Глава 10
Рейд Потёмкина вышел на славу…
– Вообще боя не принимали? – уточнил Румянцев.
– Угу. Татары сперва попытались было сделать ловушку и прижать меня к реке. Там место такое, что можно вроде бы переправиться, но так – не сразу. Ну и пока переправлялись бы, они стрелами многих покосили бы.
– Ну а ты?
– Да развернулся в боевой порядок и пошёл в атаку – и всё, как зайцы порскнули. А раз меня крымчаки всеми наличными силами избегали, то уж отряды поменьше – тем более. Опосля татары и вовсе отошли – Халил-паша вроде как велел им на наши обозы нападать, так что в битве они участвовать не будут.
– Славно, – заулыбался командующий и хлопнул себя по животу, – ну а остальные?
– Делы попытались было, но это были курдские и арабские всадники, незнакомые с нашей тактикой, так что смели их на раз. Потом так и кружили, «откусывая» по кусочкам. Пару раз ситуация была вовсе уж скверной – всё-таки там и без крымчаков тысяч под сто всадников и многие – мастера отменные. Спасло то, что отряды разрозненные как по вооружению и выучке, так и по умению воевать в одном строю. Так что конницы тысяч пять покрошили, да пехотинцев не меньше десяти. Правда, – тут Григорий Александрович поморщился, – в основном лагумджи и мюсселемы.
– Не бери близко к сердцу, – мягко сказал Павел, – они же в большинстве добровольцы.
* * *
– Просто работать, дедушка, турки же как оружие в руки возьмут, так работать их не заставишь – воины теперь, почти благородные!
– Нехорошо, Никодиме, – укорил молодого грека двоюродный дед, – всё ж против христиан.
– Я землекопом иду, дед Афанасий! – обиженно отозвался носатый и чернявый Никодим, – а не христианскую кровь проливать.
– Ты землекопом, другие обозниками… Вот так турки и завоевали нас – поодиночке. Если бы все греки хоть на один год забыли о своём кармане и решили скинуть турок – так скинули бы! Греки, да болгары… много нас таких, что вроде христианскую кровь не проливают – а всё едино виноваты.
– Аа! – отмахнулся молодой здоровяк, – старый ты уже стал, дед Афанасий! Тебе ещё раз говорю – мне деньги платить будут за то, что я лопатой да мотыгой махать буду, а не воевать!
Сплюнув и выругавшись негромко, старик ушёл, а Никодим негромко похвастался невесте:
– Мне, София, помимо денег обещали и долю в добыче. Не золото-серебро, но одежду какую с солдат, сапоги там.
– А не грех это? – наморщила низкий гладкий лоб такая же носатая, как жених, София, – добычу с христиан, да с турками…
– Глупая, – самодовольно посмотрел на неё жених, – это ж не с греков одежда да обувь будет.
* * *
А раз пошли воевать против своих же христиан, да ещё и на войну неправедную, то тем хуже для них.
Выдвинулись навстречу османам и встали лагерем у реки Кагул, близ Троянова вала. Вообще на первый взгляд эта позиция казалась ловушкой, из которой сложно выбраться, – так по крайней мере постарались внушить туркам агенты Грифича… На деле же были здесь и немалые преимущества – но только для полководцев уровня Румянцева.
Армию командующий разбил на несколько отрядов – Померанский со своими солдатами на левом фланге, правее стоял Потёмкин с пятью тысячами пехотинцев, затем дивизия Племянникова и корпус Боура. Справа-в центре-позади стояла дивизия Репнина, готовая прийти на выручку любой из частей и одновременно закрывающая один из проходов в тыл. Сам Румянцев с десятью тысячами пехоты стоял позади Троянова Вала и вместе с ним цесаревич, командующий основной массой кавалерии.
Звучит громко – корпуса, дивизии… но всех войск было тридцать две тысячи, включая все резервы, да и стояли корпуса друг от друга не далее чем на расстоянии выстрела из пушек.
– Будем атаковать. У мусульман абсолютное превосходство в лёгкой кавалерии, но вот как раз здесь от неё толку немного – местность для неё не подходящая. Нашим драгунам да кирасирам пойдёт – им разгон особо не нужен, а вот для лёгкой конницы пространство необходимо – а его нет… Ну а в пехоте преимущество у них невелико, да и… Если брать только обученную пехоту, то его и вовсе нет.
