картри!

Будь здесь инспектор Дугал Гастингс, он бы порадовался, что так мудро предоставил воображению земляков Иможен додумать то, чего он не сказал, искусно смешав правду с вымыслом. Так и рождаются легенды. А мисс Мак–Картри, позабыв о недавних страхах, искренне уверовала, что Тед Булит угадал верно. Более того, она даже приукрасила картину, добавив несколько подробностей.

Иможен предложила гостям сесть и рассказала им о покушении в Лидсе и о сражении в Мэрипорте, причем случайные противники как–то сами собой превратились в сообщников Мак–Рея. Мало–помалу рассказ мисс Мак–Картри стал все больше напоминать древнюю героическую песнь. Все это произвело на гостей огромное впечатление. Только миссис Элрой не вполне попалась на удочку, но, как истинная дочь гор, в глубине души не могла не предпочесть вымысел правде, тем более, что он выглядел куда привлекательнее. Пока старая служанка наливала гостям виски, Иможен, мурлыча от удовольствия, принимала поздравления, а Тед Булит растрогал ее до слез, с величайшей торжественностью заявив:

– Вот уж кто был бы доволен – так это ваш почтенный батюшка, мисс Мак–Картри!

Они выпили за поражение врагов, за вечную славу Шотландии, за мужество и отвагу мисс Мак–Картри, за отмщение каллоденского разгрома, за будущее Каллендера, за поражение Гарри Лоудена на следующих муниципальных выборах. Наконец виски кончилось, но всеобщее радостное возбуждение уже достигло высшей точки. Сержант Мак–Клостоу решил, что сейчас самый удобный момент для самокритики. Он тяжело поднялся с кресла.

– Мисс Мак–Картри, долг повелевает мне публично попросить у вас прощения. Я недооценивал вас. Я не сумел сразу распознать, какая вы необыкновенная женщина. Инспектор Гастингс не рассказал мне, какую роль вы играли в этой истории, и потому, сочтя вас сообщницей этого Мак–Рея, я осмелился вас ударить…

Виски настроило Иможен на благодушный лад.

– Забудем старое, Арчи…

Великодушие Иможен и дружеская фамильярность обращения глубоко тронули сержанта.

– Спасибо, мисс Мак–Картри… Я никогда не забуду… Но, надеюсь, мой апперкот не причинил вам особого вреда? Понимаете, в юности я был чемпионом полиции по боксу среди тяжеловесов… Ну, и с тех времен кое–что еще осталось…

Излишняя болтливость погубила Мак–Клостоу, ибо шотландка сохранила довольно горькие воспоминания о слишком долгом нокауте.

– Говорю же, все забыто, Мак–Клостоу, – с несколько принужденной улыбкой сказала она, – но позвольте мне исправить одну маленькую неточность… Это был не апперкот, а крюк правой снизу вверх!

– Нет, еще раз прошу прощения, мисс, это был апперкот!

– Никогда в жизни! Крюк правой!

Оживленный спор привлек всеобщее внимание, и, поскольку каждый из противников твердо стоял на своем, коронер Питер Конвей попросил мисс Мак–Картри встать и заново изобразить всю сцену. На глазах требовательных зрителей Мак–Клостоу в замедленном темпе изобразил удар, но на сей раз кулак не коснулся подбородка мисс Мак–Картри. Все единодушно признали, что это и вправду классический апперкот. Арчибальд самодовольно усмехнулся, чем окончательно вывел мисс Мак–Картри из себя.

– Я бы не стала спорить, джентльмены, если бы Арчибальд Мак–Клостоу ударил меня именно таким образом, но, как ни прискорбно мне противоречить сержанту, в первый раз все было совершенно иначе!

Арчибальд хмыкнул.

– Что ж, теперь ваша очередь, мисс. Покажите этим джентльменам, как, по–вашему, я нанес удар. И пусть они нас рассудят!

И он презрительно подставил подбородок Иможен, а та, призвав на помощь унизительное воспоминание и все прежние обиды на Мак–Клостоу, хорошенько развернулась и изо всех сил нанесла сержанту великолепный крюк правой. Звучный выдох шотландки ясно показывал, что она вовсе не шутит. Арчибальд ждал удара, совершенно расслабившись, ему и в голову не приходило, что мисс Мак–Картри стукнет по–настоящему. Сначала он широко открыл глаза (и все увидели, как взгляд заволокло туманом), потом пошатнулся и без чувств рухнул ничком.

На мгновение присутствующие оцепенели, недоверчиво поглядывая то на распростертое у их ног тело, то на мисс Мак–Картри. А шотландка не преминула воспользоваться наступившей тишиной.

– Вот так он меня ударил, джентльмены, и, как видите, результат точно такой же!

Зрители не знали, что сказать. Наконец общее мнение выразил Тед Булит:

– Потрясающе! Одним крюком правой уложить мужчину весом не меньше ста восьмидесяти фунтов! И это сделала женщина!

Любой спортивный результат выше среднего всегда вызывает бурный восторг зрителей. Друзья непременно хотели качать Иможен. Но она с достоинством отказалась. Тем временем миссис Элрой, вооружившись мокрыми тряпками и нюхательной солью, приводила Мак–Клостоу в чувство. Наконец ей это удалось. Мак–Грю и Булит помогли сержанту встать. Он как будто еще не вполне понимал, где находится, но нашлись доброхоты и под руки увели Арчибальда из дома мисс Мак–Картри. Последним покидал дом героини Питер Конвей. На пороге он обернулся.

– То, что вы проделали с Мак–Реем, мисс, – само по себе подвиг, но крюк правой, которым вы замертво уложили Мак–Клостоу, дело совершенно невиданное даже у нас, в Горной стране! Я уверен, что о нем не забудут и наши внуки! Ни одна женщина и в подметки вам не годится, мисс Мак–Картри! И все мы счастливы быть вашими земляками!

Точно так же думали и остальные.

Наконец шумные возгласы стихли – толпа удалялась обратно, в Каллендер, но Иможен все еще трепетала от возбуждения. Такой триумф да еще виски! Голова шла кругом. Мисс Мак–Картри торжествующе поглядела на миссис Элрой.

– Ну, я думаю, впредь Арчибальд Мак–Клостоу не посмеет на меня нападать! Видали, Розмэри, как я свалила его одним ударом?!

– Еще бы, с моим–то стальным шариком в кулаке – это плевое дело! – с глубоким укором отозвалась старая служанка.