Объяснения Румянцева выслушали внимательно и согласились с доводами. Словом – не всё так страшно, как казалось на первый взгляд.
Встали на позиции заранее – артиллеристам, которым отводилась едва ли не главная роль в предстоящем сражении, требовалось пристрелять позиции, да сапёрам подготовить кое-какие сюрпризы для наступающих, чтобы максимально осложнить им задачу.
Артиллеристы стояли впереди выстроенных в каре войск – риск немалый, но и преимущество имеется. Правда – для таких вот маневров войска должны быть выше всяческих похвал…
По углам каре стояли гренадеры, имеющие славу самых стойких бойцов, ну а левый и правый фланги общего построения занимали егеря, чьё предназначение было – не подпустить противника, ибо в случае рукопашной, выручка могла прийти только с одной стороны…
– Дрожите? – веселым тоном задал Померанский вопрос своим солдатам. – Я так понимаю, это дрожь азарта?
В строю послышались смешки.
– Ну и правильно, – продолжил герцог, – противника у нас много, но вот кавалерия в бою вряд ли сможет участвовать, а пехоты у неверных хоть и больше, но вот как бойцы… Да каждый из вас троих турок стоит – проверено уже.
– Ваша светлость, – спросил сержант, – а как там насчёт трофеев?
Вопрос был не случайным – проверенного ветерана просили его задать.
– Август? Это ты в недавнем набеге бабу притащил?
– Ну так… Она ж такая…
– Да никто тебя не винит, – засмеялся Игорь, – а офицеры многие так и вовсе – завидуют.
История и правда была интересной – отбить невольницу из походного гарема знатного османа – случай нередкий. Но вот из гарема визиря, да молодую европейскую нетронутую (!) красавицу, которую преподнесли турку в дар…
– Я так понимаю, женить собрался? Потому и о трофеях забеспокоился?
– Так точно, ваша светлость! Домик в Вольгасте уже есть, да место в полиции предложили, так что после кампании осесть хочу.
– Славно, – одобрил план ветерана Рюген, – ты вояка храбрый да на рожу ничего так, и жена будущая у тебя красавица… Хорошие должны быть детки. Вы уж постарайтесь!
Строй грохнул – чего Грифич и добивался.
– Ну а насчёт добра… Сами должны понимать – визирь командует, да паше́й здесь знатных собралось со всей Турции, так что обоз такой…
Герцог покрутил головой, якобы не в силах выразить ТАКОЕ словами, и просто развёл руками:
– Не знаю даже, утащим ли весь!
Выправив настроение войску с несколько нервозного до предвкушающего, Вольгаст подъехал к Потёмкину и позубоскалил с ним, нарочито громко рассказывая о своих планах на часть добычи, да планы своих солдат… Хитрость невелика, но сработала. Русские солдаты и без того были настроены очень решительно, да и сам Григорий Александрович умел подбодрить. Но услышав, что «Вольга Руянский» воспринимает предстоящую битву как вопрос решенный и самым важным считает – как же именно следует распорядиться турецкими обозами…
– Только не слишком расслабляйтесь, – несколько охладил он солдатский пыл, – первый порыв может быть страшным, но вот потом да – если сразу не получилось, теряются. Так что легко всё равно не будет.
– Не пугай, твоя светлость! – весело отозвался один из солдатиков, уловив момент. – Эт мы и сами знам – не раз турку бивали.
Настроение войскам поднял, а самого бьёт мандраж… Насколько же легче было воевать рядовым! Ура – и вперёд, с клинком наголо. А теперь, когда неверное решение может привести к гибели сотен, а то и тысяч твоих подчинённых…
Тяжёлые мысли ушли после начала боя – ранним утром в турецком лагере протрубили трубы и начался шум – атака.
– Буу! – Послышался топот конских копыт, сливавшихся в единый гул.
– Иншалла!
– Алла!
– Смерть неверным!
Это пошла в бой кавалерия осман, всё-таки далеко не везде местность была непригодной для кавалерийской атаки…
– Бах! Бах! Бах! – Русские артиллеристы легко отбили штурм – ну не зря же они установили и тщательно пристреляли орудия в «танкоопасных» местах! Да и кое-какие землеройные работы помогли…
– Иии…
– Шайтан!
– Салим, брат! Проклятые гяуры, вы… ахр…
Потеряв около тысячи всадников, мусульмане отступили. Забавно, но здесь злую шутку сыграла именно «элитность» турецкой конницы – слишком много в ней знати, готовой оспаривать любой приказ, который они посчитают глупым. А разве может быть умным приказ, посылающий на смерть именно их, таких хороших?
Кавалерию отбили, но по лощинам начала просачиваться пехота, начав ружейный обстрел корпуса Потёмкина, ну а под их прикрытием проникла конница, атаковав Боура с тыла. Тут и пригодилась кавалерия под командованием Павла, буквально стоптавшая врагов.
– Вперёд, воины, – голос цесаревича сорвался на фальцет, но улыбаться никто не думал – момент серьёзный, да и уважение Павел успел заработать не только как Наследник, но и как умелый и храбрый вояка.
– Ту-ту-ту-туу, – прозвучал горн, и русские всадники ринулись на осман. Индивидуальное мастерство осман спасовало перед мастерством и выучкой русских.
– Дзанг-дзанг! – Молоденький драгун явно дворянских кровей уверенно обивался от турка. Увы, только отбивался – славянину не хватало физической силы просто из-за молодости.
– Бах! – И турок летит с седла.
– Спасибо, Петруха! – Весело орёт юнец старшему товарищу.
– Сочтёмся!
– Иго-го, – кони драгун, в большинстве своём уступавшие резвостью и статями турецким, были тем не менее банально крупней – и это тоже играло свою роль.
– Поручик, ударьте левее по сигналу!
– Есть! – И вскоре сотня славянской конницы бьёт завязших в схватке осман сбоку-сзади, повергая в панику.
– Рра! – И палаши вонзаются в спину и бока осман, не успевающих развернуть коней в толчее.
– Аа! – Падает с коня богато одетый сипах, чьё породистое лицо перечеркнул кровавый рубец, нанесённый клинком юнца-драгуна.
– Бах! – Мешком оседает в расшитом золотом седле грузный джебенджи с богатой саблей в разжимающейся руке.
Конница осман начала пятиться и отступать, пока не побежала. Некоторое время славяне преследовали врагов, затем отряд Павла вернулся назад, за Троянов Вал.
Впрочем, сам Померанский видел это разве что мельком, да знал по донесениям вестовых – у него начались проблемы…
Атака в центр была отвлекающим маневром, и сейчас враги навалились на армию Рюгена. Здесь, по всей видимости, собрали то ли самых фанатичных, то ли накачали наркотой… Но лезли турки как бешеные, и он сам видел, как некоторые пытались добраться до его солдат, когда у самих кишки выпадали…
– Аа! – Худой турок с совершенно безумным лицом крутился у ощетинившейся штыками шеренги, пытаясь пробиться в строй. Выпад! – Хрр…, – И на земле лежит корчащееся от боли тело. Впрочем, корчится турок недолго.
К счастью, до рукопашной по сути не дошло. К счастью – потому, что врагов было в несколько раз больше и в свалке они могли реализовать свои преимущества.
– Ббах! – Ружейный залп опрокидывает набегающих врагов, но позади их ещё много.
– Бббах! Бббах! – Солдаты Рюгена с неимоверной скоростью перезаряжали оружие, побивая все мыслимые рекорды.
– БАХ! – В дело вступили пушки, приводя совершенно «ядерные» аргументы, проделывающие в толпе осман кровавые просеки. Оторванные конечности и разорванные пополам тела лежали перед позициями князя. И враги дрогнули, начав отступать.
Только-только отбили янычар… Нет, Померанский не был впереди строя – не было необходимости… Только отбили пехоту, как навалилась конница, воспользовавшаяся тем фактом, что артиллерия временно сосредоточила огонь на пехоте. Сравнительно немногочисленная, но, к сожалению, – слишком хорошая. Они ворвались на артиллерийские позиции, и завязалась рукопашная. Артиллеристы дрались отчаянно и умело, но они всё-таки были артиллеристами, а не мастерами клинка и положение у них было самое отчаянное.
– В бой! – заорал Рюген во всё горло и первым подал пример, тронув коня шпорами. Захвати они батарею, и ситуация сильно осложнится…
Герцог стоял на небольшом возвышении почти сразу за строем, вместе с драгунами-юнкерами. Поэтому не понадобилось долгих маневров – строй пехотинцев просто разошёлся, и, проскакав несколько десятков метров, немцы налетели на османов, сминая их. Более тяжёлые европейские кони и умение работать в команде сделали своё дело, и юнкера быстро «вычистили» батареи.
Быстро оглядевшись, Грифич понял, что ситуация слишком опасная, и потому принял решение… атаковать.
– Перерезать пути отступления! – Дал он приказ пехоте, и те начали отрезать пути отступления. Сам же герцог во главе драгун врезался в толпу конных турок, коих просочилось не меньше пяти тысяч.
Слегка изогнутая сабля вытянута вперёд, и какой-то сипах скалит жёлтые зубы, принимая вызов. Столкновение… Кони сшибаются и начинают яростно кусать друг друга – им тоже ведомо озверение битвой.
Принц чуть качнулся в сторону, пропуская вражеский клинок справа и пропарывая горло врагу делано-небрежным движением кисти.
Резко наклониться в седле, уклоняясь от дула пистолета молоденького османа с редкими усиками…
– Вжик! – Проблема решена клинком телохранителя.
Бросок кинжала, и душивший барона Фольгеста, командующего одним из драгунских полков, джюнджюлы с крашенной хной разлохмаченной бородой тяжёлым мешком падает под копыта коней.
– Хср. – Череп упавшего попал под конское копыто и буквально «взорвался» содержимым.
– Хха! – С силой пытается нанести удар наконечником какого-то знамени турок лет тридцати с шикарными чёрными усами, тронутыми сединой.
Игорь перехватывает древко нелепого в такой толчее копья, саблей дотягиваясь до пальцев сипаха-знаменосца… Того добивает один из драгун-юнкеров.
Как-то внезапно враги закончились. Нет, добрая половина была ещё жива, но… Удирала. Была за турками такая слабость – встретив решительный отпор, они терялись, а уж когда солдаты начали отрезать им пути отступления… Началась паника – значит, враг заведомо сильнее!
Османы побежали, давя друг друга и скатываясь в лощину.
– Преследование! – приказал Рюген трубачам, и войска начали бить врагов в спины, не давая тем опомниться и как-то собраться. При этом часть мусульман выскочила под огонь артиллерии Потёмкина и была скошена картечью.
– Ббббах!
Впереди замаячила уже турецкая батарея…
– Рассыпной строй! – И тренированные вояки Грифича послушно разомкнули ряды, продолжая преследовать врага.
– Ббаах! Бах! Бах!
Османы начали стрельбу, но толку от неё было немного – большая часть картечи и ядер скосила бежавших от славян единоверцев… Сами же отступающие и не дали батарее шансов – они буквально смели орудийную прислугу, стаптывая её или увлекая за собой.
– Фашины!
Впереди маячил ретраншамент, и герцог надеялся захватить и его… Солдаты начали хватать всякий хлам и бежали, используя его заодно как щиты от ружейных выстрелов.
– Ванятка, левее бери, там какие-то тюки!
– Сашка, доски, доски смотри!
Пушки в ретраншаменте, судя по всему, просто не успели зарядить…
Попустив вперёд солдат с импровизированными фашинами, спешившийся Померанский одним из первых ворвался во вражеское укрепление и… остановился.
Больше не было необходимости подавать пример или гнать врага – всё и так складывалось удачно.
– Артиллеристы есть? – негромко спросил он, вытирая окровавленный клинок.
– Я понимаю в этом, мой принц, – подскочил один из юнкеров, – в университете математику изучал и интересовался инженерными работами и артиллерией.
– Распорядитесь тогда пушками, пусть они хоть как-то помогут остальным войскам.
Помощь была скорее психологической, но турки бежали не только от Грифича, но и от остальных войск Румянцева, когда поняли, что их укрепления захватили.
– Бах! Бах! Бах! – Неумелые артиллеристы били вразнобой и не слишком метко, но паника у турок поднялась неимоверная и всякие намёки на попытки сопротивления прекратились полностью. Начали бросать оружие и срывать одежду – лишь бы легче было бежать.
Оставив часть войск на укреплениях, принц включился в преследование с коротким приказом:
– В плен брать только самых знатных!
И дело тут не в жестокости, просто каждый пленный требует времени, охраны… А пока есть возможность, нужно пользоваться ситуацией и уничтожить как можно больше врагов.
